Постояв несколько секунд перед дверью, я скукожилась от ощущения злого взгляда, струсила и решила сделать вид, что я просто так тут катаюсь. Проехала мимо, сделала крюк по ухабистым дорожкам заброшенного гаражного хозяйства, скатившись с горки, пролетела по высохшей колее вдоль гаражей и заметила слева огороды и дверь. Не свернула, покаталась по окрестностям, чуть не задохнулась у заброшенных водоочистных сооружений. Интересно, какая у этой жижи глубина? Бросила камень, он не сразу пошел ко дну. Пузыри лопались, воняя как сто сгнивших покойников. На маленьком островке сидела довольно опрятная чайка, вроде как на гнезде, а остальные ринулись меня атаковать, я еле успела прыгнуть на велик и удрать.
Птичья погоня привела меня в более решительный настрой. Теперь можно было приступать к выполнению задуманного.
Один удар тукалом. Дверь со вздохом отворилась, словно поджидала гостей. Приподнимаем велик, протаскиваем его через порог, почти вывернув кисти рук. Еще один шаги я в сосновом лесу.
Приступ осторожности заставил меня закрыть дверь изнутри на задвижку. Почему я боялась? Кого? Вразумительного ответа не было.
Стояла рядом с дверью и прислушивалась, как настороженная кошка. Если бы мои уши могли поворачиватьсязрелище было бы еще то. Поняв, что нет никаких лишних звуков, я тихонько выдохнула. Но как неспокойно на душе.
Очень аккуратно положила велик на песок. Села рядом, думала, чтобы еще нафотографировать. И тут мне стало плохо. По-настоящему. Голова закружилась и потемнело в глазах. Как будто воздух стал тем самым черным ватным одеялом, что мне приснился, и упал на меня. Все это помутнение длилось недолго, но сил отняло много. Я даже решила, что у меня от волнения обморок случился. А когда глаза стали видеть как раньше, я выпила воды, отдышалась и поняла, что силы понемногу возвращаются.
Пора было вставать и решать, что делать дальше. Возникла идея поискать следы детской экскурсии.
Вдруг в дверь ударили тукалом. Сердце подпрыгнуло и остановилось.
В дверь снова стукнули. Гораздо осторожнее. Словно кто-то придерживал тукало дрожащей рукой.
Быть может это ребята? Подошла к двери. В которую теперь били неистово, как в бубен. Дождалась промежутка тишины, заглянула в щель, что внизу у дверной рамы. Трава. Сквозь которую видны чьи-то ноги. Незнакомые. Волосатые. Нереальный хоббит. Или взрослый дядя в шортах. На ноги вдруг начала наползать тень. Вот черт, он сейчас тоже попытается подсмотреть. Одним прыжком отпрыгнула вправо. Обползла дверь, очутившись на другой ее стороне.
Удары последовали один за другим, как азбука Морзе.
Блин, не иначе, это заказчик переходов. Прочитал отчеты и ломится в чужой мир. Вот дурак какой! Назначил бы встречу. Я бы его перевела. Наверное. Скорее всего.
Теперь по двери лупили ногой. Трясли ее, дергали. Несколько сильных, но негромких ударов сменились сдавленным воплем и звуком «иии». Палец он сломал, что ли? Агатеперь он просто врезал по двери кулаком, но довольно близко к земле. Так и есть, покалечил ногу и теперь сидит, злится.
Если обладать пространственным воображением, мы в разных измерениях занимали почти одно и то же пространство. Оба на земле и оба около тукала. Класс! Но мне от этой мысли вдруг стало неприятно, словно кто-то дышал моим воздухом, и я шустро отползла в сторону. Психика у меня такая дурнаяесли перед запертой дверьюто это не наш мир, а все что за ней, хоть и выглядит как обычный сосновый лесон как бы на нашей территории. Глупо это.
Твою мать, отчетливо произнес явно взрослый мужской голос.
Расстроенный. Огорченный. Несчастный.
Мне не захотелось встретиться с тем, кто сначала буйствовал, а теперь жалобно ругался с нашей стороны. Пусть думает, что переход для него невозможен. Вот когда мы отдадим Гаспарову костьпусть хоть уходится. Но не сейчас. Вот он какой буйный. Разве можно приходить в гости в таком настроении?
Открой! совсем тихо, приложив губы к двери пробасил мужчина.
