Итак, метро подходит. Но в Москве его станций за три сотни. И это не считая технических и заброшенных, про которые он тоже где-то когда-то читал. Что свет на них всегда выключен, поезда проскакивают их на повышенной скорости, а вся платформа уставлена свергнутыми памятниками прошлого. И что если заснуть вечером в поезде, рано или поздно он остановится на этой станции и твои следы навсегда потеряются среди бронзы и гранита бюстов и барельефов
Тут Андрей дал себе подзатыльник и приказал не отвлекаться на мифы и легенды большого города. У него были более приземлённые проблемы и задачи. И важность важностьюно завтра в квартиру будет не зайти.
Ближе к полуночи он очистил кухню и упал, не раздеваясь, на диван. Часам к трём ночи он понял, что смотрит в одну точку и мысли плавают в голове бестолковыми кругами.
Утром Андрей позвонил на работу предупредить, что заболеет до пятницы или до понедельникасмотря как пойдёт, оставил деньги за квартиру на тумбочке в прихожей, а сам двинул на вокзал за билетом на ближайший литерный до Москвы.
Ехать предстояло двое суток, поэтому Андрей по дороге на вокзал купил самые большие наушники и засадил солидные деньги за мобильный интернет за пределами родного округа. Незапланированные расходы больно били по карману, но не успеть или оказаться в подвешенном состоянии из-за собственной скупости было бы слишком глупо.
Верхняя полка в середине плацкартадостаточно хорошее место, чтобы тебя не отвлекали лишний раз. Купе же образует замкнутый мирок, в котором общаться необходимо. Поэтому он и готовился: большие наушники, павербанк, толстый сборник сканвордов и носок с дыркойвсе атрибуты, заменяющие пассажиру табличку «не беспокоить».
Интернет ловил только на станциях, поэтому Андрей быстро освоил метод отложенного вопроса. Пока поезд ехал, он записывал вопросы. На остановках, когда связь становилась устойчивой, он быстро открывал пять-шесть вкладок на каждый вопрос, а потом последовательно читал и формулировал следующие вопросы.
Именно так он и узнал, что раньше метро носило имя Лазаря Моисеевича Кагановича. Нет, правдана русское ухо это звучит весьма забавно. Андрею это подняло настроение на целых полдня. С храмом тоже всё было понятноимелась в виду именно станция. Как и то, что понималось под первородным храмомодна из станций первой ветки, когда каждая станция была торжеством архитектурной мысли и вполне походила на духовный центр.
И факт, что первые станции облицовывали дорогими породами не из-за роскоши, а чтобы нигде не подтекало, настроения ему никак не портил. Блеск и нищета воспринимаются куда как лучше, чем обезличенная и серая усреднённость. Благо, его родной микрорайон был ярким тому подтверждением.
На виду у всех явно означало, что взрывчатка не спрятана в каком-нибудь распределительном щите посреди тоннеля. Это радовалоАндрей уже поимел неудовольствие узнать, какой будет штраф за попытку пробраться в технические помещения или, не дай Бог, зайти в тоннели поглубже.
Почки точно бы не хватило и пришлось бы добирать частью печени.
Итак, десять станций (ответвление он отбросилв стихи оно никак не вписывалось), на одной из которых бомба. Почему не на двух или больше? Потому что он не может быть в двух местах одновременно. И бум в записке тоже употреблён в единственном числе. Да и просто потому, что иначе это уже перебор и беспредел.
Перед самым приездом в Престольную Андрей вдруг вспомнил, что забыл про куртку и шапку. Пришлось отложить размышления в сторону и лихорадочно искать ближайшие к вокзалу магазины, где были бы в наличии шапка и куртка нужных цветов. Сочетание получалось вырвиглазным, а значит, ГТ намеревался следить за ним. А раз он собирался следитьна шутку это уже не походило. А потому эстетические неприятности стоили свеч.
Поезд прибыл на вокзал в полдвенадцатого ночи, поэтому сразу лезть под землю не имело смысла. Да и Андрей уже был сыт перемещениями на поезде. Поэтому он поймал такси и попросил довезти до ближайшей недорогой гостинцы, где есть душ. Таксист покружил немного, остановился возле какой-то глухой стены, кому-то позвонил и сказал, что надо завернуть за угол. Андрей расплатился, подобрал сумку и с некоторой опаской завернул за уголтёмные переулки небезопасны в любом городе.
