Дамир еще некоторое время сидел, молча уставившись на то место, где недавно открылось Окно, и пытался осознать увиденное. Он только что наблюдал, как два мира на короткое мгновение слились воедино. По крайней мере, выглядело это именно так. Хорошо, что рейнский пес все еще продолжал обхаживать красотку, иначе Стрельцов мог все на свете упустить, пока любовался Окном Фаретти.
Но это было вчера. Сегодня мир не хотел преподносить ему сюрпризов. Все было скучно и обыденно. С той красоткой у рейнца ничего не получилось, но он очень скоро утешился в объятьях другой доступной дамочки, и до сих пор еще не покидал своих апартаментов.
Какие новости на горизонте? послышался голос Снегова.
Артур подвинул кресло напротив так, чтобы было видно одновременно Стрельцова и парадную дверь дома рейнца и опустился в него.
Еще не выходил, Дамир потянулся и протяжно зевнул.
Снегов пришел его сменить. Теперь можно будет вернуться к себе в апартаменты и выспаться. Его дежурство закончилось, любвеобильный рейнец больше не его головная боль, по крайней мере, на следующие шесть часов.
Шторм и Хват утром уехали в Тарквиум. Хотят одну ниточку цапануть. Отто Хорт несколько недель назад туда ездил, провел там почти трое суток. При этом наружка его потеряла. Чем он там занимался, никто не знает. Они попробуют раскопать в этом направлении.
Арчи, тебе не кажется, что мы занимаемся не своим делом? Серебряные тугодумы и сами могли бы справиться с рейнцем. Зачем нас было привлекать? поделился сомнениями Дамир.
Потому что мы из Золотого корпуса и у нас есть то, чего у них нет. Молнии. Шторм сейчас крутит вероятности, просчитывает варианты, только так он может определить, чем занимается здесь Отто Хорт.
Ладно. Уговорил. Пойду я придавлю подушку. Если что, вызывай.
Дамир выбрался из-за стола и зашагал на выход.
До апартаментов он добрался пешком. Легкая прогулка по улице Ворона и проспекту Доблести, а потом свернуть в неприметный переулок, который назывался «Луковый тупик» и вот он уже почти дома. Резная дверь с кованой ручкой, подъем по лестнице, ключ в замок, и через пять минут он уже лежит в кровати, а дневной свет отрезают плотные ставни, опускающиеся на окна.
Но поспать ему не удалось. Раздался звонок на терминале, пришлось выходить на связь. Звонить ему здесь могли только по работе. Неужели Снегову повезло, и клиент выдал себя с головой. Оказалось, что это не Артур стучался по его душу, а Рихард Урман. Вот уж с кем он совсем не хотел общаться, в особенности сейчас, так это с Урманом, но у него не было выбора. Дамир принял вызов. С экрана терминала на него взглянул нахмуренный серебряный чин, который явно принес не радостную новость.
Где все? С кем объект?
Под прикрытием. Чего вы хотели? Я тут несколько занят.
Ваш объект только что получил разрешение на посещение Ориума, города на горе.
За каким чертом он туда потянулся?
Официальная причина переговоры с коммерческим отделом научно-исследовательского института физики пространства Ориума. Понятное дело, что его не будут пускать дальше буферной зоны, но полковнику Верному кажется, что могут быть провокации и диверсии со стороны рейнца. Вам выписаны допуски в Ориум. Цифровые ключи скоро придут к вам на терминал. Будьте готовы.
Принято. Слежку снять? спросил Стрельцов.
Слежку необходимо продолжить. Мало ли рейнец предпримет до Ориума какие-то шаги, встретится с кем-то из администрации Тверди. Несите службу дальше.
С этими словами Рихард Урман отключился.
Дамир вызвал Снегова и обрисовал ему расклад сил. Арчи выслушал его молча и согласился с тем, что оставлять рейнца без присмотра преждевременно.
***
Восхождение они начали в десять утра. Второй рейс за этот день, на полчаса раньше, чем рейнский барон Отто Хорт войдет в стеклянную каплю горного лифта. Снегов решил, что ехать в одной капсуле с подопечным опасно, он может их вычислить. Отправляться следующим рейсом за ним, также верх самонадеянности. Любвеобильный предприниматель может попытаться скрыться за то время, что разделяет прибытие двух транспортов. Мало ли какие планы у этого взбалмошного рейнца. За столь длительный промежуток он может устроить террористический акт на территории научно-исследовательского института, украсть все самые важные секреты ученых, соблазнить всех лиц женского пола в привлекательном возрасте и разгадать тайну Кривой решетки. Так что выход был один, подняться в город на горе раньше и встретиь рейнского агента во всеоружии. Он все равно прибудет наверх, никуда не денется.
