Стал непроизвольно злиться, ещё раз осмотрел кают-компанию, и переделал её в советскую столовую!
Сам не понял, как получилось, смотрю: обшарпанные колченогие столы, в количестве шести штук, возле каждого, стулья из той же эпохи.
Посмотрев на это великолепие, решил накинуть скатёрки и поставить на них приборы со специями.
Получилось. Вместо иллюминаторов появилось широкое окно с городским пейзажем за ним, дальше колыхалось море. Так, сделаем персональное место для наставницы. Хороший дубовый стол кресло, как трон. Вот так гораздо веселее!
Глянув на экран, увидел, что ребята уже собираются на обед. И тут услышал сзади себя какой-то звук.
Оглянувшись, увидел Катю с глазами в пол-лица, замершую посреди кают-компании.
- Ты что наделал!завопила она, - Немедленно переделывай обратно!
- Я не помню, как было!признался я.
- Нам сейчас попадёт от Василисы!захныкала Катя, - Я тебя придушу!
- Ты-то тут при чём?спросил я, - Я наделал, мне и отвечать.
- Тебя она не тронет, зато на мне отыграется по полной!заломила руки Катя.Я же отвечаю за тебя сегодня! Ты у нас без памяти, сам не ведаешь, что творишь!
- Тебе не нравится?спросил я девочку.
- Мне? Мне нравится! Василиса меня порвёт! Она тот антураж неделю придумывала!
- Восстановит!пожал я плечами, - Наверняка записала где-нибудь в память.
- Ладно, - немного успокоилась Катя, - но, если мне попадёт, получишь у меня!
- Хорошо, Катя, только не очень больно!
- Это, как получится! Уже заходят! Поздно переделывать. Давай на столы накрывать!
Мы кинулись к кухне-автомату, Катя стала вынимать оттуда блюда, ярасставлять их по столам, следуя инструкции и распоряжениям, отдаваемой по ходу дела Катей. Неплохо мы сервировали столы, особенно стол Василисы. Я напрягся, и поставил ей на стол букет цветов. Не знаю названия, какие получились. Катя, при виде цветов, тоже напряглась и отвесила мне леща, когда я наклонился над ними.
- Уй!зачесал я затылок, и тут вошли ребята. Сначала они замерли, открыв рты, затем бросились к окну, забыв про обед, жадно всматриваясь в пейзаж. За окном ветер качал деревья, чирикали воробьи, противно кричали чайки. Облака двигались по голубому небу.
- Катя!воскликнула Василиса, - Кто позволил?!
- Это я - хотел сказать я своё веское слово, но не был услышан.
- Катя, я спрашиваю? Кто позволил ломать мою композицию, кто позволил дразнить ребят земными пейзажами?!
Катя стояла, опустив глаза в пол.
- Будешь наказана, - спокойно сказала Василиса, - времени нет на смену образа, надо обедать. Ребята, отошли от окна, или я его заменю на каменную стену раскопок!
Мальчики и девочки с понурым видом отошли от окна, стали занимать места за столами.
Вдруг один мальчик спросил меня: - Тоник, а в твоей столовой обедать можно только в форме?
- Ну почему?сказал я, - В моей столовой можно кушать, одевшись, как кому удобно.
- Ура!зашевелился народ, подрываясь со своих мест и бросаясь в каюты. Только один мальчик, глянув на Василису, остался сидеть в комбинезоне.
Скоро прибежали мальчики, все в шортах, в майках, кое-кто в рубашкахковбойках, девочки вышли в юбках и блузках, степенно двигаясь. Расселись, поднялся весёлый гомон.
Василиса постучала вилкой по пустому высокому стакану: - Тишина! Кушайте, времени мало, план раскопок ещё никто не отменял!
Все принялись за еду. Как ели наши далёкие потомки? Так же, как и мы: вилками и ложками, иногда пользовались ножами, пили сок из стаканов. Посуда была сделана под фарфор, вилки-ложкипод серебро, или мельхиор.
Мы с Катей прислуживали за столами, наполняя хлебницы, наливая сок, по просьбе ребят подавали чай или компот. Мы будем обедать после того, как всё уберём.
Пообедав, ребята разбрелись по каютам, у них послеобеденный сон, а мы с Катей принялись убирать посуду. Потом сели за разные столы, потому что, Катя так на меня взглянула, что кусок мог застрять у меня в горле. И болит уже всё внизу живота! Сколько можно терпеть!
- Катя, Кать!позвал я, - покажи, где моя каюта, а?
Катя огляделась вокруг. Возле окна стояли двое мальчишек. Один был в комбинезоне.
- Миша!позвала Катя, - Отведи этого придурка в каюту, он забыл, где живёт!
