Шаньские резиденты окопались в Малой Ростечковой основательно и, главное, незаметно. Их лаборатория находилась прямо под алхимической мануфактурой, надежно скрываясь в общем фоне. Мастер ритуальных барьеров и младший магистр иллюзий (последний, для Шаня, редкая птица, не любят там эту школу магии) надежно скрывали все и всех. В самом поселке о них не знал никто, кроме узкого круга агентов, среди которых наличествовал и главный провизор, отвечающий за распределение сырья и продуктов. Именно его участие, как и еще нескольких чиновников, позволило группе оставаться незаметной: за несколько лет они наворовали достаточно самого разного материала, среди которого были и нужные для изготовления "алмазной пыли" реагенты. Они ничего не заказывали, только пользовались уже готовым, что изрядно затруднило работу страже и Тишине. В селение не привозили ничего, что могло бы вызвать подозрения, ибо все нужное было запасено еще пару лет назад. Думаю, их бы искали еще несколько недель, может им даже удалось бы сбежать победителями, если бы не один менталист с нестандартным шаблоном мышления.
В общем, весело им жилось.
Когда шаньцы собирались зачистить все концы, на них вышел некто Лотер Интоу - подмастерье алхимии, один из наставников в местном цеховом училище для одаренных. Довольно старый, пострадавший из-за алхимического повреждения оболочки, сильно его ослабившего и подточившего здоровье, он явно не желал тихонько помирать от травм, оставшись в одиночестве.
Раньше Лотер был довольно силен, хоть и получил свой ранг больше за выслугу и опыт, чем за реальное могущество, отчего и имел прибыльную должность в производстве. Но несчастный случай, - есть подозрение на "привет" от любовника жены и давнего конкурента, - положил тому конец. Остатков дара только и хватало на обучение детворы, не более.
Когда от него ушла его жена, забрав более-менее одаренную дочь и оставив слабосилка-сына, он сломался.
Выгорел.
И переродился в кого-то другого.
Шаньцев он вычислил по пропажам нескольких мешков деликатесного в этих местах риса, которым предпочитал питаться младший магистр иллюзий (такие они, сильные маги, что любую операцию могут под монастырь подвести, ради своих прихотей). Проследив за цепочкой, Интоу едва не был убит, как свидетель, но смог каким-то чудом убедить в своей полезности недоверчивых по жизни и параноидальных по умолчанию диверсантов.
Его условия были просты - исцеление поврежденной парами одного жуть как гадкого реактива оболочки для него, курс развивающих Дар препаратов (нормальных, а не как "закат") для сына.
И золото.
Процент от заработанного на продаже весьма популярного и дорогого наркотика золота.
Ему все это дали. Просто потому, что для двух мастеров алхимии, приписанных к группе и занимающихся изготовлением "заката", провести нужные манипуляции с оболочкой отца не составило труда, как и создание препаратов для сына, в свободное от основной задачи время. А золото? Да кто его платить собирался, если всех свидетелей и так зачищать.
Иные шаньские волкодавы и на это не пошли бы - слишком параноидальные, слишком осторожные эти ребята. Но тут, как я уже говорил, был некий младший магистр, которому результат был нужен вот прямо очень сильно. Магов, рангом выше мастера, вообще может вытащить в поле, особенно на такое задание, только исключительно острая нужда. Ну, или приказ еще более сильного мага.
Короче говоря, наживку заглотили.
Сломанный человек - это страшно. Если же внутри него и вовсе все умерло, оставив только цель и ничего более, то такой человек страшен вдвойне. И страх этот не мразотно-жалостливый, как в случае с первым. Нет, такие внушают ужас не тем, что это могло случиться с тобой, а совершенно другой страх. Страх перед психом, которому терять вот совсем нечего.
Лотер Интоу оказался из вторых.
Пользуясь ресурсами шаньцев, находясь под постоянным присмотром личного телохранителя-ассасина (телохранителя, ага), он быстро и с потрясающей воображение наглостью начал строить сеть торговцев препаратом. Вплоть до того, что чуть ли не прямо спрашивал чиновников и торговцев - не желают ли они подзаработать. И делал это с таким везением, что впору заподозрить пробудившийся дар управления вероятностями. Кого он покупал, кого запугивал, кого повязывал кровью, а кого и убивал по-тихому.
