-- Что делаешь?раздалось сзади.
-- Катюш, как ты вовремя!воскликнул я, - Помоги, а? Ничего не помню
- Горе ты моё!вздохнула Катя, - Лучше не трогай ничего, а то поубиваешь всех. Отсюда, с этого пульта, регулируется подача воздуха через регенерационную станцию. Надо задать правильную пропорцию, видишь? Вот таблица с оптимальным содержанием газов, если ты что-то перепутаешь, будет трудно дышать, или, наоборот, подашь слишком много кислорода, тоже ни к чему.
- Разве Центральный компьютер не исправит ошибку?
- Конечно, исправит! Но не сразу. На взрослой станции вообще на ручное управление обеспечение переводится только в случае аварии. На детскойвсё на ручном управлении. Центральный компьютер вмешивается только при грубых ошибках, когда обитателям станции грозит гибель.
- Хм, - хмыкнул я, - сурово! Вот, влез бы я своими кривыми ручками сюда, перепутал пропорции воздуха, и что? Никто бы не вмешался?
- Пока ошибка не угрожает жизни, не вмешались бы. Другой дежурный исправил бы всё.
- А если на здоровье отразится?Катя пожала плечами: - Сами виноваты, надо учиться лучше.
- Тогда не подпускай меня одного к приборам, хорошо?
- Хорошо. Честно говоря, я думала, что ты притворяешься. Посмотри ещё раз: Вот эталонная таблица, а вот воздух, которым мы дышим. Видишь разницу? Углекислоты стало больше. Значит, задаём в этой клетке эталонную величину. Завтра, в это же время, опять проверят соответствие с эталоном.
Если кто-то забудет исправить, и углекислота начнёт превышать критический уровень, раздастся тревожный звонок и будет мигать красный огонёк. Так на всех пультах. Ну что? Не слишком сложно для тебя?
- Катя, давай пока я потренируюсь с тобой? Потом, когда научусь, подежурю за тебя. Кстати, а ночью как? Тоже не будем спать?
- Ночью по очереди. Четыре часа ты, четыре - я. Только ни к чему не прикасайся, если что, буди меня.
- Как, будить?засмущался я, - Ты же в своей каюте будешь спать.
Катя внимательно на меня посмотрела, ничего не сказала, поманила меня за собой в кают- компанию.
- Дежурить будешь здесь. Включишь обзорный экран, вот так, - показала Катя, - теперь будешь видеть всю территорию станции. Переключишь обеспечение на автоматический режим сумеешь?
Что ты вообще умеешь? Картинки рисовать?
- Катюш, представь себе, что ты первый раз на станции. Что бы ты делала?
- Наверно, училась бы, - пожала плечами девочка, - вообще-то в школе есть тренажёры, да и раньше ты неплохо справлялся со всем оборудованием, даже позволял мне всю ночь спать, сам здесь сидел. Нравились тебе ночные дежурства. Но ладно, оставим это. Смотри, вот каюты, - Катя вывела план кают, - вот, моя каюта двенадцатая, мой номер двадцать четвёртый. Касаешься цифры, у меня срабатывает будильник. Ясно?
- Ясно, Катюш. Если ничего не случится, не буду тебя будить. Я выспался в изоляторе, честно! Если что-то меня насторожит, разбужу, обещаю.
Я внимательно осмотрел территорию станции. С пульта можно было приближать или удалять предметы, изменять ракурс. Найдя раскопки, осмотрел городище сверху. Что-то мне оно напомнило.
Городище имело круглую форму, стены спиралью закручивались внутрь, к центру постройки, образуя «улицы». Некоторые «улицы» были перегорожены стенами, образуя тупики, некоторые имели ложные проходы.
- Катя, - сказал я, - это не поселение, это лабиринт.
- Ну и что?равнодушно спросила моя напарница.
- Как что? Здесь никогда не жили люди. Это культовое сооружение.
- Молодец, Тоник, пять. Что ты предлагаешь? Свернуть экспедицию? Мы археологи, или кто?
- Да, Катюш, расскажи, почему ты пошла учиться на археолога?
- Дура потому что. Романтика. Как же, каждый год новая планета, новые впечатления, новые друзья.
- Как, новые друзья? На следующий год мы уже не будем вместе?
- Не знаю. Скорее всего нет. В нашей группе психологическая несовместимость. Ругаемся, дерёмся.
Скорее всего разобьют.
- А пары, Кать, пары? Если мы захотим опять вместе?
- Кто же с тобой захочет в пару? Вася бы захотела, но ей нельзя, она воспитатель.
- А ты, Катя?