Подъем произвел на Стрельцова неизгладимое впечатление. Полковник Верный выделил им автомобиль, который был подан к их подъезду рано утром. За рулем сидел незнакомый мужчина в штатском, но можно было не сомневаться, что он состоит на службе в Серебряном корпусе. Снегов и Стрельцов сели в машину, и она тут же взяла разгон в сторону Ориума. Не смотря на столь раннее время, на улице было полно туристов. Еще несколько часов назад они любовались открывающимися в ночи Окнами Фаретти, потягивали прохладительные напитки и обменивались впечатлениями, и вот сейчас уже заполняли собой улицы в составе многочисленных экскурсионных групп.
Ночью Окно открылось и показалось мир, в котором царствовали гигантские деревья. Они возвышались над всем остальным миром, что простирался у их подножия. А там все кишело от живности. Жизнь била ключом. Хищные звери охотились друг на друга, плавали серые облачка, которые время от времени падали на кого-то из животных и обгладывали его до костей. Кульминацией изумительного представления стал момент, когда деревья-гиганты выпустили из своих ветвей пластинчатые листья, которые накрыли нижний мир сплошным зеркальным куполом, и тут же местное светило взошло над планетой, и его лучи устремились к земле. Там где гиганты успели развернуть листья, лучи отражались и уходили прочь от планеты. Там же где они все же коснулись неприкрытой земли, мгновенно все выгорало.
И что у вас всегда показывают что-то новое? спросил Стрельцов у явно местного жителя в цветастой рубахе и большой шляпе, больше похожей на панаму.
Окна всегда открываются в какой-то новый мир. Повторы, правда, бывают, но не так часто как хотелось бы. Я вот на эту солнечную казнь полюбовался бы еще. Но до сего дня ее еще ни разу не показывали, отозвался мужик в цветастой рубахе.
А почему это явление называется Окна Фаретти? спросил Снегов.
По имени Максима Фаретти. Он первым увидел и описал это явление. Совсем мальчишка. Был в одной из первых экспедиций на Решетку. Погиб во время войны за Тарквиум.
Больше они ни о чем цветастого не спрашивали. Только молча любовались открывающимся зрелищем иного мира.
Молчаливый водитель доставил их к подножию горы, где находился контрольно-пропускной пункт перед транспортным комплексом. Одна за другой подъезжали машины, по большей частью грузовые, проходили через КПП, где проверяли их допуски, и въезжали на территорию комплекса, где тут же проворные грузоботы приступали к выгрузке товаров из машин и загрузке их во вместительные капсулы, которые одна за другой уходили к вершине горы, где происходил процесс разгрузки. Не смотря на обилие туристов, Гардиум был построен для обеспечения всем необходимым города на горе, где протекали самые важные процессы на Кривой решетке.
КПП они проехали без затруднений, миновали грузовой сектор и въехали на территорию пассажирского терминала. Здесь гвардейцы попрощались с водителем, который не удостоил их даже ответа, и отправились к стальным каплеобразным капсулам, лежащим в гнезде, возле которых прогуливались солдаты.
Подъем на вершину Ориума в лифте можно было назватьВознесением. Стоило закрыться дверям, как приятный женский голос предложил занять места в креслах и пристегнуться ремнями безопасности. Кабина плавно тронулась с места и, набирая скорость, стала подниматься вверх. Никакой тряски, никакого дискомфорта, если закрыть глаза, то можно подумать, что они все еще стоят на месте, но при этом стальная капсула взлетала к городу на горе. При этом открывался такой изумительный вид на город, лежащий у подножия горы. Город, что был предназначен для развлечения туристов и обеспечения всем необходимым ученых, жил своей жизнью, ни разу не задумываясь о том, для чего он предназначен и кому что он должен. Над крышамишляпами поднимался дым-туман, идущий от труб отопления, в нем кружились, купались и ныряли тысячи мелких дронов, что собирали информацию по городу, передавали информацию, сами становились информацией, транслируя ее через себя. В случае наступления чрезвычайного положения, если горы развалятся по камешку, или начнется нашествие Храмовников или какая другая беда навалится на город, многочисленные дроны мгновенно выстроят оборонительную вирусную сеть, способную свести с ума любую электронику противника. Пока же они высверкивали из тумана, словно тысячи брильянтов.
