Ты и половины правды не знаешь, женщина! Тагриен пустил вслед нам отравленный словесный кинжал. Спроси муженька о Разломе! он расхохотался бешеным смехом. Спроси!
Мы молча добрались до нашего замка. Супруг сдал меня на руки Даре, бормочущей извинения, и сказал, что будет ждать в гостиной. Когда служанка привела госпожу в порядок, я спустилась вниз.
Марьяна, мерзавец был прав, тяжело вздохнув, сказал Иньяр, я должен поведать тебе всю правду.
Тогда говори, тихо отозвалась я.
Сей разговор будет долгим, супруг подвел меня к растопленному каминунесмотря на жару снаружи, в просторном зале было прохладно.
Я села в большое кресло-качалку, укрытое белым мохнатым пледом, помедлила, но все же подняла глаза на мужчинууж лучше правда, чем сплетни «доброжелателей» наподобие Тагриена.
Иньяр наполнил чем-то кубки и один протянул мне. Нос уловил легкий малиновый аромат, а язык, когда сделала глоток, распознал легкий алкоголь, оставляющий во рту привкус персика. Видимо, новости и впрямь будут сногсшибательными, если не обойтись без горячительногов качестве обезболивающего для душевных ран.
Все началось по вашим, земным, меркам, три года назад. Тихо начал муж, встав у камина. Виноват во всем я. Всегда был падок на женский пол, в голове ветер гулял, да и когда Защитников возглавилв совсем еще молодом возрасте, ранее такого не бывало, возгордился.
Он помолчал, задумчиво глядя на огонь. По лицу, словно воспоминания, бродили тени отсветов пламени. Я не торопила Иньяра, прошлое есть у каждого, как и ошибки. Признаваться в их совершении нелегко, ведь на совесть давит не только груз проступков, но еще и их последствий.
Была одна девушка, голос супруга нарушил тишину и заставил вздрогнуть. Звали ее Цинтия. Защитницаочень сильная, такие в наши времена редко рождаются. Красивая. Мне прочили ее в жены с самого детства. Да и она любила меня еще с тех пор, как босоногими по лугам бегали да проказничали вместе.
На лице мужчины появилась нежная улыбка.
Мне бы вовремя понять, что чувства к ней моибратские. Не видел я женщину в ней. Но успехи Цинтии в обучении, резкий рост ее силыредкостной, самобытной, о каковой и старожилы не слыхивали даже, заставили меня желать того брака, дабы драгоценность сия моей была. Можно сказать, жадность взыграла. Да и на ревности мужской девица сия играть умела, не откажешь ей в том. А поклонники вокруг роились тучами.