- Я?с удивлением посмотрела на меня моя напарница, - Мы с тобой терпеть друг друга не могли. Я тебя убить была готова за за одно дело, а ты меня в упор не видел, сидел со своими черепками. Не знаю, что теперь случилось с твоими больными мозгами.
- Ты мне нравишься, - сказал я, - ты надёжный товарищ.
- И только?я почувствовал, что краснею, и опустил голову.
- После клинической смерти все мальчишки меняются?спросила меня Катя, - я кивнул, а Кате стало смешно.
- Откуда ты знаешь?спросила она, улыбаясь.
- Я побывал на Земле, немного там пожил, что-то понял, - решил объяснить я, несколько туманно.
- Заговорились мы с тобой, ребята уже собираются на ужин, - сказала Катя, - давай столы накрывать.
На ужин была гречневая каша со свиной поджаркой, бутерброды с красной рыбой, масло в маслёнке, тостики, чай, сок на выбор. На столы мы поставили вазочки с конфетами.
- Катя, может, поставить цветы, для девочек? Какие ты любишь?
- Орхидеи с Немезиды.
- Как они выглядят?
- Забудь. Придумай что-нибудь своё.
Я придумал. По букетику полевых цветов. Что вспомнил. Чтобы без резкого запаха. А то поставишь ромашки, красиво, но запах Или лилии. У меня от них голова болит.
- Красиво, - одобрила Катя, - для меня что-нибудь придумаешь, по своему вкусу?
- Придумаю, Катюш, когда все разойдутся, - Катя кивнула, с улыбкой.
- Не забудь сегодня разобраться с Мишкой.Настроение скатилось к точке замерзания.
- Ты должен! Из-за тебя и я страдаю! Или больше никогда не буду твоей парой
Тут ввалились ребята, опять взвыли, кинувшись к окну, послышались восхищённые возгласы.
- Где ты это видел, Тоник?спросил меня Ростик.
- Когда я умер, мне снились волшебные сны - начал я.
- Тонька, прекрати свои бредни!прикрикнула Василиса, - иначе опять запру в изолятор!
- Запирай, - вздохнул я, - там спокойно.
- Ребята, ужинать!переключила своё внимание на галдящих детей Василиса, - Сегодня последний раз вы здесь едите. Завтра будет всё по-прежнему.
Мальчишки и девчонки побежали переодеваться.
- Кать, а мы почему не переодеваемся? Не во что?
- Мы дежурные, нам не положено. А с завтрашнего дня будет уже никому нельзя, только в своих каютах.
- Жалко, - вздохнул я, - всё детство в скафандрах
- Да, Тоник, у меня есть замечательное платье, а поносить так и не пришлось. Иди, отдохни часик, потом я.
- Куда идти?сглотнув, спросил я.
- В свою каюту.
- Комнаты отдыха для дежурных не предусмотрено?насколько было бы всё проще, подумал я: напросился в вечные дежурные, всё одно ничего в археологии не понимаю. Нет, ничего бы не получилось, сомневаюсь, что Катя согласилась бы со мной сидеть.
- Такие комнаты есть на больших станциях, так что, перестань мечтать, и иди к себе.
Я поплёлся в свою каюту. Отодвинул входную дверь, заглянул, там никого не было. Быстро сняв комбинезон, собирался уже лечь на верхнюю полку, как открылась дверь санузла, и оттуда вышел Мишка.
Увидев меня, он оторопел:
- Тебе что сказали, заморыш? Брысь в чулан!
- Что я тебе сделал?!заныл я, думая разжалобить Мишку.
- Сам знаешь!
- Ничего я не знаю! Не помню!
- Так иди, вспоминай!Мишка схватил меня за майку, и потащил к выходу. Сопротивляясь, я ударил его коленкой в пах, и Мишка согнулся. Тут я совершил ошибку. Вместо того, чтобы добить противника, я ждал, когда он выпрямится, боль пройдёт.
Когда Мишка смог выпрямиться, он буквально озверел. Я ничего не успел понять, как начал с грохотом летать по всей каюте. Мишка не разбирался, чем бьёт, и обо что бьёт. Почему - то все края здесь были твёрдыми, не так, как в изоляторе. Мишка загнал меня в угол, свалил на пол, и продолжал пинать ногами. Хорошо хоть, был босиком.
Наверно, на шум, в каюту забежали ребята с Василисой.
- Миша, прекрати!Миша последний раз, примерившись, хотел ударить меня в живот, попал по рукам, постарался попасть по лицу
- Миша, я же тебя просила, не бить его по лицу!воскликнула Василиса.
- Он меня ударил сюда!воскликнул в ответ Мишка, показывая куда я его ударил.
- У-у-у, запретный улар!разочарованно загудели ребята. Я лежал, не в силах пошевелиться, изо рта что-то текло.
