Запрещено последним распоряжением главного врача.
Да? Эрих всегда безропотно исполнял все инструкции, законы и правила, причем не только в больнице, но и за ее пределами. Это было его кредо, но какое-то неприятное ощущение в душе, какое-то наитие не позволило ему безропотно выполнить свою работу и он, добавив в голос металла, потребовал. Немедленно снимите простыню.
Нельзя.
В операционной я решаю, что можно, а что нельзя. Вся ответственность только на мне. Быстро снимите с пациента простыню или покиньте операционную.
Как скажете, доктор, но я вас предупреждал и вся ответственность только на вас.
Не надо нотаций, выполняйте.
Ассистент жестом фокусника сдернул простыню и взору Эриха предстал кареглазый мальчишка, прикованный за руки и за ноги к операционному столу. Рот закрывала широкая полоса скотча. Он выпученными глазами смотрел на доктора и что-то мычал. Две дорожки слез влажным руслом выделялись на его лице. Он какое-то время пытался дергаться, стучал затылком курчавой головы по столу, но поняв всю безнадежность своих действий, закрыл глаза и стал похож на покойника. И лишь периодически вздрагивающее от холода и рыданий тело, указывало на обратное.
Это еще что такое? увиденное привело доктора в шок. Я вас спрашиваю, это что такое?
Это Абрахам Зельфиц, еврейский мальчик девяти лет от роду, прочитал в личной карточке больного ассистент и, закрыв ее, внимательно уставился на доктора.
Почему он привязан к операционному столу. Кто разрешил проводить эвтаназию ребенку? Кто, я вас спрашиваю? последние слова доктор в бешенстве выкрикнул в лицо испугавшемуся ассистенту.
Успокойтесь, доктор, из-за спины доктора раздался приятный женский голос. Что за рефлексии? Вы же сами просили предоставить вам подопытных для апробации нового препарата. Пользуйтесь, пока есть возможность.
Что? доктор ладонями протер глаза, не веря тому, что видит. Марта! Почему ты в форме штурмбанфюрера СС?
Потому чтоМарта показала пальцем на газету в ее руке.
Что за бред? Это розыгрыш?! Почему газета от пятого марта тысяча девятьсот сорок четвертого года?
Потому что сейчас именно пятое марта тысяча девятьсот сорок четвертого года. Эрих, делай свою работу, у тебя кроме этого мальчишки еще один пациент, как там ее? Марта щелкнула пальцами привлекая к себе внимание ассистента и тот ловко выдернул из пачки документов карточку и прочитал:
Агнет Шнайдер, немецкая девочка двух лет.
Что? Вы совсем с ума сошли?! Эриха обуяло бешенство. Двухлетняя девочка?!
Успокойся, милый, так надо, Марта провела ладонью по щеке доктора. Две инъекции. Займет не больше минуты, а сколько проблем сразу снимет.
О чем ты говоришь, Марта?
Ну, допустим, имя Абрахама Зельфица ты никогда не слышал, но имя Агнет Шнайдер ты должен знать.
Агнет Шнайдер? ничего не понимая повторил Эрих.
Именно. Ты пока подумай, а я подожду тебя в той комнатке, ладонь девушки показала за стеклянную перегородку, где располагалась комната отдыха. Чтобы ты не наделал глупостей, я дверь запру! И да, стекло пуленепробиваемое. Делай то, что должен, Эрих. Будь мужчиной.
Марта вышла, но уже через несколько секунд появилась в соседней комнате. Она широко и призывно улыбнулась через стекло доктору и под неслышимую для него музыку начала совершать танцевальные движения. Распаляя себя и его, она срывала с себя одежду, томно изгибаясь и маня своими изгибами. Танец резко прекратился, Марта упала в мягкие объятия дивана. Из одежды на ней были лишь чулки и офицерская фуражка. Девушка подмигнула ему и что-то произнесла. Из-за разделяющего их стекла он не услышал ее слов, но понял их смысл: «Делай то, что должен, Эрих. Будь мужчиной». Затем она перевернулась, встав коленями на диван, открыв его взору все свои прелести.
Черт, Эрих стукнул кулаком по стеклу. Марта, ты же закрыла дверь, как я к тебе попаду?
Не успел Эрих произнести последние слова, как в комнате отдыха появился голый Максимилиан, весело помахал ему рукой и по-хозяйски пристроился позади чужой жены.
