При схожести ваших родных семантических матриц, сказал Габриэль чуть надтреснутым голосом, как-то нервно посмотрев в сторону Кондора, словно извиняясь за то, что сам ответил мне, будет намного проще внедрить в ее сознание хотя бы самый простой набор мыслеобразов с привязкой к местному языку. Поэтому я так обрадовался, увидев, что мой друг пришел вместе с вами
Габриэльустало вздохнул Кондор и покачал головой, из-за чего бедняга Габриэль замолчал, замялся и слегка покраснел, словно его щелкнули по носу.
Я поняла, торопливо сказала я прежде, чем Кондор успел добавить что-то. Не уверена, что справлюсь, но попробую. У нее не было с собой чего-нибудь еще? с надеждой спросила я. Сумки там или еще чего-то?
Габриэль отрицательно покачал головой.
Я вздохнула, моргнула пару раз и взяла девушку за руку, рассматривая тонкие, очень красивые кольца с мелкими камешками, сияющими, стоило свету упасть на них. Девушка никак не отреагировала, даже ее дыхание оставалось по-прежнему ровным, глубоким и спокойным. Что бы ни сделал с ней Кондор, он, кажется, решил дать ей как следует восстановиться.
Когда я повернула ей голову, чтобы посмотреть, что написано на лейбле тонкой серой толстовки с выложенными справа у воротника звездочками из стразов, Габриэль нервно кашлянул, а Кондор со странной полуулыбкой наклонил голову, явно заинтересованный происходящим.
Я пытаюсь понять, где сшита и куплена ее одежда, пояснила я, оттягивая воротник, чтобы столкнуться с парой знакомых букв на логотипе. Под толстовкой пряталась тонкая цепочка с серебряным крестиком и зодиакальным кулоном. Это называется массовое производство, Кондор. Мы редко шьем одежду на заказ, обычно покупаем готовую, которую шьют на фабриках, не знаю, есть ли они у вас. И продают в больших крытых рынках, скажем.
Я болтала, кажется, чтобы успокоить себя саму, потому что руки дрожали от волнения.
На шее справа, прямо рядом с линией волос, была татуировканесколько маленьких звездочек.
Занятно, сказал Габриэль.
Я пожала плечами и стиснула зубы, стараясь не зареветь.
Мне хотелось, чтобы она была, ну, своей, но я боялась в это поверить, потому что и шмотки, и украшения, и татуировкавсе это ведь не дает полной гарантии, правда?
Я вспомнила, как на автомате засовывала чеки из баров и кафе в карманы джинсов, а потом после стирки вытаскивала серые бумажные комочки, и, ни капли не стесняясь, чуть подвинула девушку и проверила ее карманы.
Есть!
В одном из задних обнаружился смятый полтинник, пара чеков и билет в музей, купленный со студенческой скидкой.
Более того, сказала я упавшим голосом. Мы с ней из одного города, кажется.
И так и застыла, комкая в руке билет, думая, насколько велика вероятность, что я ошиблась, и какие тогда будут последствия. Еще я думала о том, что увидела наверху, в башне, и кусочки паззла в моей голове начали складываться в единую картину.
То, что Кондор не хотел брать меня с собой.
Их разговор, из которого только дурак бы не понял, что эти двое пытаются открыть портал.
Такой же, как тот, из которого пришла я сама.
Рассказы о магии, о дверях между мирами, о потерянном континенте и катастрофе, которая могла обрушиться на мир, и о том, как рвать ткань реальности, находя уязвимые места.
Ведь волшебник, встречающий гостей из соседнего мира, должен понимать, как открывается дверь?
«Вот оно, подумала я, вот оно то, о чем мы говорили в храме во дворце. Чужой секрет, чужая миссия, то, что местные жрецы могут расценить как нечто, неугодное богам».
Чужая ладонь легла на мое плечо, почему-то вдруг очень тяжелая. Я вздрогнула и на секунду крепко зажмурилась.
Это то самое? спросила я, вцепившись в музейный билетик, как в спасательный трос.
Что?
Голос Кондора раздался очень близко. Кажется, дыхание волшебника задевало волосы у меня на макушке.
То, что вы оба тут делаете. Это то, о чем ты говорил тогда? Поиск портала, способного
Кондор развернул меня лицом к себе и прижал палец к губам:
Ты очень догадлива, милая, интонации Кондора не были ехидными, пожалуй, только потому, что были серьезными. Но давай оставим этот вопрос на потом? Когда закончим с самым важным. Волшебные сны не должны длиться долго, это не очень полезно. Сядь рядом с ней.