- Вставай, идём со мной, - сказала мне Вася. Я пошевелился, но встать, даже на четвереньки, сил не было.
- Помогите ему, ведите в мой кабинет, - услышал я голос Василисы. Меня, не очень бережно, подняли с пола, дотащили до стула в Васиной каюте, посадили и вышли.
Вася начала обрабатывать мои раны чем - то шипучим, и щиплющимся. Я терпел.
- Зачем ты ударил Мишу?спросила она меня.
- Он выкидывал меня из каюты. Это что, не моё место?с трудом шевелил я разбитыми губами.
- Твоё, тебе надо было мне сказать.
- Ты не знала?
- Знала, но не думала, что дойдёт до драки. Ты всегда уходил.
- И где я спал?
- В кают- компании. Пока ты её не переделал, там стоял замечательный диван. Ты там коротал время с дежурными.
- И что, я не вылезал из комбинезона?
- Вылезал, когда переодевался в скафандр.
- Но это неправильно!
- Я пыталась вмешаться, но ты не разрешил, сказал, что так тебе лучше, общался с дежурными. Когда ребята дежурят, им скучно, и они охотно болтали с тобой о всякой ерунде, - Василиса взяла шприц-пистолет и вколола что-то мне в плечо.
- Вставай. Сможешь? Давай, помогу, - Василиса подняла меня, отвела в нашу каюту, уложила на нижнюю кровать.
- Пойдём, Миша, посмотрим твои повреждения, - сказала она Мишке, - Сегодня тебе дежурить вместо Антона.
- С Катей?спросил Мишка.
- С Настей. Завтра осмотрю Тоника, если сможет, заменит тебя.
- Ну, Тонька!прошипел Мишка, наклоняясь ко мне, - Пожалеешь ещё!Я съёжился под одеялом.
Наверно, Вася вколола мне снотворное, потому что я не заметил, как пришло утро.
Глава третьяЯ выхожу из станции
- Кать
- Пошёл вон!
-Ну, Кать
- Ты ещё здесь? Мало тебе всыпали? Ещё хочешь?
- Не, не хочу. Я же говорил, не справлюсь я с Мишкой
- Зачем тогда его бил? Запрещённым ударом?
- Мне ничего не оставалось
- Не подходи ко мне, пока не успокоюсь!Я отошёл, радуясь, что она не сказала «не подходи ко мне больше никогда». Всё тело ныло от побоев. Я надеялся, что детское тело быстро придёт в порядок, чудодейственные лекарства будущего излечат все раны. Я сильно ошибался. Раны у меня были, по мнению нашей фельдшерицы, пустяковыми, так что средства ко мне применили обычные: ватка-йод.
Утром я с трудом поднялся с кровати, когда прозвенел сигнал побудки. Постель была заляпана кровавыми пятнами, особенно наволочка. Зашла Василиса, показала в ванной комнате небольшой шкафчик. Внизуутилизатор, вверхусвежее бельё.
Свалив всё, включая нательное бельё, в утилизатор, я помылся в душе и надел чистое. Василиса ещё раз смазала мои боевые раны и спросила, готов ли я на дежурство, или пойду на раскопки.
- Как Катя, так и я, - проговорил я, с трудом двигая языком.
- Тебе надо одеться в скафандр, он тебя немного оживит, - решила Вася.
Завтракали мы уже в кают-компании фрегата, а не в моей столовой.
Когда все вышли, Василиса начала обучать меня, как одеваться в скафандр.
Надо было раздеться догола, войти в душевую кабинку, где тебя обливают какой-то липкой жидкостью. Надо следить, чтобы жидкость проникла везде, во все складки. Вот Василиса и проверила, потом ещё раз загнала в душ, заставив приседать.
Затем влез в скользкий скафандр. Наставница сама надела мне подшлемник, срастила шлем со скафандром.
- Не думай, что я каждый день буду тебя одевать, - ворчала она, - Всё-таки мне кажется, что ты притворяешься специально, чтобы я за тобой поухаживала!
- Нет, Вася, нет!открещивался я от такого сомнительного удовольствия.
- Жди меня в тамбуре, - велела мне наставница.
Дождался Василисы, и мы, наконец, вышли из станции. Ничего инопланетного не было за бортом станции, притяжение похожее на земное, небо синее, с облаками, вокруг станции насыпаны песчаные дюны. Посмотреть на Город Вася мне не позволила, сразу провела на раскопки.
Там я получил лопату и начал набирать грунт в носилки. Сначала у меня ничего не получалось: моих сил не хватало воткнуть лопату, пока какой-то мальчик не подошёл ко мне. Он на черенке лопаты нажал какую-то кнопку, лопата задрожала у меня в руках, стала вонзаться в землю, как раскалённый нож в масло.
