Само собой, покойные служители науки, на чьих трудах основывались мои рассуждения, допуска к объективным данным не имели. Их задача состояла в исследовании разумных и выявлении методик налаживания с ними контакта. Прочитанные мною записи, по поводу тех самых печальных событий, являлись исключительно плодом работы пытливых мозгов долгими зимними вечерами, и не больше. Но мне и этого хватит за глаз, я не привередливый.
И хотя истинная цель всех этих событий прошлого осталась тайной, покрытой мраком, однако главный вывод меня порадовал: пришельцам на нас теперь плевать, как трактору на букашек за баней. Ну и хорошо. Лишь бы опять не вспомнили.
Интересной оказалась и история появления на свет Зюзи. С обучением разумных мыслеречи всё было не так просто. В отчётах фигурировало множество фармакологических и медицинских терминов, данные всевозможных исследований работы мозга Адольфа и Ирмы, графики совершенно непонятных прогрессов и улучшений. Н-да... Тут для спеца не на один год работы, куда уж мне... Одно стало ясно: к концу жизни родителей моей ушастой и собаками-то нельзя было назвать в полноценном смысле этого слова. Мутанты, причём на почти генном уровне. Им, по факту, слегка изменили строение мозга для возможности общения с нами. У волков, похоже, мутация произошла естественным путём, под влиянием Слизня.
Вот и получается, что Зюзяв некотором роде искусственно созданное млекопитающее с модифицированными функциями. Потому и глаза у ушастой практически антрацитовые, почти без белковя только потом, сравнив их с глазами Роси и волков, это заметил. У Бублика, кстати, такие же, только карие...
Тьфу, пакость какая! Зюзяэто Зюзя. Самая лучшая из разумных. И никак иначе!
И неожиданно мне с грустью подумалось: вот бы Диму с его приятелями-учёными к Слизню отправитьволков изучать. Тех самых, которые без всяких человеческих вмешательств болтать умеют. Даже мне, насквозь приземлённому в своей малообразованности, виделось огромнейшее поле для научной деятельности. Наверняка бы мужики такие результаты выдали, что мир бы ахнул! Как раз по их профилю дельце! А бедолаг сюда, в глушь, законопатили...
Больше ничего особо ценного для обычного человека в тех записях не нашлось, к сожалению. И передать их некуда. Институтов сейчас нет, как и академий с техникумами. По сутиэти бумаги стали в определённом смысле памятником. Монументом человеческому упорству, желанию знать неизвестное, трудолюбию и забвению.
Я долго думал о прошлом и так, и этак, однако после просто плюнул на все эти головоломки с множеством неизвестных. Слишком мало данных, чтобы из домыслов создавать выводы. Покойные в своих трудах тоже особо никаких научных прорывов не сделали. Так, ограничились набором фактов и выкладок. А может и нетя попросту их прощёлкал, не постиг. Думаю, даже уверенв каком-нибудь специализированном НИИ их труд оценили бы по достоинству. Но мне это не удалось.
Зато получилось додуматься до другого. Не сразу, постепенно, через долгие и упорные блуждания в логических закоулках. Результаты вышли неутешительные...
Союз разумных и людей невозможен в принципе, а значит снова будет война. Двуногие ведь, обжив юг, непременно на север двинут. За ресурсами, за пищей, для расширения ареала собственного обитания. И тогда начнётся бойня... Твари ведь для обывателя кто? Враги и одновременно мясо, кожа, шерсть. Запасы прошлой цивилизации явно закончатся раньше, чем восстановится промышленность. А в лаптях и домотканых рубахах, особенно зимой, грустно. Потому и не избежать конфликта. Человечество от возвращения своих земель не отступится, как и от волчьих шуб с лисьими воротниками. Хоть что рассказывай, а не отступится. Да и разумные мишенями сидеть не будут, отпор дадут, да ещё какой! Они эти земли не без оснований давно своими считают. И что тогда? Чем закончится эта ненужная бойня? Не знаю. Видно будет...
На сегодняшний день, слава всему сущему, этот вопрос больше теоретический, абстрактный...
В голове кольнуло. Несильно, почти незаметно, напоминая о том памятном рассвете на насыпи, где я лишился глаза, а группа Коробова жизни. Потёр рукой глазницу, поморщился. Вот всегда найдётся ложка дёгтя в этой жизни! Даже когда просто лежишь, размышляешь о разном и никого не трогаешь.
