Лена в поселковой школе,сообщаю японке, держащейся рядом.Отец на рыбалке с друзьями. Примерные координаты берега, где он любит вставать на стоянку, скинул тебе на телефон.
Это далеко,поджав губы, Аяно смотрит в экран.Еще и берег пока прочешем. Скорее всего, мы не успеем.
Знаю,стискиваю зубы, не останавливаясь.
Зато останавливается Аяно, она оглядывается на распахнутую дверь бункера. Там, где остался Владимир.
Перун, мы можем
Не можем, Аяно,не оборачиваясь, говорю.Мы не можем потерять правду и стать слабыми. Сделай, пожалуйста, всё, чтобы спасти моего отца.
И японка, вздрогнув, догоняет меня:
Сделаю.
* * *
Отец, он не сможет,рычит Владимир.Гоше не достать меня.
А Перуну?спрашивает задумчиво Михаил.Не думаешь, что он сейчас отступил, чтобы напасть на тебя из выгодной ему позиции?
Владимир не отвечает, лишь проводит рукой по вспотевшему лицу.
Нет. Он бы напал сразу,делает цесаревич вывод после нескольких секунд размышлений.
Я не могу так рисковать жизнью своего наследника,Михаил смотрит на Юсупова и Эльса.Генерал, герцог, немедленно возьмите князя Бесонова под стражу. А будет сопротивлятьсяон делает паузу.уничтожьте на месте.
Глава 10. Гром в сердце империи
Поручик Перун!трубно гаркает жандармский ротмистр зычным басистым голосом.Именем государя тебе приказано сдаться до проведения расследования.
Я слышу пронзительный крик Аяно, перекрывший оглушительные выкрики команд Дворцовой полиции:
Командабоевая готовность номер два!
«Красные зори», держа наготове техники, окружают меня, обмениваясь свирепыми взглядами с кремлевской полицией. С горящим взором Бестия выхватывает из воздуха фаербол и айсбол, жар и стужа одновременно веют от разозленной девушки. Али раскрывает когтистые руки, прикрывая меня от возможного обстрела собственным телом. С другой стороны Кот встает чуть ли не вплотную, чтобы любая, направленная на нас, атака сменила вектор в обратную сторону. Салад делает шаг вперед, опускается на колено, доставая пистолет и нацеливаясь на полицейских. Аяно обнажает катану, с одновременным разворотом назад, через правое плечо.
Двор Кремля заполняется батальонами Дворцовой полиции. Теснится между Сенатским дворцом и крепостной стеной строй Кавалерийского эскорта, возле Тайницкой башни две роты гренадеров наполняют меридианы живой. Мелькают снайперы на крышах окружающих зданий и дворцов. Замечаю полицейский спецназ, выдвигающийся вперед.
Генералы, что были в бункере, вышли на поверхность через другой выход и теперь стоят на противоположном конце мощеного двора, наблюдая. Нет только императора и цесаревича, главных виновников торжества. Ну еще князя Николая, брата императора, не видно.
Багровощекий шеф жандармов Юсупов чуть ли не потирает руки. Чему он так радуется, я не могу понять. Что так быстро покончит с зарвавшемся солдафоном? Начальник следаков Соловьева радости жандарма не разделяет, поджимает губы и качает головой, взирая на творящийся дурдом.
Сдавайся, Перун,велит Юсупов, горланя через весь двор.Сам император так решил.
Скажите хоть, в чем обвиняете,кричу в строй серых мундиров.
В планировании покушения на престолонаследника.
Даже сказать мне нечего. Разве что сделать фейспалм. Император повелся на шантаж Гоши, стал играть по правилам маньячного сына. Раньше я считал, что странами правят самые умные люди на планете. Наивная молодость. Мы, по глупости, видим в действиях руководителей государств подковерный смысл, гадаем, что бы значили тот или иной жест, указ, распоряжение. Обычные люди строят гипотезы, что это за сложные схемы, многоуровневые планы, якобы, недоступные их пониманию, потому что если допустить, что это не так, то правда окажется простой и суровой. Нами руководят дебилы.
А между тем времени остается всё меньше. Два часа стремительно утекают. Градгроба поперек! Мне нужно спасать Лену, а не возиться с гребаной полицией.
Я нахожу глазами генерала Соловьеву и герцога Эдуарда Эльса, одного из руководителей Круга.
Отпустите отряд «Красных зорь»,прошу без Яки, чтобы не нервировать своих людей. Им еще вызволять моего отца из беды.Ведь их задержать приказа нет.
