Зачем? подал голос доктор.
Надо так, буркнул я в его сторону, затем готовим место для операции. Нужен стол и хорошее освещение. Также нужен спирт. Много.
Был случай, врач сам себе вырезал аппендикс. Но то же наш человек. Мне нужен наркоз. Хлороформа еще нет. Эфир есть.
Сергей Павлович, есть эфир этиловый? Он же серный.
Здесь вряд ли вы его найдете. Я знаю о его свойствах уменьшать боль и применил бы, если бы имел.
Тогда только спирт. С точки зрения медицины он является истинным наркотиком. Потому что вызывает наркозный сон. Очень короткий период такого сна, плохо управляется, плохой выход, но все же это сон. Поэтому и наркотик. В отличии от конопли или амфетаминов, которые никакие не наркотики, а просто их внесли в перечень наркотических средств для контроля.
Я вышел в коридор. По комнатам и этажам громыхал голос Дмитрия Семеновича, человек пятнадцать носились в разных направлениях с ведрами, бочками, дровами, простынями. А я вспоминал, как это все делается. Если все упростить, то нужно разрезать живот в районе слепой кишки, то есть чуть выше гребня подвздошной кости, вытащить собственно кишку с аппендиксом, перевязать его ниткой, отрезать, зашить. Или зашивать не надо? Так вправить? Ааа! Ладно, потом надо зашить разрез послойно. Брюшину, мышцы и кожу. Дренаж вставлять? И если вставлять, то что? Резины еще нет. Значит, не вставлять. Не лапаротомия. И ушью наглухо. А там будь что будет. А помрет? И так помрет. Спокойно Маша, я Дубровский.
Домна сидит внизу, обложившись мешками. И ей, похоже, весело.
Тетя Домна, нет ли с собой чего против боли? Может, заварим травки?
Есть, как не быть. Не для продажи только.
Она достала маленький мешочек. В нем серые катышки и комочки.
Вот, очень помогает. Маковая роса застывшая.
Опий сырец? Неожиданно. Хотя, как раз пригодится. Сделаем опийную настойку.
Я взял мешочек и пошел к доктору.
Сможете организовать приготовление опийной настойки? Надо прокипятить в спирту на водяной бане часик и остудить. Его и будем использовать для обезболивания.
Не беспокойтесь. С этим мы знакомы.
Через полтора часа в комнату вошел Дмитрий Семенович:
Все готово. Спирт винный в бочке. Прикажете разлить?
Да, по-мельче посуду возьмите. Сергей Павлович видит мое состояние. Его рука легла на мое плечо.
Не волнуйтесь. В любом случае вы желаете спасения жизни человека.
Спасибо, доктор. Вы умеете зашивать раны?
Умею. И я буду с вами в любой ситуации.
Прекрасно. Трубки есть у вас? Тонкие из латекса или резины.
Что такое резина?
Блин.
Прикажите испечь?
Мне нужна тонкая трубка длинной пятнадцать сантиметров, как можно спокойнее говорю я, пять дюймов можно. Или около того.
Есть стеклянные, но они длиннее. О, есть из бараньих кишок.
Давайте из бараньих. Несколько трубочек нарежьте и в спирт сразу. Пусть стерилизуются.
Что, простите, делают?
Обеззараживаются.
Вы верите в заразу, в народные воззрения?
Давайте про это после. Мы расположились в самой светлой комнате. Просторная гостиная с дубовым столом посреди. Я велел протереть спиртом все поверхности.
Очень надеюсь на объяснение сих таинств, хмыкнул Сергей Павлович.
Пренепременно. А сейчас скажу, что от нашего вмешательства больной не умрет. А вот от послеоперационных осложнений вполне может. Их профилактикой мы и занимаемся.
Стонущего Иннокентия Семеновича уложили на стол. Я перекрестился на иконы и начал. Сначала обложили всего пеленками. Оставил только маленький участок живота. Две простыни использовали как халаты. Руки вымыли с мылом и потом спиртом. Больному дали разведенной водой настойки стакан. Через пять минут еще один. Глазки поплыли.
Я сделал разрез. Небольшой, десять сантиметров. Расширить можно, если надо. Под кожей желтая жировая ткань. Потом мышцы. Наконец брюшина. Вот будет сейчас нетипичное расположение. И конец. Но мне повезло. Я вытащил наружу слепую кишку с набухшим от гноя аппендиксом. Уложил на пеленку.