Если бы он позвал Сашку, наверное, я бы отперла. В глубине души я подозревала в заказчике отца моего одноклассника. И даже пыталась приветливо смотреть ему в лицо, когда сталкивалась с ним на улице. Но он упорно хмурился и тихо меня ненавидел.
На сосну попыталась присесть ворона. Соскользнула и возмущенно каркнув, улетела прочь.
По всей видимости, точнееслышимости, тот, кто ломился в этот мир, ничего себе не сломал. Избиваемая дверь заново застонала от ударов. Вскоре я уже зажала уши руками, мучаясь от головной боли. Чтоб окончательно не сбрендить, пришлось осторожно отползти от источника оглушительных звуков. И вот что страннонаступила нормальная лесная тишина.
Решив выполнить свой план невзирая ни на что, я пошла искать ту тропу, по которой ходили дети с наставником. Сфоткала. Получилась откровенная ерунда. Вот если бы они мусора накидали, было бы интереснее. Но вокруг тропинки ни фантика, вообще ничего. Никогда бы не подумала, что расстроюсь из-за такой аккуратности. Мусорштука информативная.
Раза три подходила окольными путями к двери. Пыталась понятьесть ли кто за ней. Вроде как тихо там было, но я все равно опасалась выбираться в наш мир. Вспомнила, что один мой знакомый называет деление на наш и чужойотторжением. Но мой случай был другим. Этот, сосновый мир, был ничуть не хуже. Вполне себе такой комфортный и с виду неопасный.
Когда голод прибавил мне решимости выбраться обратно, то к великому облегчению за дверью незнакомца не оказалось. Но на этот раз я точно видела за забором какую-то мордатую огородницу с тяпкой в руках. Причем тяпка выглядела не менее внимательной чем ее хозяйка. Завидя меня, обе спрятались за забором.
Отчет о последнем дне перехода был составлен, отослан и я решила, что теперь пусть будет как будет. Захочет заказчик пообщатьсяя не откажусь. А если нетто сама напрашиваться не стану. Теперь мы квиты. Я свою часть задания выполнила. А он путь сам решает, что делать.
Глава 7. Пришествие Великого Гаспара
К великому дню мы успели подготовиться как надо. Тоник уже неплохо дышал в воде через трубку. В ванной тренировался. Щучью сушеную голову мы решили до времени не мочитьмало ли что. Зато научились ее приматывать на макушку Тоника. Классный вид у него был, скажу я вам! А еще у него лицо в маске выглядело как аквариум, в котором вместо рыбы маячат глаза. И костюм для подводного плавания меня тоже сильно потряс. Странный на ощупь. И какой-то безразмерный. Костюм в стиле поносил сам, дай поносить другому. Тоник классно в нем смотрелся, особенно когда шлепал ластами по моей квартире. Ну вылитая жаба. Только тощая очень.
Хорошо, что ласты синие достались, мнение Пикселя Тоник не разделял категорически.
Если бы они еще нужного размера были.
Мы дружно уставились на скрюченные пальцы на его ногах. Они даже синие стали, прям под цвет ластов.
Ты их того, растирай, сочувственно посоветовал Пиксель.
Только не сломай, мне и правда казалось, что без травм распрямить эти закорючки не получится.
Излагая медицинские подробности вреда от неправильного кровообращения, Тоник упомянул про неминуемую гангрену. Про некроз тканей слушать было неприятно, особенно когда он дошел до трупного запаха и цвета гниения. Ну да, я мнительная. И меня много что нервирует в сфере медицины. Особенно картинки язв и прочего дерьма. А у Тоника редкий талант красочно описывать всякие болячки.
Придется потерпеть. После заплыва мы долго отлеживаться будем. Так что успеешь оклематься.
Тоник сердито посмотрел на Пикселя и на полном серьезе заявил, что мы обязаны сделать ему массаж ног.
Что? Прямо сейчас? Ты всего пять минут в ластах походил! разорялся Пиксель.
Денег на новые ласты у нас не было. Так что Тонику и вправду придется потерпеть, а уж ноги он и сам себе растереть сможет. Если бы были деньги мы бы и на руки ему ласты купили, я их в магазине виделакак перчатки для жабы.
Вы думаете, я придуриваюсь? Мне и правда больно! Если полчаса в них пробудуноги сгниют и буду пахнуть соответственно.
У меня размер ноги еще больше. Так что по-любому плыть придется тебе, оправдывался Пиксель, впечатленный обещанием трупного аромата.
А может, мы в них прорези сделаем? Я такое видел, понимая безнадежность своего предложения, воззвал Тоник.