Но там была дверь в глухой стене, а за дверьюстолик ночного портье. Четыре тысячи за ночь была явной обдираловкой, но Андрей был сыт по горло жизнью домашнего кота и хотел чистой кровати и тёплого душа без подгоняющих свидетелей. Так что он покорно отчитал купюры, получил ключ и двинул по лестнице. Но тут же вернулся назадузнать адрес гостиницы. Без топопривязки в этом городе далеко не уйти.
Казалось, в поезде он должен был выспаться на три дня вперёд. Но он отключился сразу, едва разместился под одеялом.
Рано утром он вбил в телефон маршрут до магазина с нужной одеждой (оказалось почти рядом с остановкой прямого маршрута). Потом проверил, что не потерял листок с копией записки и всеми своими пометками, выкинул в ведро осточертевшие сканворды. Ещё раз проверил, не забыл ли чего, и вышел из номера.
Если в круглосуточном магазине и удивились ранней пташке, точно знающей, что ей надо, то виду не подали. Андрей не стал вглядываться в покрой и общее впечатление и проявил внимание лишь один разна кассе. Ценник был освежающ. Андрей скрипнул про себя зубами, но приложил карточку.
Но зато он укладывался во время. Андрей поправил новую шапку, сверился с телефоном и пошёл к ближайшей лестнице с красной буквой «М».
12-30
Он трижды проехался и прошёлся по всем станциям возможного отрезка. И уже был сыт по горло всем этим подземным величием. Но пока из списка выпадали только Кропоткинская, Красносельская и Красные Ворота. На них точно не было пересечений с новыми, более глубокими ветками. Зато остальные план по смычкам перевыполняли. А значит, надо было поднапрячься и думать дальше.
Отлавливать своего двойника в месте, которое даже обзавелось собственной фоторубрикой про модников и чудаков, оказалось делом гиблым. За эти три часа он уже встретил двух людей, одетых в бирюзовые шапки и лиловые куртки. И даже ехал за одной три остановки, пока она не пересела на оранжевую ветку и поехала куда-то в направлении ВДНХАндрей временно разрешил себе подслушивать чужие телефонные разговоры.
Тем более он уже не был уверен, что надо было искать именно такого попугаяречь ведь шла об искажённом двойнике, а это существенно расширяло трактовки. И трам-пара-рамон так и не понял, куда на станции можно было бы пристроить взрывное устройство, не привлекая ничьего внимания!
Он и не подозревал, насколько пустым может быть это пространство. Нет, насквозь ни одна станция не просматривалась. Но вот укромных мест, куда бы хорошо лёг увесистый свёрток, ему что-то не попадалось. Урны? Он видел, что их время от времени внимательно осматривал персонал, да и сами они с какого-то года взрывоустойчивы. Скамейки? Там слишком мелкие просветы.
Когда он увидел полую лестницу, под которой можно было спрятаться, то было обрадовался. Но к ней подошла уборщица и начала пшикать из ручного распылителя антисептиком. Андрей скорчил кислую рожу под маскойвариант отпадал из-за клятой эпидемии.
Тогда что? Туалеты, про существование которых он не и не подозревал, пока не начал копаться в ситуации поглубже? Они в стороне от общего потока и их ещё найти надо. Магазины или забегаловки? Вряд ли их владельцы не заметят оставленных вещей. Да и народ в них как-то не особо ломился, а в записях было чётко сказано, что посылка спрятана в потоке у всех на виду.
Отделка или настенные украшения? Слишком сложно и очень заметнопассажиром, пристраивающим пакет в руку статуи, наверняка бы заинтересовались. А если и нет, то первая же ночная уборкаи посторонний предмет будет обнаружен.
Стоящий на пару ступенек выше парень присел завязать шнурок, и Андрей почувствовалоно. Парень завязал шнурок, выпрямился и ощущение пропало. Они доехали до платформы, парень пошёл вперёд. А Андрей обошёл барьер и влился в поток, направляющийся вверх.
Доехав до середины, он тоже присел и внимательно всмотрелся в ступеньки. Жёлтая полоса, вытертый до блеска металл на рёбрах и прилипший розоватый кусочек неведомо чего.
