Канатоходец - Дмитрий Анатольевич Миронов 6 стр.


 Спасибо Тебе, спасибо, спасибо»

Когда переписывал, не было никаких эмоций, даже думал совсем о другом, чисто механически выводя буквы, знаки препинания. А когда прочитал готовый текст целиком, я пожал плечами, плечи так и застыли на уровне ушей. С трудом возвращаюсь в реальность. Неизвестные люди их поступки четко и образно. Кто они Рите? Сериалы по телевизору? Ее поколение не знает что это такое. Книг таких нет, я бы знал, сам люблю читать. Остался еще один блокнот.

Снова рисунки, более сдержанные и талантливее, что ли. Несколько портретов. Хороший художник умеет вырисовывать черты лица присущие индивиду, скошенная бровь, разница симметрии глаз, у каждого свое. Один чего-то говорит, другому не нравится. Ишь ты. Третий смеется. Куртки пузырем, широкие штаны. И только эти несколько человек на улицах, будто в мире больше никого нет. Пролистал дальше, больше половины чистые листы.

Я открыл форточки, скульптуры из табачного дыма над столом вздрогнули, превратились в слоистый туман. Пока сидел тут в прокуренной тишине, началась зима, снег падал густо, пеленая все, что шевелится, едет, стоит на месте.

Вчера звонили в дверь или позавчера, скорее всего, приходили с работы. Может быть, наверное, плевать. Нашел зимние вещиботинки, куртку и шапку

Люди, люди, люди в любую погоду. Я и забыл что этоблевань. Я вас прощаю, люди. Родная витрина, там все стабильно, тетки наши сидят, на кнопки давят. Про меня, наверное, уже забыли, подумаешь, еще один обыкновенный грузчик. Ну, точно, вижутолстый узбек носится, веселый, счастливый такой.

Ноги сами привели в «Атлантиду», народу мало, из окна видна остановка, где все и произошло. Риткины деньги не фальшивые, буфетчик спокойно отсчитал мне сдачу с крупной купюры.

На секунду замер о, эта мистическая секунда, последнее мгновение перед первым глотком, через минуту я буду неподвижен и мудр. Скрипит ящик кассы, монеты клюют фарфоровое блюдце, шуршат рукава

А мне понравилась эта пальбабеготня из Риткиных блокнотов. Еще понравилось писать в строчку, складывать из слов абзацы, хоть и чужие мысли, но люди за вензелями моих каракуль, в белом космосе бумаги, уже мои, я Бог им и судья. Хочется улыбаться и кивать башкой. Здравствуйте, я автор бестселлера, вот, получил гонорар, строка летит, карман опух от денег. Когда есть деньги ничего не страшно.

Не люблю пить в шалманах, еще один фужер точно припечатает к стулу, глаза прилипнут к телевизору на стене, и очень тяжело будет вставать. Обычно бухаю на ходу, прямо из горла. Если надо добавляю в каком-нибудь магазине прямо на подоконнике, места знаю. Да, пора. Бутылку в карман и на воздух.

Та самая остановка, здесь все началось. За углом ее машина, вот третий или четвертый сугроб. Знакомый автомобиль был очищен от снега, дверь приоткрыта. Я же тогда ее не закрыл, убежал, испугался милиционеров. За рулем сидел сумасшедший дядя Риты, я едва его разглядел, машину снова засыпало снегом, дворники не работали, ведь в баке совсем нет бензина. Представил, как он роется в бардачке, ищет деньги и блокноты, а там всего лишь крестовая отвертка

Похоже, он не ведает про бардачок, сидит, положив руки на руль, и смотрит, как снег хоронит автомобиль. Не хочу его видеть, тем более разговаривать.

Когда-то я был женатединственное мое приключение. Сначала жили вместе, после свадьбы все изменилось. Появилась куча ненужных родственников, я не понимал, чего хотят от меня эти люди. Через полгода стал думать о самоубийстве, точнеекакого оно там? Больно ли? Бежать некуда, у родителей брат с семьей заняли все углы. В том же году умерла бабушка, квартиру завещала мне. И я сбежал, просто исчез однажды утром, пока все были на кухне. Меня искали, нашли, звонили, угрожали, умоляли. Сейчас там все хорошокрепкая семья, долгожданные дети. А я один, живу тихо и сладко, как дурак. Господи, я же тупой грузчик с универсама, зачем мне все это?

