По прошествии еще получаса, не меньше, к ним подкатила боевая колесница с пятью рылами, все холеные, заброненые, как роботы из японских мультиковкажись, топни и начнут перевоплощаться, кто в машину с откидным верхом, кто в паровую дрезину или «митральезу» на станке.
Да, Ванечка, вот этоточно жопа!подумал Малахов, покосился на скучающего Крокуса, тот выразительно моргал.
- Ну что, соратник, прорвали «на кураже»?прошептал еле слышно он. Положение действительно угнетало, ведь с такой кучей американского народа верняк не сторговаться.
- Лежать спокойно!гаркнули над ним с сильным акцентом.
- Холодно, дай сесть!попросил Малахов, но тут же заработал легкий, от этого более обидный, удар прикладом между лопаток
- Сядешь еще,это уже участковый язвит, приперся обратно. - Что, мудаки московские, шпионить приехали, или за бирюльками?
- Сам ты мудак, морда мусорская, - огрызнулся Крокус и скривился от болиполицейский довольно резво для его пузатого тела подскочил к нему и зарядил сапогом под ребра. Но был немедленно оттеснен двумя американскими патрульными.
Затем их бесцеремонно подняли на колени, стянули руки за спиной пластиковой петлей, надели на голову мешки. Молоха сильно рванули за локти, плечи отозвались ужасной болью, ткнули на всякий случай по ребрам и поволокли куда-то вперед. Через мгновение он оказался на полу машины, рядом с грохотом упал Крокус.
Кисло всеподумал с грустью Малахов, хотя особого волнения ситуация не вызывалавзяли американцы, а для них это стандартная процедура. Ведь надо же поддерживать монополию своей страны на распространение чудес! Отсюда столько понта.
Были б хохлышлепнули б обязательно, он бы на их месте обязательно шлепнул, на всякий случай.
«Крымский инциндент», вконец рассоривший два братских народа, стал той точкой невозвращения, после которой никогда не будет так, как раньше. Началось, как всегда это водится, с заигрывания обоих правительств с такой опасной штукой, как национальная идея. Причем основной удар делался на первом слове, так как «идея» - это надо думать. Украинские националисты, до этого промышлявшие легкой резней в синагогах, вдруг бодро рванули по стопам товарища Гитлера и, используя плевый повод, пошли, что называется, «в разнос». Массовое побоище на Графской пристани, резня русских офицеров на День ВМФ, поджог прямо в доке эсминца «Осмотрительный», не говоря уже об неожиданно открывшихся земельных спорах по всему Крыму не только с русскими, но и татарами. Матушка Россия вздрогнула от дремы, заявила громогласные ноты протеста, но лишь затем, чтобы перевернутся на другой бок для просмотра сна об особом пути развития суверенной демократии. Зато не забыло вколоть в поддержку разволновавшемуся населению Крыма партию пассионариевказачков с православными флагами и сочувствующих «добровольцев», у которых вместо божьих образов синели татуировки ВДВ, разных годов выпуска. Такая партия адреналина не заставила себя долго ждать, и пламя восстания полыхнуло так, что в стольном Киеве слегка подокуели. Как впрочем, и в Москве. Стороны обменялись нотами протеста, затем вооруженными до зубов «миротворцами». Третья сторона, то бишь, США, не желая отставать от настолько задорных дел, сначала поддержала оплот «демократии в регионе» ударом новейшей аэрокосмической системы по станции Каштановое - шутя, разорвала около трех тысяч беженцев, но по русским морпехам так и не попализатем, поняв, что инкогнито в этих играх уже никого не волнует, рванула что-то у себя на военной базе. И под предлогом наличия угрозы всей мировой демократии, высадила, наконец, свой полк «миротворцев». Все, как один, упакованы в новейшие бронекомбинезоны, экзоскелеты и с экзотическими Гауссами. Это переполнило чашу терпения Царя Всея Руси, что привело к истеричному запуску тактического ядерного заряда по району Чернобыля. Ну, а союзники, не долго думая, порушили стратегом тридцать километров пустой сибирской тайги.Этим действом была поставлена жирная, куда уж жирнее, точка под «Крымским инцидентом».
Офигивающее от амбиций Российское правительство подписало договор «о мире» с таким же офигевающим в собственной решимости американским. Кончилась почти годовалая лихорадка с использованием новейших систем вооружения. Как оказалось, у Первопрестольной таких систем оказалось меньше, что роднило эту войну с, почти одноименным кризисом двухсотлетней давности. Но если в те времена, более менее, удавалось выезжать на почти бесконечных человеческих ресурсах, то в этом раскладе такая дешевая игра «в дурачка» не канала.
