Работаете с доступными листами здесь. Владимир Николаевич кивнул на спартанского вида стол с моей стороны барьера.
Помочь или сами осилите? спросил он, похлопав ладонью по блестящему ящичку.
Спасибо, управлюсь.
Подхватил чемоданчик половчее, чтобы перенести единым махом, приподнял и чуть не шмякнулся на пол. Контейнер оказался на удивление лёгким.
Раздался раскатистый смех: шутка удалась. Очевидно, такой розыгрыш ожидал каждого новичка. Я не обиделсянормальный прикол. Каждый развлекается, как может.
Вы что же, Александр Павлович, всерьёз решили, что чемоданчик золотой? Наверное, Маркса-Ленина начитались? Про золотые унитазы при коммунизме? Нет, это лёгкий сплав, анодированный алюминий. Ладно, работайте. Ничего не выписывать: абсолютно сугубо. Распишитесь-ка в формуляре за получение.
Кровью?
И тут же наткнулся на суровый взгляд: нам тут шутить не положено.
По краю формуляра шла отметка: «Стр. 100500только для сотрудников первого сектора». В графах для подписей от сотой страницы и далее вместо подписей стоял знак «Z».
Присел за стол. Снаружи чемодана торчали жалкие шесть листочков. Как странновесь текструкописный; никаких тебе компьютеров-принтеров. Каллиграфическим почерком, чёрными чернилами, перьевой ручкой. Все знаки сочные.
Страница первая «Содержание документа». Да, документ названия не имел, сразу шло оглавление.
Часть 1. Положение об Академии.стр. 230
Часть 2. Взаимодействие с Материкомстр. 31199
Часть 3. Ежегодные аннотационные отчётыстр. 200500
На верхнем свободном поле едва заметен карандашный след. Чуть наклонил чемоданчикпри косом освещении удалось прочитать: «Сверхновый Завет». Заметив мои манипуляции с контейнером, Владимир Николаевич кашлянул. А чо такого-то?
Дальше шёл основной текст.
Часть 1.
Первое правило Академииникому не рассказывать об Академии.
Во дают, у Чака слямзили, внаглую. Хотя стоп. Академия существует дольше «Бойцовского клуба». Выходит, Чак Ладно, потом.
Хм, интересно:
«Иерархические уровни».
В графе против:
«Уровень II» «Творческое сочетание», «Спецэффекты» и «Двойное зрение».
«Уровень III» «Защита творческого проекта», а также «Право на персональный мозг и самостоятельное мышление».
А вот к уровням IV и V комментарии скупые; зато идут ссылки: «см. стр. 1115». А как их я их буду «см.», коль они внутри чемодана? А, таки имеются поясненьица.
«Обладатель уровня IVчтение мыслей (как правило, с разрешения субъекта)» и (обалдеть!) «Пожизненное бессмертие».
Кроме того, в графе «Уровень IV»:
«Выход на Материк только по решению Генерального Вождя, утверждённому Правлением Академии».
Но самое интригующееоб академиках V уровня.
«Уровень V»:
«Умение наводить самостоятельные мысли».
«Возможность находиться в параллельных реальностях одновременно».
«Свобода однократного выбора в отношении формы существования: жизнь/смерть».
Выход на Материк Генерального Вождя исключается.
Уфф, на первый раз хватит. Постучав по металлу, спросил особиста:
А что внутри?
Информация. На бумажном носителе. Текст называется.
Понятно. А какой текст?
Закрытый. Внутренний замок видите? Материал для вас недоступен. Пока.
А потом?
Потомсуп с котом.
В общем, поговорили. Отодвинул чемоданчик, взгляд мой снова зацепил написанный по старинке тексти тут мелькнула смутная идея. Прошмыгнулаи сразу исчезла. Лишь холодком повеяло. Смертельным холодком, что и погасил неуместную мыслишку.
Минуту, особист протянул крошечный, со спичечный коробок, мобильник. Для внутренней связи. При выходе оставляете на проходной. До свидания. Да, вот ваши часы.
Вышел в коридор. М-да, на Материке столько и за год не узнаешь.
Но ведь как интересно устроен человек. По идее, о чём следовало мне думать? О вновь открывшихся возможностях. Но нет. Мысли вернулись к приёмке, а точнее, к змее очковой. Молодая, блин, а наглая до ужаса. Да. Плохо мы ещё воспитываем нашу молодёжь. Очень плохо.