Кто-то следит за мной, вижу один и тот же силуэт в отражении витрин, может, и показалось. Нет, ни хрена меня преследуют. Но как-то по-детски, словно мы играем в войнушку или шпионов. Я развернулся резко и пошел в обратную сторону, навстречу. Вот он маленький, хрупкий человек в куртке с капюшоном. Я бы поймал его на углу, но он нырнул под красный, я так не могу. Идем по проспекту на разных берегах, толпа с маршрутки смешала его с собой, потащила дальше. Еще один перекресток, люди справа слева, туда-сюда

И тут он обернулся и я узнал! Сразу, мгновенно, болезненно, сквозь мельтешение снежных людей, это та самая, с остановки, которая «все видела»! Я бросился за ней, она в подворотню, топот ног по мокрому асфальту. Шустрая какая, стой, дура! Пробежали несколько дворов, дальше тупик, парадные на кнопках, бежать некуда.

 Ну, привет,  говорю,  я про тебя совсем забыл.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Мокрая, как тогда летом, ресницы, щеки, вся до ботинок, только лицо загорело, где-то шлялась, пока я здесь тихо умирал. Сейчас все расскажет.

 Ну? Два месяца назад, там на остановке.

 Прости,  вдруг сказала она.

 Что?..

 Четыре дня жду, когда ты выйдешь из дома, в магазин твой ходила вонючий, тебя нет и нет! Думала она с тобой!

 Рита?

 Да.

 Она жива?

 Не знаю, я уже ничего не знаю!

 Чтоб вас

 Прости.

 Зачем убегала?

 Этот друг твой, мужик большой в пальто, где-то здесь, я вчера видела. Он нас убьет, он всех убьет.

 Это же дядя Риты!

Она некрасиво засмеялась, села в сугроб.

 Ты Таня, Шитик

Кивнула головой.

 Пошли отсюда.

Обошла квартиру, заглянула во все углы.

 Ее здесь не было

 Была,  говорю,  давно.

Тихо за дверью на лестнице, за окном привычный шепот улиц и каскадная занавеска снегопада. Тусклый свет от соседних окон напротив едва освещал комнату. Таня сидела на стуле, тень от книжной полки обрезала ей голову и плечи, но все равно видно, что она разглядывает меня. Я разлил остатки виски в два стакана. Больше ничего не было, не успел купить.

 А ты самый обычный, Рита часто про тебя говорила. Ей было хорошо от того, что ты где-то есть. Где-то спишь, ешь, смотришь в окно. Даже завидно было.

 Рассказывай все. С самого начала.

Мы выпили, прикурили по сигарете. Таня выдохнула дым в потолок, усмехнулась чему-то

 Я во втором классе училась, ее привели к нам. Лысая после больницы, болела долгоушла гулять в резиновых сапогах, январь, каникулы. Предки алкаши дверь не открылиспали пьяные, их потом родительских прав лишили, давно собирались, Риту к нам в интернат. Мои давно на том свете, никого родных. Рита самая маленькая была, меньше всех, будто только из детсада. Мы всегда были вместе, может, потому что у нас никого больше не было. К другим детям всегда приезжали бабушки, дедушки.

Выросли, всем дали комнаты, мне на Лесном проспекте, Ритке у Сенного рынка. Жить на Сенной невозможнобомжи на кухне спят, чурки заглядывают, приглашают на день рождения. Поехали ко мне. Соседи примерно такие же, но все же чище и тише.

С деньгами полная жопа, шесть тысяч в месяц пособие, даже не одеться, решили комнату Риткину сдать. Поехали договариваться, зашли в "Макдональдс" на Лиговском, где "Галерея" выпить коктейля для храбрости, и тут Дина

 Дима?