Но, кроме рухнувших иллюзий, был и другой результатЗона. Как в свое время, кровавые события в Карабахе отозвались чередой разрушительных землетрясений, нынешний конфликт не был тому исключением. Ядерный удар по пустующим территориям не привел к огромным человеческим жертвам, но породил НЕЧТО. То, что жило само по себе, не задавало загадок и не отвечало на вопросыОНО просто было. И Мир не знал, что с Ним делать, то ли радоваться хлынувшим в него волшебным вещам, то ли проклинать, как подарки дьявола. Ведь известнодешевый сыр только в мышеловке. Но, попав в мышеловку, остается хотя бы сожрать сыр.
Глава 5
Как и предполагал Малахов, их привезли в комендатуру, в место, где доводилось ему бывать неоднократно, и никогдадобровольно. Хотя, так жестко тащили впервые.
Его проволокли по коридору, внесли в комнату, грубо усадили на стул, стянули с головы мешок. Не пришлось, как пишут в книгах, «резко жмурить глаза от обрушившегося света» - в помещении царил полумрак.
- Ну, здравствуй, Александр Сергеевич, жалко, что не Пушкин,раздалось у него над плечом.
- И вам не хворать, господин майорбуркнул МолохК чему весь этот цирк? Который год знакомы, вроде как.
Дэвид Горбовских, майор контрразведки миротворческих сил ООН, подошел к столу, простому и древнему раритету советской канцелярской архаики, уселся на него, откинулся назад, опершись на руки.
- На столе сидеть нельзя,язвительно произнес МолохВы на него жопой, а потом есть будетене эстетично.
Майор улыбнулся, оценив шутку:
- Ну, давай, острослов, начнем. Цель визита?
Молох поморщился, потер рукизапястья затекли напрочь.
- А будто не знаете, господин майор? К деду Якиму на охоту приехал, уж который год езжу, а все запомнить не можете! Руки развяжи, а? - Молох вопрошающе наклонил головуА документы твои гоблины забрали, там все написано.
Майор развеселился от его слов, всплеснул картинно руками и вылил на Молоха ушат воды, в переносном смысле, конечно, но по ощущениям очень похоже:
- Так дед Яким помер зимой, а вы все едите и едите к нему, незадача какая!
Молох замерПрапор, сука, ведь наверняка знал.
- А что дедушка помер?спокойно спросил он майораСтранно, давно?
- Месяц назад, а приглашение у тебя недельной давности.
- Во как! Турагент, педрила, наемал. - Молох изобразил, как мог праведный гнев обманутого туриста, майор не поверил. С чего ему верить, знает ведь его как облупленного.Развяжи руки, я не буйный, ты же в курсе.
Майор достал из кармана Spaiderco Military, спрыгнул со стола, обошел Молоха со спины:
- Не дергайся, порежешься,сказал он и разрезал пластиковые путы. Молох потер ладонями посиневшие запястья
- Спасибопоблагодарил он.
- Не за чтоГорбовских вытащил из-под стола стул и уселся на него напротив Молоха, ножа он прятать не стал.
- В Зону прорываться будете?прищурился он. Триста тридцать триподумал про себя Молох, все время один и тот же вопрос, кто ж признается?
- Охотник я, ваше майорское великолепие, а что с Якимом, так нехорошо получилось, то волчьи законы бизнесаникому верить нельзя,сокрушенно ответил он.
- Ну-ну, - одними губами улыбнулся майорЗначит так, гражданин русской национальности, знаю, в Зону полезетене может такое трепло, как ты в мире и покое жить. Но- он сделал короткую паузу, нож светящейся бабочкой сверкнул между пальцами, майор сложил его и спрятал в нагрудный карман «комка». - Законных оснований у тебя оставаться в прифронтовой полосе нет. Экологический отстрел мутантов исключается по причине смерти пригласившего вас лица, да и документы фальшивые - майор усмехнулсяодни расстрельные статьи по закону военного времени. Поэтому, мой вердиктубраться отсюда мгновенно, как выйдешь за дверь кабинета.
- Вопросов не имею,быстро согласился Молох, благо стрелять не собираются,понимаюслужба. Майор, а били за что?