И он лопнул с конца. Гной потек на ткань.
Сергей Павлович, внутрь не должно попасть ни капли.
Помощник хищно бросился с пеленкой и закрыл рану, как смог.
Нам повезло. Если бы лопнул там, ничего бы не сделали. С перитонитом в этих условиях не справиться.
Я достал нитку, перевязал. Отрезал коротко отросток. Теперь кисетный шов. Утягиваем и вправляем в кишку. Сергей Павлович смотрит широко открытыми глазами. Шьем брюшину, мышцы, кожу. Вставляем трубку и подшиваем к коже. Пациент молодец, только иногда кряхтел да настойки требовал, какую и получал по полстакана.
Все. Закрываем рану повязкой. Велю вымыть и проветрить комнату, в которой будет лежать Иннокентий Семенович. Его переносят прямо на одеяле. Надо еще на счет диеты рассказать.
От психического напряжения дрожат колени, поворачиваюсь к выходу и вижу картинувсе стоят и смотрят на меня, а я один посреди залы. Дмитрий Семенович в середине, рядом его супруга, супруга больного, еще какое-то воздушное прелестное существо, слуги, Никифор и Домна сбоку выглядывает. И только у ее одной хитрые глаза.
Что? Сейчас его не кормить, только поить. Завтра протертая каша. За трубкой смотреть, чтоб не выдернул.
Андрей, голубчик, не слушая шагнул ко мне полицмейстер, как все прошло?
Да, вроде, нормально прошло. Еле успели. Еще час и не спасли бы. А так живет. Если осложнений не будет, то через неделю ходить можно.
Прошу на молебен, Дмитрий Семенович размашисто перекрестился.
Внизу уже ожидали батюшка с дьяком. Судя по следам, один молебен уже служили, пока мы делали операцию. Представили, их как отца Петра и отца Василия. Куда тут денешься. Полчаса усердно крестился, а сам вспоминал, где и какие косяки в лечении могут быть.
После молебна предложили обед. Меня посадили рядом с хозяином. С другой стороны разместился доктор. Домна с краю стола. Я хотел было перебраться к ней, но она сделала знак, что все нормально, сиди, где сидишь.
Ну, дрожайший незнакомец Андрей, начал доктор, Дмитрий Семенович затрудняется выспрашивать, но все мы в нетерпении желаем услышать вашу историю.
Не может столь чудесное спасение обойтись без промысла Божия, поддакнул лысый священник с окладистой бородой, который Петр.
Пора легализоваться.
История моя проста. Я ничего не помню. Очнулся я совершенно голый в соседней с вами Мереславской губернии. Спасла меня тетя Домна со своим родственником. Очевидно, я ехал или шел в ваши края, раз здесь оказался. Но достоверно ничего сказать не могу. С трудом я вспомнил имя и то не уверен, что свое.
Как загадочно! воскликнула девушка лет семнадцати. Ее тонкую точеную фигурку я приметил сразу. Очень милое личико, завитые пряди спускаются на щеки. И глазками стреляет прямо наповал.
И самое загадочное, это сегодняшняя операция, кивнул доктор, не знаю, где вы учились. Но вы хоть понимаете, что сделали? Если Иннокентий Семенович поправится, то это прорыв в медицинском искусстве. Сколько больных похоронили с подобными симптомами!
Все перекрестились.
Понимаю. Очевидно, здесь это еще не знакомо. Да и я не мастер, но выбора не было.
Тем не менее, вы знали, что делали, а значит, как минимум, видели неоднократно и сами исполняли.
Наверное, видел и исполнял. Не помню.
Необходимо написать статью. Непременно. Утаить такие знанияпреступление, поднял указательный палец доктор.
Позвольте, завладел инициативой полицмейстер, не те ли жуткие разбойники вас побили, что напали на усадьбу господ Тростянских? Если те, то вам очень повезло остаться в живых. Говорят, они снимают с жертв кожу и посылают в подарок родственникам.
ПапА, что ты такое говоришь! возмутилась девица.
ЛизИ, я очень взволнован. Прошу простить за излишне натуральные картины. Я приложу все усилия, чтобы эта дрянь не перешла к нам.
А что, может? осторожно интересуюсь я.
Насколько я знаю тамошнее полицейское начальство, всех им не словить. Но шороху навели. По последнему донесению разбойничья деревня Елизарова сожжена. А вот сами лихие люди разбежались. И кто знает, куда направятся. Непроходимые леса и болота между нами, но вы же прошли?