 Дина. Я тебе все расскажу, ладно? Она сама подошла к нам, поговорили, спросила, сколько лет, оставила номер. Мы еще ржали, неужели так на блядей похожи!

Матерные междометия застряли у меня в глотке.

 А ты думал она сбежавшая принцесса!

Таню развезло, стала смелее, глазищи сверкали, как у пантеры.

 Ей повезло, первый клиент сразу же единственный он же и последний. Кузя, так Рита его звала, фамилия то ли Кузнецов, то ли Кузьмин. Какой-то олигархвосемь детей, внуки есть, все на Кипре живут.

 Не бывает олигархов с такой фамилией.

 Выходит, бывает. У Дины есть несколько «випов», любителей «восьмиклассниц», так они называли совершеннолетних девушек с лицами школьниц. Кузя, как увидел Риту, так и вляпался по самые уши. Встречались у него на Таврической улице, подпольная такая хата, даже охрана не знала. Подарки, золото, машину купил, деньги давал, что бы Рита больше ни с кем, пока он на острове с семьей.

 Короче, пожалуйста.

 Да он умер, старенький ведь был. И не любила она его совсем, но мы же такие молодые и близких людей совсем нет. В последнее время прилетал не часто и всего на пару дней, обещал, что Рита переедет жить в Испанию поближе к нему. Пили какую-то гадость для бодростивремя мало, вещь долгоиграющая, что бы потом уснуть надо водки пол-литра. Ему хорошо, в аэропорту вылакает бутылку и в самолет спать, а Ритка вообще не пьет, все обратно из нее выливается. Вот она и мучилась бессонницей несколько суток. Мы тогда двухкомнатную сняли, здесь рядом на Чехова. Я уже почти не работала, были пара постоянников, в любой момент можно было завязать. Хотела учиться пойти.

Таня слезла со стула, прошлась по комнате, разминая ноги, села к стене на кровать. Глотнула еще из стакана. Скоро закроют винные прилавки, подумал я, надо бы

 В общем, Кузя приезжал, вливал в нее эту гадость, и вот однажды ночью тихо ластами щелкнул. Ритка молодец не испугалась, вскрыла тайник, код знала, Кузя из этого сейфа постоянно ей разные цацки доставал. Она цифры помнила, там золото, бумаги какие-то, взяла только деньги, все что были, и правильно, такой удачи больше не будет. Никто про нее не знал, спокойно ушла. Подсчитали, что у нас есть. Если еще продать машину, можно год жить где-нибудь на другом полушарии и ни о чем не думать.

Таня замолчала, она смотрела на меня, будто сейчас я услышу что-то самое удивительное.

 Рита заболела примерно через месяц после смерти Кузи. Сначала стала узнавать каких-то левых, абсолютно незнакомых людей. Зашли однажды в одно кафе, на улице метель, а там не только для мужиков, чай есть и пирожные. Согрелись, через полчаса выходим, дядька в дверях навстречу, Рита ему:

 А, Банан, бздило-мученик!

Мужик с перепугуздрасьте. Ритказабор покрасьте, ворам власти, мусорам по пасти. И заржала, как дура. Побежали прочь, я оборачиваюсь, мужик нам вслед смотрит. Рот круглый, глаза надул, старый, лет семьдесят, удивился он надолго, будто парализовало. Кто это? Понятия не имею, говорит.

Этой же ночью слышу крики а-а-а, я к ней в комнату, она под кроватью, ладони свои грызет и кричит, и не вытащить, как каменная, потом затихла, так и спала там. Я сама на измене, всю ночь ворочалась. Утром говоритв могиле была, лица наверху, могильщики, отворачиваются, в глаза не смотрят, им жалко, но надо. Засыпали ноги и грудь, быстрее мелькают лопаты, земля больно бьет по лицу, во рту хрустит на зубах, и глаз не открыть. А руки связаны, не пошевелиться. Земля давит и давит, и голосов уже не слышно

Как-то говоритпоехали. В аэропорт. А документы? Еще ничего не готово. Поехали и все. Ну, ладно. Сидели в ресторане у окна, смотрели на самолеты. Зачем, спрашиваю. Не знаю Потом на все вопросы отвечалане знаю.

