А что если Капитан узнает? Засопливил скрипач.
Боря прячется там уже хер пойми сколько, а у него была ведущая роль в восстании, и ничего, он не сидит на месте и не спрашивает себя, а что если Капитан узнает, а что если Капитан накажет. Паша, ну что ты как размазня?
Музыкант нервно заскрёб ногой по половицам, его лицо вдруг скривилось, стало каким-то невероятно некрасивым. Руками он спрятал глаза и уткнул локти в стол.
Ну, ну, то ли ещё будет, Паш. Ну полно тебе, сынок, не плачь. Прости, я слегка перегнул, на самом деле я прекрасно понимаю тебяя тоже боюсь. Бояться нормально, только дурак не боится. Особенно тяжело держаться в этом Городе. Страхэто это штука липучая. Страх пропитал поры людей. Как здесь быть политичным? Ну, ну, похлопал он его по плечу. Супчик остыл, но ты поешь, наберись сил, успокойся.
Павел утёр слёзы и зачерпнул ложкой супу. Пролил внутрь рта и проглотил. А затем ещё одну.
Ну вот, видишь? Всё хорошо, дядя Федя смотрел на него невероятно добрыми проницательными глазами.
Из под стола внезапно вылез мальчишка, помощник Хозяина.
Они оба онемели от страха, Фёдор схватил мальчишку за локоть, не дал ему уйти, придвинулся к нему так, что их лица чуть ли не соприкасались, и спросил грозно:
Что ты слышал из нашего разговора?
Мальчик замялся, увидев звериную злобу в глазах Фёдора, растерялся и сказал правду:
Всё.
* * *
Солнце садилось, ввергалось в пучину белоснежного пуха, словно голова золотой статуи в перистую подушку.
Они бежали.
Ружьё, всё-таки вырванное у мертвеца, оказалось тяжелее, чем могло показаться, оно тянуло Эмиеля вниз, он шёл последним.
Впереди всех бежал Щека, разрезая туловищем и коленями снега, пробиваясь сквозь сугробы. Пётр следовал за ним, стараясь попадать точно в оставленные им следы, кричал и указывал пальцем куда им бежать.
Позади завыло многоголосие звериных глоток, Петру будто бы вынули все органы, а что осталось, было завёрнуто в железные цепи. Он обернулся и увидел пятерню разъярённых косматых волков. Они были похоже больше не на зверей, а на огромные комки шерсти и мяса. На кончики пальцев матери-пустоши, которая решила закончить то, что начинала ещё в котловине. Не было никакого спасительного осколка льда впереди, некуда было спрятаться.
Их последним шансом был дредноут, но только если он выплывет прямо сейчас из-за одного из заснеженных холмов и явит себя.
И он явил. Грузный, строгий, поржавевший и покосившейся, металлический корабль покоился на вершине горы точно птица коршун перед хищным броском.
По последним разведданным дредноут находился на снежной глади, но никак не на вершине ледовой горы. Как он там оказалсябыло вопросом не менее важным, чем вопрос о том, как туда взобраться.
Вот он! Завопил Пётр, пытаясь вселить в соратников надежду.
Эмиль пытался догнать их обоих, поднял глаза кверху, нащупал клюв корабля, свисающий со скалы, и вконец потерял силы. А звери тем временем уже окружали его. Пётр бежал некоторое время, оборачиваясь назад, но в конце концов не выдержал и развернулся, окликнув Щеку.
Эмиль харкался, выплёвывал свои лёгкие. Еле-еле он взбирался на пригорки и статуей падал с них, чтобы снова встать и бежать, не умеючи перебирая одеревеневшими ногами.
Воя уже не было, но был рык. Звериный страшный рык, как извещение о неминуемой смерти.
Эмиль пытался позвать на помощь, но снег застил ему глаза, он ничего не видел, а слова костями застревали в горле. Лишённый всех сил, Эмиель упал, оперевшись на одно колено, потянул за ремень, направил ружьё на оскаленную морду несущегося на него существа. Он мог поклясться, что за мгновение до своей смерти увидел на чудовищно острых клыках ошмётки крови, мяса и рыжих волос.
Эмиель спустил крючок.
Да уж, Предатель, и за что же тебя только так прозвали? С улыбкой вопрошал Капитан, адресовав вопрос даже не столько ему, сколько куда-то в открытое небо.
За дело, наверное, ответил Предатель.
