Это не повод для шуток!
Какие могут быть шутки?! Мне нечего скрывать.
Хорошо, майор достал из папки фотографию, распечатанную на принтере.
На фотографии мальчик, похожий на меня, в костюме ковбоя, широко улыбался. Я пожал плечами:
Это доказательство?
Майор повернул лист к себе и поморщился:
Да, сходство сомнительное, особенно на такой копии.
У вас всё? Скажите лучше, что там с моим делом.
Придётся поставить тебя на учёт.
Зачем? Теперь следят за пострадавшими?
Что делать, от тебя заявлений не было, а от них было.
Я надеялся, в душе, что хоть детей не будут наказывать вместо бандитов, ещё бы, за них вы горой, попробуй, девочка, окажи хулигану сопротивление, увидев хулигана, ты должна сразу лечь и раздвинуть ноги, а уже потом обращаться в полицию, в состоянии трупа, или близко к тому.
У майора заиграли желваки:
Обвинять вы все умеете, а помочь не хотите, или боитесь?
Я сожалею, вы не верите ни одному моему слову, вы потеряли моё уважение, разговор считаю бессмысленным.
Кто тебя сегодня спас?
Преступник наказан? Торжествует добро? Да завтра он затащит меня в любой угол и сделает со мной всё, что захочет, и никто ему слова не скажет. Зачем ломать жизнь хорошему мальчику из-за неизвестно кого!
А если я его порежу ножом, моя судьба будет пряма, как полёт пули: колония. Прощайте, на нас уже смотрят.
Я круто повернулся и пошёл к классу, откуда действительно вышла Антонина Павловна.
Что с тобой, Саша, ты весь дрожишь?
Поговорите с полицией, и вас затрясёт.
Ты не во всём прав, Саша Денисов, майор шёл следом за мной, возьми визитку, как говорится, если что вспомните, или по другим каким делам.
Честь имею!
Антонина Павловна, следующим уроком физкультура, у меня освобождение. Можно, я пойду домой? я машинально засунул визитку в карман рубашки.
Замучили бедного ребёнка. Что он от тебя хотел?
Спрашивал про какоето фотоателье, фотосессию. Мы были на фотосессии?
С классом нет, но вы могли ходить с родителями, с друзьями.
Что-то мне это не нравится, сказал я, может быть, я зря погорячился?
Я всегда настаиваю на выдержке, семь раз подумай, один раз скажи.
Ладно, иди, лечи свои нервы.
Я зашёл в класс и начал собирать свой рюкзак.
Ты куда? поинтересовался Толик.
В тюрьму! Ладно, не бледней, домой отпустили.
Можно, я провожу Сашу? спросил Толик Антонину Павловну.
У тебя тоже освобождение от физкультуры?
Толик опустил голову.
Ладно, заходи после уроков, сказал я и вышел из класса.
Зазвенел звонок.
На футбольном поле нашего двора ребята гоняли мяч.
Я сел на лавочку и с удовольствием стал наблюдать за весёлой вознёй.
Наконец они забили единственному вратарю гол, и, шумно пыхтя, расселись по лавочкам.
Саша, выходи в футбол играть, а то мы всё проигрываем, попросил Тёма, который без верхнего зуба.
Классно, сказал я, от физкультуры освободили, побежал играть в футбол.
Чё, нельзя?
Да нет, сейчас переоденусь, да выйду, настроение хоть подыму, на свежем воздухе побегаю.
Я поднялся домой, быстро переоделся в трикотажные шор-тики и открытую маечку, прошёл на кухню, сделал бутерброд с колбасой, взял бутылку минералки и побежал на улицу.
Положив пакет с бутербродом и бутылкой на лавочку, подошёл к ребятам:
Как играть будем?
Вот наша команда, указал Тимка на разновозрастную толпу, а вот противники.
А как отличать, когда бегать будем?
Мы же знаем всех.
Некогда в лицо смотреть, за мячом надо следить.
Но формы у нас нет.
Об этом надо подумать, создать дворовую команду, летом футбол, зимой хоккей. А сейчас наша команда играет без маек, другая в майках, побежали.
Мы посбрасывали майки на лавку и ринулись в бой. Играли мы в одни ворота, и вратарь не отдыхал, прыгая между штанг.
Я был одним из старших, и легко обыгрывал противника, не чувствуя усталости. Наконец сделали перерыв. Тяжело дыша, подошёл к лавочке с пакетом. Пакета на лавочке не было. Он лежал под лавкой, а моим бутербродом занималась собачка.