Ступень втораяИнферно
Нет такой чистой и светлой мысли, которую русский человек не смог бы выразить в грязной матерной форме.
Материк. Середина и конец прошлого века
Воспитание наше проходило чаще всего на Васиной горке, возле мусульманского кладбища. Занятия вёл Валька Девятаев. Нам было лет по восемь-десять, а Валькетринадцать-четырнадцать.
Как дивно летом на поросшем крупным сосняком холме! Неистовствуют кузнечики, пытаясь перезвенеть птичий гомон; хвойный дух перебивается благоуханием земляники; из нежно-зелёной травы-муравы проглядывают голубые, синие, лиловые, сиреневые цветы. Наверное, вероника, фиалки, лесной горошек, какие-то колокольчики: в памяти остались прохладные цвета небосвода.
Так вот, о воспитании. Недавно из армии вернулся Валькин братс тетрадкой в обложке из коричневого дерматина. Валька изредка умыкал тетрадь из дембельского чемоданчика. Пользуясь этим учебным пособием, он и проводил среди нас культурно-воспитательную работу.
Открывала тетрадь рифмованная пьеса, насыщенная интересными словами. Именно с этого поэтического шедевра Валька всякий раз начинал нагорную проповедь. При первых же словах: Дон Аскольд сидит в своем кабинете умолкали птицы и кузнечики; лучший в мире аромат русского леса исчезал, а цветы, пунцово вспыхивая, отворачивались, не готовые к такому искусству.
Вот тогда у меня и сложилось нормальное отношение к специальной части русского языка. Оказывается, особые слова применяют не только для оскорбления недругов, не лишь как знак зрелости или для связки слов.
Язык, сдобренный специями, становится веселей и ядрёнее. Взять хоть известную запись в больничной карте: «Рваная рана правого полужопия». Куда там бледной ягодице!
Дмитрий Менделеев, тот самый, что научил человечество правильно смешивать спирт с водой, отмечал в «Заветных мыслях»: «Ругайся себе направо и налевои будешь здоров». А Марк Твен как-то изрёк: «Богохульство даёт облегчение, какого не может дать даже молитва».
Вспомнилось начало девяностых. Цены отпустили, и в магазинах, как по мановению волшебной палочки, появились продукты. В гастрономе встретилась полузнакомая старушка, бывшая учительница литературы и русского языка. Она разглядывала ценник, где красовалось необычное сочетание: «Колбаса8 руб. 80 коп.»вместо привычных «2 руб. 20 коп.».
Бабушка к этикетке как приклеилась. И вдруг выразилась. «Хуёво», точнейший приговор перестройке. И вмиг стало ясно: нашу страну ждут грандиозные перемены, и языку родному в сторонке не отсидеться.
Откуда происходит ненорматив? По причине малосилия слов, созданных человеком цивилизованным. Что делает атеист, когда свет не мил? Зовёт в помощь слова из другой сферы, из преисподней. А библейская заповедь «Не богохульствуй» означает: ты выбрал не ту крышу, брат.
Важную роль играет и принимающая персона: всякий понимает в меру своей испорченности. Это относится к любым словам, не только матерным. Так, известный стишок послевоенных времён начинался словами:
«Купили в магазине резиновую Зину».
Мои сверстники понимали: речь идёт о небольшой резиновой кукле. А расскажи это нынешним детям? В их воображении игрушка претерпит серьёзные изменения. Скорее всего, она:
а) станет надувной;
б) вырастет в размерах;
в) приобретёт новое назначение.
Или вот ещё. Услышать от писателя или журналиста: жизнь заставила меня взяться за перо, это одно. А то же самоеиз уст уголовника? И последите за реакцией того же зэка на безобидную поговорку: вчера я лёг спать с петухами.
Но вернемся к «энергическим выражениям». Совсем без них никак не получится, тем более в России, где, как говорится, даже забор строят по-особому: сначала пишут три буквы, а потом к ним прибивают доски. Но. Кудреватые обороты обязаны быть к месту, как острая приправа. Не посыпаем же мы перцем торт или мороженое. А когда всё сплошь в горчице: и фильмы, и книги, и губы малолетних пацанов и пацанок, это уже не приправа, а вот именно.
Теперь о качестве. Увы, мне высший пилотаж не по зубам: филфак МГУ не заканчивал, в армии служить не довелось, и от зоны бог спас. Но убогий лексикон нынешней молодежи прям-таки удручает. Сплошные слова-паразиты.