Давай. Режь. И меня заодно можешь ножиком по горлу. Я слово давал, что с костюмом и ластами ничего не случится. Ты помнишь, у кого я их выпросил? Он с меня еще денег взял за аренду этого барахла. А тырезать!
Голос Пикселя звучал более чем убедительно и Тонику ничего не оставалось делать, как покориться тесной судьбе. Тем более что буквально через полчаса нам предстояло выдвигаться из дома.
Ребята убедили предков, что едем в вело-поход. Мне никого предупреждать было не нужно, но я перед акцией набралась смелости и открыла страничку Вконтакте и проверила, нет ли писем и комментариев. Один был. Под фото двери какой-то дебил приглашал меня посмотреть порнушку.
Мой заказчик безмолвствовал. Чему я обрадовалась. Хотя я была перед ним ни в чем не виновата, но все равно чувство вины меня не оставляло.
И вот мы в нужном месте. То есть по ту сторону двери. Задвижка закрыта, несмотря на удивление ребят. Я им сказала, что так надежнее, чем заслужила пару понимающих кивков головы за предусмотрительность. Пиксель тут же решил, что для еще большей конспирации, нам следует замести следы. Пока Тоник спрятал велики, он отломал ветку сосновую и вручил мне как самому ненужному члену экспедиции.
Это явный перебор, подметая песок, ругалась я.
С полкилометра мела, даже плечи заболели и спина тоже.
Как и задумал Пиксель, мы заранее затаились в удобном, неприметном месте. Там, где нас никто из конкурсантов не заметит невооруженным глазом.
Сидим за огромным красноватым камнем, размером с гараж. Ноги босые, песок прохладный и влажный. Отпечатки получаются смешныеособенно от пальцев. Я прикладываю свою ступню в след ноги Пикселя.
У тебя пальцы как горох, хихикнул он.
Волнуемся. Подсматриваем, как шатер строят. Над озером разносится стук молотков. Народ все прибывает и прибывает. Костры горят, в воде красиво отражаются длинными сверкающими лентами. В небеполовина луны. Если смотреть в бинокльмало от нашей отличается. Или вообще не отличается. Поспорив насчет физиономии луны, мы пришли к выводу о собственной необразованности. Кто ее знает, как она должна выглядеть? Тоник, надув щеки, утверждал, что это наша луна, показывал на какие-то кратеры. Но мы ему не очень поверили.
Спасть пришлось по очередивдруг этим колдунам приспичит ночью Гаспара призывать. Так дотянули до восхода солнца.
Еще целые сутки наблюдали по очереди в бинокль, как идет подготовка к великому дню. Однажды я даже видела наших знакомыхстарого учителя со стайкой детей. Хотя наставник и хорохорилсяперед волшебниками и чужаками кланялся слишком низко. Зря он такдети все видят и запоминают. Потеряет, дурак, уважение, потом кричи-не кричитолку ноль.
Смотрите, там что-то странное происходит, предупредил Пиксель.
По его словам, все, кто были на том берегу вдруг дружно прилегли отдохнуть. Одновременно, причем по словам Пикселя, наш старик, который учитель, уложил детей и только потом распластался на земле.
Ничего не понимаю, даже строители лежат, последние слова Пиксель договаривал сдавленным тошнотворным голосом.
Потому что нас накрыло. Дурнота навалилась постепенно, но так быстро, что Тоник попросту повалился лицом в воду, мне тоже было хуже некуда. Точно так как в том сне, когда меня черное одеяло придавало. Я оказалась самой подготовленной и лежа ползла, вытаскивая Тоника на берег.
Пикселю было хуже всего, он дольше всех стоял. Теперь он хрипел, будто его душили.
Ты жив? мой вопрос так и не прозвучал.
Голоса не было, но силы оставались и я трясла Тоника, опасаясь, что он успел вдохнуть воды в легкие.
Наконец он выдохнул и закашлялся. Теперь можно было валяться и ни о чем не беспокоиться.
Так это уже не в первый раз? Это уже было? И ты нас не предупредила! Пиксель разорялся как бешенный.
Пришлось втолковать ему, что именно так не было. И в прошлые разы я либо спала, либо сидела. Впрочем, я сидела и на этот раз. А судя по всему, нужно было лежать.
Чертова магия! Надо будет измеритель магического поля спереть, наверняка по нему все узнают, что такая фигня будет происходить, уже более спокойно решил Пиксель.