Его рука толкнула меня вперед, и мне пришлось подчиниться.
Я села на пол рядом с диваном и обхватила руками колени.
Габриэль смотрел на меня в недоумении.
Я подразумевал немного другое, сказал Кондор. Но и так сойдет.
Он опустился рядом, развернувшись в мою сторону, коснулся пальцами моего подбородка, словно пытался заставить поднять голову и посмотреть прямо в глаза, и сказал с каким-то оттенком извинения:
Тебе тоже придется заснуть.
Его пальцы легко расстегнули замочек на цепочке и сняли с меня амулет.
Зачем? я моргнула.
Он будет мешать.
Зачем заснуть? уточнила я.
Так нужно. На время. На несколько минут. Кондор похлопал рукой по краю дивана там, где было свободное место. Ложись. Иначе магия не сработает.
Габриэль снова кашлянул, привлекая наше внимание, и мы оба вскинулись и посмотрели на него. Кондорустало и почти раздраженно, ячувствуя непонятную мне обиду.
Мне кажется, сказал Габриэль, держась пальцами за воротник. Мне кажется, Птица, леди Лидделл просто не понимает, чего ты от нее хочешь, а ты забыл ей объяснить.
Конечно. Кондор расплылся в странной улыбке. Совсем вылетело из головы, что некоторые вещи нужно расписывать, словно я на экзамене по ритуалистике. Итак, Мари! Он опять повернулся ко мне. Когда гостья Габриэля очнется, даже если она будет помнить, что с ней произошло, она не поймет ни слова из того, что мы скажем. Увы, господин Моррис увлекся экспериментом, забыв, что, помимо прочего, в сопутствующих плетениях разрыва отсутствует заклинание, которое мы называем десигнатум. Оно помогает лучше понять друг друга. Кондор снова положил руку на край дивана, улыбаясь мне при этом так ласково, что хотелось сбежать. К сожалению, это очень сложное заклинание, к тому же из той же области, что и чары сна или тот способ спрятать воспоминания, действия которого ты на себе не так давно испытала. Поэтому лучше заснуть. Или ты не хочешь помочь этой бедняжке? хитро добавил он.
Я устала от магии, замотала я головой, но все-таки покорно положила ее, куда сказали.
Ну, совсем без магиине получится, уж прости. Кондор завел мне прядь волос за ухо. Но я постараюсь, чтобы она не причиняла тебе вреда. Спи.
Я не знаю, как он это сделалто ли нажал на какую-то точку у меня на лбу, то ли применил чары, то ли что-то еще. Я просто закрыла глазамне показалось, что не больше, чем требовалось, чтобы устало моргнуть, а потом открыла их и поняла, что что-то не так. На щеке отпечаталась текстура обивки дивана, плечо затекло, и во рту пересохло. А главноев голове, где-то внутри, поселилось странное ощущение щекотки, которое не проходило, и сама голова при этом была странно легкой и очень пустой. Я снова зажмурилась, на этот разбез провала во времени, просто чтобы стряхнуть с себя все эти странные ощущения.
Не делайте резких движений, леди Лидделл, посоветовал Габриэль.
Оказалось, что он сидел в кресле совсем рядом, чуть печальный, усталый и спокойный. Он вытянул ноги вперед и сцепил кончики пальцев перед собой. Очки перекочевали из футляра прямо ему на нос.
А вот девушки рядом не оказалось.
Только когда я запрокинула голову назад, прикрыв веки, я почуяла запах ее духов, смешанный с запахом пота и алкоголя. Или мне почудилось.
Юлиан отнес ее в более подходящую для спящей леди комнату, сказал Габриэль, наблюдая за мной из-за очков настороженно, словно я была соседской собачкой, с которой его оставили наедине, и он не знал, в ответ на что я могу зарычать и показать клыки. Вы пьете чай, леди Лидделл? Его голос вдруг стал увереннее. Или кофе? Хотя после таких приключений я бы советовал горячее молоко с пряностями и медом.
А можно просто воды? прошептала я, потому что губы еще не до конца начали меня слушаться.
Конечно. Габриэль порывисто встал и стряхнул нечто, невидимое мне, с колен. Все, что хотите. Я у вас немного в долгу.
***
Только когда меня вывели в соседнюю гостиную, где был накрыт чай, я поняла, насколько меня трясет.
