Меня передёрнуло. Сначала Бублик жить не захотел... а... а ведь он предвидел всё! И не пожелал быть для нас балластом! Старый ты пень...думалось мне,Хитрый и продуманный... ты ещё тогда всё понял и просчитал варианты, уделав в логике и умственном развитии меня, сопливого венца эволюции... Теперь Мурка...
Стало страшно.
Слазь! Слазь! Кому говорю?в исступлении вырвалось из меня.Сейчас достануи уши тебе оборву!
Вместо ответа кошечка грациозно подошла к краю навеса, спрыгнула и, совершенно не обращая на меня внимая, направилась к разумным. Те стояли, опустив головы. Сначала она потёрлась о Зюзю, ласково мурча, потом перешла к Росе.
Прощается...
Ну нет! Я в сердцах бросил велосипед на землю и кинулся к дурёхе, надеясь поймать, скрутить, засунуть в сумку и забрать с собой, даже против её воли. Не смог.
Разумная не стала убегать, а выгнулась подковой, грозно шипя. Рядом с ней встала доберман.
Не нужно. Она так хочет. Нельзя заставлять.
И как-то сразу стало понятноне получится. Не смогу я силой спасти свободолюбивую кошечку. Невозможно осчастливить против воли, как ни старайся. Порыв сам собой иссяк, теперь я просто стоял и смотрел на неё.
Ещё одна уходит... теперь нас всего трое. Надолго ли?
Мяу...
Увидев, что я успокоился, Мурка подошла ко мне и без страха запрыгнула прямо в руки. Устроившись уютным, тёплым клубочком разумная ткнулась мне своим лобиком в нос, заурчав. Я несмело погладил волнистую шёрстку.
Иди...лёгкой волной тепла и нежности прошелестело у меня в голове.Иди...
Но почему?!
За кошечку ответила Зюзя, мой официальный переводчик.
Она больше не хочет искать новый дом. Говоритпоздно. Просит не бояться. Говоритона ни к кому близко не подойдёт, чтобы не заболеть. Просит не мешать.
Мяу...в подтверждение этих слов высказалась разумная, а затем остро посмотрела мне в глаза.Мяу...
Делайте что хотите,обессиленно выдохнул я и поставил Мурку на землю.
А затем решительно подхватил велик и направился к выходу, не оборачиваясь. Хватит с меня этой Санта-Барбары! Так никогда не уйдём!
Открыл калитку, вышел, стараясь не смотреть в сторону погребального костра. Он хоть из-за забора и не виден, но сама мысль о пепелище напрочь выбивала из колеи, а перед глазами вставало то самое, виденное в безвестном хуторке под Полтавой. Где я всех в одиночку хоронил. Бр-р-р, не хочу!
Собрался закрывать выход и только сейчас заметилразумных рядом нет. Звать не сталсвистнул. Резко, зло. Из калитки вынеслись два ветерка, материализовались в собак и уставились на меня.
Не хочу говорить. Не хочуи всё! Сорваться боюсь, выплеснуть на них накопившееся. Больно...
Закрыл дверь, подпёр её палкой и, не оборачиваясь, зашагал в сторону дороге, катя велосипед рядом. Разумные шли чуть поодаль, грустные, потерянные.
Мяу...донеслось из-за спины, и я невольно обернулся. Мурка сидела на крыше вагончика и смотрела нам в след, склонив, по своему обыкновению, голову немного набок. Точно очередную сказку ждала.
Прощай,прошептал я. Знаюона меня услышала. И голова сама собой повернулась в сторону последнего пристанища Ольги и БубликаПрощайте.
Глава 3
План у меня был простой: продвигаемся на север, как можно дальше. Время в путидо середины лета. Потом подготовка к зимовке. Дальшепосмотрим по ситуации. По дороге честно предупреждаем об эпидемии тех, кого встретим. Специально отвлекаться, петлять по фортам и фортикам не планировал. Слишком долгий и извилистый маршрут получится, можем не успеть скрыться от болезни.
В то, что Мор не остановитсяя верил. Я вообще склонен верить в то, что плохое никогда не обойдёт тебя стороной, если сидеть на месте. Оно обязательно рано или поздно придёт на порог и постучится в темечко, в какую норку не забейся. Потомусейчас нужно бежать со всех ног и лап, выживая, делая через «не могу», полностью отдавшись самому главному инстинкту, доставшемуся нам от ещё от динозавровинстинкту самосохранения.