Что-то я разворчался. И что насчёт Вальки? Ах, да. Собираемся мы на Васиной горке, костерок дымиткартошку печём. Валька достаёт заветную тетрадь с инфернальными бестселлерами, начинает читать здесь мы отступим от реализма и немного пофантазируем. начинает читать и вдруг спотыкается Пробегает взглядом первую страницу, вторую Чешет репу:
Вот что, пацаны. Слов тут много нехороших, и в костёр тетрадь.
Представим невозможное: Валька охрабрел настолько, что забыл про брата, настоящего владельца коричневой тетрадки. Хотя вообразить такое трудно: старший брат незримо присутствовал. Точнее, тень брата с солдатским ремнём из толстой кожи. Но повторюсь: допустим. И что? Валькин поступок поправил бы нашу нравственность? Фантастика!
Стоп, стоп, стоп! Мы отвлеклись. Тема, конечно, интересная. Тем более что история с тетрадкой спустя многие годы имела продолжение. Но об этом чуть позже.
Только не считайте две предыдущих страницы пустой болтовнёй. Валька Девятаеввовсе не пустячный персонаж; кабы не он, рассказ мог лишиться важнейшего элемента, который войдёт в ответ Генерального Вождя (помните: право на вопрос?). Однако и этому своё время.
* * *
Теперь об одном знаменательном явлении. О нём загодя писали газеты, частенько упоминали по радиотелевизоры тогда имелись лишь у немногих счастливцев. Не буду томитьречь пойдёт о солнечном затмении. Именно Валька предложил нам закоптить осколки оконных стеколтёмные очки тогда стоили денег и считались атрибутом вражеских шпионов.
Ни к чему многие описания. Да, ночь среди дня. Да, собаки смолкли, а птицы загомонили. Но существовало нечто более важное.
Погасло дневное светило,
Закрывшись светилом ночным.
Дрогнуло чёрное стекло в моей рукеи кольнуло внутри (уже тогда!). Что-то было не так.
Внутри звучал зловещий мотив. Я ощутил себя букашкой, которую вот-вот раздавит чужеземная ножища. Этот набатный мотив проявился спустя полвека. Да, через полста лет тревожную тему угадал Эннио Морриконе: «IL TRIO INFERNALE».
Чтобы выразить внезапное откровение, мне тогдашнему не хватало знаний и слов. А сейчас недостаёт ясности воспоминаний. Понял многое, но успел позабыть, что главное нужно вспомнить. Осталась лишь странная тяжесть.
Знаете, на что это похоже? Представьте, что вы ребёнок. Роясь в шкафу, наткнулись на спрятанную шкатулку. Похоже, родители скрывают её от васлюбопытство разгорается. Ну-ка, ну-ка, что за секреты? Надеясь узреть таинственные сокровища, поднимаете, а там бумаги.
Что такое? Усыновление Как?! Разве папа и мама не родные? Почему так?
Нечто подобное испытал я, ребёнок, глядя через закопчённое стекло на погасшее Солнце. Но детские переживания недолговечныновые заботы вытесняют их с лёгкостью.
* * *
Вернёмся к нашему атаману. Нет, уже не к Вальке.
«ВАЛЕНТИН ДЕВЯТАЕВ», значилось на афише, спустя тридцать лет после детства.
«ВАЛЕНТИН ДЕВЯТАЕВ Заслуженный артист Начало в 18 часов».
Он? Наверное. Не может ведь так совпасть: Валентин Девятаев, Свердловск.
Вечер, полутёмный зал. Солист выходит на сцену, сомнения остаются. Но вот запел Валька, наш заводила Валька!
Репертуар из Ободзинского, «Эти глаза напротив» и прочее, исполнял он здоровски, не чета нынешним голубым с голубого экрана. И родилась весёлая идея. А что? Валькаартист, то есть натура чувствительная. Может получиться.
По окончании концерта захожу в комнату за сценойто ли гримёрную, то ли уборную в приличном смысле слова. Там процесс для узкого круга: поцелуйчики, опять же цветочки. Интересно, куда артисты девают этакую прорву букетов?
Скромно пристроившись в уголке, жду, пока девицы испарятся. Валька сидит у зеркала, не замечая меня. Не тот, что на сцене, полный энергии и бьющей через край радости; наоборот, усталый, с потухшим лицом.
