По прошествии томного часа, протиканого дешевым будильником, в номер гостиницы ворвался Крокус с одному ему присущим шумом, гвалтом, и утренним прохладным воздухом. Лешки Крокуса стало как-то очень много. Он, не снимая грязных сапог, прошел к своей кроватиза ним оставались грязные отпечатки следови, вызывая жалобный скрип панцирной сетки, уселся на нее. Полетел в угол рюкзак, были скинуты сапоги. Штормовка, мокрая под мышками, будто Крокус бежал по улице, а не ехал на верных колесах, вонючим комком взгромоздилась прямо на подушке.
- Хорошо вчера отдохнули!он восторженно расцвелЧто-то ты плохо выглядишь, камрад, не похорошело? А я пива тебе оставлял, выпил?он показал взглядом на пустую бутылку под кроватью МалаховаВижу, похмелился, наверное, Машка с Азатом травануть тебя сговорились.
- Зато тебе хорошопробурчал Молох, уселся на кровати, снова накинул на плечи одеяло.Курить принес?
- Конечно, начальника!Крокус извлек из кармана брюк пачку чего-то страшно дешевого и кинул через комнату страдающему товарищу. Тот поймал ее, не глядя на этикетку, распечатал:
- Где тебя носило?спросил он, втолкнул в рот сигарету, неловко подкурил от газовой зажигалки.Думал, не увижу никогда.
- С чего это?удивился Крокус, улыбнулся.Понимаю, пьяный депресняк. Я у прапора был, до трешки не скатился, пришлось четыре отдавать.
- Паршиво - отозвался Молох сквозь клубы дымаОстается пятьсот, гривников, вообще, кот наплакал. Что жрать-то будем?
- Не знаю, как ты, а я уже поелхохотнул КрокусЛадно, не грузись, до Якима доберемся, там все наладится. А в Зоне разберемсялишь бы до схоронки дотянуться.
- Я не гружусь, все равно тащит до сих пор. Давай не томи, выкладывай, что принес.
Крокус подскочил к столу, открыл ноутбук, на экран высыпала масса всевозможных фотографий, схем, фрагменты карт различного масштаба.
- Давай сюда,он повернулся к Молоху, помахал рукой. Тот тяжело поднялся, доковылял до стола и с любопытством посмотрел через плечо товарища на экран. Крокус начал пояснять:
- Вот кляксу видишь, правда, места знакомые?
Малахов буркнул что-то согласное.
- Сразу за железкой, раз пять там был, ничего подобного не виделпродолжил пояснять КрокусВот маршрут группы, одна сложность - они выходили с Агропрома. Вот съемка со спутника, вот примерное расположение аномалий на точке, промежуточные лагеря помечены кружочками. Один, два, три. Вот четвертая точкапоследняя, здесь от них перестали поступать данные.
- Пульсар?уточнил Молох.
- Возможно, - согласился КрокусВо всяком случае, дальше они не прошли. Вояки посылали беспилотник на следующие сутки, было видео, я решил, хватит и фотоквот эти розочки, возможно, они и есть. Гляди, как неравномерно расположеныметались, выход искали.
- Бедолаги,посочувствовал Молох, ему стало жаль научников, которые стояли в шаге от россыпей бирюлек.- Как Сом так лоханулся?
- Пульсар,Крокус пожал плечамиНо мы то теперь знаем, где он примерно расположен.
- Не факт, что он единственныйостудил его Молохпрофукали мы с тобой бабки, Леша, за пачку фотографий!
- Ну, ты чего, получится, Саня!бурно возразил Крокус.
- Давай логически, Лех, ты мне ответь, почему научники туда снова не суются? Ты этот вопрос прапору задавал, у них же в каждом рукаве по тузуснаряга, оружие, спутники, беспилотники, легальность, наконец?
Крокус закрыл компьютер, скрутил в трубку копирки карт и засунул их под ремень, хмуро, как обиженный ребенок, у которого отняли мечту, поглядел на Молоха:
- Задавал, они готовятся, Сань проводника из наших ищут. Откуда, думаешь, прапор про это узнал?
- Я, думаю, развел он тебя.
- Даже если и так, Сань, но Выверт есть, и россыпи там есть, ты же видел! Мы сможем, Санек, одна ходкаи все, не надо будет Зону топтать, гнуться ни перед кем не надо будет. Купишь свой Березовск, мэром станешь, будешь счастье людям нести, как сам его представляешь! Мы справимся, Сань, мы же зубрыне один год вместе. А Соммудак и мокрушник, хотел бабла срубить по-хитрому, прыгнул выше головы, да и обосрался. Я даже думал поначалу, что он эту экспедицию с дружками положил, пока кляксы не увидел. Сань, давай!