Стрельцов не мог оторвать глаз от разворачивающегося перед ним зрелища. Это было настолько потрясающе, что он сидел, боясь пошевелиться. Мало ли его неосторожное движение разрушит волшебство. Другое дело Снегов. Он сидел с полуприкрытыми глазами, размышляя о чем-то своем, далеком от этого мира. Артур время от времени беззвучно шевелил губами, словно разговаривал с кем-то. Дамир и раньше замечал за ним эту особенность. Снегов мог неожиданно замкнуться внутри себя, отстранившись от окружающего мира. При этом в последнее время такие случаи выпадания стали случаться все чаще. Скорохват, когда Дамир его спросил об этом, сказал, что это побочный эффект от работы с молнией. Ведь не только важно поймать молнию, но не менее важно укротить ее, подчинить себе, направить в нужное русло. Но этот процесс укрощения проходит не так гладко, как хотелось бы, при этом у каждого по своему. Кто-то бегает по потолку, высверкивая шпагой в ярости на каждого, кто осмеливается сделать ему замечания. Кто-то впадает в пьянство, мир вокруг него превращается в ватное пространство, в котором вязнет все и становится медленным, даже молния. Это тоже способ работы с молнией. У каждого он свой, а Снегов вот погружается в себя и разговаривает с молнией, точно древний заклинатель змей пытается ее заговорить. Слова Скорохвата успокоили Дамира, поэтому он перестал обращать внимания на странности Снегова.
Чем выше возносилась кабина, тем большее пространство открывалось перед глазами Стрельцова. И вот он уже видел, как Гардиум уменьшился у него на глазах, обозначились его границы, на ткани мира проступили леса за его пределами, а вдалеке затянутый серым дымом, словно одеялом укутавшись показался Тарквиум, бывшая цитадель коренных племен, что все-таки не выдержали конкуренции с людьми и ушли в неизвестность. Слева от него на значительном удалении виднелся Астропорт, о существовании которого можно было догадаться по взлетающим челнокам, что курсировали между наземной станцией и орбитальной, к которой швартовались тяжелые грузовые корабли.
Вознесение длилось уже четверть часа, как мир вокруг стал изменяться. Дамир уже дважды наблюдал эти изменения, и оба раза не мог не восхититься. Прямо перед ним открывались Окна Фаретти, и только сейчас он увидел насколько это масштабное явление. Словно две проекции наслоились друг на друга, и сквозь реальный мир проступили пейзажи топей с редкими деревьями и парящими в воздухе боевыми птицами, на спинах которых виднелись крошечные фигуры.
Так это же Болотье, не смог удержаться от возгласа Дамир.
Эти слова вырвали Снегова из задумчивости, и он подался вперед, напрягая ремни безопасности.
Точно Болотье, согласился он. Интересное дело. Получается Окна эти не просто хаотическое проявление, а вполне реальное отражение других миров, которые отчего-то здесь проявляются извне. Тут есть о чем подумать.
Больше Артур ни слова не произнес, а еще через четверть часа их вознесение закончилось. Стальная капсула стала замедляться, и плавно вошла в шахту транспортного приемника, где и остановилась. Мелодичный женский голос разрешил расстегнуть ремни безопасности и покинуть кресла. Двери с шипением разъехались в стороны, и друзья вышли из пассажирской кабины.
Снаружи их встречали. Два господина в серых форменных комбинезонах, с нашивками на рукавах в виде оранжевых треугольников. Вид у них был отстраненный, словно все что происходило вокруг, их не касалось. Но при этом это было обманчивое впечатление, направленное на то, чтобы потенциальный враг расслабился и допустил ошибку. С невозмутимым видом эти ребята сканировали окружающее пространство, выявляя вероятную опасность. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять, что мужики работают на службу внутренней безопасности института. И вполне вероятно, что рекрутированы они были в эту службу прямиком из Серебряного корпуса, где вероятно продолжали еще получать жалованье, числясь на полставки.