- Ультразвук, - сказал мальчик, - ты забыл включить ультразвук.
Я понял. Лопата начинает мелко дрожать, поэтому легко входит в грунт.
- Спасибо Ростик?
- Да, это я, - мне показалось, что мальчик улыбается.
Нам предстояло расчистить тупик, углубиться на два штыка.
Оказывается, скафандр оказывает целительное действие. Скоро я забыл о своих ранениях, работать было приятно, дышалось легко. Через некоторое время мы сели отдыхать. Сорок пять минут работы, десять-пятнадцать минут на отдых. После отдыха, где ребята поболтали о чём-то друг с другом, девчата о чём-то своём, я не болтал ни с кем, а сам с собой ещё не научился, мы поменялись. Теперь я носил носилки с Ростиком, и высыпал породу в стороне от городища. За всё время там был насыпан целый курган.
- Надо было туда кого-нибудь положить!сказал кто-то из мальчишек.
- Чтобы следующая смена его откопала!радостно добавил другой.
- Кого, кого Тоньку, конечно!это, наверно, Мишка. Я промолчал. Впрочем, нет, Мишка остался на станции. Значит, каждый второй меня не любит, не считая каждого первого? Даже Катя послала меня на верную смерть, драться с силачом Мишкой.
Однако, Ростик помог мне! Значит, я слишком сгущаю краски.
Подошёл обеденный час, и мы отправились на станцию. Там мы стали переодеваться. Василиса велела мне дождаться её. Когда я вылез из скафандра, как гусеница из кокона, она придирчиво осмотрела мою кожу, сказав, что, пока она присматривает, срастание проходит нормально. После обеда я попробую одеться сам. Потом, вечером, она проверит, вспомнил ли я, что надо делать, надевая и снимая скафандр.
- Скафандр живой, - наставляла она меня, - обращайся с ним бережно. Всегда выворачивай его наизнанку и вешай в шкафчик. Там он погрузится в питательную жидкость. Перед облачением не забывай предварительно нажать на этот квадратик, чтобы он пришёл в готовность, и только потом открывай дверцу. Иначе дверца не откроется. Каждый скафандр сделан под конкретного человека, чужой не надевай, потому что этот выращен из твоих клеток, поэтому растёт вместе с тобой.
- А когда практика закончится, что тогда?спросил я, дождавшись перерыва в наставлениях.
- Будем переходить на корабль в скафандрах, с корабля, тоже, даже если в другом месте будет можно дышать, потому что сначала надо пройти карантин. Мало ли, какие бактерии здесь к нам могут прицепиться. Тебя тоже держали в изоляторе не зря.
- Почему ты со мной общалась без скафандра?
- Сначала я надевала скафандр, пока не убедилась, что ты не заразен.
- Как ты это узнала?
- Есть способы. Перед заселением на станцию все проходят медосмотр, данные заносятся в Центральный компьютер станции, он запоминает, какая микрофлора у человека. Подозреваемый подвергается исследованию, таким образом выявляется, заражён ты, иди нет. Как видишь, ничего сложного нет.
- А если бы я оказался заражён?
- Тебя заморозили бы и отправили на одну из Лун, для исследования.
- Живьём?
- Что живьём?
- Живьём бы заморозили?
- Ну да, - удивилась Василиса, - там бы разморозили, определили, насколько ты опасен. Я же говорила, что готовила тебя к отправке, правда, ты был чист, но мёртв.
- Подожди, подожди, ты говоришь, «там разморозят». Оживят, что ли?
- Зачем потенциальную угрозу оживлять?спросила Василиса, - Ты бы стал рисковать жизнями миллиардов людей, спасая одного искусственного человека? Да даже настоящего наверняка бы сначала заморозили, и только потом проверили бы на безопасность. Во все века так было. А там, где жалели заразившегося, эпидемия выкашивала миллионы людей. Это космос, Тоник! Мы каждый день сталкиваемся с неизведанным.
Вот что я узнал, знакомясь с особенностями скафандра.
Обедать я сел напротив Кати. Катя, рассмотрев мою умытую физиономию, улыбнулась:
- Выглядишь, как настоящий мальчишка!
- Тебе нравится?!
- По крайней мере решился что-то сделать, - я уткнулся в свою тарелку, думая, что девчонки одинаковы во все времена. Обязательно их мальчик должен с кем-нибудь подраться. Или это древний инстинкт? Выбирают самого сильного?
После обеда был час сна. Мишка дежурил, и я без опаски расположившись в своей каюте, неплохо поспал. После сна, получив полдник, мы снова отправились на раскопки.