Миша, молча, подошёл ко мне, взял за руку, и повёл по коридору. Пройдя мимо всех кают, он открыл неприметную дверцу и впихнул меня внутрь со словами: «вот твоя каюта».
«Каюта» была площадью метра четыре, заваленная всяким хламом, здесь же стояли роботы-уборщики. Зато была довольно длинная и широкая банкетка, светил светильник на потолке, было, чем дышать.
Я сел, а потом лёг, на банкетку, перестав думать совсем. Закрыл глаза, пытаясь уснуть.
Но уснуть мне не дали, ко мне в гости зашла Василиса.
- Ты что тут делаешь?удивилась девушка.
- Миша сказал, что здесь моя каюта, - сказал я, садясь.
- Миша?удивилась Василиса.
- Вася, - прошептал я, - я в туалет хочу, а комбинезон расстегнуть не могу!
Вася осмотрела меня:
- Тоник, ты зачем надел девичий комбинезон? Конечно, такой комбинезон может расстегнуть только девочка. Настроен он так.
- А мальчишеский, только мальчик, что ли?
- Нет, мальчишеский может расстегнуть и девочка.
Я сидел, разинув рот.
- Закрой рот, и пошли, в твою каюту. Что у тебя за привычка, рот раскрывать?Василиса привела меня в каюту 6, в которой спал Миша, провела рукой по шву. Шов не разошёлся.
- Вот негодяйка, - прошептала Вася, и вышла.
- Тонька, убирайся отсюда, - открыл глаза Миша.
- Меня сюда Василиса привела.
- Так она ушла
- Сейчас вернётся.
- Потом, чтобы тебя не было! Понял?я кивнул. Зачем раздувать конфликт?
Пришла Василиса в сопровождении Кати.
- Расстегни Тонику комбинезон! Зачем над товарищем издеваешься?
Интересно, подумал я, этот комбинезон Катя надевала на меня при всех, Василиса тоже видела, никто не сказал ни слова! Теперь возмущается!
Катя расстегнула мне комбинезон, я выскочил из него, и пулей скрылся в туалете.
- О-о-о!сказал я вслух, - Кайф!!
Когда вышел, Вася меня ждала.
- Вот, в шкафчике, твой комбез, надевай.
Я достал комбинезон, осмотрел. На рукаве был пришит шеврон в виде герба: в левом углу белые звёзды на чёрном фоне, созвездие, похожее на Плеяды, в правомчёрный череп человека, на белом фоне, внизусапёрная лопатка на зелёном фоне.
На левой стороне грудинадпись: «Антон Сопелкин», и группа крови, третья, положительная.
- Правильно, сначала посмотреть надо, что надеваешь!назидательно сказала наставница.
Надевай и иди, дежурь, дежурному послеобеденный сон не положен.
Мы вышли, закрыли за собой дверь, Вася пошла в свою каюту, яв кают-компанию.
Катя там занималась составлением меню на ужин, я не пошёл к ней, надув губы, подошёл к окну, разглядывая родной пейзаж. Представил, что сейчас постою, и поеду домой, к жене
Закрыв глаза, уже совсем сжился с этой мечтой, когда услышал:
- Тоник, ты что, обиделся?
- Как ты могла, Катя?спросил я, не открывая глазТак и помереть можно.
- Надо было просто попросить!фыркнула Катя.
- Мы поругались, и ты ушла.
- А ребятам понравилась твоя композиция, - сменила тему Катя.
- Я заметил, только благодарность у них странная. Меня отвели в чулан, сказали, что там моя каюта.
- Это Мишка, твой сосед, Васькин любимчик.
- И что теперь делать?
- Дай ему в морду.
- Боюсь, не смогу
- А ты не бойся! «Боюсь, боюсь»! Будет возникать, врежь!
- Он меня в блин раскатает. Если ты мне руку чуть не сломала, Мишка и руки, и ноги
- Ну и спи в чулане!психанула Катя, и ушла. А я остался, разглядывая Амурский залив.
Подумав, я разместил здесь залив Восток, с песчаным пляжем, чистейшей прозрачной водой и видом на противоположный, гористый, берег.
Оказывается, это несложно, когда есть воспоминания.
- Что это?!восхищённо спросила Катя, неслышно подойдя сзади и облокотившись мне на плечо.
Какая тяжёлая! Неужели во мне совсем не сил? Как же я буду драться с Мишкой?
При этой мысли у меня в животе всё сжалось в тугой комок. Меня даже затошнило. Но «терять лицо» перед Катей, которая, оказывается, моя «пара», совершенно невозможно.
Какой же ты напарник, если на тебя нельзя положиться? Я бы, на месте Кати, плюнул бы, да и ушёл.
