Не доходя до скованных цепью людей пару десятков метров, я вгляделся в их заморенные лица, с насторожённостью наблюдающие за непонятным для них человеком и, громко поинтересовался:
-Откуда будете бедолаги?
-Кто откуда. Нас из общей колонны выдернули и в походной кузне нацепили вот эти украшения, - демонстрируя кандалы, ответил мужчина лет тридцати с длинным шрамом через всё лицо, - вот и идём неведомо куда уже пятый день. Совсем заморились, как никак пятый день, не евши, по степи топаем. Да, а вы сами кто будете мил человек?
-Кто, я такой, спрашиваешь... - Протянул я, задумчиво глядя на мужчину, задавший мне вопрос, на который, я ответить, не мог даже самому себе, хотя ответить надо было непременно и, я ответил:
-Это узнают только те, кто добровольно согласится со мной пойти, остальные вольны идти на все четыре стороны, я никого насильно не держу.
-Да уж! Выбор невелик, либо с вами непонятно куда и зачем шагать или обратно в рабство к степнякам. - Понуро проговорил кто-то из пленников, прячась за спинами собратьев, по несчастью.
-Но ведь это будет только ваш выбор и больше ничей. В общем, решайте сами, и постарайтесь сделать это как можно скорее, мне задерживаться тут не с руки.
Предоставив пленникам самим решать свою судьбу, я вернулся к андроидам собравшим трофеи и, поковырявшись в них, нашёл зубило с небольшой кувалдой и наковальней. Сложив инструмент в холщовый мешок я, запрыгнул на коня и неторопливым шагом подъехал к скованным людям. При моём появлении они умолкли, рассматривая мою персону с определённой задумчивостью, причём некоторые с очень большим интересом посматривали на шашку. Определённо, эти люди имели боевой опыт и с профессиональным интересом изучали незнакомое для них оружие.
Не став затягивать образовавшуюся паузу, я сбросил мешок к ногам одного из пленных и громко порекомендовал самостоятельно освободиться от своих оков. Эта процедура заняла около трёх часов, когда солнце уже заходило за горизонт и тогда, я ещё раз поинтересовался, есть ли желающие последовать за мной. Желание идти было у всех и тут ничего удивительного не было. Шансов добраться до баронств и вновь не попасть в рабство фактически не имелось.
-Есть ли среди вас те, кто умеет обращаться с оружием?
-Мы были солдатами у графа Гонзы. - Отозвался всё тот же мужчина с длинным шрамом через всё лицо.
-Как твоё имя солдат?
-Борислав.
-Значит так Борислав, организовывай дружину и забирай коней с трофейным оружием. Будете охранять безоружных людей, вместе с моими людьми, но имей в виду, я не потерплю не выполнение приказа. В случае если таковое произойдёт, буду сурово карать.
-Мы люди с понятием воинской дисциплины. - Серьёзно заявил он, глядя прямо в мои глаза.
-В походе проверим, кстати, меня можете называть атаман Кудряш.
-Атаман - это что титул такой? - Наморщив лоб, поинтересовался Борислав, усиленно пытаясь припомнить, слышал ли он когда-нибудь такое слово.
-Нет, это не титул, это звание. Остальное узнаете на месте, а сейчас давайте занимайтесь делом, задерживаться нам здесь не стоит.
Отдав распоряжение, я вернулся к андроидам и вновь поднялся на горку и стал в бинокль рассматривать горизонт, не желая вновь встречаться с воинственными степняками. На этот раз горизонт был чист, да и дело уже близилось к ночи, а они не очень жаловали путешествовать по темноте, предпочитая это делать днём, с чем это было связано, я не знал, но предпочитал идти ночами, чтобы избежать неожиданной встречи с большой ордой, деваться-то в степи особо некуда.
Наблюдать за горизонтом мне довелось не более получаса, так как за это время освобождённые пленные разобрались между собой и те, кто был воином, сноровисто подогнали амуницию и, вооружившись, забрались на небольших, но очень выносливых степных коней и, выстроив в походную колонну остальных бывших пленников, двинулись в мою сторону. Подождав, когда они приблизятся на метров на сто, я отдал команду, и мы двинулись вперёд по направлению к Хортице.
Возвращались мы, неспешно проходя за ночь не более двадцати километров за ночь, но чаще всего измотанные долгой дорогой люди проходили километров пятнадцать и под утро валились от усталости. Прекрасно понимая их состояние, я отправлял своих андроидов на охоту, и только благодаря этому бывшие пленники хоть как-то могли волочить ноги. В общем, дорога домой оказалась для нас довольно утомительной, но всё ж на восемнадцатый день мы с горем пополам добрались до облюбованной мною излучины, где уже была наполовину возведённая крепостная стена.
Нас заметили издали и поначалу всерьёз забеспокоились, но разглядев знакомых лошадей, успокоились и выслали делегацию для встречи. Подъехав к ним, я соскочил с коня и, поздоровавшись со всеми, поинтересовался у старосты:
-Верин, надеюсь, за время моего отсутствия у вас никаких проблем не было?