Горло дерет, перестав кашлять, пожаловался Тоник.
Нет чтобы спасибо сказать, мне и правда было обидно, что он даже не понял кто его спас от утопления.
Тоник с Пикселем почти не ссорились, в основном валяясь на песке. Когда не ели и не подглядывали за шатром на том берегу. Оба загорелые и довольно симпатичные. Местами даже мускулистые. Сама иногда не пойму, какого лешего мне Тоник больше нравится?
Ты почему на него так внимательно смотришь? излишне беззаботно спросил меня Пиксель.
Нужно было срочно что-то придумать. Иначе я начну краснеть, почувствую это и покраснею еще заметнее.
У него глаза как у несчастного щенка.
А у меня они какие? с легкой ревностью поинтересовался Пиксель.
Как у обезьянки, сдуру выпалила я, ну знаешь, маленькие такие, с ними еще все фоткаются у Спаса на Крови.
Тоник смешливо фыркнул.
То есть я похож на старую облезлую мартышку? медленно, явно обидевшись, решил Пиксель.
Ты же про глаза спрашивал, я все-таки начала краснеть, Ну ты помнишь какие у них глаза?
Мелкие и слезящиеся? Нет? Злобные? Тоже нет? Ну и какие они? Я их сто раз видел. Совершенно бессмысленный взгляд. А когда с ними фоткаются, они кусаются. И за это их лупят по плешивому черепу. А еще они зубы скалят. Вот так.
Он так убедительно вытаращил зубы, что мы слегка испугались.
Ну тебя! Они умные. Они все-все понимают. Только изменить ничего не могут. И взгляд у них очень мудрый. Проницательный такой, я уже успела забыть с чего начался этот разговор и вовсю описывала обезьянок.
Я бы и про штанишки рассказала, и про тельняшки, в которые наряжают несчастных зверьков, стараясь сделать их внешность заманчиво-привлекательной. Последняя из увиденных мной мартышек была в розовой балетной пачке, отчего смахивала на Волочкову в старости.
Но я их немного боюсь. Мне кажется, они только и мечтают, как бы нам всем отомстить за свое рабство.
Брови моих друзей синхронно поползли вверх.
Ощущая себя полной дурой, я сделала вид, что мне в глаз песок попал. Полезла в рюкзак за зеркальцем, обнаружила, что его нет, а в результате так натерла себе веко, что слезы потекли градом.
Ну что ты так из-за макак убиваешься, шутил Пиксель, отпихивая мои руки от лица, Дай погляжу, что там у тебя завалилось. Вот блин, глаза красные какие. Прекрати вырываться. Раскрой глаза и смотри вверх. Теперь влево. Вправо. Вниз. Классно ты ими ворочаешь.
Хватит издеваться!
Похоже, про мои словесные излияния насчет Тоника все уже забыли. Но я все равно была страшно зла. Мне все время кажется, что я выдам себя. И все сразу поймут, как мне нравится Тоник.
Бинокль хочешь? За аборигенами понаблюдать, миролюбиво предложил Пиксель.
Незамедлительно согласившись, я продолжила свое изучение незнакомого народа. Про который Пиксель сказал:
Те же яйца тока в профиль.
Скорее всего, его слова можно перевести такчужаки мало отличаются от нас самих. Разве что одеждой. Я подолгу рассматривала, что нынче у них в моде. Прикольно одеваются. От яркого и нелепого до черного и простого. Яркое выглядело многослойным. Черноелоскутами, словно они одежду специально резали на лохмотья. И эти лохмотья впечатляюще развевались на ветру. Того, кто в черном, он один такой был, все немного стороной обходили, особенно дети. Подозрительно это. Но что мне до их деля тут временно, как зритель. Вот отдадим кость и больше сюда ни ногой.
Подумала.
Передумала. Наверняка мне захочется выяснить, как они живут. Вдруг, лучше нашего? Вдруг, повезет поселиться тут навсегда? Дурацкие мечтына кой я им сдалась? Но было бы заманчиво пожить тут пару месяцев т набраться чужой мудрости.
Шатер на цирковой балаган смахивает, а вот клоунов не видеть, Тоник до сих пор кашлял.
Похоже, все случится завтра поутру, решил Пиксель и оказался прав.
На рассвете зазвучала музыка. Пронзительный вой раненого слонаэто так Тоник сказал.
Ты что зубами стучишь? Пиксель мог бы найти другие слова, чтобы подбодрить друга.