Всех спасти не получится, как бы мне этого не хотелось. Прикинул среднюю скорость пешехода, умножил на шесть часов, припомнил, что с момента прихода заражённых в фортик прошло несколько дней. Всё, не догнать и не помочь. Да и не спасти мне человечество. Я не Супермен и не агент 007 с правом на убийство. ЯВитя, и не больше. И у меня осталось всего два члена моей семьиЗюзя и Рося. Потому пустая дорога, в стороне от основной, нахоженнойсамое моё. Кого встречупредупрежу честно, а сознательно рисковатьувольте. Во мне героизм давно заменился самосохранением. Вот так.
Пока шёлпривёл мысли в порядок, проанализировал, что смог. Получилось не густо. По сутипрём наобум в мировое пространство, без карт и компасов. Ладно, не страшно, не впервой. «Будем решать проблемы по мере их поступления!»подбодрил сам себя я и обратился к спутницам:
Рося! Зюзя! Вы это... даже не знаю, как сказать. Короче! Я знаю, что вы нюхаете метки других... э... разумных. И знаю, что так получаете информациюкто был, когда, ну и так далее... С сегодняшнего дня так больше не делайте. Мы с вами не знаем, как передаётся болезнь. Однако вполне можетчто и через мочу!
Н-да... косноязычненько получилось. Ну да ничего, главноепоняли, о чём речь идёт.
Разумные долго, удивлённо смотрели на меня.
Хорошо, ты умный, -- констатировала доберман.Я про это не подумала. Спасибо.
За что?не понял я.
Ты заботишься, значит, мы настоящая семья,и, подойдя, нежно ткнулась мне головой в бедро.
Тяф,согласилась с ней Рося и попыталась в прыжке лизнуть моё лицо.
К обеду добрались до посёлка. Того самого, где я впервые встретился с Зюзей. Впоследствии мне доводилась в ходе мародёрных рейдов здесь бывать неоднократно, так что миновали ненаселённый пункт не останавливаясьничего интересного тут уже нет: в центремаленькая площадь с памятником, местный универмаг, десяток пятиэтажек, детский сад со школой; неподалёкугаражный кооператив; вокругчастный сектор. Через весь посёлокдорога из неизвестно откуда в неизвестно куда. Обычная типовая застройка для средней полосы страны.
...Двигались отработано. Кто-то из разумных постоянно рядом со мной, а кто-то впереди, примерно в километре-полутора. Смотрит, оценивает, стараясь не показываться на глаза. Я же неспешно кручу педали, объезжая ямы и выбоины.
Может, и не самый безопасный способ передвижениязато самый быстрый. Есть, конечно, небольшой риск, что разумные могут что-нибудь упустить просто по незнанию и я в это что-то влечу на полном ходу, однако убегать пешком ещё опасней, потому что медленней.
С первым, относительно свежим следом человеческой цивилизации мы столкнулись километров через двенадцать от посёлка.
На обочине стояла брошенная ВАЗовская копейка. Старая, со сгнившими порогами, с непонятными, грязными узлами на крыше. Раньше её тут не было. Во всяком случае Зюзя про машину ничего не упоминала, а она округу обследует всегда досконально. На всякий случай уточнил у добермана:
Ты когда здесь в последний раз была?
Разумная немного подумала и, страшно гордясь собой и своим умением считать, заявила:
Восемь дней назад. Этой,неприятно пахнет,не видела.
Спешился, осторожно подошёл поближе, внимательно глядя под ноги. Мало ли, может, хозяева растяжку поставили от таких вот любопытных, по дорогам шляющихся.
Капот смотрел вверх, и я рискнул заглянуть под него.
Сердце машины оказалось мертво даже на первый, неискушенный, взгляд. Весь двигатель в масле, на радиаторе пара засаленных тряпок. Попробовал рукой, выбрав место почищехолодный. Но это не показатель. Автомобиль может стоять здесь и с утра, и неделю.
Наклонился, посмотрел на масляное пятно на земле. Вроде как впиталось, во всяком случае пылью чёрный, жирный след уже прихватило.
Разумные крутились рядом, с интересом посматривая за моими действиями, однако близко не подходили. Рося, принюхавшись, даже фыркнула пару раз, выражая недовольство плохим, по её мнению, запахом.
Следы людей есть?поинтересовался я, закончив осмотр.
Нет,уверенно ответила Зюзя.Я ничего не чувствую.
Значит, как минимум сутки, а то и двое тут никого нет. Доберманьему носу я вполне доверяю. Погода стоит отличная, дождя или жары не было, а про прочие факторы, влияющие на чутьё, я не знаю. Нет, слышал, конечно, что охотничьих собак сбивают со следа рассыпанным табаком или всякими химическими реагентами, вот только откуда в нашей глуши такая роскошь? Да и ушастая бы сразу сообщила о непонятных запахах. Наше совместное путешествие в своё время нас многому научило, потому стараемся обращать внимание на любую необычную, неправильную мелочь по ходу движения.