Надо было выше класть, сказал кто-то из ребят. забыл, чтоли про Тузика?
Ладно, вода, зато осталась, полез я под лавку. Оттуда я увидел зрителей.
Напротив нас на лавочке сидели девчонки. Вылезев из-под лавки, я внимательнее рассмотрел зрительниц. Девчонки десятидвенадцати лет.
Наверно, у нас уже кончились занятия, скоро должен подойти Толик.
Девчонки! крикнул я, в футбол играете? Замените мелких, попинаем мяч!
Мелкие завозмущались, но я цыкнул на них:
Дайте и девчонкам побегать.
Девчонки, как ни странно, кобениться не стали и подошли к нам.
Давайте, быстро замещайте вон тех троих, а вы посмотрите, как надо играть.
Вопли малышей мы проигнорировали.
Кто за нашу команду, снимает футболки.
Десятилетки быстро скинули свои футболки, оставшись в шортиках, те, которым по двенадцать, замялись.
Если стесняетесь, идите в другую команду, побежали!
Девчонки себя не жалели, бегали не хуже мальчишек, тощие тела лоснились от пота, туда-сюда мотались косички и хвосты, а кое у кого и грудки под футболкой, которые были уже мокрые от пота.
Насовала наша команда 85.
Под радостные вопли болельщиков мы подошли к лавочкам с одеждой.
Моя бутылка с водой пошла по кругу и вернулась ко мне пустой.
Девчонки постарше обмахивались полами футболок и с завистью смотрели на нас, голых по пояс.
Хорошо мальчишкам, проворчала одна из старших девочек.
Эт точно! громко сказал я, и все засмеялись.
Ребята, предложил я, давайте дворовую команду создадим, сражаться будем с соседними дворами, девчонок наберём!
Тренер нужен! крикнул кто-то.
Форма! подсказал кто-то.
Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала тренер.
Может, у кого-то есть знакомый тренер?
Никто не ответил.
Будем искать. Только одно условие: не разбегаться. Сделаем младшую и старшую команды, разбавим их девочками, а потом соберём сборную.
Ребята восторженно взвыли.
Ты что это, Сашка, нас позвала? Мы же никогда не дружили, спросила одна издевочек.
Так я к девчонкам всегда со всей душой.
Та посмотрела на мои шорты, потом на меня и отвернулась, хмыкнув.
Мы здесь не в любовь играть собираемся, а в футбол, кому не нравится, не держим. Насчёт формы, кстати, девчонки могут помочь.
Что, шить будем?
Зачем же шить? Надо будет зайти в спортивные магазины, найти подходящую, и размеры с ребят снять. А мы родителей попробуем потрясти, когда узнаем сумму, может, мяч ещё приобретём. Давайте, попробуем.
Скоро зима, сказал кто-то.
Зимой можно шайбу погонять. Теперь осталось выбрать капитана.
Ты предложил, ты и будешь капитаном.
Всё же надо голосовать, да и подойдут ребята постарше, будут бурчать.
А они пусть свою команду собирают!
Справедливо. Ладно, давайте пока каждый вечер просто играть, когда найдём тренера, там он решит, что кому делать.
Я и не сразу заметил Толика, который стоял в стороне, уже переодетый.
Ну, всё, сказал я, подбирая свою майку, пора уроки учить. Пошли, Толик, и, так, полуголый, пошёл домой, не надевать же чистую майку на мокрое от пота, да и пропылившееся тело.
Бабки на лавочке очень неодобрительно посмотрели на меня, но промолчали.
Смотри, не простудись, озаботился Толик, скучно без тебя в школе будет.
Ничего, тепло ещё.
Странно, середина сентября, а так сухо и тепло, обычно в это время идут дожди, холодно, сыро.
Это, наверно, потому, что я здесь. Знаешь, какой у нас в Приморье сентябрь?!
Сашка! со звоном в голосе воскликнул Толик. Прекрати!
Я смутился. Наверно, перевозбудился за сегодня, путаю уже свои жизни.
Ладно, извини, Толик, просто пробиваются чужие воспоминания.
Дома я сразу убежал в ванную, бросил в машинку пропотевшую одежду и долго, с наслаждением, натирался мочалкой.
Вытеревшись полотенцем, я обнаружил, что надеть мне нечего.
Толик! завопил я.
Что? подошёл к двери Толик.
Подай мне бельё, там, в шкафу.