- Хорошо, что понимаешьконтрразведчик качнулся на стулеА то, что, как это говорят у вас, у русских, «дали кизды» - он издевательски наклонил головуЯ правильно говорю?
- Правильно,согласился Молох.
- Так тоаванс, в следующий раз вывезем за колючку, мертвыми к мертвым мутантам. Понятно объяснил?
Молох прищурился, сверля глазами майора:
- Ты уж и материться, как человек научился, не то, что в двенадцатом. Слышали мы одни «факи», когда ты на Перекопе в огненной юшке ползал.
Майор улыбнулся, как ни в чем не бывало:
- Фронтовые воспоминанияэто прошлое, а сейчасмы друзья, не разлей вода.
- Дружок, спасибоне шлепнул.
- Это моя работа, мудила русская, учиться быстро. Ладно, вали отсюда!майор нажал кнопку под столешницей - в комнату ввалился огромный негри вытащил из под стола Малаховский, обрезанный со всех сторон, старенький Ижачок. - Держи ружьишко.
Он повертел его в руках:
- Ты на кого с этой пукалкой охотиться собирался?
- На полевых мышей, они на Украине жуткой жирности по весне, котлеты их них исключительные.Малахов взял ружье, повесил его на плечо, вещмешок на другое. Заглянул в продуктовый пакет, мороженое размазалось по его внутренней поверхности, будто кто специально прошелся сапогами. Он коротко и негромко выругалсяВот, бляди! Зачем портить то?
- Ничего, вылижешь, вон какой языкастый. Раз пятый видимся, а уши засираешь, как телевизор. Я правильно говорю?
- Да пошел ты!парировал Малахов и вышел из кабинета.
Когда его вывели из обшарпанного здания комендатуры, первое, что он увидел это оживленно размахивающего руками Крокуса. Его, как всегда, было неизмеримо много. Напротив Лешки стоял белобрысый, почти альбинос, парнишка в танковом комбинезоне, он машинально протирал руки помасленной тряпкой, и слушал его, склонив набок голову. За спиной у Крокуса возвышался пендосский морпех. Как и молоховский сопровождающий, так же плечист, черен и несокрушим. В инкубаторе их выращивают, что ли? - подумал про себя Молох.
Крокус заметил угрюмого Малахова и радостно помахал рукой:
- Что, выпустили уже?
- Уже,пробурчал в ответ тотРебра не болят?
Крокус подошел к нему, заметно припадая на правую ногу.
- Да и фиг с ними, с ребрамижизнерадостно ответил онЧто с нами, в расход, или отъем мозга?
- Если не уберемся, сначала в расход, а там, как подскажет негрильное воспитание.
- Уберемся, в первый раз, что-ли?Крокус повернулся к конвоиру - Где машина моя, слышь, чурка нерусская, где автомобиль?он продемонстрировал руками, будто крутит баранку руля. Морпех показал пальцем на железные ворота, значит, за ними. Радовало, что «миротворцы» вообще ее сюда перегнали - ох, уж эта щепетильность.
У ворот стояли два часовых, явно, украинские призывники, столь сильно они отличались от своих заокеанских коллег, как статью, так и снаряжением: до боли знакомые «калаши» с примкнутыми штыками, родная «морковка» камуфляжа, сотворенная «добрыми» руками приамурского зека десятилетия назад, бронники, которые злой научный гений создал для придания срочной службе особой пикантности. Ну, и, конечно же, как без них, стальные каски от товарища Сталина. Чтобы, значится, не забывали подвига дедов и прадедов.
Проходя мимо, Крокус не удержался и поддел одного из них:
- Не спи, суслик, Контролера проспишь! - Солдатик, чей вид - пухлые щеки, не знающие бритвы, посиневший от холода чичиковский носиквызывал, скорее отеческое сострадание, чем опаску, какая возникает перед вооруженным человеком, по смешному грозно поправил на плече автомат и продолжил курсировать от столба к столбу. Его, не менее нелепый, напарник многозначительно встретился с ним взглядом, пояснил: «Сталкеры, отморозки». Он пытался сказать это пренебрежительно, но в воздухе повисла, скорее, зависть. Крокус обернулся, подмигнул часовым:
- Бывайте, пацаны!те заулыбались.
Крокус, наконец, увидел припаркованный за воротами УАЗик, открыл водительскую дверь, придирчиво посмотрел на развороченный пендосами салон:
- Все, как всегда, вот мы, Саня, и дома.