Естественно, он это делал не сам. Большую часть работы выполняли сами шаньцы, как раз таки и специализирующиеся на подобных интригах. Не будь их, и никакое везение не помогло бы. Но основные, самые удачные идеи, голые идеи, подавал именно наш герой.
Стоит ли вспоминать, что к моменту прибытия в Радеж оперативников Тишины, под Шанем ходили уже весьма высокопоставленные ребята, вроде того же второго заместителя главы первого отдела стражи? Разумеется, ходили они именно под Шанем, а не под Интоу.
Последнего и вовсе не допускали никуда, и не выпускали из-за пределов Малой Ростечковой без присмотра.
А под конец и вообще не выпускали, не зарезав только из-за возможного шума от его исчезновения.
Шаньцы полностью оценили, насколько удачной оказалась идея почти полностью немагического трафика наркотиков. Именно поэтому они и не спешили уходить, стараясь выжать максимум. Ну и жадность иллюзиониста, которому нужен был не просто успех, а сокрушительный успех.
Не получилось, не фартануло.
Достали их уже на момент почти полной готовности уходить. Именно поэтому разведке удалось хоть что-то заметить. Дикий фон от демонтируемой алхимической лаборатории (жадность, жадность фраера сгубила!) не могла быть сдержанной полностью. В иной ситуации наши тихушники могли кругами ходить вокруг поселения, но совместную маскировку окопавшегося на месте ритуалиста и повелителя иллюзий они бы не обошли.
Самое смешное хотите?
Так я вам скажу, даже если не хотите!
Взяли всех, скопом: шаньцев (их всего два десятка было), младшего магистра (возможно, отдадут за выкуп, но, скорее всего, казнят), сеть информаторов, всех повязанных в процессе жителей Ростечковой, оставшихся крыс в чиновничьем аппарате и страже.
Всех.
Кроме Лотера Интоу и его сына.
Во время штурма, на который кинули огромные силы (только младших магистров пятеро), поднялось такое буйство энергий, что даже смотреть было больно. Штурм укрепления алхимиков, при наличие ритуалиста, да еще и относительно немногочисленным (простых солдат и стражников почти не было) отрядом никогда не проходил просто.
А тут еще и мирное население, которое, конечно, можно не щадить, но и помех на поле боя от них достаточно. Как в зрительном восприятии, так и на магических сканирующих сетях. Вот и вышло так, что в этой кутерьме, Лотер смог воспользоваться явно украденной у шаньцев алхимической гранатой, создающей облако негации, глушащей сигналы от сканеров и мешающих адекватному сенсорингу. Будь он один, его бы нашли, но на ноги встала вся Ростечковая, впавшая в панику от шума и незаметно распыленной, - тоже, вероятно, Лотером, - смеси, что вызывает повышенную нервозность и приступы паники. На фоне всей той дряни, которую противники швыряли в оперативников Безмолвия и элитных стражников Радежа, эту гадость просто не заметили. А вот неодаренные, или не сумевшие защитится, местные начали бегать как тараканы под тапком.
Вот в такой толпе они двое и ушли - отец и сын, давние жители поселения, знающие все углы и переулки. Сын еще и охотой увлекался, раз уж к магии особого таланта не было. А в последнее время, - но до знакомства с шаньцами, - и вовсе стал проводить почти все время где-то в лесных массивах, подальше от злой на его бесталанность матери.
Предполагается, что они оба дошли до реки и сплавились на заранее подготовленном плоту, прихватив с собой столько золота, сколько смогли унести. А их следы потеряли в куче натоптанных паникующими местными тропок. Потом был допрос всех пленных, который тоже занял время, потом еще проверка и сверка показаний, что при учете оказываемого допрашиваемыми, - меня, кстати, не допустили к этому делу, - сопротивления заняло тучу времени.
Когда пропавшего рядового наставника из школы для будущих недомагов хватились, было уже слишком поздно. А когда оперативники узнали, что все слепки ауры немногочисленных Ростичковых магов, находящиеся в ведомстве мануфактуры, были кем-то уничтожены...
