Кто знает, что такое сталь? говорил Медведь, жонглируя гипсовым тиглемсосудом, в котором плавят железо.
Люди не знали как ему отвечать.
Кхм никто? Ответ прост. Стальэто железо, обогащённое углеродом. Для этого я и кладу в тигель горстку угольной пыли.
Медведь, ну ты серьёзно? иронично хмыкнул я. Взгляни на этих людей. Кто из них, по-твоему, мог бы слышать про углерод?
Я говорил не для кузнецов, ответил парень, указывая рукой на притаившихся в сторонке Рыжего, Калаша и Коса.
О ну, тогда извини. Продолжай.
Кхм спасибо так вот, когда руда обогатится нужной порцией углерода, все лишние примеси, в том числе и шлак, впитаются вот в это стёклышко, показал он блестящий осколок, перед тем как бросить его в тигель. И вот эту горстку песка. А они, в свою очередь, впитаются в стенки тигля и когда плавка закончится, мы получим слиток чистой стали.
Примерно так восточные мастера плавили сталь. Эта примитивная технология была столь хороша, что на Земле о древних дамасских клинках легенды ходят и поныне. Метод затерялся в пучине тёмных веков и только в восемнадцатом веке, во времена промышленной революции, люди снова научились создавать добротный металл.
Зная Медведя, я решил его поторопитьлекция могла затянуться до вечера, потому я небрежно его перебил: отнял готовый тигель, опустил его в печь и запечатал камнями верх пирамиды. Нечего было засорять людям мозги. Им вполне достаточно было знать, что кроме руды в тигель ещё нужно бросить щепотку песка, угольной пыли и стёклышко. Все остальные сведения можно приберечь для лучших времён.
Разгорелась печь очень быстро, несколько кузнецов тут же заработали мехами, воздух вокруг задрожал, жар расходился по двору, обжигая прохожих. Это радовало. Измерить температуру было нечем, но я очень надеялся, что горн разогреется достаточно для нашей затеи.
Теперь ждём, сказал я мастерам. Продолжайте работать мехами, чтобы жар не спадал, мы подойдём позже.
И мы с Медведем отправились к плотникам. Прошли двор по диагонали, потом узкий коридор каменной пристройки, дальше были несколько больших и маленьких залов, которые вывели нас к плотницкой мастерской.
К тому времени Уртиглавный плотникприготовил для нас десяток заготовок под плечи новых рекурсивных луков из дерева куи. По словам Урти, куи самое прочное и упругое дерево не только в Крильисе, но и на всём севере и считалось лучшим материалом для прочного лука. Мастера постарались на славу: заготовки были тщательно вырезаны, отшлифованы и даже натёрты до блеска. Рядом с заготовками лежали доскиклише для изгибания плеч.
Урти, ты знаешь, чем прямой лук отличается от рекурсивного? спросил я, оглядывая заготовки.
Эм нет, сир, смутился главный плотник.
Смотри, взял я в руки готовый прямой лук. Что будет, если я сниму с него тетиву?
Эм лук распрямится, сир.
Верно. Плечи выровняются, изогнутый лук превратится в ровную палку. Потому-то керрийские луки и называются прямыми, понимаешь, о чём я говорю?
Да, сир.
А теперь представь, что плечи этого лука мы изогнём вперёд. В смысле, чтобы без тетивы лук изгибался в обратную сторону. Такой лук будет сложнее натягивать, тетива будет передавать стреле куда больше силы, изогнутые плечи станут намного туже, а значит стрела полетит гораздо дальше.
Сир, кажется я вас понимаю. Нужно загнуть плечи на паровой бане, верно?
Верно. И такие изогнутые луки называются рекурсивными. Они-то нам и нужны.
Да, сир.
В углу паровал котелок, полный кипящей воды. На него уложили заготовки, чтобы паром размягчить волокна древесины. Когда дерево размякло, плечи согнули и закрепили в клишепривязали к обычным доскам, распиленным в форме волныи оставили застывать. В таком виде заготовки пролежат две седмицы. Потом плечи пропитают жиром, усилят размочаленной роговой тканью и сухожилиями.
Урти, заглянул я плотнику в глаза. Ты понял, что нужно делать? Луков нам нужно много, я надеюсь на тебя.
Да, сир, смущённо склонил голову мастер. Мы всё сделаем, как прикажете.