Нет!одновременно вскрикивают Аяно с Бестией.Мы тебя не оставим!
Аднака, Али нэ дезертира,бьет зеленый мутант кулаком себя в грудь.
Так надо, Аяноговорю тихо.Иначе вы не успеете спасти отца.
Японка поджимает губы и кивает, ее расстроенные глаза влажно блестят. По щекам Бестии же вообще бегут слезы.
Но ты наш! Ты мой!негодует она.Как я тебя оставлю посреди этого змеиного гнезда?
Подойдя ближе, я сжимаю ее запястье и приобнимаю за талию:
Им меня не удержать,шепчу.А вас могут.
Бестия моргает в размышлении. Затем кивает, осознав смысл моей многоходовки.
Аднака, Али нэ за чё не оставет Перуну,заявляет Крокодил, выпятив грудь.Хот убяйти!
Это приказ,ледяным тоном говорит Аяно, угрожающе качнув катаной.
Зеленый майор испуганно сглатывает.
Кагда выдвегатьса?сразу же становится он по стойке смирно.
Между тем генералы тихо переговариваются между собой. Но я их слышу прекраснонавострил ухо Шарика.
Перун прав,замечает Соловьева, поглядывая на меня красивыми глазами василькового цвета.О «зорях» Его Величество ни словом не обмолвился.
Император не должен упоминать каждую мелочь,раздраженно отмахивается Юсупов.Его Величество указал направление, как стратег, а дальше мы должны подойти к делу с тактической гениальностью, чтобы не обрушить его планы.
Вот о чем я. Юсупов в заблуждении своем думает, что император на десять шагов всё обдумал. Я же готов спорить, что Михаил тупо действует под давлением текущей ситуации. Единственный продуманный в этой историиполоумный Гоша.
Но «зорей» и Перуна будет намного сложнее взять, чем одного Перуна,приводит разумный довод Эдуард.
Незачем додумывать приказы, Борис,додавливает Соловьева. Сыщица мне все больше и больше нравитсяумная, к тому же стройная, изящная, в идеально подогнанном по фигуре синем мундире с огромными золотыми звездами на погонах. Лицо холеное, с точеным носиком, прелестными губами.
Юсупов хмурится:
Но император может разгневаться,блеет он растерянно, не зная, как поступить.
Генеральская возня приводит меня в бешенство. В моей голове словно тикают часы, прямо кожей чувствую, как уходят драгоценные секунды. Так всегдагенералы прикрывают собственные шкуры, а цена их страхужизни людей. Но мои близкие ни за что не упадут на жертвенный алтарь трусости и распутства князей мира сего. Придется мне лично перестроить эту страну, раз за ее штурвалом стоят жалкие эгоисты.
Отодвинув Кота, я делаю шаг навстречу передовым отрядам спецназа. Те поднимают вверх горящие кулаки и ледяные ладони, безмолвно призывая остановиться.
Набираю в легкие воздуха и, призвав Когти, на выдохе ору:
ДУМАЙТЕ. БЫСТРЕЕ. ВАШУ. МАТЬ.
Через мощеную площадь, вращаясь над красными парапетами стены, проносится синий сверкающий зигзаг молнии. Кремль содрогается от чудовищного раската. Пара ближайших дворцовых гренадеров принимается визжать. Еще трое бросаются на землю, пытаясь выцарапать себе глаза, чтобы затмить физической болью холодное прикосновение ауры смерти. Полицейский спецназ отступает вглубь двора, сгруппировываясь и готовясь дать отпор показавшему свою мощь страшному врагу.
«Зори» невольно пятятся от меня, хоть я и пытался пустить основной порыв псих-бури мимо коммандос.
Отпускайте «зорь», генерал,шипит Эдуард Эльс, дергая застывшего Юсупова за рукав.Вам бы хоть одного Перуна положить.
Правильный совет, герцог,бормочет шеф жандармов и повышает дребезжащий как стекло голос.«Красным зорям» дозволяется вернуться к месту службы. Забирайте свои машины и немедленно покиньте резиденцию императора.
На прощание Аяно бросает страстно-печальный взгляд. Бестия кидается мне на шею и быстро обнимает, поцеловав в щеку и потершись бедром. Затем делает огромное волевое усилие и отпускает, уходит вслед за остальной командой. «Зори» уходят, их закрывает серый строй гренадеров. Я вижу, как бронемобили нашего кортежа заводятся и вырываются в распахнутые ворота.