Может, это невозможно по условиям обитания на станции? А потом, когда закончится практика, она побьёт меня и плюнет сверху, уходя к тому же Мишке. Представив это, я сжал кулаки. Нет, не потому, что Катюша плюнет на меня: так мне и надо, а представил, как она берёт под руку противного Мишку, и уходит, не оглянувшись на мою поверженную тушку.
Нет, это я не переживу, несмотря на то, что я не люблю девчонок!
- Катя, - сказал я, боясь пошевелиться, - это залив Восток
- «Восток»? А где это?
- Приморский край - начинаю я.
- Планета какая?перебивает меня Катя, обнимая меня. Я напрягаюсь, ожидая подвоха.
- Земля!пожимаю я плечами, и тут же мне делают подсечку, и я громко грохаюсь на пол.
- Врёшь! Ты никогда не был на Земле! Я-то знаю! И таких фильмов не смотрел! Врунишка! Не подходи больше ко мне!кричит Катя, чуть не со слезами в голосе.
- Катя, - протягиваю я в её сторону руку, забыв о боли в разбитой коленке и локте, - я не вру!
Катя отвернулась к пульту раздачи пищи, что-то набирает на нём.
- Вставай, хватит валяться!командует она, не поворачиваясь, - Я не обязана всё одна делать. Сейчас ребята на полдник придут. Иди, накрывай свои дурацкие столы. И вообще! Верни всё на место! Как было!
С кряхтением я становлюсь на четвереньки, потом утверждаюсь на двух ногах. Это что, я мечтал о Кате, как о подружке? Да ну, нафиг! Не пойму, где был этот Тонька во время физподготовки?!
У, попадись он мне! Теперь я страдаю из-за него!
Постаравшись максимально быстро накрыть на столы, я, косясь в сторону Кати, отошёл немного в сторону. У окна мне нельзя, сейчас прибегут ребята, лучше не стоять у них на пути.
И точно! Словно вихрь по кают-компании! Прибежали и девчонки, и мальчишки. Девчонки забыли о хороших манерах, толкаются, как мальчишки:
- Ух ты!! Колька, вали отсюда, ты уже насмотрелся!
- Валя, не толкайся!
- Кто тут толкается? Сам меня локтем в ребро! Щас как дам!
- Ребята, за столы!входит Василиса, - Полдничаем, и на раскопки.
- Василиса, прикажи Тоньке ещё что-нибудь показать!говорит одна девочка, даже не взглянув в мою сторону.
- Вечером верну всё в прежний вид, - обещает начальница, - Всем быть в парадной форме!
- У-у-у,разочарованно воют ребята.
- Это ты, Танька-задавака, виновата!говорит девочке, которая просила Василису что-то мне приказать, самый маленький по росту мальчик.
- Заткнись, Ростик!шипит Танька, - а Тоньку я ещё поколочу, чтобы не задавался!
- Я вот тебе поколочу, - негромко говорит Катя, - колоти своего Петьку.
Танька вдруг краснеет, и занимает своё место, напротив рыжего и конопатого Петьки, показывая ему язык. Петька делает вид, что не замечает напарницу.
Интересно, думаю я, наблюдая эти сцены: дети, как дети, почему к ним такое отношение? Они даже не клоны, как я понимаю, все зачаты из генетического материала людей, разве что вскормлены искусственным молоком, развивались в искусственной среде. Однако, на Землю им хода нет, иди, осваивай новые планеты, некоторые из которых, наверняка, пока непригодны для жизни, заражённые радиацией, или химией.
Я, правда, ничего об этом не знаю, но я же взрослый человек, из нескольких фраз, брошенных Катей и Васей, вполне могу догадаться, что ценность жизни и здоровья этих ребят для метрополии близится к нулю. «Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко!», - подумал я. Надо будет, их то есть, нас, наделают ещё. Сотню, вместо одного пропавшего. Интересно, сколько здесь тратится на выращивание и обучение одного искусственного человека? В промышленных масштабах, наверно, сущие копейки.
- Тонька, ты чего завис?сердито спрашивает меня Катя, - Уже поели все, убирай со столов!
Я быстро, чтобы опять не попало, убираю посуду, бросаю её в утилизатор.
Когда все уходят, я спрашиваю у напарницы:
- Катя, почему ребята такие агрессивные?
- А ты как хотел? Тебе хорошо, кое-что забыл, всё тебе в новинку. Через недельку тоже на всех бросаться будешь. Кстати, всё из-за тебя! Рейс отменили, новых видео не прислали, новостей нет, новых игр нет!
- Тогда, почему Василиса не позволяет их развлечь?
- Ты рисуешь недопустимые картины. Так нельзя. Нарисуй какие-нибудь джунгли на Венере -35, или динозавров на Плутоне15, тебе никто не скажет ни слова.