Третий встречающий отличался от своих спутников. Невысокого роста, полноватый с небольшим животиком, выпирающим из-под такого же серого комбинезона только без опознавательных оранжевых треугольников, мужчина с любопытством смотрел на прибывших в Ориум гвардейцев, словно на диковинных животных. Дамир даже смутился на мгновение, словно задумал что-то хулиганское, а его неожиданно рассекретили.
Позвольте поприветствовать вас в Городе на горе, протянул первым Снегову руку толстяк. Охранники за его спиной продолжали стоять неподвижно, словно их это все не касалось. Меня зовут Армен Прессмарк, я старший научный сотрудник лаборатории физики пространства. Вы я так понимаю, к нам с инспекцией из Гардиума. Давно у нас не было инспекторов. Да и чего нас инспектировать. У нас скучно как в болоте, где даже лягушки не квакают, потому что им чертовски до отрыжки надоело квакать.
Снегов и Стрельцов представились. Дамир следом за Артуром пожал пухлую руку, которая к тому же была еще и мокрой. Незаметно он вытер руку о штанину, пока господин Прессмарк заговаривал зубы Снегову.
Сегодня я буду весь в вашем распоряжении. Сперва мы прокатимся до гостиницы, где для вас места забронированы. Самые лучшие я бы сказал места. Уж чем можем порадовать дорогих гостей, тем можем. А потом сразу, к нам в лабораторию. Я там все вам покажу и расскажу, что к чему. Это весьма интересно для непосвященных. А для нас скука смертная. Ведь вы неофиты, вы такое еще не видели, а мы уже несколько лет наблюдаем, и ведь ничего за это время не меняется. Практически. Мы только наблюдаем и фиксируем данные.
Вы уже приблизились к пониманию? неожиданно спросил Артур.
Ни на метр. Может быть на сантиметр, или даже дециметр. Но это чертовски мало в разрезе вечности. Я бы так сказал. Мы наблюдаем за явлением, но до сих пор не понимаем, что оно такое.
Тогда сначала в гостиницу, а потом сразу в лабораторию. Хотелось бы все своими, так сказать, глазами увидеть, распорядился Снегов.
Всенепременно, расплылся в улыбке Армен Прессмарк, развернулся и, раздвинув охранников в стороны, двинулся на выход.
А как же наш рейнец? шепотом спросил Дамир.
Он как прибудет, сразу в институт направится. Его интересы там лежат и официальные и неофициальные. Там мы его и встретим.
Снаружи у входа их ждал серебристый автомобиль, больше похожий на крепость на колесах. Дверца плавно отъехала в сторону, приглашая сесть в салон. Но Дамир окаменел. Он не мог отвести глаз отпереливающегося явления, что висело над городом в небольшом отдалении. Больше всего оно напоминало огненную петлю, застывшую в небе, которая начиналась в ниоткуда и уходила в никуда. Время от времени по ней пробегали разноцветные всполохи, и Стрельцову даже показалось, что при этом в пространстве разливался протяжный мелодичный звон, словно тысяча серебряных колокольчиков вздрагивало на ветру.
Вот это и есть наша Кривая решетка, заметив заинтересованность Дамира, сказал Армен. Искривление времени и пространства в отдельном отрезке материи. Глубокая тема. Ни одна диссертация уже написана. Ни одно копье сломано об эту решетку, но пока что ломается и пишется все больше для карьерных амбиций. Ни одной серьезной гипотезы, чтобы мы не разнесли в клочья. Эх!
Дамир забрался вслед за Артуром в салон автомобиля и расположился в красном кожаном кресле. Охрана села напротив, по сторонам от своего руководителя, также молча и невозмутимо. Дверь плавно закрылась, и машина тронулась с места.
Смотрю, наша Кривая Решетка произвела на вас впечатление. Понимаю. Понимаю. Когда я в первый раз увидел эту историю, я был поражен насколько, что застрял здесь на двадцать лет. Первые пять лет я думал решительно, что именно мне удастся разгадать тайну происхождения этого явления. Следующие пять лет я надеялся, что мне все-таки удастся. Потом пять лет я пребывал в отчаянье и много пил. Признаюсь. Последние же пять лет я занимаюсь перекладыванием бумажек с места на место, написанием и подписанием рапортов. Да. На этой почве я принес больше пользы, чем за все время исследований.
Армен Прессмарк довольно потер руки, словно намыливал их. Лицо у него при этом было приторно слащавое и загадочное, будто он задумал втянуть их в какую-то авантюру.