- Ведь вояки по следам пойдут,ровно, словно думая вслух, произнес МолохОни не отступятся. Выверт до ближайшего Выброса продержится, потом, разве что вспучит в новом месте.
Крокус почувствовал в голосе товарища готовность и расплылся в улыбке, как кот.
- Вояки отдыхают, Сань, если быстро ломанемся, у нас минимум недели полторы. А до Выброса еще - ого го! Недели три, по прогнозам.
- Вот именнопо прогнозам,вяло продолжал сопротивляться Малахов.
- Ты же знаешь, Сань, «это армиясынок», там все медленно, параллельно и перпендикулярнопока проводника найдут, пока генералитет сообразит, как сувениры делить, в какой пропорции. Так ведь и очко у многих играет! Санек, мы прямо под Выброс выходим, проскочим, не впервой. На кураже, Санек! Что мы теряем, в конце концов? Саша, сдохнуть уже не страшно, если пожить, так богато, в машине с открытым верхом, в доме на Лазурном берегу, чтоб детишки по белому песочку голыми пятками. А вот в Жигулях и коммуналке, опять во имя чего-нибудь Великогоне хочу! Я там уже был, лучше пусть на Кордоне пристрелят.
- А как Савана, не желаешь?,Молох грустно улыбнулся. Он заметил, что при упоминании Витька, Крокус заметно сжался и как-то опустел, но все-таки нашелся, что ответить:
- Это издержки профессии, Сань, в каждой профессии есть свои болезни. Как геморрой у водителей.
- Хорошо сказал,похвалил Молох.Красноречивый ты наш, куплю городстанешь у меня замом по СМИ.
Крокус заметно обрадовался:
- Все будет путем, начальника, я и документы оформил. Машина уже у подъезда, вот только номер сдадим. Хотя, что тут сдавать?,он оценивающе оглядел откровенно засранную комнату, носящую следы грубой солдатской пьянки.Вроде чисто.
- Жрать охота, - протянул Молох и поглубже закутался в одеяло: пришел похмельный мандраж.
Глава 3
К обеду, в смысле к полудню, они были в деревне, где обосновался дед Яким. Это была даже не деревня, а поселок городского типа, каких во множестве проросло на теле Советского Союза с целью сплотить людей в тесный производственный коллектив, чтобы все было рядом: дом, детсад, универсам, школа, клуб (офицеров, шахтеров, бурильщиковнужное подчеркнуть), и памятник Ленину, чтоб было, кому воздать почести за счастливое детство, отрочество, старость. Они миновали импровизированную площадь «для принесения жертв», как обозвал ее Крокус, и подкатили к другому центру жизни, где тесно гнездились почтателеграф, химчисткапарикмахерская и, что самое главное, небольшой продовольственный магазинчик.
Крокус притормозил видавший виды Уазик прямо посреди площади, наплевав на правила и обычаи.
- Только давай быстро, Сань,попросил онЧтобы глаза местным не мозолить.
- Ты б еще в здание суда заехал, или в ментовку, - поддел его Малахов«Не мозолить!».
- Батареек купи, хоть радио послушаем,Крокус равнодушно пропустил мимо ушей товарищескую подколку.И воды, сушняк.
Молох не ответил, он смотрел в окно, в сторону магазина.
Пацан почему-то сразу привлек внимание Малахова. Мелкий, худой, как бухенвальдский крепыш, неопределенного беспризорного возраста, когда в лысую костлявую фигуру легко укладываются и восемь продвинутых, и пятнадцать недокормленных годков.
Тощее тело ребенка покрывало пестрое пальто, явно кустарного производства, с огромным капюшоном. Оно было сшито то ли из ковровой дорожки, то ли из классического совкового гобелена, времен, когда ракеты и балет были важнее колбасы и бабских колготок.
Малахов выбрался из УАЗика, потянул за собой повидавший многое солдатский вещмешок, накинул его на правое плечо, потянулся, разминая затекшую спину.
- Слышь, Леха, давай спалим твою табуретку,бросил лениво онМля, полное плоскожопие!
- Молох, будешь много триндетьпоедешь на метро!- ответил КрокусДверь, блин, закройхолодно.
Малахов послушно толкнул дверь ногой, та с танковым лязгом встала на место, и побрел к магазину.
Обманчиво ласково пригревало мартовское солнце, пронизывало своими лучами прозрачный холодный воздух и топило тонкий слой снега в хрустящую кашицу. Вовсю голосили вездесущие воробьи, прочесывающие дружным гуртом деревенскую площадь в поисках съестного. Справа, метрах в двадцати, грелся с сигареткой в зубах пузатый мент. Простите, «господин полицейский». Серую меховую шапку он сдвинул на затылок, открывая потный блестящий лоб. На Малахова он не обратил никакого внимания, лишь мимолетно покосился и продолжил увлекательный треп по сотовому телефону. Малахов дошел до крыльца, около которого сидел приметный шкет.