Я много раз, в минуты затишья, прокручивал и разбирал посекундно тот бой и долго не мог понятьпочему так получилось? Как обычные бандиты могли застать военных врасплох? Ответ нашёлся со временем, и, как всегда, он лежал на поверхности. Всему винойвремя. Инстинктивно при виде военных людей ждёшь, что они всех одной левой, красиво и опытно примут бой где непременно победят. А по факту? Они уже дяди, самому младшему примерно, как мнеза тридцатник. В основномпод полтинник (во всяком случае я в группе Коробова пацанов не видел). Где они воевали? У скольких может быть полноценный боевой опыт?
Да нигде. Последнее десятилетие они, как и я, всего лишь выживали. Возможно изредка проводили учения, но наверняка без стрельббоеприпас по любому должны были беречь. Так что от возможных профи, если они и были, там осталось одно воспоминаниегоды берут своё...
Потому тут речь идёт скорее о военных пенсионерах (и по возрасту, и по жизни), чем о команде супер-пупер-спецназа. Об обычных мужиках, живущих по-крестьянски и когда-то служивших в армии. Да, за тёмные годы они ухитрились не всё проиметь и привычные порядки, перенесённые в гражданский быт, помогли им сильно, но ожидать от них чего-то сверхъестественногоглупо. К тому же на ночёвку стали тогда на их земле, изученной, истоптанной и разведанной, да и разведгруппа только с тех краёв вернулась, никого не обнаружив. Хотя... не буду никого оправдывать. Зачем? Им всё равно, мне... А какая уже разница? Мужики за свою халатность рассчитались сполна, и кто я такой, чтобы их судить?
Сам не заметил, как задремал...
***
«Вот бы Ольку сейчас...пробилась сквозь сон приятно-томительная мысль, отозвавшаяся в чреслах.Действительно помириться с ней, что ли...»
Пока размышлял на эту темупроснулся, покрутил головой. Бублик спал рядом, Рося увлечённо что-то нюхала в траве.
Как раз с обхода вернулась и Зюзя, ожидаемо без добычи. Ни говоря ни слова, проследовала к своей миске с завтраком и быстренько употребила кашу-суп, с удовольствием облизываясь.
Вкусно?решил начать разговор первым.
Да. Спасибо.вежливо поблагодарила разумная, скрываясь за вагончиком.
Обиделась... Ну ничего, сводничество дело непростое, нервное.
Мяу...
Наконец-то нарисовалась и последняя обитательница нашего зооуголкакошка Мурка. Донельзя странное и непонятное создание. Всегда сама по себе, ни перед кем не отчитывается. Уважает лишь Бублика, да и то, совсем немного. На меня через раз смотрит как на пустое место.
Попробовала варево лапкой, пытаясь достать мягкие, рвущиеся волокна мяса. Не смогла. Тогда нехотя, словно оказывая великое одолжения, немного откушала из своей мисочки и скрылась в траве. Зачем приходила? Непонятно. В последний раз она являлась дня три... Точно! Три дня назад.
Давно, зимой, пытался расспросить лабрадора о таком странном поведении разумной, однако он и сам её не понимал. Лишь посоветовал не думать о необъяснимом. О Лёхе кошечка скучает, это видно, просто виду не подаёт...
Солнышко начало припекать, пора за работу. Первым делом прогулялся по лесу, набрал валежника. После ещё сделал две ходки. Дроваэто жизнь. Как вспомню, как уютно мы всей компанией зимой сидели у печки и при свече читали какую-нибудь занимательную книжку, так сам себе улыбаюсь. За окном ветер, снег, а нам так хорошо, тепло...
Доберман неотступно следовала следом. Охраняла.
Подумав, на охоту решил сегодня не ходить. И так всю мелкую дичь почти повыбил в радиусе пяти километровпусть успокоится, вернётся. Благо, запасы позволяют делать небольшие перерывы.
Принялся рубить ветки. Процесс, доведённый до автоматизма, позволял занять голову своими мыслями, не теряя, впрочем, контроля над работой.
А мысль вертелась всего одна, но настырная и посещающая мою буйну голову далеко не в первый раз: «Что дальше?».
Я прекрасно понимаю, что до смерти вот так отшельничать не получитсятут Бублик прав. Однако такой любовно выстроенный, уютный микромирок мне очень нравится, и менять образ жизни не хочу категорически. Привык, да и лень. Если докопаться до сути, то я противоречу сам себе. Самому хорошонесомненно, но и без людей плохок чему самообманом заниматься. А вот найти выход, примиряющий обе эти противоположности, у меня почему-то не получалось. Одно радовалоеда и время для размышлений пока есть.
И снова я ни к чему не пришёл в своих размышлениях. Наверное, слишком быстро дрова закончились, на другие занятия переключился...