Сам не можешь, чтоли?
Я же голый! возмутился я.
Я не знаю, что тебе надо, дрогнувшим голосом ответил Толик.
Любые трусики, только не Юркины. На себя прикинь.
Толик отправился на поиски, а я, обмотавшись полотенцем, встал перед зеркалом, разглядывая, насколько сошли синяки, потрогал затылок, ещё было немного больно, подёргал себя за волосы, решив, что пора бы подравняться, а то вон, торчат во все стороны.
В дверь поскреблись. Я открыл, смотрю, стоит Толик, отвернулся, зажмурился и протягивает в мою сторону трусы.
Я не мог удержаться:Что жмуришься, голых пацанов ни разу не видел?
Толик дёрнулся, выронил трусы и бросился в прихожую.
Пока я, давясь от смеха, натягивал трусы-шорты, Толик в прихожей, похоже, обувался. Я выскочил из ванной:
Стой! Толик уже взялся за ручку. Куда? От меня так быстро не убежишь!
Пусти! вырывался Толик.
Бежишь, друг? зловеще прошипел я. А кто обещал прикинуться ковриком перед дверью?
Толик обмяк, стоял и молчал.
Я решил довершить разгром:Хочешь, я тебя поцелую?
Толик распахнул ресницы и неверяще посмотрел на меня:
Правда, чтоли?
Мне стало стыдно за насмешки над невинным ребёнком, и сказал:
Правда, только закрой глаза.
Толик закрыл глаза, губы тронула мечтательная улыбка.
Он действительно был похож на переодетую девочку, и я, нисколько не тушуясь, прикоснулся к его губам, хотя намеревался чмокнуть в щёчку.
Толик погрузился в нирвану. Я внимательно посмотрел на него и подпрыгнул от неожиданности: кто-то отпирал дверь.
Меня будто ветром сдуло. Никогда не думал, что способен к телепортации.
Когда опомнился, на мне уже были длинные, красные шорты, и я натягивал майку. Только теперь я услышал мамин голос:Толик, почему не проходишь? Толик молчал. Пришлось его выручать, и я крикнул:
Толик пришёл ко мне позаниматься, а я здесь переодеваюсь, всё-таки я не удержался пустить шпильку:Толик очень стеснительный.
Не то, что некоторые, бегают голышом по двору и не краснеют.
Бабки наябедничали?
Не бабки, а бабушки. Проходи, Толик, на кухню, сейчас Саша выйдет. Если выйдет.
Отчего же мне не выйти? с опаской спросил я, неужели знает про мои приключения?
Знаю-знаю, ответила мама на мои мысли, так что, выходи, подлый трус.
Я с невинным выражением на лице (а чё я сделал?) зашёл на кухню.
Мама готовилась кормить Толика. Толик всё ещё пребывал в нирване.
А Сашек мы кормить не будем, сегодня не заслужили.
Мне снять майку?
Не надо, твои мослы и сквозь майку прекрасно видны.
Сегодня мне звонили из школы
И?
Приглашали на разбор дела некоего хулигана.
И?
Я сказала, что ты большой мальчик и сам способен отвечать за свои поступки. Мама достала из микроволновки тарелку и поставила её перед Толиком. Сунула в одну руку ложку, в другую хлеб.
Ешь! приказал я.
Толик стал аккуратно кушать.
Что это с ним?
Мы играем. А что ты так рано?
Пришла убедиться, что моё чадо ещё живо, о здоровье я не говорю. Что будешь есть?
Что есть, то и буду. Рассказывай дальше.
Мне сказали, что ты избил мальчиков, которые гуляли в парке Толик поперхнулся, не переставая, однако, кушать. Мы посмотрели на него, но ничего больше не дождались.
Мама, у меня был сегодня тяжёлый день. Вернее, тяжёлая неделя. Давай подведём итоги. Если я буду говорить правду, Толик будет кивать, если вру, встанет и скажет. Итак. В пятницу меня пытались убить, кивок.
в воскресенье меня пытались добить, кивок, я не дался, кивок, за что был вызван на суд тройки. Должен сказать, нарушений не было, полиция допрашивала меня в присутствии завуча, директор был обвинителем. Меня обвиняли, чуть ли не в предумышленном убийстве, за пару разбитых носов мне грозит немалый срок учёта в детской комнате милиции и исключением из школы. Затем я был удалён из зала, и, пока они решали мою судьбу, в туалете на меня напал какой-то бугай, решивший заменить мне гинеколога, и это подтвердил Толик, но и это ещё не всё, я выдержал паузу и трагическим голосом сказал:его представили, как жертву, а меня представили сексуальным маньяком! кивок.