Черт возьми, Марта! Эрих в бешенстве застучал кулаками по стеклу, но оно не разбилось, безропотно перенеся натиск оскорбленного мужа. Комната погрузилась в кромешную темноту, скрыв творившееся в ней бесчинство, но зато появился звук. Женские стоны перемежались с мужским рыком, поцелуи с вскриками и грубыми комментариями, отпускаемыми Максимилианом в адрес Марты, которые заводили ее сильнее и сильнее. Сквозь эту какофонию разврата и похоти вдруг проступил чистый, звенящий голос Марты:
Делай то, что должен, Эрих. Будь мужчиной.
Да что я должен делать? в ярости Эрих несколько раз безрезультатно ударил в стальную дверь ногой. Что я должен делать, твою мать! Стоять здесь и слушать, как он тебя берет. Макс, сволочь, я убью тебя!
Доктор обессиленно осел по стене, сжимая уши руками, через несколько минут такого транса он вскинулся и со злобным веселием закричал:
Макс, я убью тебя. Прямо сейчас. Агнета Шнайдер твоя мать! А этот мальчишка, Абрахам, наверное, твой отец, который бросил твою мать беременной. Слышишь меня? Убью их и тебя не станет!
Доктор подхватил шприц и бросился к тщедушному мальчишке с поцарапанными коленями, обездвижено лежащему на столе. Игла коснулась кожи ребенка, осталось только надавить на поршень шприца. Осознав, что он пытается сделать, Эрих убрал руку, подошел к стеклу и произнес:
Не факт, что он его отец, Марта. Да даже если и отец, ты не стоишь того! Но я буду мужчиной, на последнем слове игла пробила грудину доктора, вонзаясь в сердце
Глава 6
«Бред какой-то!» Эрих возродился в пещере с фосфоресцирующими стенами, о которой ранее упоминала в своем рассказе незнакомка, и сейчас брел к месту своей гибели, все еще находясь под впечатлением от развернувшегося трагического действия. «Абрахам Зельфиц, это же первый пациент, которому я делал эвтаназию. Старик с раком поджелудочной железы на последней стадии. Причем здесь отец Макса?».
Узнав знакомые очертания зиккурата, Эрих остановился и прислушался. Со стороны зиккурата раздавался вой и жалобный скулеж.
Черт тебя побери, дикая ты тварь, мало тебе было меня убить, ты еще и до других хочешь добраться, злобно пробубнил доктор и поднял с земли плоский камень, весом не меньше килограмма.
Подкрадываясь к лазу в пещеру, Эрих все пытался увидеть Гончую смерти, но все его усилия были тщетны. Он слышал вой, но не видел его источника. Вплотную приблизившись к лазу, он изумленно покрутил головой, удивляясь, как смог пролезть в столь узкое отверстие, а затем сориентировавшись, откуда идет вой, аккуратно двинулся по периметру зиккурата.
Вызванный падением Эриха обвал, накрыл не только его, но и Гончую. Она была полностью погребена под камнями, на поверхности торчала лишь часть лобастой головы.
Так-так-так! Эрих присел в метре от собаки, покачивая в руке камень. Охотник превратился в дичь.
Р-р-р.
Порычи еще у меня, собака злая. Я из-за тебя на «Голгофу» попал.
Гав.
Ага, полай перед смертью. Чего смотришь, больно?
Гав-гав, пролаяла Гончая и моргнула глазом.
Так, очень интересно! Эрих ближе придвинулся к собаке. Ты меня понимаешь?
Гав!
Нет, так не понятно. Ты сейчас замри. Я задам тебе вопрос и если ты меня понимаешь, просто моргни. Поняла? Чего молчишь?
Гав!
Ну да, ерунду сморозил. Давай заново, я задаю вопрос, если ты меня понимаешь, моргни два раза. Ты меня понимаешь? собака, не задумываясь, тут же моргнула два раза. Ты понимаешь, что в такой ситуации я могу тебя убить?
Гав.
Чего ты споришь? Я во времени не ограничен, какая бы крепкая у тебя голова ни была, рано или поздно я ее камнем разобью, не смотря на твой пятый уровень. Поняла? собака закатила глаза, но потом все же моргнула два раза. Так что, будем договариваться?
Гав-гав!
Это «да»?
Гав! подтвердила Гончая и моргнула два раза.
Значит так, я тебя сейчас откапываю, а ты даешь нам спокойно уйти, хорошо?
Р-р-р.
Слушай, я тебя уговаривать не собираюсь. Можешь лежать здесь заживо погребенной сколько хочешь, а мы спокойно уйдем, не обращая на тебя внимание.
Гав.
У меня под камнями одежда и оружие остались, я и тебе и себе таким образом помогаю.