***
Незаметно за хозяйственными хлопотами наступил вечер. До заката ещё далеко, но вот делать уже ничего не охота. Сейчас возьму книжку, усядусь в тени и начну вечерние чтения. Разумные их очень любят, даже неболтливая Рося. Потом ужини спать...
Витя! Ви-и-и-тя!раздался за забором женский крик.
Я вскинулся. Да это же Ольгин голос! Что она тут делает?!
Схватив ружьё, рванул к калитке и уже почти начал открывать, как всё тот же голос прокричал:
Не выходи! Не вздумай!!! Запрись и не высовывайся!
Что за новости?! Как она сюда попала? Местные в лес без крайней нужды не суются, а тут...
Послушайся меня! Поверь, так надо!продолжала надрываться женщина.И зверей своих не выпускай!
Да что происходит!
Оля, это ты?!
Да, Витенька!
Ты чего чудишь?! Заходи, тут тебя не обидят!вскипел я. Нет, всё понимаю, моя пассияособа взбалмошная до крайности, но комедию ломатьне в её стиле.
Нет! Не могу,до меня донеслись приглушённые звуки плача.
Мириться, что ли, пришла таким странным способом? Это перебор...
Оля! Хватит заниматься глупостями! Я иду к тебе!
Не-е-е-т!!!истеричный визг оглушил меня.Нельзя!!! Я заражена!
Ничего не понимаю.
Чем?
Мор...
После этих слов я остолбенел, не веря собственным ушам. Между тем женщина зачастила; проговаривая слова быстро, но отчётливо.
Я на выселки ходила, к подружке в гости. Ну, те, на запад от основной дороги... Где ещё семья дружная и старик хромой. Знаешь?
Да,есть такое место. Маленькая ферма, кур с фазанами разводят. Вроде как даже утки есть. От форта, правда, далековато, как по мненесколько часов ходу. Сам не был, но наслышан. Даже знал, к кому именно она ходила. Анной, если мне память не изменяет, звали её знакомую. Виделись пару раз у Ольги в доме. И, вроде как она беременная была...
А женщина продолжала:
Скучно стало одной, вот и потащилась с ночёвкой... Когда, на следующий день, под вечер вернуласьнад нашим посёлком чёрный флаг висит и на стенах мужики, пьяные, ополоумевшие, без предупреждения стреляют во всё, что движется. Матом кроют... никого не стесняются.
Стоп!перебил я.Ты что, сама вернулась? Это же километров пятнадцать... И почему так поздно?
Сама. Так получилось... А позднозасиделись почти до утра за болтовнёй, вот и проспали почти до обеда.
Недоговаривает она что-то. Не может быть, чтобы мужики с выселок её одну отпустили. Разве что...
Оля! Ты что, и там ухитрилась со всеми переругаться?
А чего они?аж захлёбываясь от возбуждения, привычно закусила удила женщина.Чего они беременную жратву варить заставляют! Да в её положении с неё пылинки надо сдувать, а они есть, видите ли, хотят! Будто сами безрукие... Да и Анькадура! Стоит бормочет: «Мне несложно, мол, не развалюсь...»!
Понятно. Не удержалась. Начала свои порядки наводить в чужом доме. Как же это на Олю похоже!
Ладно, ладно, успокойся,примирительно сказал я.Дальше что было?
Моя пассия посопела немного, но совету последовала и заговорила уже более ровным голосом.
Когда пришланаши мужики в меня сразу стрелять стали, лишь только на дороге заметили. Повезлоне попали, бухие очень были и расстояние не позволило. Кричали, что я сука последняя и всех на погибель побросала. Даже погнаться пытались, из ворот выбежали... Я убежала в деревья, спряталась. Они ещё поорали, по кустам несколько раз дробью жахнули, и обратно ушли. Ночью снова попробовала подобраться к форту. Страшно одной в лесу, и обратно не пойдёшьпоздно. Кое-как разговорила одногоостальные вповалку спят или по домам разбрелись. Он мне, хоть мать через слово и поминал, проклиная меня, про Мор и рассказалчто уже несколько умерших есть и несколько человек при смерти. Болезнь с юга беженцы принесли...
Какие беженцы?не выдержав, снова перебил я.Откуда? Что ты за дичь несёшь?