За дело или нетэто не моя забота. Враг моего врага мой друг, они, он обвёл рукой людей, которые стояли на коленях, прижимаясь друг к другу. Людей, ещё несколько дней назад приходящимися Эмилю товарищами и собратьями по несчастью. Они сказали, да просто молили, не впускать в Город человека, отзывающегося на имя Эмиль. Правда, твоё имя они назвали всего один раз, потом они говорили просто Предатель.
Понятно, без злобы проговорил Эмиль, с сочувствием оглядывая группу людей, заглядывая им в глаза и безмолвно умоляя о прощении.
Они отправятся на Чернодобывающую станцию, мы тут недавно обнаружили шахту, сейчас нам очень нужны люди, Эмиль, особенно такие труженики как они. Молоть языком они умеют, пусть теперь научатся молоть руду, Капитан улыбнулся и подал жест рукой, обозначающий направление движения. Они вдвоём двинулись в сторону здания с белыми стенами и красным крестом.
Личная охрана Капитана последовала за ним, а патрульные, закреплённые на этой точке, похватались за свои чёрные скалившиеся дубинки и принялись крошить заключённым зубы, выбивать глаза из глазниц и ломать кости. Раздался аппетитный хруст, одна из женщин взвыла и затихлас таким звуком людям ломают руки, с таким звуком внезапного спокойствия они теряют сознание. Эмиль хорошо знал эту девушку, её потрясающего звучания голос, хорошо знал её каштаново-ореховые волосыкогда-то, ещё пару дней назад, он был в неё влюблён.
Эмилю стоило огромных трудов не обернуться и не посмотреть назад.
Ружьё молчало. Возможно, оно было не заряжено, а возможно просто сломано.
Эмиль нажал на спусковой крючок ещё несколько раз, заставляя оружие издавать глухие щелчки, приговаривающие его к смерти.
Звериная туша своим напором снесла выставленное им вперед себя ружьё как какую-то ветку, откинуло в сторону. Эмиль упал на спину, приняв оставшуюся часть удара. Он выставил руку вперёд в попытке защититься и что-то невыносимо больно кольнуло её, а затем ещё раз и сразу в нескольких местах, раздался хруст и кровь брызнула из под запястья, заливая его куртку и волчью пасть.
Зверь дёргал головой, вцепившись в его руку, но был настолько огромным, что глава отряда даже не мог этого видеть. Пасть клацнула и с его руки слетела пара пальцев. Эмиль давился истошным криком, пытаясь пнуть зверя в глаз, беспомощно отползая от него, оставляя позади себя размашистый кровавый след.
Косматое чудище снова набросилось на него, вцепилось клыками в спину, разрывая слои одежды, прогрызаясь к его нежной коже. Снова задёргало головой и замотало его в воздухе, поскребло по нему острющими лапамиЭмиль взвыл, забрасывая животную морду сугробами снега и пытаясь перевернуться на живот. Когда он это сделал, оно снова набросилось на него, тот выставил окровавленную руку с тремя пальцами вперёд в попытке защитить шею, а довольное чудовище вцепилось в неё, разрывая его кисть на лоскуты и перекусывая кости.
Волк дёрнул мордой и оторвал Эмилю руку. По его лицу ручьём шли слёзы, затекая ему в рот.
В глазах потемнело и он почувствовал какую-то необыкновенную лёгкость, боль уходила, он перестал отползать и защищаться.
Зверь жевал остатки его руки, сопя и придерживая добычу когтистыми лапами. Снег вокруг был усыпан пятнами и брызгами красного.
Эмиль смотрел на волчью тушу спокойно, губы его двигались в неуловимом шёпоте. Краем глаза он увидел силуэт справаэто было такое же лохматое пятно, которое неслось на него в порыве дикого желания заполучить его вторую руку. Бывший исследователь послушно выставил её вперёд.
Клыкастая пасть даже успела клацнуть, но не успела зажать Эмиля в свои тискипо её морде прилетел грузный удар железным крюком.
Пётр взмахнул ещё раз и, не давая тваре опомниться, сокрушил на её череп ещё один удар. Крюк гулко отскочил от черепной коробки, но оставил вмятину, существо заскулило и отступило назад. Из неоткуда появилось третье, Лавина уже не успевал занести оружие над головой, а потому стянул с плеч рюкзак в последнюю секунду и выставил перед собой как щит.
Волк врезался в него, повалил на спину, попытался укусить за лицо, но Пётр защищался рюкзаком.
Эмиль видел, как к ним приближаются ещё две особи, а та, что оторвала его руку, дожёвывает косточки.