Мама растерялась.
Так что, мама, твоя шутка насчёт пистолета перестаёт быть шуткой. Но последняя новость, боюсь, тебя добьёт, отойдя поближе к двери, я сказал:
Мы решили создать пару дворовых команд, нанять тренера, купить форму.
Будем стремиться выходить на городские соревнования! кивок.
Мама со стоном опустилась на стул:
Ты действительно меня в гроб загонишь, молодую. Ну, что стоишь у двери? Думаешь куда-то от меня убежать? Иди за стол.
Я покаянно подошёл и сел рядом с мамой. Мама слегка шлёпнула меня по затылку. Я уронил голову и со стуком ударился лбом о столешницу. Замер.
Мама с криком вскочила.
Мам, ну больно же! поднял я голову. Даже Толик осуждающе покачал головой.
Моё терпение кончилось! воскликнула мама, схватила меня за ухо и, не слушая моих протестующих воплей, поволокла в свою комнату и поставила в угол. Всё, стой, пока папа не придёт! у меня громко заурчало в животе. И не урчи, не разжалобишь!
А как же уроки?
В углу поучишь. Толик, допивай чай, поставишь стул рядом с наказанным, и будете читать учебники, а письменные, она повысила голос, будешь делать ночью! Пойду, схожу за Юркой. Мама пошла в прихожую, обуваться, а Толик тихонько проник ко мне с печенькой. Зачем ты это делаешь? спросил он.
Переходный возраст наступает. Чувствую, наплачетесь вы все со мной, произнёс я, хрустя печенькой, и вообще, что ты меня печеньем кормишь, принеси мне бутерброд с колбасой.
Сходи, сделай сам, мама уже ушла.
Не могу. Ты слышал, меня поставили в угол, тебя ко мне приставили. Захочу писать, принесёшь горшок.
Ты опять?
Толик, скучный ты человек! Жизни радоваться надо! Смотри, сколько со мной произошло. Если бы я унывал, сошёл бы с ума. Потому что уныние-смертный грех. Запомни, Толик, если я впаду в уныние, можешь заказывать по мне панихиду.
Санька!
Такова цена уныния! тащи бутерброд, мой Тузик съел.
Может, пойдёшь, да поешь нормально.
Нет, вечером все соберутся, поужинаем, голодным не оставят, и я пропел:
«Родители плачут, пропал аппетит у детей»
Какой у тебя голос, Саша!
Сам не ожидал, как-то не до пения было.
Саша, у меня есть гитара, я немного играю, давай как-нибудь соберёмся, споём.
Сделаем. Вот где тренера найти
Что его искать, мой папа бывший тренер.
Я аж подпрыгнул на месте:
Ну вот кто из нас двоих больше издевается над людьми?
Это не так просто. Толик замолчал, принёс стул, табурет, на табурет поставил чай, бутерброд с маслом, сыром и толстым куском варёной колбасы. Я, так и не сев, с урчанием и чавканьем набросился на еду.
Когда я справился, Толик решился на продолжение разговора:
Мой папа сильно пьёт, его уволили.
На что же вы живёте? у меня даже засосало в груди.
Папа был футболистом, получил травму ноги, теперь получает пенсию по инвалидности.
Повисло тяжёлое молчание.
Ему сколько лет? 3637?
37.
Ещё можно всё исправить, задумчиво сказал я. Толик скептически покачал головой:
У него столько друзей было, лечили, устраивали на работу, потом всё начиналось сначала. Я с ним остался, от мамы сбежал, ухаживаю за ним, кормлю, он мне доверенность написал, сейчас я пенсию получаю, это после того случая, когда мы решили заработать.
Что за случай? Я его знаю?
Должен был знать, но, если забыл, не скажу, просто мой папа об этом узнал, вот и написал доверенность, получаю по свидетельству, правда, приходится давать на водку, на пиво.
Сам покупаешь?
Толик кивнул.
Это упрощает дело.
Как это?
Всё, разговор прекращаем, буду составлять план. Думаю, в воскресенье приступим к операции «тренер», я засмеялся:знаешь, раньше тренером называли гранёный стакан! Это знаменательно. Неси учебники, убирай следы преступления, скоро мама придёт.
Скажи, Саша, зачем ты пугаешь маму, ты же её так любишь!