- Но я не видел, как они выглядят, как я могу нарисовать?удивился я.
- Силой воображения, Тонечка!едко сказала Катя, - Ты же рисуешь Землю, хотя не был там ни разу!
- Просто мне кажется, что был, - робко говорю я.
- Василиса больше не разрешит, - с грустью говорит Катя, подходя к окну, - ты можешь открыть окно?вдруг спрашивает она меня, оборачиваясь.
- Зачем?удивляюсь я.
- Искупаться хочу в море, голой, позагорать на песочке. Надоело купаться в бассейне, или в защитной плёнке, загорать под виртуальным солнцем.
- Скажи, Катя, - решился я, - Мы ни разу не осваивали нормальных, не брошенных, планет?
- Нет, конечно! Такие планеты исследуют совсем другие специалисты, историки, географы. Что нам там делать? И археологи там совсем другие, настоящие. Там-то можно найти следы пребывания человека. Здесь мы навряд ли что-то отыщем.
- Почему, Кать? Кто-то ведь построил это городище?
- Это заброшенное городище, бесперспективное. Детей всегда отправляют на практику в бесперспективные места. Это же практика. Научись копать аккуратно, находить мелкое, из чего можно собрать общий образ, картину быта существ, которые здесь когда-то жили.
- Кать, а там что?махнул я рукой в сторону стеклянных сооружений.
- Там Город, - ответила мне Катя.
- Что за город?не понял я.
- Не город, а Город!выделила девочка название.
- И что?тупо спросил я.
- А то, - начала злиться Катя, - там будут работать взрослые. Нам даже смотреть в ту сторону не положено. Да и далеко отсюда.
- Как далеко?заинтересовался я. Катя пожала плечами:
- Километров сорок, примерно.
- У нас что, никакого транспорта нет? Глайдер там, флайер?Катя подозрительно глянула на меня:
- Где-то должен быть вездеход. Но не на антиграве, обычный, наземный. И катер для эвакуации.
- Что за катер?не понял я.
- Обычный катер. Выходит, на орбиту, где его подбирает спасательный корабль.
- Спасательный корабль постоянно дежурит?Катя фыркнула:
- С какой стати? Они постоянно где-то работают. Когда подаётся сигнал бедствия, свободный спасатель прибывает, забирает катер, вот и всё.
Я не стал уточнять подробности, просто стоял, и смотрел на Катю.
- Ну что смотришь? Какой ты всё-таки
- Кать, я правда, не помню ничего. Разве плохо, что-то вспомнить?
- Не плохо, но ты меня сегодня уже достал! Вечером придёт Василиса, вот у неё и спрашивай! Я отдыхать, подежурь пока один, - повернулась она в сторону кают.
- Кать, мы не кушали.
- Я не хочу, ешь один.
Катя ушла, а я, подумав, создал картину осеннего леса на сопках, среди которых вьётся дорога. Ничего так получилось. И багрец, и золото, и зелень, и синь неба с лёгкими пёрышками облаков. Скажу, что это последствия амнезии, подумал я, и задумался над Катиной просьбой открыть окно. Что-то меня смущало в этом. Какое-то чувство, что это можно сделать. Ведь за стеклом всё шевелится, как будто настоящее. За стеклом Стеклянный город Может, там разгадка?
Выбросив печальные мысли из головы, я взял себе полдник из сырников со сметаной и стакана компота, нашёл своё место, на этот раз не стал садиться где попало, а заметив, где никто не сидел.
Интересно, как они разбираются, куда садиться? Я же всё перемешал? И не спросишь!
За всю свою прошлую жизнь столько не получал, как здесь, за три дня! Колотят и колотят! Нет, Катя пусть бьёт, ей по статусу напарницы положено, но остальные! Выступают тут! Ну, Мишка, погоди!
Будешь меня притеснять, получишь! Я согнул правую руку в локте, потрогал то место, где должен быть бицепс. Нащупал какую-то твёрдую жилку. Да, с такими мускулами только бабушек пугать, сразу придут в ужас, и начнут откармливать худющее дитя.
Где бы только бабушку найти. Я представил напротив себя бабушку, с доброй улыбкой смотрящую на меня, и с аппетитом съел полдник, запив компотом. Вкусно! Не став размышлять, откуда всё это берётся, я сунул посуду в утилизатор и решил пройтись по станции, проверить, что я забыл из Катиных объяснений.
Почти всё. Долго я размахивал руками, пока открыл первый пульт. Что делать дальше? Почесав затылок, проверил данные подачи воздуха. Что-то делать дальше побоялся, лучше пусть Катя мне ухи покрутит, покаюсь.