Зверь продолжал рвать вещмешок Петра, всё ближе и ближе прорываясь к человеческому лицу, на которое он жадно брызгал слюной. Целыми кусками он вырывал ткань и выплёвывал её на снег. Эмиль видел, как в недрах волчьей пасти утонула их карта, утонула фотография, на которой была изображена дочка Петра, и другие вещи.
Животное сжевало бы так весь рюкзак и добралось бы до своей цели, если бы не удар ноги, заставляющий рёбра хрустеть, с которым Щека влетел в звериную тушу. Та пронзительно завизжала и отскочила. Две волчьи особи, бегущие на подмогу, замедлили бег, решая менять ли им тактику или нет.
Бегите! Бегите! Закричал Щека, доставая руки из под шубы, куртки и телогрейки. Я не смогу взобраться на скалу, я не чувствую рук. Бегите, черт бы вас всех побрал! Бегите!
Пётр отбросил остатки рюкзака в сторону, схватил в одну руку брошенное ружьё, а в другую Эмиля, потащил его к скале.
Волчья стая, завидев как быстро поредел вражеский отряд, ринулась в атаку. Щека поднял с окровавленного сугроба, где лежал Эмиль, железный крюк, размахнулся им и выбил сразу несколько клыков из пасти первой твари, решившейся на него напасть. Вторая бросилась тут же, успела вцепиться ему в локоть, он перекинул крюк из одной руки в другую, размахнулся и вдарил со всей силы по морде животного. Один глаз хищника расплющился и из него брызнула чёрная кровь.
Щека оттолкнулся от твёрдой поверхности и с прыжком врезался в третье чудовище. Ногой он врезал в нужное место и из волчьего носа брызнула кровь.
Та особь, которая накинулась на него первой, за что и получила, обошла его сбоку и мертвой хваткой вцепилась ему в бок. Он взревел от боли, другой зверь успел воспользоваться возможностью и вцепился в его руку, отгрызая вместе с пальцами железный крюк.
Пётр дотащил Эмиля до подножия скалы, там уже покоился баул Щеки. Лавина забросил на спасительный выступ ружьё, затем попытался поднять баул, но тот был слишком тяжёлый. Он стал по очереди доставать вещи из вещмешка и закидывать их наверх.
Эмиль пытался придти в чувство и терял сознание.
Щека вырвал локоть из клыкастой пасти, размахнулся и удар по воздуху, промахнулся, уже не поспевал за звериной скоростью нападавших.
Сразу двое волков врезались в него всем своим весом и повалили на спину, один из них вцепился ему в голову, стараясь заглотнуть её целиком, но лишь сорвал шапку и шарф, оставив от своего верхнего резца глубокую рану на уже уродливой щеке и царапину на черепе.
Волки начали разрывать Щеку на части, грызть его лицо, его онемевшие руки, вырывать и тянуть ему кишки. Можно было услышать звуки таящего от тёплой крови снега и звуки подобные таким, которые раздаются от льняной шапки, когда её рвут голыми руками.
Два хищника не присоединились к основной трапезе, звери углядели две новые жертвы и тут же понеслись в их сторону к скале.
Пётр достаточно облегчил вес баула, поднял его и с третьей попытки закинул на уступ. Остался только Эмиль и он.
Лавина, мокрый от пота, обернулся назад. Он встретился глазами с двумя хищными тварями, которые тут же ринулись к ним.
Пётр рванул Эмиля к себе зашлёпал ладонями по его лицу.
Глава отряда тонул в омуте, он ничего не слышал и ничего не видел, даже если его глаза были чуть приоткрыты как сейчас. Лавина пытался дотянуться до его руки или ворота, рвануть из воды и вытянуть на сушу, но ничего не получалось. Волки приближались.
Пётру на ум пришла идея, но он вдруг очень четко осознал, что ему не хватит времени. И всё же он решил попробовать.
Он зацепился за выступ, приподнялся и достал оттуда канат, который был одной из тех вещей, что лежали в бауле.
Руки немели, в глазах слезилось от ожидания неизбежного, но Пётр продолжал оборачивать вокруг груди и плеч Эмиля канат.
Волки были уже совсем близко. Ещё две секунды. Одна. Пётр зажмурился.
Раздался невероятно громкий, оглушительный выстрел над головой, могло даже послышаться, что где-то вдали под действием вибраций начала сходить лавина.
Одного из зверей как тряпку отбросило в сторону, второй свернул и начал делать крюк, чтобы снова напасть, но двигаясь уже зигзагом.