И вот, как-то выходит из своей комнатыздравствуйте. Первый раз я слышала это слово от неездравствуйте. Так удивилась, ничего спросить не успела. Ушла без телефона, куда не известно. Явилась на следующий день, долго спала и на все вопросы свое этоне знаю, не помню.

И вот однажды, собрались в кино, я одевалась, Рита на кухне. И мне такая в коридорепривет, Вероника. И давай нести какой-то бред, говорит, говорит что-то, ходит по комнате, смеется. Рюкзак схватила, хлоп дверью, я следом, иду и плачу не могу остановиться. Сели в такси, она меня вообще не видит, таксиста шефом называет, остановились у Московского вокзала, там я ее потеряла.

Долго Риты не было, я собралась уже к себе на Лесной уезжать. Не, позвонила откуда-то, у тебя была, сказалачто скоро вернется, все замечательно, и какой ты хороший. Ну и славно, я уже думала на работу опять. В эскорте омерзительно летомпотные вонючие пезды, немытые хуи, хочется лежать у раскрытого окна и не шевелиться.

 А как она потом ездила? Ключи от машины у меня остались.

 Пфф, новые сделали, знаешь, сколько раз она теряла и ключи и телефоны. Вот телефон даже самый дешевый купили, все равно посеет.

В общем, ни хрена этот гугл не знает. В дурку сдаваться? Конечно, нет. А жить хочется. Тебя вспоминала, что надо все объяснить, собрались уже к тебе идти, но тут Стояли мы у парикмахерской и мужик этот, родственник, как ты сказал, выскочил из-за угла, Ритку за горло как котенка вверх вот так, второй рукой ударить целился. Я ору на всю улицу, прохожих мало, одни тетки, если бы ударилсразу смерть. А он вдруг отпустил и убежал. Кто это? За что? Привет от Дины? Вряд ли, расстались мы мирно. Плохо, если из-за денег папы Кузимного потратили, но как-то неубедительно, давно бы нам уже головы отрезали. Утром в машину и, из города подальше, куда глаза глядят. Нашли речку, одни мамаши с детьми, дачный поселок рядом был, я купалась, Рита рисовала в своих блокнотах

Я вытащил из ящика стола Риткины рукописи.

 Дай посмотреть. Почерк ее.

 Не поймешь, не старайся.

Таня прочитала пару строчек.

 Хуйня какая-то. Откуда у тебя, тоже из рюкзака?

 Я нашел вашу машину, даже за рулем посидел. Блокноты в бардачке были и еще деньги. Немного.

 Так и осталось все с лета. Деньги у нее в разных кошельках, много этих кошельков и дома и в кармане и вот в машине.

 Я отдам

 Конечно, отдашь.

Она засмеялась.

 Ну, потом позвонили с Сенной, дверь, говорят открыта. Приехали, да, кто-то несколько дней жил в комнате, ждал, наверное. Соседи клялись Аллахомникого не видели, не слышали. Кароче, догнал он нас прямо в парадной, привет, говорит, привет, привет. Как свихнувшийся робот, блядь. Упал и Ритку за ногу схватил, Ритка в юбке, визжит. Я ему по голове сумкой, он отпустил, достал, прикинь, пистолет. Правда, долго прицеливался и ба-бах! Промахнулся, мы дверь на все замки, валяемся на полу, как валенки, пошевелиться боимся. Милиция приезжала, дырку в стене смотрели, в дверь звонились, а нам пофиг. К окну несколько дней не подходили. Надо было тебя предупредить, а там этот псих по улицам бродит. В общем, пошли к тебе на следующий день, решили, если что будем орать. Здесь тебя не было, звонили, звонили, как в могилу. Пошли в магазин, где ты работал, я первый раз тебя тогда увидела, еще издалека. Ты и этот волк сидите в ресторанчике под тентом, курите, о чем-то треплетесь, тетка вам пиво таскает. Дружбаны. Ритка аж задыхаться стала, побежали обратно.