Твое условие соблюдено, Перун,кричит Юсупов в громкоговоритель, который ему только что кто-то додумался дать.Теперь сдавайся и, обещаю, тебе не причинят вреда до самого императорского суда. Твою судьбу решит только слово Его Величество.
Не могу,пожимаю плечами и развожу руки в стороны. Ярко вспыхивают Когти.Вы же слышали Гошу. Мне нужно спасти свою сестренку. Поэтому ВЫ. ПАДЕТЕ.
Воздух рассекают искрящиеся разряды. Треск, от которого из ушей идет кровь. Обломки, хлынувшие градом. Древний камень кремлевских зданий идет трещинами. Крыша Грановитой палаты вспыхивает вместе с засевшими там снайперами. Исполненный боли слитный вой уносится к звездам.
Атаки гренадеров и спецназа обрушиваются с большим замедлением. Офицеры приходят в себя от ужаса слишком поздно, и я успеваю положить четверть полицаев. Окутанные синими змеями люди валятся один за другим. Брусчатка плавится от бьющих случайных разрядов.
Гренадерыте, что еще стоят на ногахпонимают: дальние атаки меня не достают. Разбитые строи бросаются в рукопашку. Я рублю Когтями. Пытаюсь разить лишь руки и плечи, чтобы у Целителей оставался шанс спасти от смерти. Одновременно дуги молний разят Юсупова, пораженный генерал катится в сторону горящего Потешного дворца. Соловьева, Эльс и другие пытаются бежать, но всё кругом заволакивает клубящейся синевой с белыми нитями, разрываемыми гигантскими огненными столбами и водоворотами смерчей, поэтому не вижу, как у них дела. Да и слишком много вокруг еще врагов. Каскадом молний отбиваюсь от огневика-ротмистра. Мощные разряды вбивают его в расписные стены Теремного дворца. Красный камень строения раскалывается, как сланец под ударом молота.
Я шагаю между телами разбитой Дворцовой полиции, обхожу горы взорванного булыжника. Кругом горят сады и строения императорского Кремля. Я бы мог взять его штурмом, мог бы захватить трон прямо сейчас, мог бы прищучить Михаила и поиграться в узурпатора, но я лишь хочу спасти свою семью. Мои ценности далеки от жажды власти.
Смотрю сверху вниз на стонущего под жалящими молниями Юсупова.
Не на ту печеньку ты позарился, тупая задница.
Мммммотвечает он нечленораздельно.П-мощади.
Ага, щас.
Мольбаслишком жалкое оружие, чтобы отстоять свою жизнь. Боритесь, генерал, ведь вы солдат.
Я расправляю крылья. Как только улечу, молнии лишатся подпитки, так что Юсопову продержаться надо от силы полминуты.
Замечаю спрятавшуюся за царем-колоколом Соловьеву, подмигиваю ей, отчего она испуганно прячется, и выстреливаю в небо, оставляя полыхающие дворцы позади и в прошлом. Лишь в груди тяжело, будто в легкие залили расплавленный металл. Успеть бы, времени осталось меньше полутора часов. Лена, держись.
* * *
Анастасия Соловьева смотрит, как Перун распускает крылья и задорно подмигивает ей, как бесстыдный хулиган. Ее сердце дает сбой от страха и странного волнения, расплескавшегося внизу живота. Это всё ужасное «устрашение» Перуна. Из-за него у Насти резко, в самый неподходящий момент, проснулась коварная женская суть. Вокруг гремит бойня, заживо горят люди, разрушается резиденция государя, полыхают исторические памятники и одни из самых известных архитектурных сооружений в мире, а следовательница думает лишь о том, какая у Перуна нежная кожа и милая взъерошенная челка. Как он красив
Взмахнув крыльями, юный князь Кандагара покидает горящую площадь и, пролетая над сожженными клумбами Тайницкого сада, делает крутой кульбит вверх. Паря, словно птица, демоник исчезает, а в груди Насти становится невыносимо тоскливо. Хотя, казалось бы, надо радоваться, что угроза миновала.
Молнии утихают, словно утратив источник энергии. Разрушительная обжигающая синева, выплеснутая на сердце империи, растворяется, словно утренняя дымка, и остается лишь оплавленная мостовая, черные скелеты садовых деревьев, разрушенные здания.
Юсупов, опрокинутый навзничь, ощупывает себя.
Я жив? Свароже, жив!