- Замерз?спросил он его. Пацан удивленно поднял голову, причем Малахов догадался об этом лишь по движению подбородка, настолько был огромен капюшон пальто: чисто герой инквизиции с растоманскими наклонностямив глазах рябило от оранжево-красно-желто-синих кубиков, элементов звериных тел, возможно, оленей и внеземных цветов.
Молох присел на корточки, любопытно заглянул под капюшон, пытаясь разглядеть лицо.
- Откуда прикид такой дикий?весело спросил он, покопался в нагрудном кармане, достал десять баксов, мятые, как туалетная бумагаДержи, купишь себе пожрать что-нибудь.
Мальчишка расторопно перехватил купюру, от Молоха не ускользнуло отсутствие фаланги на указательном пальце детской кисти.
- В носу ковырялся?оскалился онЛадно, держись, шкет! Будет обижать ктосвисти, я тут, по ходу, надолго задержусь.
- Вы, дяденька, смотрите, сами не вляпайтесь! - ответил мальчишкаЗа деньгу спасибо, если что узнать захотитеспрашивайте, я тут всех знаю.
- Договорились, старичок, - Молох улыбнулся, встал, шагнул на крыльцоНу, бывай!
Малахов поднялся в магазин, взял там блок сигаретот Крокусовской подачки несло не только дешевкой, но и отравойдва мороженного в вафельных стаканчиках и бутылку минеральной воды. Сложил это все в мятый пластиковый пакет, предусмотрительно захваченный с собой. Немного поколебавшись, докупил пару пальчиковых батареек для китайского приемника, что торчал на панели УАЗика под толстым слоем красной изоленты. Засунул в тощий кошелек остатки денеггривен оставалось всего ничего. Уже, когда выходил из магазина, он ощутил на спине пристальный взгляд. Малахов обернулсятолстая дородная тетка в накинутой поверх почти белого рабочего халата телогрейке, смущенно отвела глаза.
- Не грузитесь, барышня,улыбнулся ей МолохВсе будет хорошо.
Та лишь смущенно улыбнулась и кивнула. Молох, толкнув дверь ногой, вышел на улицу.
Вот, что называется, «не вляпайтесь». У машины Крокус вел «доверительную беседу» с двумя натовскими патрульными, причем, давешний потный мент-пузырек, явно выступал в роли переводчика. После памятного «Крымского инцидента» НАТО демонстративно не воспринимало русскоязычных «сновасоюзников» и вело диалог только с закадычными украинскими партнерами. Крокус вполне сносно говорил на английском, но, видимо, кося под деревенского дурачка, мешал его с русским и ломаным украинским.
Один из патрульных, запакованный в бронекомбинезон - даже забрало заштореноприкрывал, чуть поодаль, своего старшего, водя по сторонам стволом охрененного Гаусса. Второй, начальник начальником, вопреки уставам своей американской Родины-матери, бронекостюм расчехлил, скинул тактический шлем на грудную клипсуна башке один «потник» с наушникамии, не осквернив рук оружием, копался в их с Крокусом вещах. Мент выговаривал, как полицай из кино, одну и ту же фразу:
- Оружие есть, антирад, стимуляторы, спецоборудование? С какой целью находитесь в прифронтовой полосе?
- Так нет войны, господин фараон, мир же!жалобно проблеял Крокус, выпятив недоуменно глаза.
- С какой целью находитесь в Зоне стихийного бедствия?тут же поправился полицейский. И тут же вспылилУмничаем?
Крокус молча, не вдаваясь в полемику, продемонстрировал ему ворох сопроводительных бумаг, затем натовскому лейтенанту и даже дурню с Гауссом.
Мент, тем не менее, продолжил настойчиво клянчить о цели визита, а летеха копаться в багажнике.
- Оружие, антирад, спецснаряжение есть?
- Что, дяденька, жопа?Молох вздрогнул от неожиданности, так близко прозвучал мальчишеский голос.
- Сам тыжопа!усмехнулся он в ответ, потрепал пацана по голове, прямо поверх капюшона.Досмотр, а что за мусор, злой такой?
- Участковый,мальчишка презрительно сплюнул сквозь зубыМудак редкостный.
- Понятно,Молох присел на ступеньку, поставил вещмешок и пакет рядом с собой, из нагрудного кармана извлек начатую пачку сигарет, протянул ее мальчишкеБудешь?
- Угу,мальчишка с грацией фокусника растворил пачку в своей беспалой ладони, доверительно стянул с головы капюшон.