Да, в лесу, как раз мы и таились от них. Сами понимаете, обжогшись на молоке, на воду дуют.
Здесь вы в безопасности. В моем доме свободных комнат в достатке, но доктор очень жаждет вас заполучить к себе на постой. Надеюсь, вы не собираетесь сегодня в обратный путь?
Нужно понаблюдать за больным. Через два или три дня вытащим трубку и уйдем.
Андрей, я очень прошу остановится у меня, взял меня за руку Сергей Павлович, нельзя упускать такой момент. Мы подготовим статью в Вестник.
А вдруг дяде станет хуже ночью? вмешалась ЛизИ, Андрей непременно должен жить у нас.
Право, Сергей Павлович, так неудобно получится. Вы похитите у нас гостя, сказал Дмитрий Семенович.
Понимаю, но уступить не могу. Медицина превыше амбиций. Решите же, Андрей!
Отдадимся в руки идеалистов. Я буду осматривать больного вместе с доктором два раза в день.
И обедать у нас, пискнула Лиза.
Это уж обязательно, и отказов не приму, басил Дмитрий Семенович.
После всех инструкций и согласований мы откланялись. Нам дали экипаж в двумя лошадьми, ехать недалеко. Выдохнул я только у доктора.
Он жил в длинном одноэтажном доме, разделенном на две половины. В одной был прием, в другой проживал сам и прислуга. Комнат всего семь. Нас поселили в отдельных покоях.
Я зашел в комнату к Домне.
Ну, ты дал огня! она смотрит в упор, хитринки в глазах, как искры, стало быть, по лекарской части был?
Когда-то и по лекарской.
А я вот чего узнала. Пока ты там бок резал, с Никифором поговорила. Иннокентий этот большой человек в самом Петербурге. Действительный статский советник. Самому царю советы, вишь, дает. А братец у него непутевый. Прочили его в Мереславле полицмейстером, а не вышло. Попал в скверную историю. Да не сам, а нынешний начальник его подвел. Пришлось в соседнюю губернию уезжать, да в маленький городок определили. Брат приехал с Костромским губернатором поговорить да с градоначальником. Иннокентий ждал его как манну небесную. От него дальнейшая жизнь зависит.
То-то он так переживает.
Конечно. Не будет руки в верхах, далеко не пройдешь.
Да, тетя, их тебя хороший опер бы получился. Продолжай в том же духе. Аленка нас там не потеряет?
Так она с понятием. Обождет.
Нас позвали пить кофий. Домна отказалась: «Вам о своем поговорить надобно, а я с прислугой поем».
К кофе были булочки.
Мне сегодня предстоит бессонная ночь, заявил, улыбаясь, доктор, и виной тому будете Вы, если не расскажите все подробности того, что мы сегодня делали.
Расскажу, извольте. Только давайте так. Я буду говорить, а вы слушать. Чует мое сердце, много будет в разрез с вашими представлениями. А переубеждать я никого не собираюсь. Нужны горы трупов для подтверждения правоты? Пусть они будут на совести сомневающихся.
Я вполне убежден делом.
Тогда слушайте.
Я рассказал, что знал о простейших, микробах и вирусах. О первых двух доктор был прекрасно осведомлен. Даже имел микроскоп. Привел ему примеры болезней. И рассказал о смысле антисептики и асептики.
Потом затронул симптомы аппендицита. Какие вспомнил. И этапы операции.
А трубочку зачем воткнули? безучастно спросил врач.
Чтоб был отток воспалительного экссудата. Если наглухо зашить, сам может не рассосаться. Тогда возникнет перитонит.
Доктор смотрел в одну точку. Если бы мне случайный прохожий рассказал об устройстве вселенной, и я чувствовал, что это правда, я бы также сидел. Особенно, если бы еще и продемонстрировал.
Это невероятно, выдохнул он, этому вы не могли научиться в Европе. Их взгляды противоположны.
Да, поэтому мы не будем кричать на всех поворотах. И биться лбом о стены тоже. Практикакритерий истины.
Я должен признаться Вам. Полицмейстер поручил отметить особенности Вашего поведения, для того, чтобы определиться с поиском родственников. Вы не думайте плохого. Он человек практичный, но порядочный и благодарный, хотя и наивный в некоторых вопросах. В любом случае можете рассчитывать на его расположение.
И какие же первые выводы?