Пётр поднял голову и увидел человека с ружьём, которое достал Эмиль. Человек подал ему руку, с его помощью Пётр быстро взобрался наверх, на спасительный выступ, куда в последствии и утянул лидера отряда. Волки снизу недовольно зарычали.
Человек посмотрел на них обоих равнодушно сквозь прорези шарфа, плотно обёрнутого вокруг его головы, развернулся и зашагал по лестнице, высеченной изо льда в скале, кверху, по направлению к дредноуту, повисшему на краю обрыва железному кораблю.
Лавина нашёл и достал подобие марли из баула Щеки, начал перебинтовывать Эмилину культю.
Тот, то ли от боли, то ли ещё от чего, внезапно очнулся и заговорил:
Где я?
У дредноута, Эмиель.
Что что случилось?
Щека погиб, осипшим голосом сказал Пётр. Оба молчали. Лишь ветер где-то где-то вдалеке тихонько завывал. Тогда Пётра, прорезая тишину, спросил:У него было имя?
Они вошли в здание с белыми стенами и красным крестом. Оно было переполнено койками, которые стояли то тут, то там, строгими рядами и случайными кучками.
Но чего было больше чем коек, так это больных и раненых.
К одному из таких, сотню раз перебинтованному и столько же раз покалеченному, подвёл его Капитан.
На постеле спал мужчина довольно-таки тучного телосложения и с ужасной раной на щеке.
Это твой будущий напарник, сказал Капитан. Он спас мне жизнь во время восстания, так что я ему доверяю. Он хороший человек, можно сказать, лучший. А не доверить тебе лучшего я просто не могу, так что получите распишитесь. Будет первым членом твоего отряда. Рад?
Что-то он не особо то готов к исследованиям пустоши, подметил Эмиль и опёрся обеими руками на железное изголовье кровати.
Ничего, у нас люди быстро излечиваются. Если хочешь вылечиться, вылечишься, а если не хочешь, значит не хочешь и работать, а тогда тебе прямая дорога на Чернуху. Во. И кстати, он посмотрел на Эмиля как-то хмуро. Не советовал бы тебе в конкретно твоём отряде называть людей по имени. Есть такой способ одинпо кличкам называть.
Как животных что-ли?
Как животных. Вашему героизму не будет цены, но цена вашей жизни будет как у животных. Извини, но это так. Если захочешь, откажешься от работы. Но уж если возьмёшься, то советую не пренебрегать моим советом. Только клички. Никаких имён. Иначе привяжешься. Вот его, например, назови Щека. А что, гиганту дают кличку Коротышка, а коротышке Гигант, это забавно. Ну, ещё можешь называть его красавчиком. Тогда уж вообще умора.
Нет, Щека вполне подойдёт. А а имя у него есть? Спросил Эмиль, глядя на Капитана.
Да, есть. Зовут его Семён, если тебе это так уж интересно.
Семён, слетело имя с Эмилиных губ, повторенное вслед за Капитаном.
Пётр покачнулся, оборачиваясь на то, что осталось от некогда бывшего человека: кровавое пятно и обрывки одежды. Даже костей не оставили.
Покойся с миром и спасибо тебе, Семён, сказал Пётр, заканчивая перевязку руки Эмиля.
Эмиль смотрел в небо. Мысленно он помечал то место, где Щека копал снег, карта то была утеряна. Он думал о том, что надо бы по возвращению в Город собрать бригаду копателей и привести её сюда, к тому месту, где люди могли найти город старого миранайти и исполнить мечту Щеки.
Я ошибся. Есть такие люди, в которых крепость Человечность не падёт и не рухнет никогда. Ни от страха, ни от голода, ни от холода. Таким человеком был Семён по прозвищу Щека, который отдал свою жизнь за своих товарищей, жизни которых ценил больше своей несмотря ни на что.
Он умер, растерзанный волками, совсем рядом со скалой, на вершине которой покоится заброшенный дредноутжелезный корабль.
Глава 4 | Казнь
Паб
Температура 0° по Цельсию
Что ты слышал? Повторил свой вопрос Фёдор Абросимов, писатель.
Всё, ответил загнанный в угол мальчишка.
Старик грузно посмотрел на него, нахмурил брови, думал про себя:«Эх, угораздило же тебя тут оказаться в такой момент».
Дядь Федь, что делать будем? Захныкал музыкант, сидящий напротив старика.
Дай подумать, отрезал он все дурные вопросы парня.