Ты отлично справилась, милая, сказал Кондор, подставляя мне локоть, на который можно было опереться, пока я шла из одной просторной комнаты в другую. Амулет снова висел у меня на шее. И я рад, что все так удачно обернулось. Но надеюсь, что в следующий раз ты не будешь капризничать, думая, что тебе снова так ослепительно повезет.
Он не улыбался и говорил все это поразительно ровно, почти холодно.
Ты на меня злишься, сказала я, щурясь.
Уже не так. И, поверь, если злюсь, то не на тебя, признался Кондор, усаживая меня на кушетку. Я просто устал и меньше всего на свете сейчас беспокоюсь о том, обидится ли кто-то на мои слова. О, Габриэль! Он повернулся ко второму волшебнику, который выходил куда-то за пределы комнат, чтобы отдать распоряжение слугам. Не найдется ли в этом доме теплой шали или шарфа?
Габриэль, которого вопрос застал врасплох, словно бы выдернул из мыслей, крутящихся в его голове, рассеянно моргнул и провел руками по волосам, убирая прядки за уши.
Я отправил горничную за одеждой
Это мудрое решение, но, думаю, для твоей таинственной гостьи пока хватит и покрывала, в которое мы ее укутали. Кондор кивнул в мою сторону и смерил меня едким взглядом с головы до самых босых ног. А вот леди Лидделл в спешке, увы, забыла, что в больших домах в декабре бывает прохладно.
Габриэль тоже посмотрел на мои ноги, снова моргнул и дотронулся пальцем до своих губ, как ребенок, который чем-то удивлен и озадачен. Он наклонил голову, не отрывая от меня взгляда, будто бы что-то обдумывал, и, наконец, тряхнул волосами:
Конечно, сказал он, обращаясь ко мне. Простите мне мою неучтивость, миледи. Я не подумал.
Не беспоначала было я, но Кондор протянул мне чашку. Спасибо.
В чашке оказалось теплое молоко с медом и травами.
Дверь закрылась за Габриэлем с еле слышным стуком.
Мы дали ей успокоительное, и она проспит несколько часов. Безо всякой магии, леди Лидделл. Кондор устало сел, точнеепочти лег в кресло рядом и скосил глаза на меня. Как ты себя чувствуешь?
«Надо же, подумала я, делая глоток. Не люблю теплое молоко, но то, что намешали для меня, если не вкусно, то вполне съедобно».
Я? Странно. Спасибо, что поинтересовался.
И чихнула, чуть не пролив все на себя.
Магу это явно не понравилось.
Поразительное везение, буркнул он себе под нос. Я не знала, к чему это относилосько мне или к ситуации в целом. Кондор потер глаза, устало выдохнув. Пока у нас есть пара минут без посторонних, Мари, я хочу с тобой поговорить.
Он выпрямился и сразу стал сосредоточенным, как обычно.
О законности того, что я тут увидела? не удержалась я.
Кондор вздохнул:
Увы, всего лишь насчет новой для тебя стороны этого мира. Он потянулся к чайнику на столе, дотронулся до него и уже потом налил чай в чашку. От поверхности поднимался пар. О прочем поговорим все вместе. Ахо напугал тебя?
Это был не вопрос, а, скорее, утверждение, но я на всякий случай кивнула и угукнула.
Он мне еще и зубы продемонстрировал, и поёжилась.
Но совсем ябедничать не стала, хотя и хотелось.
У младших фэйри вредный характер, кивнул Кондор. Эти твари любят человеческие слабости, страхи и прочую ерунду, и чуют их великолепно. И раз уж так сложилось, что, боюсь, теперь тебе не избежать общения с Ахо, то запомни два правила. Кондор поднял взгляд от чашки на меня, посмотрел пристально и въедливо. Во-первых, все они очень любят играть. Именно так я и поймал этого.
Зачем? спросила я и закусила губу.
Конечно, я сначала спрашиваю, а потом уже думаю, уместно ли любопытство?
Чтозачем?
Ну, зачем поймал?
Кондор пожал плечами:
Так получилось. Не убивать же его было? Я, конечно, понимаю, что проявление подобного милосердиясерьезный удар по моему образу злого коварного колдуна. Он лукаво улыбнулся, и я не удержалась и хихикнула. Но, к сожалению, я практичен и, поступившись необходимостью играть навязанную мне роль, решил, что Ахо будет полезнее мне живым. Но вернемся к главному. Пикси любят играть, особенно с людьми, особеннопо своим правилам. Судя по интонациям мага, ничего хорошего эти правила людям не сулили. Они хитрые, но трусливые, потому что сильны только роем. Не показывай Ахо, что ты его боишься, ему это нравится, и он начинает играть на твоем страхе.