Танька сменила позу, легла, руки под голову, уставилась в потолок.

 Как раз загранпаспорта получили, домой шли, дождь полил, женщину на перекрестке машина сбила насмерть, все как-то само собой получилось. Надо было умереть ненадолго, пока все не узнаем, Рита видела, как ты мечешься под дождем, плакала, первый раз видела, как она плакала

 Могила чья?

 Предков моих, все равно к ним никто не ходит. Ну, в общемтряпки в чемодан и первым рейсом в Бангладеш, или как его там. Таинственный берег, обещала реклама, пустынные пляжи, бунгало из тростника. Фотки на сайте аж глаза резали, такие яркие, заманчивые. Ну, приехали на край света, тут же познакомились с соседями мальчики девочки откуда-то из Англии. Три дня я просыпалась опохмелиться и чего-нибудь съесть. Риту вообще не видела, не буду подробности.

 Не надо.

 Она все на берегу сидела, смотрела за горизонт, ни разу не улыбнулась. Мне этот рай тоже быстро надоел, как там люди годами живут. Чайки эти безумные, местные дибилы со своими сувенирами, всю ночь кокосы с пальм падаютбум, бум. По улице идешь, обезьяны за сиськи лапают, у меня очки украли. Друзьям нашим только ебаться да героин, поговорить не с кем. Не, русских много, но такие рожи, мы уж лучше с нашими маленькими наркоманами. Гребаное вечное лето, кому-то нравится, но загар четкий. Вернулись в сопливый Питер, в ноябрьский дождь, сразу заболели, у Риты температура сорок. Тетка врач сказала ей, я слышала, вам пора анализы сдавать, голубушкой назвала. Выписала кучу таблеток, навешала, наверное,  услуги-то платные. На следующий день рано утром Рита ушла в поликлинику, я спала еще. Днем прислала смс-ку одно словобеги. Больше ее не видела, телефон выключен или опять в какой-нибудь помойке

 Вот черт!

 Что такое?

 Мой планшет! Если она ничего не удалила. Сейчас найду.

 Слушай, можно в душ?

 Иди. Полотенце в шкафу, верхняя полка.

Да, что-то есть. Почта, одно входящее, совсем недавно. На английском языке, почти в каждом абзаце вижуРита, Рита, Рита. Так, копируем, давай выручай, старина «Яндекс»

«Моя дорогая Рита. Извините за прямоту, но по моим подсчетам, ссылаясь на ваши письма, Вы или уже умерли, или поселены навечно в психиатрическую лечебницу. Дорогая Рита, Ваш случай уникальный, но не единичный. Совсем недавно ко мне за помощью обратился молодой человек из города Хельсинки. Общее психическое состояние вполне нормальное, до этого он лечился от игровой зависимости. Как и вы экспериментировал с бессонницей, кончилось все обмороком и последующей комой. К счастью, этот пациент оправился от коматозного состояния, бросил все вредные привычки и жил полноценной жизнью. В этом году он начал терять память. Ни гипноз, ни психоаналитическая терапия, ни медикаментозное лечение не дали ожидаемых результатов. Однако, вдруг вспомнил, что он «на самом деле» пожилой мужчина из Бразилии. Очень подробно описывал пляж и закоулки, достопримечательности «родного» города. Не пережил национальную трагедию восьмого июля, две тысячи четырнадцатого года. Как бы он пришел в спортбар, поздоровался, никто не ответил, все сидели, смотрели в стаканы. Телевизор на всю катушку, но комментатор молчал, в углу экрана цифры нольчетыре и огромные немцы летели в атаку, бах, еще гол. Нольпять. И все плакали, и в Беллу-Оризонти на трибунах тоже, везде слезы, двести миллионов человек, это четыреста миллионов глаз. Нет больше Бразилии. Потом он сидел на полу в туалете, приколотый к стене инфарктом. Еще перед смертью вспомнил себя в детстве в городке Форталезо, каких-то баб, и, как тент над витриной хлопал на ветру.

Назад Дальше