Медведь в это время крутился возле плотников с чертежом арбалета. Я подождал, пока он управится и тогда мы вместе поспешили обратно к кузнецам:
Ну, что тут у вас?
Сир, мы делали всё, как вы учили: жар у печи стоял очень сильный, мы такого ещё не видели, ответил Торли.
Тогда соберите остальных, скоро будем ковать.
В тот же миг двое посыльных побежали вглубь крепости собирать всех кузнецов и подмастерий обратно. Пока они бегали, подтянулись остальные курсанты. Всем не терпелось увидеть, что у нас вышло.
Ну что, будем пробовать? взволнованно спросил Медведь.
Я волновался куда больше, но виду старался не подавать. Я тот, кем меня считают люди. Что бы там ни было, а играть роль самоуверенного всезнайки мне придётся в любой ситуации.
Давай.
Мы разобрали вершину пирамиды. Железными щипцами Медведь достал из печи тигель. Над наковальней он аккуратно разбил его молотом, и яркое сияние раскалённого слитка стало слепить глаза даже под солнечным светом.
Слиток, кажется, получился будем ковать? спросил я.
Да, спокойно ответил Медведь, легонько ударяя молотом по слитку.
Невероятно, продолжил он, ударяя сильнее, затем ещё сильнее, ещё и ещё.
Никэто оно. Ты это сделал. Твоя печь разогрелась до нужной температуры.
Как ты это понял?
Смотри, сказал Медведь, вновь ударяя молотом по красному слитку. Видишь?
Вижу а что я вижу?
Искры не летят во все стороны. Их вообще нет, взгляни снова.
Медведь размахнулся кувалдой и ударил по раскалённому куску стали. Ничего не случилось. В другой раз мимо кузни пройти было страшно. Когда мастера ковали железо во все стороны разлетались фонтаны оранжевых искр, но сейчас не было ничего. Только металлический звон летел по двору.
А что это значит? осторожно спросил я, уже предвкушая ответ.
А то, что сталь наша очень чистая. Искры при ковкеэто не что иное, как шлак и грязные примеси, что отлетают под ударами молота.
Здорово, подхватил я. Все слышали? Если во время ковки искры не летят, значит сталь получилась.
Да подожди ты, осадил меня Медведь. Мы ещё не знаем, что получилось, так что давай ковать.
Эх, ну давай.
Двор наводнили ритмичные звоны ударов молота о наковальню. Около часа мы с Медведем по очереди размахивали кувалдой, снова нагревали заготовку в печи, потом били дальше, но успехи выдались очень скромными. Мы лишь слегка вытянули слиток в брусок.
Что такое? сказал я, вытирая лоб рукавом. Почему он такой твёрдый? Может, мы перестарались?
Нет, пропыхтел Медведь. Всё в порядке. Так и должно быть. Когда горячая сталь начинает застывать, атомы железа собираются в кристаллические структуры. Такие, как узоры на окнах в морозный день. Так вот, углерод делает области вокруг дендритов твёрдымиэто затрудняет ковку.
А по-человечески? воскликнул Рыжий, пока все остальные делали умный вид, будто бы поняли, о чём говорил Медведь.
Когда металл остывает, он твердеет и его трудно ковать. Но, со временем, мы частицы его подтолкнём, и он начнёт поддаваться.
Словом, Медведь не ошибся. Через пару часов непрерывной ковки слиток вытянулся в длинный брус, а ближе к вечеру мы даже придали ему форму меча. Клинок вышел очень массивным и тяжёлым. Слиток был большим, его бы хватило и на три таких заготовки, но резать не стали. В процессе работы мы решили, что если всё получится, то этот меч достанется мне, так что лишние килограммы были только на руку.
Фу-у-ух тяжело выдохнул Медведь, утирая капельки пота на лбу. Думаю, на сегодня хватит. Есть хочется, завтра закончим.
А что ещё будем делать?
Меч нужно заточить, отполировать, и можно будет приступить к закалке.
Значит завтра клинок будет готов? устало спросил я.
Ну да, основной работы осталось на десять минут, но вот на заточку уйдёт много времени.
Думаю, это дело мы можем ускорить, хмыкнул я. Эй, паренёк, тебя как зовут?
Грони, сир, подбежал к нам малец, к которому я обратился. На вид ему было лет шестнадцать. Высокий паренёк со светлыми волосами и доброй улыбкой, был одет в мешковатую тунику и шерстяной плащ.