Пред Малаховым предстал обычный ребенок, пускай и немного осунувшийся, припухшие щеки, нос пипкой, плешивая, в смешных клочках пепельная голова. Сигареты в его руке смотрелись, как жираф в Антарктике, неестественно. Он улыбнулся одними глазами, протянул руку:
- Ванечка!
Малахов вздрогнул, прошептал еле слышно:
- ПочемуВанечка?
Мальчик наклонил набок голову:
- А как надо?
- Ваня, - спохватился Малахов, он напряженно следил, как бухает в груди сердце от звуков знакомого имени. Фу, глупости, какие! Это было давно, так давно, что сон показывает разные картинки, разные места и только мелкая красная курточка всегда одинаковая, и бирка на подкладке: Ванечка Прохоров 6 класс - А фамилия как?
- Ты чтопрокурор?прищурился мальчишка. - Нет у меня фамилии, Ванечкаи все!
- Не злись, - Малахов примирительно протянул ему руку, усмехнулся. - Тогда яСанечка!
Ванька пожал его руку:
- Будешь «дядя Саша», лады?
- Лады, старичок,согласился Малахов, - Извини за тормоза, дядя Саше видится разное.
События у УАЗика тем временем начали развиваться стремительномент ложил Крокуса в партер, точнее, пытался это сделать. Тот же, не желая пачкаться в снежно-грязевой каше, бурно, но пока словесно, сопротивлялся.
- О, как!прошептал себе под нос Малахов, привычно зыркая по сторонам, взгляд послушно подсказывал те углы, где можно прикинуться тополем. Но затем, махнув на все рукойчего бояться-то?и сделав блаженное лицо, он засеменил к досмотровой группе.
- Тащ начальник, а чё это, а?брови Малахова изогнулись недоуменным домиком, руки разошлись в стороныв одной висит вещмешок, в другойдырявый местами пакет с покупками. Американский воин повел стволом в его сторону, а мент глупо застыл над замершим на карачках Крокусом.
- Стоять, мля!зычным голосом рыкнул участковый, его седые, с никотиновой желтизной усы двинулись вперед, отлавливая, словно сетью брызнувшую изо рта слюну.Шмурдяк на землю, самтуда же!
Малахов, как ни в чем не бывало, продолжал плыть к участковому, в пяти шагах от него остановился, небрежно закинул вещмешок за спину.
- Чё ищем, служба?спросил он у лейтенанта, подчеркнуто проигнорировав полицейского. Американец, рослый круглоголовый парень с тоскливыми телячьими глазами, вывалил из черной спортивной сумки прямо на снег джинсы, спортивный костюм Крокуса, разное туалетное барахло, а затем и две упаковки, плотно перемотанных резинкой из-под денег шприцов с антирадом.
- Во, бля!прошипел Крокус.
- О, бля!встрепенулся мент, причем, сказали это они одновременно, будто выражали общую радость.
- Залетели, соколики!уголки усов у мента приподнялись, день для него, явно, не прошел зря.
- Да, хрень какая-то, господа жандармы!Сердце у Малахова привычно съежилось, будто собиралось уменьшиться до размеров горошины и провалиться в район пяток.
- Хрень это или нет, будете в контрразведке судачить, господа контрабандисты! Может, и оружие имеется?
- Кому и жопамортира! - съязвил Крокус, за что немедленно получил каблуком по запястью, взвыл от боли и повалился на бок.
- Сейчас поедем в комендатуру и твою проверим на предмет соответствия нумера. -злорадно добавил участковый. Он повернулся к пендосам, начал с ними о чем-то негромко собачиться. Лейтенант отрицательно мотал головой, а бронеход с Гауссом цепко вцепился в Малаховскую голову, хотя, если быть честным, с такой чумовой установки зона поражения значения не имела. Малахов был свидетелем, как в Крыму классическая пендосская тройка рвала на массу незнакомых друг с другом кусочков казачьи штурмовые группы.
Было тоскливо и, ссссука, глупопоели мороженкова, называется. Хорошо, если просто допросят, да пнут под зад. Хуже попасться местным, те из праведной ненависти вырвут все, что захотят да и шлепнут за Периметром. Из Гауссаноги отдельно, руки отдельно, только мухи над всем этим вместе.
Глава 4.
Они лежали около часасвязались американцы с братьями-славянами, анархия вещь заразительнаямокли от подтаявшего под их смирными тушками снега и от собственного пота. Забирать их никто не собирался, похоже, пендосы, похоже, сами были не рады компрометирующей находке. Тем более, бабок при задержанных оказалось мятых пять сотен, не особо разживешься, учитывая инфляцию. Мент утопал куда-то по своим серым делам.