Погодь-погоди, сейчас мы тебя взбодрим.
Подхожу ближе. Не узнавая меня, он пытается встать. Я же, приложив палец к губам (дескать, молчи!), отхожу на пару шагов. И, в манере прежнего Вальки:
Дон Аскольд сидит в своем кабинете и глупо рассматривает и далее по тексту.
При первых же словах Валька дёрнулся, как от шила в задницу. Он силится меня вспомнить. Ещё не то.
Откашливаюсьи сызнова:
Дон Аскольд сидит в своем кабинете и глупо рассматривает в лупу свою замолкаюи Валька въехал! Слово рвётся у него с языка, и дальше мы читаем в синхрон по памяти.
Рот у Вальки до ушей, в глазах слёзы. Что значит волшебная сила искусства!
Удалась лихая затея! Подойдя к другу детства, на миг сжал его плечо и, развернувшись, дал ходу. С тех пор про Вальку я ничего не слышал.
Ступень третьяПолжизни взаймы
В дивных райских садах
Наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат
И стреляют без промаха в лоб.
Академия. Два года спустя
На Материке карьера меня не прельщала. Другое делов Академии. Находясь на первом уровне, я с упреждением мечтал о третьем.
Помимо прочего третий уровень добавлял тридцать лет жизни. Вы можете спросить: а не жирно будет? Отвечаю: не инстинкта ради, а чтобы сотворить нетленку.
Слово «нетленка» обычно используют в ироническом смысле. Но в Академии это официальный термин. Ведь шедевр, бестселлер или хит совсем о другом.
Увы, нет у меня этой самой тридцатки чистыми. Бо́льшая часть времени на Материке уходит, увы, на добывание хлеба насущного. И что остаётся? Десять лет, максимум пятнадцать, а тамвсё. Привет от Альцгеймера. Да и теломеры для простых смертных никто не отменял. Правильно заметил мудрец: «Мы распяты на циферблате часов».
Эх, как нужен третий уровень! Но для этого в Академии необходимо сотворить ту же нетленку! Порочный круг называется.
Оказалось, выйти из тупика всё же можно, но об этом чуть позже.
Поначалу не по зубам оказались даже простые вещи: метод и прибор. Метод создания нетленки и прибор для её оценки.
Ну, до метода допёл-таки сам, услышав по радио одну историю. Про песенку, что исполнял знаменитый итальянский певец, как его вот же память, блин такая автомобильная фамилия. Тормозини? Нет. А, во: Паваротти, Лучано Паваротти.
Название песенки «Фуникулёр». Представьте Италию девятнадцатого века Неаполь, Везувий, на вершину потухшего вулкана взбираются туристы. Пешком или на осликах, каждый день. Долго и нелегко.
Один местный буржуин таки рискнулсоорудил фуникулёр. Оказалось, что зря. Никто не пожелал болтаться в кабинке, на осликах всё же привычнее. Однако нашёлся ушлый журналистон с бизнесменом заключил пари. Что он, журналюга, раскрутит туристов на инновацию.
Родив стишата в тему, репортёр положил их на модный мотиви родилась песенка. Вот именно! «Фуникулёр». Да, популярная мелодия сплавилась с посредственными стишкамии сработал эффект синергии (Владимир Вольфович, прости. Не знаю, как перевести). Как результаттуристы валом повалили на канатную дорогу.
Смотрите, что получается. Ни рекламные призывы, ни музыка, ни стихи по отдельности не работали; взрывной эффект обеспечило лишь их сочетание. Получается, чтов основе метода должна лежать гармония. Иначе нетленку не сотворишь. Должны соединиться вместеталант, мастерство и вдохновенье, внутренний огонь. В одной голове они встречаются редко; таких людей мы называем гениями.
Итак, нужны три детали, хотя бы на «четвёрочку» каждая; не всем же быть гениальными. Это важнее, чем отточенная до идеала единственная часть.
Иначе не родитсяни Пушкин, ни Высоцкий, ни Мастер с Маргаритой. В лучшем случаеДостоевский, хотя, конечно, гигант мысли и духа. Как? Вы не читали Достоевского? Счастливчик
Вот сейчас пришло в голову. Эффект синергии обеспечивает не просто сложение, а умножение составных частей. Так? А теперь смотрите: произведение. Произведение искусства.