Бешенство представителей Тишины было сравнимо только с бешенством граждан, - вернее, никак не граждан, а беглых преступников, которые к ним вообще не с ними, - Шаня. Неприятно знать, что вас всех таких крутых и пафосных банально использовал, а потом еще и цинично поимел некто, кого вы даже в страшном сне не стали бы воспринимать как равного.
Конечно, его будут искать.
Восстановят слепок оболочки, ведь он сохранился как минимум в памяти шаньцев.
Объявят розыск среди Дорожных Псов.
Подымут теневые гильдии, наконец!
Но внешность можно изменить, оболочку исказить принимаемой алхимией, золото спрятать до лучших времен, а самим просто переждать, живя в глуши. Более-менее грамотно подкованный алхимик легко проживет на природе. Особенно в компании со смыслящим в охоте юнцом.
Может это у меня интуиция прорезается, а может давят на психику законы жанра, но мне почему-то кажется, что конкретно этого героя его собственной истории так и не поймают.
В поместье Милайи мы возвращались спустя еще три недели, за которые пришлось много выслушать. К счастью, именно нам двоим, перепало только по самому краешку. Милайя даже выгородила братца Маийо: хоть и конкурент внутри семьи, но он Меерслейн. Тем более что долг его теперь возрос многократно, а полученные им люли ничто в сравнении с тем, что ждет его дома, от лица главы Дома, а потом и от его покровительницы.
Уже сидя в карете, и провожая взглядом в заднее окно (затянутое витражным стеклом, зачарованным на прочность) удаляющиеся ворота Радежа мне пришла в голову смешная мысль.
Не поленился пролезть под кресло, не обращая внимания на вопросительный взгляд моей начальницы, достать свою сумку, вытащить из нее недавно купленный разговорник (высокий стиль, будь он неладен!) и найти интересующий меня момент.
- Слушай, Милайя, а ведь In'thou это на островном диалекте "белый"?
Все же у нее есть эмоции, просто для их проявления нужно ее как следует удивить.
- Верно, родовое имя этого жженого орочьими кострами индивида означает белый цвет, причем не только в островных регионах, но и на юге. Устаревшая форма слова, конечно, но все же. Это не признак благородной крови, если ты об этом: имя вполне простолюдинское. Конечно, сам факт наличия родового имени многое значит, но это не тот случай. Едва ли он смог укрыться у родичей, у него их нет. А если ты где-то и слышал схожее родовое имя, то это, вероятно, просто совпадение. Мы все уже проверили, успокойся. А этим salr siahn пусть занимаются те, кому это дело поручат.
Белый.
Ага.
Лотер Белый.
- Роланд, что с тобой? - Словно сквозь туман до меня доноситься немного взволнованный голос Милайи. - Ты что смеешься? Роланд! Прекрати хохотать и объясни мне причину своего смеха! Роланд, чтоб тебя!
А я никак не мог остановиться.
Свою прошлую жизнь я давно уже почти забыл. Даже память менталиста не помогает держать в голове эти воспоминания, оставляя только отдельные образы, которые в свое время оставили ощутимый след в серых буднях редактора никому не нужно газетенки. И сейчас, неждано-негадано, меня с поражающей точностью настиг один из подобных образов.
Пусть ситуация не смешная, пусть мой смех мало кто поймет, но мне смешно. Смешно и приятно от того, что нашлась еще одна ниточка, напомнившая мне о потерянном мною доме.
Может и глупость, спору нет.
Но на душе стало чуть теплее.
Глава 32
Возвращение домой всегда радует душу путешественника, который обязательно должен будет вдохнуть полной грудью родной воздух, осмотреться радостным взглядом и, может быть, даже пустить скупую мужскую слезу. Это законы жанра, которым покорны все персонажи любых историй, написанных и не написанных.
Увы, я, судя по всему, к стандартным персонажам не отношусь. То ли потому, что поместье Милайи для меня домом не было, то ли потому, что я уже давно отвык от того, чтобы считать какое-то место своим домом. Если припомнить, то я даже семейный очаг отца своего не считал домом, только местом проживания. Стоит ли удивляться тому, что на приезд обратно в малознакомые стены я отреагировал примерно никак.