Вы решительно образованный человек. Воспитания не подлого, но и не местного. Держитесь, как много повидавший и привыкший командовать. Что, простите, никак не вяжется с вашим возрастом.
Командовать приходилось. Два раза был начальником отдела. Там без дисциплины никак. Ну и проведение специальных операций. Пока все состыкуешь, прежде чем дашь команду «Захват», все горло сорвешь.
Признаюсь и я Вам честно. И рассчитываю на секретность. У меня нет родственников. Или я их никогда не вспомню. Так что устраиваться мне надо с чистого листа. А что до Дмитрия Семеновича, то думаю, он видит во мне возможного разбойника.
Возможно. Говорят, там были образованные люди. Но сказанное мной в силе.
Глава 5
Дальнейшее гостеприимство выразилось выставлением поста к дому доктора. Усатые полицейские с шашками сменяли друг друга каждые три часа. Это было удобновсе организационные вопросы решались моментально. Еду из трактира приносили бегом. Пьяные песни не орали, даже собаки не лаяли. С другой стороны напрягалопохоже на конвой.
На следующий день нас ждали с утра. Около десяти мы осмотрели Иннокентия Семеновича. Ничего плохого, выделений нет, температура ушла. Сам он повеселел, но ворочаться больно.
Доктор отбыл на прием больных, а я гуляю по городку. Вполне себе провинциальный город. Монастырь с высокими толстыми стенами. Такого и в Мереславле нет. За стеной несколько храмов и монастырское кладбище. Монахи копаются в огороде. Рядом с монастырем торговые ряды и мощеная камнем площадь.
Обед назначен в четыре. Доктор сказал, что надо идти. Обидятся. По случаю поста блюда без мяса. Подали уху с осетриной. Не великий я ценитель, но вкусно. Прикусывали пирожками. Потом кулебяка с капустой. Караси в сметане. И различные водки, настойки, вина, от которых отказался. Был период в жизни, когда я выпил свою цистерну. Потом как-то надоело. Здоровье теперь есть, а вот привычка быть трезвым осталась.
После обеда прошли в гостиную и закурили. Дым вполне ароматный, не чета той гадости, которую продают нашим несчастным гражданам.
Лиза просто бьет на поражение. Но у меня Алена. И видно, как трезво оценивает увлечение дочери ее мать. Поэтому я предельно вежлив. На третий день трубку из операционной раны вытащил. Теперь само зарастет.
Дмитрий Семенович с хитрым выражением завел меня к себе в кабинет. Там находился пожилой полицейский, который сразу вскочил по стойке смирно.
Вот, дорогой наш спаситель. Есть и у меня для вас сюрприз. Может статься так, что отыскали мы вашего батюшку. Похож, а? гаркнул он полицейскому.
Похож, ваше высокоблагородие, прямо вылитый! ответил тот, выпучивая глаза.
От то-то же, сказал полицмейстер и неожиданно мне подмигнул.
И на кого я похож?
Известно, на родителя своего, ответил полицейский, я как услыхал имя Андрей, так сразу и подумал, а не Зарайского ли сынок возвернулся.
Кузьмич тут самый старый служака и рассказал старинный случай, продолжил Дмитрий Семенович, пропал у помещика сын. То ли сбежал, то ли утоп. Через несколько лет господин Зарайский в уме помутился и ждет, что сын его обязательно вернется. А с ним и все дела поправятся. И правда, имение давно пришло в упадок. Одних долгов тысяч на тридцать. Но то дело наживное, если заложить его в опекунский совет. Еще и прибыток будет. Есть у меня мысль отвезти вас к нему. Благо, не так далеко добираться. Как раз к лесу примыкает. Может, Вы что вспомните, а может, он.
И когда мы поедем?
Да прямо сейчас. Время дорого. Батюшка ваш совсем плох. Чудо, если застанем в сознании. Выйди! бросил он полицейскому. Того, как сдуло.
Просьба у меня, Андрей. Возможно, нелицеприятная, но только мне наедине скажите.
Спрашивайте.
Ваши политические убеждения. Поймите правильно, это только для меня. Ответ ни на что не повлияет, но позволит прогнозировать разные неприятности, которые бывают на жизненном пути любого человека.
Отвечу. Прежде всего я противник любых западных либеральных веяний. Поэтому твердо могу объявить себя славянофилом и монархистом. Если вы предполагаете высказывания революционного толка, то разочаруюих не будет. И более того, я буду бороться с ними, потому что знаю, чем они закончатся. Законными методами, разумеется.