Р-р-рсбавив агрессии протянула Гончая, хитро закатила глаза, а следом за этим на тонкой ноте затянула. У-у-у!
Ничего не понятно. Давай по порядку.
У-у-у, р-р-р, гав-гав.
Я тебя откапываю.
Гав-гав.
Хорошо, с этим ты согласна. Далее я ухожу, и ты меня не преследуешь.
Гав-гав.
Раненую девушку я забираю с собой!
Р-р-р, гончая задумалась, а затем моргнула два раза, продублировав согласие лаем. Гав-гав.
Хорошо, Эрих погладил собаку за ухом, от удовольствия та даже прикрыла глаза, а на ее морде появилась гримаса удовольствия. Дарак тоже со мной уходит.
Р-р-р. У-у-у.
Зачем ты споришь, ты же не такая злая, какой кажешься. Зачем тебе этотдоговорить доктор не успел, так как за спиной раздалось злобное рычание. Он резко откатился в сторону, поворачиваясь к врагу лицом и крепко держа в руке увесистый камень. Так, а вы кто такие?
Р-р-р.
Началось?! доктор тяжело вздохнул и поднялся во весь рост, нагнав жути на двух щенков Гончей Смерти первого уровня. Они отбежали на безопасное расстояние и оттуда принялись облаивать мужчину. Твои? Эрих вновь обратился к собаке, не выпуская щенков из поля зрения.
Гав-гав.
Хорошие ребята, заботливые, ты в беду попала, и они тут же прибежали. Дарак уходит со мной!
Р-р-р.
Послушай, ты, наверное, думаешь, что твои детеныши тебе помогут, но это не так. Я сейчас отойду, и они смогут к тебе подойти. Я им ничего не сделаю.
Эрих отошел в сторону, сел на еще неостывший камень и принялся наблюдать за тем, как два щенка, обликом и размером похожие на добермана, пытаются извлечь мать из-под завала. Их озабоченное тявканье всякий раз превращалось в обиженный рык, когда вот-вот поддавшийся натиску валун, вновь возвращался на тоже место, не сдвинувшись и на сантиметр. Кульминацией развернувшейся драмы стал очередной обвал, вызванный неудачными действиями одного из щенков. В отличие от предыдущего обвала, этот был не таким большим, но, тем не менее, несколько увесистых булыжников попали не только по морде матери, но и в щенков. От несправедливости щенки затявкали и приблизились к Эриху.
Чего надо? не вставая с камня, поинтересовался он, со своим третьим уровнем доктор чувствовал себя в безопасности, даже не имея под рукой оружия. Идите мамку выручайте!
Гав? вопросительно в унисон издали щенки и смешно наклонили головы пристально глядя в глаза мужчине снизу-вверх.
Чего «гав»?! Мамку из-под завала извлекайте, пока не поздно. Понимаете меня? доктор спародировал щенков, повернув голову на бок и издал лай. Гав-гав!
Услышав лай, щенки удивились максимально округлив глаза, а затем весело затявкали, смело подбежав к Эриху.
Ой, дурачки какие, Эрих погладил щенков вызвав у них еще больший восторг. Ладно, пойдемте мать вашу выручать.
Эрих убрал с морды собаки булыжники, стряхнул песок и продолжил диалог, прерванный появлением щенков.
Дарак уходит со мной.
Р-р-р.
Вот ты упертая! Я уже устал тебя уговаривать. Давай придем к компромиссу, если я тебя сейчас здесь брошу, с моей стороны это будет форменным свинством. Твои щенки без тебя не выживут, их или саманы, или другие дикие твари, имеющие больший уровень, убьют. Понимаешь?
Гав-гав.
Тогда давай резюмируем, Эрих погладил вертевшегося под ногами щенка. Ты отпускаешь меня?
Гав-гав.
Ты отпускаешь раненую девушку?
Гав-гав.
Ты отпускаешь Дарака?
Р-р-р. Гав-гав.
Не понятно. Он тебя чем-то обидел?
Гав-гав.
Т-а-а-а-к, протянул Эрих, в задумчивости теребя собаку за ухом и вспоминая, чем мог Гончую обидеть Дарак. Это из-за того, что он от тебя улизнул?
Р-р-р.
Не из-за этого! Хорошо, доктор вновь задумался, вспоминая все, что происходило в пещере. Дарак в основном молчал и лишь несколько раз вклинивался в его разговор с незнакомкой, поэтому Эриху удалось вычленить то, что могло задеть самолюбие Гончей. Это из-за того, что он тебя сукой назвал?
Гав-гав! залаяла собака и подтвердила правильность догадки дополнительно моргнув два раза.