Андрея качнуло, и он едва не упал. Выпрямился, схватил покрепче резиновую ленту и переждал приступ сердцебиения. Ну конечно! Эскалаторвещь довольно хрупкая. Из примерно тех тридцати, что он сегодня видел, стояло где-то шесть. Но без них метроне метро. Конечно, гипермаркеты и аэропорты тоже переняли со временем эту фишку с наклонным перемещением. Но вопрос, кто в этом круче, даже не стоит. И там есть дублирующие путепроводы, а здесь без эскалатора не разбегаешься.
И почему он упёрся именно в твёрдый объём взрывчатки? Прогресс ушёл далеко вперёд и рвануть теперь может всё, что угодноот жидкости во флаконе до бесцветного газа без вкуса и запаха. А ГТ в этом явно понимает и потому обычными путями не пойдёт. А значит, ни ненадёжный и заметный смертник, ни подозрительный свёрток с проводами здесь не появится. Зато кто обратит внимание на набившуюся в щели грязь, да ещё под вечер? Да, мощность взрыва будет не та, что у брикета С-3, но здесь много-то и не надо. Лавину можно начать и крикомесли условия подходящие.
Андрей вывел на смартфон схему эскалатора. Выглядело сложно и запутанно, но общая идея была правильнойесли разорвать ступенчатую ленту, авария будет неминуема. Конечно, аварии на эскалатореэто не газовые хлопки, но тоже случаются. И Андрей смутно помнил, что два года назад такая авария была. И без жертв тогда не обошлосьне у всех железная хватка и молниеносная реакция. А если ещё и подтолкнуть тех, кто повыше?
И ГТ даже может не присутствовать рядом, чтобы дать управляющий сигналздесь же теперь повсюду вай-фай и телефоны ловят даже в тоннелях, а потому управляющий сигнал будет добивать с любой дистанции. Нужен только крохотный приёмник с выходом в сеть и такой же по размерам детонатор. А современная электроника это позволяет. В самом деле, кто обратит внимание на жвачку с горошинкой посередине?
Тут эскалатор кончился, и Андрей упёрся взглядом в блестящую плиту отбойника. Вряд ли его часто снимают для чистки. Конечно, его зубцы плотно прилегают к рёбрам ступенек, но что-то заходит и под них. И уже там накапливается до критической массы. А когда наступит моментсделает бум в самой нужной точке. При этом без разницы, в какую сторону едет эскалаторэффект домино неизбежен.
План дерзкий и сложный. Андрей даже восхитился коварством ГТ и подумал, что с радостью открутит ему парой конечностей при личной встрече. Но оставалось понятьгде?
Андрей вызвал на экран схему метрополитена и с ненавистью уставился на столько раз смотренную красную ветку. Где здесь может плавать чёрный лебедь, да ещё в общественном пруду? Охотный Ряд? Он больше похож на светофор, чем на лебедя. Лубянка? Тоже ассоциация с чёрной птицей, только другой породы и размера. Чистые пруды? Похоже на правду. Но почему тогда лебедь чёрный? Вряд ли это просто фигура речи.
Тут его толкнули, он едва не выронил телефон. Выпрямился и встретился с рекламой шоколадных конфет. А после понял, что он клинический и это не лечится.
Чёрный лебедь. Положительный персонаж абхазской мифологии. В союзе с белым лебедем образует балет «Лебединое озеро». Более остро-политического элемента в отечественной культуре и не сыскать. Значит, культура. И не просто культура, а культура общественная. А под такое описание подходит только Парк Культуры.
Он должен был додуматься раньше, но его заклинило на ровном месте. И чем он сильнее думал, тем сильнее эту логическую цепочку зажимало. И нужно было едва не пропахать пол носом, чтобы этот клин выпал.
Теперь он знал все части головоломкигде, когда и как. Жаль только, что ГТ не потрудился оставить инструкцию по обезвреживаниюстрофа не зря обрывалась на третьей строчке. А значит, он должен додуматься до этого сам.
14:00
Он уже сам не замечал, как у него вошло в привычку то и дело сверяться со временем и подгонять себя. Но сейчас он явно обогнал сценарий и теперь у него есть изрядный люфт во времени.
И раз он совладал со всем предыдущимто и эта задача ему по зубам. Но для этого нужно выйти наверх, а то его уже начинает забирать клаустрофобия.
18-38.
Андрей постоял у входа, вздохнул и решительно толкнул стеклянную дверь. В нос стукнул неповторимый запах метро. В переходе он услышал обрывок чужого разговора, где кто-то говорил, что для него этот запах как чашка утреннего кофетакой же невкусный, но на него подсаживаешься.
Распознавание камер его не пугалочеловек он был свежий, в ориентировках не мелькавший. Но вот досмотр багажа сейчас он был совершенно лишним. И потому надо было от него как-то увильнуть. На вид это было не то чтобы сложнопроцедура проводилась выборочнопримерно у каждого тридцатого-сорокового. И Андрей очень надеялся, что его стереотипный вид сработает и сейчасна этот раз ему есть что скрывать.
Андрей изо всех сил старался не выглядеть подозрительным. Но ощущение, что все люди в форме видят насквозь все его жалкие потуги, наполняло тело слабостью и застилало пеленой глаза.
Андрей покрепче хлопнул себя по лбу, встряхнулся и заставил себя сосредоточиться на деле. Главное, когда не думаешь о жёлтой обезьянедумать об обезьяне зелёной. Или оранжевой. Или об коричнево-лиловом бегемоте в бурной и мутной реке. А значит, взглядом не бегать, про себя не говорить, лямки рюкзака не теребить. А ещё лучше пристроиться через одного к крайне колоритному небритому кавказцу с двумя клеёнчатыми сумками и телефоном, зажатым между плечом и пухлой щекой.
Как и ожидалось, кавказца тормознули и предложили сдать багаж на просвет. Кавказец начал не то чтобы возмущаться, но внимание на себя оттянул. Андрей ещё раз напомнил себе не горбиться и не сверлить взглядом охрану, приложил проездной и прошёл за турникеты.
Всё-таки старая система с синими пластиковыми жетонами и запаздывающими блокираторами нравилась ему куда больше. Но, увыони слишком не соответствовали динамике момента. Метро всё-таки в первую очередь транспорт, а потом уже транспарант, музей, винтаж и арт-пространство.
За плечо никто не схватил, не окликнул и наперерез не вышел. А значит, он проскочил, и шанс ещё есть.
18-41.
Ему показалось, что он ошибся направлением, что барьеры перегородили весь проход и к эскалаторам никак не успеть. Собрался было запаниковать, но удивительно легко успокоился. Мандраж прошёл, и началась работа, которая тебя тащит.
18-42.
Андрей вышел на финишную прямую коридоров к эскалаторам. Приспустил лямку, плечом сбросил рюкзак и перевесил его на грудь. Немного странно, но мало лиустал человек весь день таскать рюкзак на спине и теперь ему хочется разнообразия.
И дать спине подышать.
18-43.
Теперь главноеправильно подгадать момент. Нельзя привлекать к себе внимание раньше времени. А потому никаких рывков и резких остановок. Андрей аккуратно приоткрыл рюкзак, чтобы в нужный момент содержимое не зацепилось за молнию.
Вход на эскалатор. Народ уже идёт плотным потоком, но свободное пространство ещё угадывалось. А это ему и надо.
Двадцать метров. Кажется, кто-то смотрит в спину. Не отвлекаться.
Пятнадцать метров. Кажется, он посеял на улице зажигалку. Нет, в кармане.
Десять метров. Нажраться бы до неприличного состояния после всегода кто ж ему даст-то?
Пять метровскорее бы это всё кончилось.
Три метра. Пора.
Андрей слитным движением вытащил бутылку-хлопушку и поднёс зажигалку к крышке. Пара секунди огонёк побежал внутрь.
Бросок.
Конечно, будь у него бум-томатбыло бы лучше. Но Андрей не был так искушён во взрывотехнике. А потому он применил то, что смог сочинить за два часа, обойдя ближайшие магазины фейерверков и охотничьих принадлежностей. К счастью, «корсаров» к продаже всё ещё не запретили, а Андрей ещё застал курсы дворовой химии.
Петардно-бутылочная поделка даже не смогла заглушить потокзаорали только те, возле которых она рванула.
Ожидаемо.
Андрей вытащил следующую приспособу в бумажном пакете, а из карманаплашку с гвоздями. Помедлил долю секунды, молясь, чтобы не промазать, и с размаху стукнул по пакету. Тот прыгнул из рук и заметался по проходу.
Углекислые баллончики, мука и скотч. Хаотично прыгающие и шипящие как клубок змей в пыльном облаке. Такое кого хошь напугаетособенно когда обдаёт струёй холода.
Потоки остановились, послышались испуганные крики.