Покрутился, осмотрел близлежащие кусты и кустики. И не зря. Метрах в тридцати, на обочине, обнаружились две обёртки от конфет, смятые и небрежно отброшенные в сторону. Палкой, чертыхаясь, кое-как развернул. Дюшес... Люблю такие, точнее, любил. Интересно, кто это такой сладкоежка?
Продолжил осмотр, честно обшарив близлежащие кусты и канавы, однако больше ничего найти не удалось. Решив не делать поспешных выводов и удвоив бдительность, мы двинулись дальше. Ехал не быстро, ну его
***
Через два часа добрался до тропинки на Бирючий хутор, расположенный в полукилометре от развилки дорог, за холмом. Что тут было раньше? Не знаю. Никогда внутри не бывал. Хотя вопрос интересный. Небольшая, огороженная добротным, высоким забором из бетонных плит территория; дом с плоской крышей, более всего напоминающий старую бензозаправку; стоит в стороне от всего. Кто его построил? Зачем? Не понятно.
В этих хоромах обосновался угрюмый, нелюдимый мужик со своим семейством. Поселился он тут, как и япримерно год с хвостиком назад. Рукастый гражданин оказалсябыстренько приспособил пустующее помещение под свои нужды, дымоход вывел, вокруг забора выкопал вполне приличный ров, на совесть утыкав его кольями. Зверь точно не пройдёт, а люди... да и люди тоже бесшумно не подкрадутся. Откуда пришёл этот человек, что заставило его сняться с насиженного в прошлом местазагадка. Пришёл и живёт, беспокойства никому не доставляет.
Более тогоя даже имени его не знал, хотя в том году и пытался пару раз с ним заговорить, когда шастал по округе и изучал местность. На все попытки вежливого общения хозяин хутора попросту слал всех по матушке, не особо стесняясь в выражениях. Ружьём ещё угрожал. Бирюк, одним словом. Но предупредить его надо, как ни крути.
Свернул на остатки старой грунтовки, почти полностью сожранной природой. Вон уже и забор немного виденвыглядывает из-за бугра. Теперь надо торговое место не проморгатьвполне могут расценить как неуважение. Тоже странностьни с кем не общается, а подходы оборудовал по обычаю. Явно раньше среди людей жил и явно их за что-то не любит. Ладно, не моё дело. Если не придиратьсяидеальный сосед. Тихий, спокойный, глаз не мозолит, перфоратором по ночам не балуется хотя бы потому, что не имеет его.
Снова, против воли, вспомнилась Ольга и совместные с ней ночи там, в гостях, среди людей, в фортике. Жаркие, пьянящие, изматывающие и почти бессонные. А вот в последнем вина женщины была лишь частичной. Причина бодрствования оказалась простане мог я там, в поселении, толком спать. Шумно, людно, тесно. Кажетсясловно зажат со всех сторон стенами домов, мужицким храпом, хлопаньем дверьми идущих под утро до ветру. Отвык я, в общем, от общества. После каждого визита по несколько дней в себя приходил. Моя ведь бандаона тихая, молчаливая. Даже мыслеречь не напрягает, не бьёт по барабанным перепонкам. Наоборотона мягкая, сама собой в голове звучит. При небольшой привычкеможно вполне слушать разумных и контролировать окружающее пространство. Очень удобно.
***
Когда до так называемого Менового Камня оставалось метров триста, разумные без напоминаний растворились в кустах. Опытные уже, зазря не высовываются. Знают, чем для них встреча с людьми закончиться может.
Неспешно приближаясь, вглядывался в верхний край забора. Пальнуть мужик вроде и не должен, но мало ли... Может, крыша у него поехала от замкнутого пространства или обидел кто... или Мор стороной не обошёл. Потому мандраж присутствовал, да...
Первой мыслью было написать послание на бумажке, положить на видном месте, придавив каким-нибудь булыжником поувесистее и свалить. Однако, по здравому размышлению, решил этого не делать.
Вот получи я такое посланиевопросы бы возникли? Обязательно. И вряд ли бы поверил. Скорее счёл бы записку дурной шуткой. Потому попытаюсь поговорить, не приближаясь, впрочем, близко. Рискну сделать доброе дело воочию, по-соседски.