Он не специально, у нас там, Эрих показал пальцем на небо. Так собак называют.
Р-р-р.
Он извинится, хорошо?
Р-р-р.
Так мы не придем к консенсусу! Чего ты хочешь?
У-у-у.
Я не понимаю. Наказать его хочешь?
Гав-гав.
Мстительная ты тварь, но я тебя понимаю. Я тоже кое-кого хочу наказать.
У-у-у.
Наказывай, но только без членовредительства, хорошо?
Тяв.
То-то же, пробормотал Эрих, разгребая камни. А то всё «р-р-р», да «у-у-у» с «гав-гав».
***
Через двадцать минут утомительного таскания, перекатывания и кидания камней под радостный гвалт щенков и грозное урчание гончей на своих распоясавшихся детей, Эрих смог освободить из каменного плена собаку. Не вооруженным взглядом было видно, какая бешеная регенерация у адской твари. На глазах у доктора ссадины и открытые раны на черной шкуре моментально затягивались и если бы не шрамы, остающиеся на их месте, можно было бы подумать, что это все привиделось. Гончая поднялась на окрепшие лапы, оказавшись по грудь Эриху.
Ну что, девочка, смотрю с тобой всё хорошо, медицинская помощь не требуется?! обратился доктор к задумчиво смотревшей на него собаке. Теперь мы можем
Договорить доктор не успел. Гончая с места, резко, как выпущенная из натянутого лука стрела, кинулась на мужчину, сбив с ног и опрокинув на спину. Через мгновение ее клыки сомкнулись на его шее, практически перекрыв дыхание.
Ты чего? просипел доктор, боясь пошевелиться. Мы же договорились.
Р-р-р, приглушенный утробный рык был ему ответом, а в налитых красной злобой глазах Гончей пламенели огни бешенства.
Уговор дороже денег, продолжил увещевать собаку Эрих. Ты нечестно себя ведешь. Я мог убить тебя, твоих щенков, освежевать вас и сшить из ваших шкур одежду. Но у нас был договор, и я его исполнил! Если ты меня сейчас убьешь, я снова вернусь
Гончая разжала челюсти и, клацнув зубами перед носом лежачего человека, повернулась к нему задом, медленно двигаясь к ошарашенным щенкам, ждущим мать неподалеку от зиккурата.
Так ты неЭрих оборвал свой возглас, чтобы не злить удаляющуюся Гончую, отсвечивающую первичными половыми признаками кобеля. Ты, получается, их отец, а не мать.
Р-р-р, повернув голову к человеку, негромко прорычал пёс.
Теперь понятно, почему ты обиделся на Дарака, вполголоса произнес Эрих, поднимаясь с камней. А где же твоя самка? Щенков же кто-то родил.
При этих словах пёс остановился, развернулся к Эриху и нахмурившись наклонил лобастую голову в сторону.
Чего ты так на меня уставился, как будто я спросил что-то из ряда вон выходящее? а про себя доктор подумал, что, возможно, Гончие смерти гермафродиты и у них нет деления на самцов и самок.
У-у-у, тоскливый, громкий вой пса прервал размышления Эриха, а через несколько секунд возле щенков материализовалась еще одна Гончая Смерти, размерами ненамного превышающая щенков.
Ага, Гончая Смерти второго уровня! вслух прочитал информацию о собаке Эрих. Вот и самка, вся семья в сборе. Я тогда, пожалуй, пойду к своим, мужчина заглянул в углубление и извлек оттуда свою одежду и оружие. Мне тоже уже пора
Р-р-р, беззлобно рыкнул пёс, наклонив голову в другую сторону.
Да помню я, огрызнулся Эрих, надевая одежду. Я и девушка уходим спокойно, а Дарака ты накажешь, но без членовредительства.
Гав-гав, радостно ответил пёс, а его гавканье вызвало бурную реакцию веселья у щенков и лишь грозный рык самки заставил их присмиреть на время.
Только это, озвучив условия договора вслух, доктору в голову пришла ужасная мысль, что пёс буквально может интерпретировать его слова, потому он вытянул в сторону Гончей палец и твердо произнес. Под членовредительством я имею ввиду весь организм Дарака, а не отдельную его часть, ясно?!
У-у-у, жалобно заскулил кобель, как будто у него только что отобрали любимую игрушку.
Не скули. Наказывай, но Дарак должен быть жив и здоров, Эрих еще раз прямо посмотрел в глаза псу. Уговор дороже денег. Если обманешь, значит, никакой ты не самец, не мужчина, и Дарак был прав, называя тебя так, как называют только самок.