То есть, хорошо, что спать можно на мягкой кровати, а не в карете или придорожных заведениях, да и кушать тут готовят куда как вкуснее, по-домашнему. Но того душевного подъема, который появляется, когда заходишь в собственный дом, нет и не планируется. Видимо, зачерствел я изрядно, за время своего проживания под небом Лаанирея. Или просто нигде не встречал по-настоящему домашней атмосферы.
Главное, так это то, что в поместье была очень хорошая ванная комната, причем даже не одна. Именно туда я и направил пропыленное насквозь тело, только перекинувшись парой обязательных фраз с начальницей.
Уже расслабленно откинувшись на спину, омываемый теплой водой, в которую явно добавили каких-то трав, для приятного запаха, я принялся анализировать последствия своего первого выхода в поле. Не сказать, чтобы я так уж собой гордился, но некоторых целей я все же достиг. Впрочем, количество проблем раскрытых мною в ходе этого задания заставляют засунуть гордость за себя поглубже в разные места. Туда, где солнце не светит.
Если говорить про позитивное, то самым главным будет полученный опыт. И я не только про системное обозначение, хотя и его набралось преизрядно, а про банальную привычку пользоваться своим Даром на полную мощь. Все же резкий прыжок в силе и знаниях от подмастерья к мастеру, не позволил нормально освоить все, что подарила мне Система. Чуть замедленная реакция, несколько нерешительные действия, слишком много вкладываемой энергии там, где можно было бы обойтись самым мизером и все такое.
Теперь же я могу уверенно заявлять, что я освоил свои уровни, по крайней мере, в рамках ментального допроса и сканирования. Пусть профильная для моего класса промывка мозгов и не привлекает меня как будущая профессия, но за спиной знания не носят. Даже такие.
Вторым несомненным плюсом является полученное Милайей поощрение. Как минимум, возможность нормально восстановить уничтоженную свиту, что очень радует нас обоих. Даже частичное восстановление боевой группы позволяет чувствовать себя несколько свободнее. Хотя бы потому, что теперь сражаться лицом к лицу с врагом придется не мне, а профессионалам своего дела.
На десерт можно добавить всяких мелочей, вроде подтянутого разговорного языка, закупленных реагентов, парочки знакомств и прочую чепуху, которую я все равно толком использовать не умею.
И переходим к негативным фактам, которые не то чтобы на лицо, а бьют по этому самому лицу железными палицами суровой реальности, еще и глумливо насмехаясь при этом.
Самая тревожащая меня, мною же и спровоцированная, проблема: чудовищное давление эмоций и гормонов на разум при социальном взаимодействии. И тут видим замкнутый круг, ибо любые проблемы можно мгновенно убрать правильным воздействием на ментальное тело, что только усилит негативный эффект после снятия воздействия на самого себя.
Если же не искажать себе мышление, пытаясь вытаскивать за счет взрослого сознания и почти отсутствующего самоконтроля, то я становлюсь похожим на истеричного подростка со всеми сопутствующими проблемами. Находясь в таком состоянии, выход в высшее общество будет сравним с прыжком в жерло действующего вулкана.
Исправление того вреда, что я нанес себе за время своих странствий, займет по меньшей мере пару лет. Даже с учетом моего возросшего мастерства и того, что у меня есть верные мне женщины, готовые поддержать в любой момент. Есть, конечно, варианты с магической коррекцией, но я на это не пойду, ибо, во-первых, можно легко сделать куда как хуже, и, во-вторых, только став мастером, я понял, насколько такие игры опасны. Так что нет, никакого риска, только медленное терапевтическое восстановление с минимальным влиянием магии.
Следующая проблема, исходящая от предыдущей, хоть и не угрожает моей жизни и здоровью, но меньшей не становится. А пугает меня как бы не больше, что очень печально.
Я раньше как-то не задумывался, но, очевидно, расшатанная эмоциональная матрица и повышенная суггестивность вылились в огромную уязвимость перед гипнозом со стороны девушек. Да и не только с их стороны, полагаю.
Меня фактически выключило от простого взгляда на колышущуюся попу Милайи, которая едва-едва зачерпнула навыков, дарованных Поводком. И это притом, что она не осознавала того, что делает! Если бы она задалась целью подчинить меня и поиграть со мной в "капитана и юнгу", - спасибо тебе, Ренна, за приятные воспоминания, - то я бы ничегошеньки не понял. Даже удивиться не успел бы.