Соловьева качает головой и уходит в сторону архива. Надо срочно еще раз прошерстить все привезенные документы I экспедиции, возможно, удастся выйти на след полоумного царевича. Император будет требовать результатов, ему плевать на суровые реалии. А учитывая, что Георгий обещался устроить покушение на Владимира меньше, чем через полтора часа, Михаил уже, наверное, дошел до белого каления.
* * *
Внизу простираются симпатичные домики рабочего поселка, в котором живут мои родители. Я пикирую к средней школе. Здание строили по заказу Софии японские архитекторы. Спроектировали школу так, чтобы она отличалась от традиционной школы. Волнистый, гладкий и динамичный фасад создаёт дружелюбную и спокойную атмосферу Должен бы создавать, да мешает кордон дружинников. Бойцы оцепили территорию, куча машин и автобусов с силовиками припаркованы перед забором.
Приземляюсь на тротуар у ворот и направляюсь к группе дружинников, переговаривающихся у легковушки.
Группу захвата послать, да и всё,говорит один в черной спецовке.Выкурим придурка с минимальными жертвами.
Рискованно,отвечает коренастый бритоголовой в костюме-тройка. Он чиркает зажигалкой и прикуривает сигарету Там же сестра самого князя, говорят. Если хоть волос с ее головы упадет, София нас с вами сошлет в Кандагар жариться в песках.
Кто главный?прерываю их разговоры.
Коренастый замолкает на полуслове. Все тут же спохватываются и, обернувшись ко мне, почти одновременно кланяются.
Я, Ваше Сиятельство,коренастый выплевывает сигарету на асфальт.Капитан оперативного десятка Бритчев Егор.
Внимательно смотрю в глаза каждому, ищу стеклянные. Дружинники немного тушуются, но смотрят в ответ искренне и осознанно. «Зомбаков» не видно.
Докладывай обстановку, Егор.
Один из преподавателей, учитель истории, Ситкин Виктор взял в заложники класс шестой «А». Он закрылся с детьми в классном кабинете на втором этаже и грозится подорвать учеников, если мы попытаемся вломиться к нему и обезвредить. Вся остальная школа, за исключением этого кабинета, эвакуирована.
Я хмурюсь. Одиночный террорист? Заложники? Как-то мелко с возможностями Гоши. Значит, где-то спрятана ложка зеленки, которую мне запулят в лоб самый неподходящий момент.
Какие требования у террориста? Где он держит взрывчатку?
На себе и держит. На нем надет пояс шахида, напичканный цилиндрами со взрывчаткой,коренастый Егор затаптывает туфлей дымящую на асфальте сигарету.А требований нет, в смысле, вообще никаких. Я к нему ходил на переговоры, так он схватил одну из девочек за плечо и орал, чтоб я выметался. Девочка плакала, он паниковал и тряс детонатором в другой руке. Пришлось оставить ребят с психом,виновато опускает голову.
Верно сделал,хвалю я.Девочку опиши, а еще тип детонатора.
Девочка?Егор задумывается.Ммя больше на психа смотрел как-то. А девочкасамая обычная. Короткие светлые волосы, большие глаза, вроде бы голубые, бежевая кофточка поверх белой рубашонки.
Я стискиваю до хруста зубы. Егор только что описал Лену. Есть у нее и бежевая кофточка, и описание внешности схожее. Конечно, много кто подойдет под этот портрет, но мала вероятность, что историк стал бы хватать левую ученицу.
А электродетонатор самый обычный, на проводах,продолжает дружинник.К переключателю тянутся три провода: белый, черный, красный. Самодельный пояс шахида, цилиндры со взрывчаткой сделаны из обрезков водопроводных труб, наверно порохом наполнил
В глаза ему смотрел?перерываю подробности.Обычный взгляд? Не стеклянный, не затуманенный, словно он не здесь?
Куда там, князь!удивленно качает головой Егор.Бешеный у него был взгляд, затравленный, как у зверя. Испуганный до усрачки! Он точно был здесь, паскуда, и понимал, что творит. Понимал, что ему не выбраться живым. И он точно наложил кирпичей в штаны. Запах такой в кабинете, что запросто задохнешься.
Вот как,хлопаю я глазами, совершенно ничего не понимая.А что снайперы? Достать историка могут?
К окнам не подходит паскуда,отрицательно качает головой другой дружинник в спецовке и смачно сплевывает на асфальт, не стесняясь меня.
Оставайтесь здесь,решаюсь рискнуть.Я пойду на переговоры.