У хутора роль условного торгового места играл грубо сколоченный стол, вкопанный в землю прямо на обочине и отлично видимый из поселения, от которого отстоял метрах в ста пятидесяти. Для ружьишкапроблематично, для винтовкине расстояние. Видимо, именно с таким умыслом место и подбиралосьчтобы без проблем при нужде перещёлкать чем-то не понравившихся или неугодивших бизнесменов.
Приблизившись к столу, спокойно слез с велика, демонстративно показал пустые руки, мысленно пожелал себе удачи и заорал:
Эй! Живые есть?!
Тишина...
Ау! Я спрашиваюдома есть кто?!
Есть! Не ори!донёсся грубый мужской голос из-за забора.Чего глотку дерёшь?! Чё надо?! Чё припёрся?!
От сердца отлегло. Ругаетсязначит ещё жив и здоров.
Предупредить хочу! Посёлок, где Оля-фельдшер жила, знаешь?
Ну?
Там Мор. Беженцы с юга занесли. У тебя были?
Ответа не последовало. Что-то грюкнуло, стукнуло, и над воротами возникла голова хозяина. Видимо, лестницу приставил.
Что ты несёшь? Какой, к чёрту, Мор?! Пьяный, что ли?!
Я горько усмехнулся.
Трезвый. Трезвее не бывает. Она сама мне об этом рассказала перед смертью.
В подробности пускаться не стал. Ни к чему это.
Голова задумалась, а после по-детски, наивно, несколько раз моргнула и уточнила:
Правда?
Правда,подтвердил я.Около недели назад к ним двое пришлимужчина и женщина. После их ухода и началось... Сам не видел, но вот Ольга на моих глазах умерла. Так что думай... Убеждать тебя ни в чём не собираюсь.
Посчитав свой долг перед обществом выполненным, я уже собрался уходить, как вдруг хуторянин очень спокойно, еле слышно из-за расстояния, произнёс:
А я знал, знал... Потому и людей сторонился. Не верил, что Господь нас вот так, просто, отпустит после очищения земного.
О, на религию пробило. Точно валить пора. Ни к чему мне эти бредни слушать. Между тем мужчина продолжал:
Не было у меня беженцев никаких. Купцы были, на север пошли. Только куда? Там на сто с гаком вёрст никого. Думаю, вернутся скоро. Спасибо, что сказал. И тогда их не пустил, и теперь уж точно не подпущу и на пушечный выстрел!
Купцы?заинтересовался я.Какие купцы?
Да не поймёшь их, какие они... Два мужика, сытые да ладные. Нитки на обмен предлагали. Я не взял. Зачем они мненитки? Своих хватает... Ещё расчёски для баб, говорили, есть...
Когда приходили?
Голова поморщилась.
Давеча. Точнее не скажу. Дней пять назад, где-то так. Не запоминал, своих дел хватает. Ладно, работать надо. Бывай. И... спасибо.
Хозяин скрылся из виду, а я с чувством выполненного долга поехал дальше. Интересные дела вырисовываются: посёлок, в котором жила Ольга, стоит на другой дороге, западнее километров на тридцать пять-сорок. Напрямую, как я, по лесам и полям, кроме местных тут никто бродить не станет. Получается, неизвестные купцы круг накинули вёрст в восемьдесят? Зачем? И накидывали ли? Оля (тут я горько вздохнул) чётко говорилак ним мужчина и женщина приходили, а тут два мужика... Бирюк, при всей его дикости, точно бы половую принадлежность не перепутал. Странно...
Для торговли однозначно разумнее идти той дорогой. Там и поселения погуще стоят, и путники попадаютсявсегда к кому-то прибиться можно. Новые рынки сбыта ищут? Тогда откуда они? Навернули круг с севера в сторону Фоминска и теперь, как римские легионеры из захваченной Галлии, решили домой другим путём возвращаться? Вполне может быть, вполне... Или наоборот, с юга двигаются, края разведывают. Тогда откуда? Да хрен его знает... Юг большой. Может и так, вполне допускаю. Но напрягает другое: вдвоём, налегке путешествоватьопасное это дело. Могут и пристукнуть, очень легко. И даже нитки забрать.
***
С разумными встретились примерно через километр от Бирючьего хутора. Они мирно лежали в тени, под молодым деревцем, и терпеливо ждали, пока я закончу предупреждать.
Поприветствовав, коротко рассказал о своём разговоре с хуторянином и особо предупредил о купцах и отмеченных мною странностях в их передвижении. Да и про других встречных и их возможной враждебности напомниллишним не будет. Пусть и нудно получаетсяничего страшного. Я в ответе за них, оберегаю как могу.
Слушали меня внимательно. Когда закончил, доберман ответила: