Коллеги загудели ещё громче, когда на трибуну поднялся мэр. Градоначальник Челябинска-Т Юрий Семëнович Лазарев, вопреки стереотипам, за тридцать лет политической карьеры не утратил ни энтузиазма, ни жажды свершений. То был высокий, энергичный, крепкосложенный мужчина с жилистыми руками, выдававшими человека физического труда. Лазарева в городе уважали. Он стал первым за более чем тысячу лет выбранным мэром и благодарил челябинцев за эту возможность. Он добился-таки в республиканском правительстве права присоединения города к портальной сети. А ещё он мечтал избавить Челябинск от дурацкой приставки «Т», ведь профиль города упирался не только в транспорт.
Добрый день, уважаемые коллеги! поприветствовал собравшихся мэр. На повестке дня у нас всего один, но очень важный вопрос. Место размещения первого портала. Сегодня утром мы получили письмо из республиканского управления с конкретными предложениями, основанными на федеральном регламенте. Нам предложили выбрать из двух мест: памятник Курчатову и площадь Революции.
По залу заседаний зашелестели шепотки. Для кого-то письмо явилось полной неожиданностью, и лишь немногие, как Олейников и Высоковский, молча ожидали. Оно, конечно, удобно, когда решение принимают за тебя, но, с другой стороны, и выбора хочется тоже. Правда, горожане не выбирали. И жители Челябинска-140 тоже. На Олейникова внезапно нахлынули воспоминания рокового шестьдесят восьмого года. Тогда он узнал, что остался единственным кормильцем в семье и что никогда уже не сможет порыбачить на Большом Кисегаче с обоими старшими братьями. Как иронично: трагедию назвали Озёрской по старому имени города.
Выношу на голосование, мощный баритон Лазарева набатом ударил в тишине.
На планшетах высветились специальные формы с фотографиями и прочей справочной информацией. Хотя она никому не пригодиласьчиновники хорошо знали центр города.
И с результатом семьдесят один на двадцать девять процентов побеждает памятник Курчатову. Первый портал Челябинска-Т разместится там. Об испытаниях установки будет объявлено дополнительно. Давайте успеем к юбилею города в следующем году. Совещание закончено.
Я так и знал, констатировал факт Олейников. Пора бы мне отпуск отгулять, пока жара тут с вашими делами не началась.
И, подмигнув Высоковскому, почти вприпрыжку удалился из зала заседаний.
5
Семь месяцев спустя
Памятник Курчатову в своё время стал прекрасным завершением проспекта Ленина. Широкая улица разгоняла поток и будто приглашала пролететь между двух колонн памятника. Раньше там ещё стоял сам Курчатов, но после Озёрской трагедии вандалы разбили его фигуру. Не об этом, наверное, мечтал учёный, когда номерной Челябинск стал причиной катастрофы.
Когда Акимов, Хейфец и Фокин прибыли на место, там уже суетились дежурные портальные сборщики. С половинок расщеплённого атома свисали провода, которые лениво шевелил ветер. У подножия колонн развернули установку с пультом управления и контроллером перехода.
М-да, кто там написал картину «Не ждали»? почесал затылок Фокин. Думал я, что они хотя бы подключатся.
Репин написал, но ты не бывшим ссыльным заключённым сюда приехал, а руководителем группы, пожал плечами Хейфец. Вот и руководи.
Пока коллеги перепирались, Акимов медленно направился к будущему порталу. Он сомневался, выдержит ли камень их манипуляции, мало ли. Хотя для подготовки места проделали огромную работу.
Сначала преобразовали площадку вокруг: положили новые большие каменные плиты, предусмотрев место для кабины управления порталом, выровняли подходы. Колонны зашили в параллелепипеды из высокопрочной стали. Сооружать стены поверх основы пока не стали: их необходимость проверят на испытаниях. Затем конструкции пропитали специальным составом с электролитами для обеспечения проводимости. Обновлённый памятник блестел серебром на фоне пёстрой спортивной площадки.
А с кем портал сопрягать будем? Акимов обернулся к коллегам.
Со столицей, с Екатеринбургом, с кем же ещё, улыбнулся Фокин. Зачем Москве какой-то Челябинск-Т? Хотя и туда придётся, видимо, прокладывать пути, если с первым заладится.
Инженеры направились к пульту управления, который мигал всеми цветами, какие можно достать. Красный, синий, жёлтый, зелёный и белыйотличная гамма для работы. Пульт чем-то походил на профессорскую кафедру: достаточно высокий, чтобы опереться локтями, и с уклоном. Разве что чуть-чуть шире. Стулья обещали поставить, когда процессы устаканятся.
Здорово, мужики! тянул руку для приветствия главный настройщик Михаил. Тут ситуация. Фильтр ваш стопорит напряжение, до атома не доходит. Посмотрите, а. Может, эти лодыри чего не так собрали. По нашей части всё путём, пульт функционирует, сигналы подаёт. Ёбург, правда, задолбал: быстрей-быстрей. Мы и так почти не выбились из графика.
Показывай, вздохнул Фокин и принялся руководить.
Когда сняли заднюю панель пульта, перед инженерами явилось удручающее зрелище: перепутанные провода, висящие на них (или на соплях) блоки. Сам фильтр нашёлся где-то за Гордиевым узлом. Акимову очень хотелось выдрать оттуда все провода и отхлестать нерадивых сборщиков.
Путём, говоришь? Фокин медленно обернулся к Михаилу. Не работает, значит? Это что такое? Ты как пульт принимал?! Где контролёры? Почему не доложили?
Мы это я не знал. Не я принимал. Я на тот день отгул брал, пролепетал Михаил. Аграфена за меня оставалась
На других-то не перекладывай. А проверить, когда вернулся? Кто подпись ставит в акте? Аграфена, что ли?
Сама упомянутая барышня крутилась возле правой колонны, помогая убирать провода. По ней и не скажешь, что настраивает порталы: русая коса до пояса, мягкая женственная фигура, в одежде только юбки и платья, что совершенно ей не мешало. Акимов всегда удивлялся, как она с ними со всеми управляется.
Грунь, подойди, поговорить надо, окликнул её Фокин и обратился к Михаилу: Отключай питание, отсоединяй всё и фильтр доставай.
Добрый день, Александр Викторович. Звали? Случилось чего? нараспев произнесла Аграфена.
Грунь, вот скажи, ты пульт принималау сборщиков? Миша тут на фильтр жалуется, а как вскрыли, то всё кувырком. Так и до пожара недалеко.
Я принимала. Они его закрытым сдавали. Только внешний осмотр, запуск и всё. Я ж не включала на полную мощность. А других указаний и не было.
А давайте виноватых искать потом будем? подал голос Хейфец. Всё равно пульт разбираем. Кто на смене был, потом проверим. Миша, ты достал?
Да щас я, щас
Из недр пульта на коленях задом наперёд выползал Михаил. Акимов, из уважения к возрасту, подхватил его и помог встать. Михаил потянулся и отдал фильтр инженеру.
Замечаний к внешнему виду нет. Должен работать, заключил Акимов.
Я тогда сам пойду подключать, вызвался Хейфец.
Смотри у меня, Миша. Проверю, и если узнаю, что ты недоглядел, премии лишу, Фокин зло посмотрел на настройщика.
Закрывайте! крикнул Хейфец. Пора запускать уже.
По местам! скомандовал Фокин.
Сборщики, суетившиеся возле колонн, разбежались врассыпную. Их работа была закончена. Фокин встал подальше и чётко напротив портала, чтобы контролировать процесс. Аграфена и Михаил подошли к пульту на всякий случай. За сам пульт встал Акимов, а Хейфец по видеосвязи вызвал Екатеринбург. Пока все суетились вокруг пульта, возле портала собралась толпа. Как раз у студентов выпал получасовой перерыв между парами, чего бы не поглазеть?
Екб, привет! Мы готовы.
Привет, Челяба! в Екатеринбурге им отвечал штатный оператор Руслан. Запускайтесь и сразу присылайте координаты для сопряжения.
Фокин махнул, и Акимов дрожащей рукой провернул стартовый ключ. Решили использовать традиционные технологии запуска, модернизировать ещё успеют. Все замерли в ожидании.
Небольшой гул нарастал, и на приборной панели отобразился ход процесса. Энергия постепенно повышалась и напитывала колонны. Она поднялась до половинок атома, и между ними заискрило. Неяркие, но мощные по своей силе искры закружились в сумасшедшем танце.
Акимов чувствовал каждую клеточку тела. Он ждал этого момента, боролся за любую возможность внести свой вклад в испытания. И вот он здесь. А искры тем временем раскрутились настолько быстро, что начали создавать полотно. Портальное полотно. Искрящий цилиндр выкатился в широкую белую ленту, которая заполонила всё пространство. У них получилось.
Фокин выдохнул, а толпа за пределами площадки взорвалась криками и аплодисментами.
Хейфец передавал координаты Руслану, а тот выстраивал сопряжение. Координаты Екатеринбурга вбивали заранее. Акимов молча смотрел на сверкающую стену и не верил своим глазам.
Есть сопряжение! крикнул Хейфец. Давай!
И Акимов дал. Нажал кнопку и выстроил коридор, который ещё предстояло опробовать.
Сань, что дальше? спросил он у Фокина. Что сегодня пробуем?
Фокин быстро подбежал к пульту и сказал:
Я мячи принёс, волейбольные. Давайте поиграем Че против Екб?
Идея классная, но как бы к нам половинка не прилетела, засмеялся с экрана Руслан.
Обижаешь. Ну, я пошёл, чего тянуть.
И Фокин, практически как бабуля, с огромной сетчатой авоськой отправился к их новому детищу. Достал первый мяч, стукнул его о стену и подал прямо в портал. «Удар отменный, хоть в олимпийскую сборную», восхитился Акимов. В Екатеринбурге мяч вылетел через три минуты с маленькой дырочкой.
Челяба, токи проверьте. У нас всё в норме.
За следующий час наладили зрелищный процесс. Фокин подавал, Руслан принимал. Акимов с Хейфецем и Михаилом регулировали. Толпа поддерживала.
Остался всего один мяч, а Фокин уже устал.
Кость, давай поменяемся. У тебя рука лёгкая.
Хейфец взял мяч, встал на позицию и подал так, словно всю жизнь это делал. Мяч улетел, приземлился на плитку площади 1905 года и так бодро поскакал дальше, что Руслану пришлось бежать за ним.
Ну и подача у тебя, Костян! восхищённо проговорил он. Целый! Лови!
И мяч вернулся целый. Толпа взревела. Притихшая Аграфена расплакалась на плече у Михаила. А все остальные бросились обнимать Хейфеца. Они настолько разгорячились, что пару раз подбросили его в воздух.
А человек когда пойдёт? пытался докричаться до Фокина Акимов.
Погоди, ещё весь комплекс испытаний не завершён. После него обязательно.
Весь март Акимов изводил начальство: «Можно я пойду? Я хочу». Что Высоковский, что Фокин отмахивались от него, как от надоедливой мухи. То один, то другой уезжали в мэрию. «У них там посменная работа, что ли?» удивлялся инженер, а Хейфец лишь разводил руками.
Акимов торопился. Ему вдруг захотелось прыгнуть. Или в ничто или в новый мир, пусть даже им станет город в двух сотнях километров севернее. И возвратиться домой, обернувшись, сделав круг. Надя и Лиза порадовались бы за него. Акимов решил во что бы то ни стало добиться права первопроходца.
По вечерам вместо работы он прилетал на стадион возле портала и бегал. Подтягивания, отжимания, дажё подъём переворотом у Акимова получался. Правду говорили древние, что в здоровом телездоровый дух, ещё бы воздух посвежее, было бы вообще идеально.
Однажды на стадионе Акимов встретил Соню. Та разминалась возле лестниц. Он невольно залюбовался её тонкой фигуркой, чего не случалось с ним целую вечность.
Привет, коллега! Ты как здесь? Ни разу тебя не видел.
Ой, привет, Ваня! вздрогнула Соня. Люблю иногда потренироваться, переключиться.
И я. Хочу первым из Челябинска порталом пройти. Тренируюсь
Я верю в тебя. Пробежимся? Догоняй! крикнула Соня и выбежала на дорожку.
Акимов бросился в шуточную погоню. Они не соревновались, просто бежали. С каждым шагом ближе к себе, к своему счастью.
16.05.3176
Акимов стоял и смотрел на портал. Происходящее казалось ему прощальным сном. Когда нечего терять, должно же быть всё равно, так? Но боялся.
«Страхэто нормально, наставлял Высоковский. Сосредоточься на цели. Да, мы сейчас не можем рассчитать количество шагов. Это нормально. Всегда есть риск. Ты, как учёный, понимаешь. Вперёд».
Кандидатов в первопроходцы было трое: Фокин, Хейфец и Акимов. «Три мушкетёра», как их ещё называли. Остальные семеро посыпались на технике безопасности. Высоковский хотел их уволить, но вовремя вспомнил, что в договоре прописан запрет на это до введения портала в эксплуатацию.
Фокин снялся с соревнования, потому что «ещё успеет». А Хейфец с Акимовым, понимая, что их шансы равны, разыграли по классике «Камень, ножницы, бумага». И никто их не осудил.
Акимову повезло, и теперь он следовал к мечте. «Я сильный, я справлюсь», мантрой звучало в его мыслях. Он один, и никого нет рядом.
Шаг, второй Серебристая стена портала. Ещё шаг: он внутри и отделён от городов белой дымкой. По телу пробежали миллиарды токов, всёСнова шаг, и
Яркое солнце слепило глаза так, что Акимов на секунду испугался, что потерял зрение. Он зажмурил глаза и шагнул на ощупь. Почувствовал под подошвой брусчатку, в Челябинске такой нет.
Добро пожаловать в Екатеринбургстолицу Уральской республики! Вы прибыли на площадь пятого года. Температура воздуха составляет восемнадцать градусов, возвестил Руслан и крикнул: Открывай глаза, ты в Ёбурге!
Акимов открыл глаза и ошалел: огромная площадь, за спиной размахивает руками Ленин, так ещё и Руслан стиснул его так, что тяжело дышать. Карета скорой помощи, дежурящая неподалёку, сейчас пригодилась бы. А вот народу на площади было столько, сколько в обычный будний день. Дышалось легко.
Пойдём, поздороваешься со своими. Потом померяем давление, и назад. А может, чайку или чего покрепче? предложил Руслан.
Чай в следующий раз, погнали по протоколу, и Акимов по видеосвязи, как космонавт, рапортовал о состоянии здоровья, погоде и внутренних ощущениях.
Маленький шаг инженера, командная работа и большой прорыв для Челябинска-Т. Надежда вернулась.
Вернулся Акимов героем. Сам Лазарев долго тряс его руку, постоянно повторяя: «Теперь забабахаем сеть!» Всегда сдержанный Высоковский, похлопав инженера по плечу, даже пустил слезу. Толпа схватила Акимова и несколько раз подбросила в воздух, пока у того не закружилась голова.
У них получилось.
Эпилог
Три года спустя
Челябинский муравейник просыпался. Солнце только карабкалось на небо, а с парковок уже вылетали флаеры. Город оживал.
Третья весна после запуска Главного портала принесла новый подарок: долгожданный портальный вокзал на Тополиной аллее. Четыре перехода для пеших туристов. Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск и Ростов-на-Дону, от которого до моря рукой подать.
Челябинск-Т больше не чувствовал себя отрезанным от мира. Последствия аварии ещё долго будут аукаться, но люди запомнили свои ошибки. И пытались на них учиться.
Погожим июньским днём из ростовского портала вышла бабуля. Помимо цветастой сумки на колёсиках, она бережно несла в руках два саженца: сосны и берёзы.
Баб Валь, привезли? высокий мужчина принял у бабули сумку.
Да, Ваня. Возле дома посадим. Даст бог, вырастут.