Так с юга идут. Семьямужчина и женщина, такая... колоритная, на цыганку похожая. У неё ещё шрам над правой бровью в виде завитка. Перед самым моим уходом, за день заходили. И молчали, представляешь! Говорилина родину пробираемся, плохо в чужих краях стало... Мы на ночлег их пустили... У старосты они останавливались. Всем посёлком байки вечером слушать ходили про юг, про города... И я, дура, тоже... Утром они ушли. Кудане знаю. Во всяком случае, больше я их не виделаопять рыдания.В общем, ночь под частоколом переждала, думала, перепились они там все до белой горячки! Всю ночь в форте канонада стояла и ор с плачем. То ли стреляли, допившись до белочки, то ли стрелялись. Я, по началу первое, если честно, думала. Вы же, мужики, когда стакан в руки берётемеры не знаете... А утром опять та же песня... Тварь! Сука! Иди лечи тех, кто ещё не умер! И при этом из ружья в меня... Пришлось снова убегать.
Но почему не пустили?не мог сообразить я. Казалось быединственный фельдшерему и карты в руки. А плохой характер можно и перетерпеть.
Ольга помялась.
Я потом сама не пошла. Побоялась. Они, настрелявшись, одумались, прощения просили, плакали... Звали, конечно. Но надо быть круглой дурой, чтобы в заражённый форт идти. Чем я при Море помогу? Добрым словом? А за то, что не спаслазаряд в затылок точно бы получила. И... смалодушничала, наверное.
Ты всё сделала правильно, не кори себя. От Мора лекарств нет, это даже я знаю, а получить из-за таких раскладов пулю от обезумевших людейтак себе участь.
Спасибо... В общем, пошла я обратно, к подруге. А на половине дорогисыпь на руке увидела. Первый признак вируса этого, прости Господи, окаянного... Поняланет мне туда дороги. Не смогу Анькиному семейству в глаза смотреть. Я ведь тоже инфицированная получаюсь. Смерть им в дом принесла. Тогда к тебе пошла... Больше просто не к кому.
Только теперь я заметил, что стою под забором не один. Рядом находились все разумные, даже Мурка. Они внимательно, с суровыми мордашками, вслушивались в наш разговор.
У меня услышанное не укладывалось в голове.
Оленька,как можно спокойнее и нежнее начал я.Успокойся. Может, это аллергия на траву какую-нибудь или неопасная инфекция... Зачем сразу о плохом? Давай ты войдёшь, и мы вместе сядем, покушаем и поговорим.
Рука уже тянулась к задвижке, как вдруг на запястье сомкнулись Зюзины клыки. Больно, сильно, не вырваться.
Нет! Нельзя!
Я остолбенел второй раз за этот день. Раньше себе доберман такого не позволяла. В груди начала закипать злость.
Она правильно говорит,зазвучал в голове голос лабрадора.Это опасно. Если женщина здороваона не умрёт. Если заболелаты ей не поможешь.
Тяф!поддакнула Рося.
Рассудительность разумных немного отрезвила, но не потушила жажду действия. Смотреть, как неподалёку умирает человеквыше моих сил. Нужно что-то сделать, что-то предпринять, а не стоять раззявой-созерцателем.
Ваши предложения?!крик сам вырвался из лёгких.Ну, давайте! Вы же такие умные...
Витя, с кем ты разговариваешь?испуганно подала голос женщина.
Со своим зоопарком,нервно бросил я. К чему теперь таиться?Они разумные и говорить умеют. И как раз сейчас отговаривают меня от того, чтобы тебе помочь, умники!
Ольга молчала долго, я уже испугался, что она ушла. Куда? Да ещё в таком состоянии... Однако ошибся. Пассия была по-прежнему тут, за забором, просто осмысливала услышанное. Заговорила с трудом, явно сомневаясь в моих словах:
Если это правда, то они правы. Я к тебе вообще зачем пришла...
Зачем?глупо переспросил я.
Убей меня, пожалуйста. Из ружья, только близко не подходи, заразишься ещё. Не хочу мучиться. Поселковым я не верю. Могут из вредности с первого раза толком не попасть, чтобы пострадала напоследок... Не любят они меня за правду мою, к тому же наговорила я им... всякого перед уходом. А ты сможешь, я знаю. Да и услышать тебя напоследок хотелось... Ты прости, что так... то выгоняю, то сама к тебе бегу.
Из меня словно стержень вынули. Тело безвольно сползло на землю, «мурка» вывалилась из рук, голова закружилась, как после выпитой залпом кружки доброго самогона. Ненастоящее всё, словно фильм дешёвый смотрю... Индийский... Да! Точно! Индийский! Со страшнорожими злодеями и набриолиненным героем, ну и с прекрасной девушкой-страдалицей, куда же без неё. Вот только радостных танцев, похоже, не ожидается... Потому как сбрендила моя баба! Окончательно! Её бы специальным докторам с аменазином сдать, да где их взять? А я бы им даже заплатил...