Ты хочешь сказать, что он мне ничего не сделает?
Пока ты под моим покровительствомвряд ли. Из чувства самосохранения, добавил Кондор насмешливо. А теперь второе, и тут все серьезнее. Ахо не причинит тебе вреда, опасаясь моего гнева, но он может предложить тебе, скажем, сотрудничество.
А его помощь может оказаться слишком дорогой, поняла я.
Ну, по крайней мере, в сказках, которые моя память сохранила, иногда упоминалось, что не следует глупым детям и отчаявшимся девицам принимать помощь от хитрых и пронырливых нелюдей. Расценки у них не совсем гуманные и условия сделки почти кабальные.
Все верно. Кондор довольно улыбнулся. Но дело не только в цене. Эта зараза умеет изворачиваться, и его помощь, поверь мне, может выйти тебе боком. Никогда не проси его об услугах и не принимай его подарки или предложения. И советам следуй с осторожностью. Ты вроде бы достаточно умна, чтобы не влипать в неприятности еще больше, чем уже влипла, поэтому я надеюсь на твой здравый смысл. Поняла?
Он наклонил голову набок.
Да. Я неуверенно кивнула. А Сильвия?
А Сильвиясовсем другое дело. Кондор одним глотком допил остатки чая и снова откинулся в кресле, чуть прикрыв глаза. Она не из младших, и ее гейс договор создавали серьезно и вдумчиво. Для тебя она вернее, чем все сторожевые псы этого мира.
Наверное, это должно было меня успокоить, но нет. Слишком хорошо я запомнила то, что видела.
И много у вас тут таких? спросила я и снова чихнула.
Кондор посмотрел на меня из-под полуопущенных ресниц. Кажется, он решил, что пока не хочет двигатьсявообще.
М?
Мне показалось, что воздух вокруг меня вдруг стал теплее и будто бы суше, словно меня теплым ветром обдало.
Фэйри, ответила я. Ну Раз уж я столкнулась с как ты сказал? Новой стороной мира?
Достаточно, леди Лидделл. Кондор еле заметно улыбнулся. Я очень надеюсь, что скоро вы окажетесь в месте, где столкновение с ними будет исключением, а не правилом. Он снова вздохнул и позволил себе потянуться. А сейчас, Мари, найди в себе силы и остатки сообразительности и подкинь мне идею хорошего, правдоподобного вранья.
Что?
Я непонимающе вскинулась и нахмурилась.
Нужно придумать сентиментальную, глупую и крайне трагичную историю о том, как в дом Габриэля попала странная леди без гардероба, слуг и бумаг. Он произнес это почти с театральным драматизмом. Потому что все, что мы с Габриэлем делали и делаем, не совсем
Он замолчал, пытаясь подобрать слово.
Правильно с точки зрения религии? подсказала я ехидно.
Скорее, не принадлежит нам в той мере, в которой мы могли бы свободно им распоряжаться. И говорить об этом публично.
Кондор сел прямо, видимо, пытаясь добавить себе серьезности.
Эм-м-м, сказала я. А вам не проще, ну, в служанки ее отправить там? Не знаю
«Не проще ли вам стереть ей память, задурить мозг, еще как-то избавиться от лишнего груза? думала я. Зачем опасным опытным интриганам еще одна порция возни с безалаберной и беспомощной девчонкой, на этот раз не защищенной никакими мнимыми божественными статусами?»
Кондор покачал головой и тихо рассмеялся.
У тебя все еще странные представления о порядке вещей, заведенном в этом мире, Мари, сказал он. Пожалуй, ты права, но, боюсь, при всей твоей правоте у этой бедняжки просто нет нужной сноровки, и служанка из нее получится так себе. И тогда, боюсь, она быстро пойдет по другому, менее респектабельному и нравственному, но, несомненно, более выгодному пути. Маг говорил со мной как с маленьким ребенком. Я, конечно, не сомневаюсь, милая, что у тебя есть повод и право считать меня зловредным и безответственным. Но, знаешь ли, некоторые понятия о чести мне не чужды. Например, мне очень сложно оставить в беде ни в чем не виноватую девушку