Грони, у меня есть для тебя работёнка, но она займёт целую ночь. Ты окажешь мне эту услугу? А днём отоспишься, идёт?
Да, сир, загорелись его глаза.
Сир, прошу вас, вдруг выскочил из толпы Старг. Окажите мне эту честь.
Так и быть, хмыкнул я, поражённый таким рвением. Берите мой клинок и заточите его, как следует. Справитесь?
Да, сир. Мы всё сделаем, чувственно выпалил Грони.
Тогда держи, передал я парнишке клинок.
Мы с ребятами пошли ужинать. Устал я тогда не на шутку, уснул через час, как убитый.
* * *
Утром я не сдержался: как только раскрыл глаза, тут же соскочил с постели, кое-как натянул штаны и бросился к кузнице. На дворе уже рассвело. Я проспал, нужно было нагонять упущенное время.
Мне пришлось пробежать шагов двадцать по узкому коридору, спуститься по лестнице и только тогда я вырвался на крыльцо. Там оступился, едва успел притормозить, иначе, ей Богу, сбил бы Тири с ног:
Ах!.. взвизгнула девица, поправляя в руке лукошко с моим завтраком. Испугал меня до смерти. Ты куда это так торопишься?
Прости, милая. Мне просто не терпится увидеть клинок.
Да-а!.. восторженно выдохнула Тири. Воистину, там есть на что посмотреть.
Ты что же, его уже видела?
Конечно. Да в кузнице вся крепость собралась. Целый крам стоят там, перекликаются, не могут перестать охать да ахать. Старг показывает клинок с таким видом, будто он сам его выковал. Такого блестящего железа я ещё в жизни не видела эй!.. ты куда это? А как же завтрак? Остынет ведь
Выдержать восклицаний девицы я не сумел. Чмокнул Тири в щёку, перемахнул через перила и, что было духу, припустил по двору. Перед поворотом я сбавил темп и важно зашагал к толпе, что собралась у прохода в мастерскую, чтобы воины не прознали, что торрек мальчишка
Меня не заметили. Я подкрался к Медведю, который тоже пристроился в конце очереди. На дворе стоял басовитый гам, стражники перекатисто смеялись, оживлённо переговаривались и временами что-то выкрикивали.
Ну, и чего стоишь тут?
А ты попробуй пробиться, хмыкнул Медведь. Хотя, если честно, я просто любуюсь. Люди в восторге от нашей работы, не хочется им мешать.
Ну уж нет, не согласился я с Медведем. У меня уже терпения не хватает, так что давай прорываться.
В следующее мгновение я громко кашлянул. На нас тут же обратили внимание. Люди почтенно склонили головы и разошлись в стороны, приглашая господ пройти сквозь живой коридор. У входа в кузню стояли Старг и Грони. Когда последний протягивал мне клинок, его руки дрожали, будто чахлый осенний листок под порывами ветра. Сердце заколотилось с утроенной силой. Стальное полотно сияло на солнце, разбрасывая отблески по серым стенам и заигрывая с тенями на каменной кладке.
Меч получился немного длиннее средневековых полуторников, а по весу и вовсе втрое тяжелее. Но меня это нисколечко не смутило.
Сир, это чудо, взволнованно протянул Бернис Моурт у меня за спиной. Этот клинок таит великую силу, я никогда не видел такого железа.
Это верно, дружище. И очень скоро каждый наш воин получит такой же, пафосно ответил я, пряча волнения за бравадой. Закалки я боялся ещё больше чем ковки.
Ну что, готов? беспокойно прошептал Медведь.
Да, давай покончим с этим.
Разогревайте печь, повернулся к Торли Медведь и уселся на лавку. Я пристроился рядом.
Настоящая сталь рождается после закалки. Для этого клинок нужно разогреть докрасна и быстро остудить его в масле, воде или может быть даже в крови. Мы остановились на масле. Закалка очень опасна, сталь может не выдержать, треснуть и всё придётся начинать сначала. Очень хотелось получить всё и сразу, без набитых шишек и разбитых коленок.
Когда горн разогрели, Медведь заставил подмастерий расплавить два ведра соли.
Зачем нужна соль? спросил я Медведя.
Это хороший проводник тепла. Раскалённая соль прогреет клинок равномерно, без рисков, ну я надеюсь, что без рисков. К тому же, соль изменит кристаллическую решётку стали и меч будет прочнее.
И откуда ты всё это знаешь? удивлялся я всё больше.