Малахов забросил вещмешок на заднее сидение, прямо поверх вывернутого из сумок тряпья. С тоской поглядел внутрь пакета, сплюнул под ноги одинаковым морпехам и швырнул его в сердцах куда-то за забор, в сторону комендатуры. Негры встрепенулись, было, уцепились за рукоятки зачехленных пистолетов, но, быстро сообразив, что за выходкой Малахова ничего предосудительного не стоит, кроме обиды отлупцованного человека, просто обложили его по своей афроамериканской матери и поплелись обратно в расположение части.
- Че разбушевался, начальника?спросил из-за руля КрокусСадись, давай!
Молох забрался на «штурманское» место, потер ссадину на скуле:
- Так и не пожрали,грустно констатировал он.
- И не попили, и не покурилипродолжил КрокусКуда премто?
- Давай на Губин, здесь нам ход закрыт, Яким помер зимой, а прапор твой все-таки сукой оказался.
- Да иди ты!не поверил Крокус.
- Может статься, что и все остальное - липа.
Крокус угрюмо замолчал, вырвал провода из под рулевой колонки:
- Негрилы куда-то ключи задевали,пояснил он, зачистил изоляцию ножом и, напевая под нос какой то отживший свое шлягер, начал искрить. Движок дергался, но заводиться не желал.Хреновый из меня угонщик,удрученно сказал онЧто там у тебя в коменде произошло?
- А нас с тобой Дэвид повязал, помнишь поляка противного? Он у них самый главный шпион по ООН. Проблемочка у нас нехилаявелел валить, чтобы пятки сверкали, а то грохнут при оказании сопротивления. Такие дела!
- Вот сука то!выругался Крокус, авто колыхнулось, зачихал двигатель, подольше обычного, уцепился за неустойчивые оборотыЛеха тут же осторожно надавил на педаль газа, - мотор радостно взревел и закоптил в нормальном холостом режиме. - Теперь порядок.
Он перемотал голые концы куском пластыря:
- Только на Губине проблема, переход, конечно, чахлый, но закладка никакая, ты же помнишь?
- К Сидору пройдем.
- Через Кирзовских отморозков, шутишь?
- Блин, а кто меня убеждал «на кураже, на кураже»? Вот онна, хотел знатного хабара, впрягайся! Или съезжать?взорвался Молох.
- Да не светись ты, Чапаев, тоже мне, кураж, так кураж,пожал плечами КрокусРадио включай.
Молох с досадой сплюнул через окно:
- Я батарейки вместе с пакетом выкинул, поехали, сталкер.он вытащил из нагрудного кармана пачку испещренных печатями и аккуратным писарским почерком бланков приглашений, разрешений и отправил вслед за плевкомНам они уже без надобности.
Крокус хмуро проводил их взглядом, вывел машину на дорогу и потихоньку, переваливаясь с ямки на ямку, покатил прочь от базы. Он машинально посмотрел на зеркало заднего вида, у ворот, в нарушении устава, стояли два салажонка, в их еще мальчишеских глазах читалась неприкрытая зависть.
- Хорошо, хоть войну не застали,почему-то произнес он, чем вывел из задумчивости Молоха.
- Что?
- Хорошо, говорю, что мальчишки не поучаствовали.
- Здесь немногим лучше.Молох дернул щекойХотя, наверное, хорошо.
- Интересно, почему Якимка помер?
- Старый был,предположил Малахов.
- Угу,согласился Крокус. Он сочувствующе глянул на товарища, вид у которого был мрачнее тучи. - Машину бросим и айда по шпалам?
- По ним.
Они доехали до развилки дороги, что налево, что направокругом разрушенный асфальт. Он лежал неровными пластами с выдавленной между ними, словно коричневая зубная паста, дорожной грязи. Крокус решительно бросил машину направо.
Дорога угнетала, густая чавкающая глина в разбитой тяжелой военной техникой колее цепляла «лысые» колеса липкими пальцами, и неохотно, с прощальным причмокиванием отпускала. У съезда к озеру, где за грунтовыми направлениями начинались заброшенные колхозные поля, они встретили застывший БТР. Мертвая машина чуть сползла с обочины, завязнув правыми колесами в переполненную грязной жижей канаву. Сверху на броне восседали два бойца и гипнотизировали перегретые внутренности машины, над задранными крышками мехотсека дрожал горячий воздух.
Третий воин брел от полоски леса по полю с помятым эмалированным ведром доверху наполненным водой.