Книги, учёные передачи мне раньше всякое было интересно, а теперь вот припомнилось.
Тем временем клинок поместили в раскалённую соль, спустя несколько минут он покраснел, и Медведь решил, что пора браться за дело. Он достал клещами заготовку и сразу же окунул её в бочку. Масло зашипело, запенилось, вспыхнуло синеватым огнём и зачадило кузницу смоляным дымом. Когда Медведь доставал меч из бочки, стальная кромка горела: он слегка размахнулся, струсил остатки масла на брусчатку и задул огонёк. Потом достал из кармана большой гвоздь и стукнул его о кромку клинка. По мастерской пролетел протяжный металлический звоночень долгий и очень чистый.
Ну что, не сломался? будто не веря глазам, пробормотал Медведь. Трещинка нигде не проступила?..
Нет, не сломался, прошептал я.
Ну же, не томите, протолкался к нам Рыжий.
Готово, прошептал Медведь.
Готово!.. радостно закричал он. У нас получилось, получилось, прыгал Медведь вокруг меня, забавно приплясывая.
Я не смог устоять, расхохотался и начал приплясывать вместе с Медведем. К нам присоединились остальные курсанты, стали нас тискать да похлопывать по плечам. Радость на их лицах озарила кузницу светом.
Последним этапом работы было старение стали, но это было легко и совсем не опасно. Клинок снова нагрели докрасна и оставили медленно остывать. Так из железа должно было уйти последнее напряжение после закалки. Дело было сделано.
Старг, окажешь мне новую услугу? подозвал я мальца.
Да, сир.
Когда клинок остынет, его нужно аккуратно очистить от масла и снова отполировать. У вас с Грони здорово получается, так что доверить эту работу мне больше некому.
От моей похвалы ребята задрали носы, их глаза засияли, а лица застыли в трепетных улыбках. Я оставил их в кузне, а сам поспешил озадачить других мастеров.
Вы все видели нашу работу? громко спросил я кузнецов. Готовы плавить собственную сталь?
Да, сир, ответил за всех Торли.
Тогда приступайте, стройте печи, точно как эта, и начинайте ковать мне мечи.
Так начинался наш первый промышленный переворот.
Помимо толковых общинников в Угрюмой хватало и своих кузнецов. Всего собралось около двух десятков мастеров, у каждого было ещё четыре-пять подмастерий, так что мы получили почти сотню рабочих, что могли управляться с металлом. Каждому построили горн и наделили помощниками. Печки вышли очень компактными, потому уместились все во дворе. Площадь усеяли глиняные пирамидки, покрытые беседками и навесами от дождя.
Тогда-то покой бедной крепости был нарушен навеки. С утра и до позднего вечера по двору разносились перезвоны бушующих молотов, рабочий гам и перебранки мастеров. Сначала ковали по сотне слитков в день, но мне было мало. Я приказал закладывать в печи сразу два тигля с рудой, чтобы наковали побольше. Первые несколько недель процент брака был просто ужасен. Каждый второй слиток летел обратно в топку, но скоро дело поправилось, люди поднаторели, освоили навыки.
В первую очередь ковали инструмент: молоты, наковальни, щипцывсё что нужно для кузни. Потом взялись за клинки. К тому часу брак заметно уменьшили, потому работа двинулась куда скорее. Но главным зароком успеха вышло разделение труда. Чтобы разгрузить кузнецов, затачивать и полировать заготовки мы заставили простых воинов. Мастера плавили руду, вытягивали слиток в клинок и на том их заботы кончались. Дальше в дело вступали стражники, которые тихо-мирно, за ночь приводили заготовку в порядок. Ну и ещё две печи оставили только лишь под закалку и старение стали.
Результаты кружили нам головы. Кроме мечей ковали ещё алебарды, копья, кинжалы, дротики, наконечники для стрел. Закрома постепенно наполнялись оружием, а горы новых клинков внушали надежды. Пора было призадуматься о доспехах. Упростить эту работу помог Рыжий. Он придумал интересный агрегатгромадный механический молот, который быстро плющил слитки в пластины. Конструкция молота была очень простой, даже примитивной, и от того воистину гениальной.
На прочной цепи подвесили здоровенную мраморную глыбу, снизу к ней прикрепили гладкую железную плиту. Четвёрка плечистых парней крутила ворот и вся конструкция медленно поднималась над большой наковальней. Потом молот падал на подложенный слиток, превращая его в тонкую пластину под кирасу.