-Нет, воин, проблем у нас не было, да и степняки не появлялись, только один раз торговый корабль на ночь на стоянку становился, и мы выменяли на еду швейные иголки, несколько топоров с молотками, а также взяли четыре пилы. Торговцы обещали на обратном пути к нам заглянуть с новым товаром.
-Случаем не знаешь, куда они шли? - С любопытством поинтересовался я, предполагая, что торговый корабль направлялся в портовый город работорговцев.
-Так эта... говорили в устье Большой реки, есть очень богатый город, с которым только кочевники дела имеют, а также те, кто по воде к ним иногда захаживает, но таковых очень мало будет, так как без ярлыка ханского непременно убьют или в рабство продадут. - Ответил старик и с презрением сплюнул на землю.
-И как же этот город называется?
-Я-то сам никогда не слыхивал, что в тех местах какой-то там город имеется, но эти ироды окаянные говорили о нём. Его название Джерсан, а правит в нём великий хан Тугуркан. Ещё говорили, что великий хан не степняк вовсе, а какого-то иного роду племени. Больше мне об этом городе ничего неизвестно.
-Ну что ж, уже для начала и этого вполне достаточно для размышлений о нашем будущем... - Тихо проговорил я и, немного подумав, отдал распоряжение:
-Староста пусть твои люди пристроят новых людей, они все из полона, так что отнеситесь с пониманием. Как только всё сделаете, постройтесь возле стены, я хочу обратиться ко всем и объяснить ситуацию, в которой мы все оказались и, что нам предстоит. После моего обращения пусть каждый сам за себя решит, оставаться ему или нет. Неволить никого не буду.
Старейшина внимательно всмотрелся в моё лицо и, кивнув головой, озадачил своих односельчан проводить измотанных людей на излучину, предоставив мне возможность немного передохнуть, прежде чем обратиться ко всем с речью. Дождавшись, когда вся разношёрстная колонна бывших пленников пройдёт через проход, где в скором времени должны появиться крепкие ворота, я обошёл стену и остался вполне довольным качеством работ. Крепостная стена уже сейчас была способна выдержать некоторое время плотный артиллерийский огонь, но и только. Для того чтобы стена по-настоящему была неприступной, надо было ещё приложить очень много труда, да и вообще если смотреть на дело шире, следовало всю излучину обнести крепостной стеной, как с суши, так и со стороны Большой реки, оставив только большой каменный причал для торговых судов. Мысль, конечно, была интересной, да только для возведения столь масштабного сооружения требовались многие годы, которых у меня, разумеется, не было. Присутствие на планете моей бывшей жены с её хахалем, да ещё в придачу с самозваной жёнушкой, страстно мечтающей отправить меня в лучший мир не давало покоя. Рано или поздно наступит время, и они меня найдут даже в этой далёкой глуши, но к тому времени, я надеялся основательно укрепиться здесь, обзаведясь хоть какой-нибудь боевой дружиной способной защитить мою драгоценную шкурку, а там уж как Бог даст...
Пока крестьяне откармливали бывших пленников, я вновь прошёлся вдоль стены, рассматривая её в мельчайших подробностях с целью выявления каких-нибудь огрехов, но таковых опять не обнаружив, сел на своего скакуна андроидного и поскакал в сторону взгорка. Поднявшись на его вершину, я достал из походной сумы бинокль и всмотрелся в степь. За время моего отсутствия крестьяне распахали довольно большие участки и сейчас с десятка два женщин чем-то в полях занимались. Удивившись такой предприимчивости я, в который, раз подивился прозорливости деревенского старосты, у которого ещё мне следовало поучиться житейской мудрости. Ничего не скажешь, ушлый старик. Вздохнув, я вернул бинокль обратно в суму и поехал дальше осматривать будущее казачье пристанище.
Вернулся обратно на излучину я часа через три и увидел возле возводимой крепостной стены сгрудившихся людей. Заприметив меня, они засуетились, и освобождённые из полона воины немедленно взялись выстраивать людей. Я умышленно не торопился, давая им возможность справиться с этой задачей, а заодно собирался с мыслями, намереваясь предложить им свою затею и уж после этого пусть каждый решает сам за себя, останется ли он на Хортице или попытает счастья в каком-нибудь другом месте. Подневольные люди мне здесь совершенно ни к чему, мне здесь требуются вольные и сильные люди, сплочённые в единый кулак общей для всех идеей и целью. Только так и никак иначе можно создать настоящую казачью боевую дружину, способную переломить хребет любому противнику, пусть даже имеющему многократный численный перевес.
Медленно подъехав к неровному строю, я остановил своего скакуна в метрах семи от него. Люди, глядя на меня, притихли, явно ощущая судьбоносность момента. Выждав некоторую паузу, я тронул коня и проехался вдоль строя, буквально всматриваясь в каждого человека. Кто-то был напряжён, словно натянутая тетива лука, а кто-то просто скучал, лениво посматривая на меня, но всё ж таки большинство ожидали нечто особенного. Буквально ощутив внутренней интуицией, что дальше тянуть уже нельзя, я выехал в центр и, ещё раз оглядев неровный строй, заговорил:
-Люди, если кто ещё не знает, я атаман Кудряш. Я пришёл на эту землю, чтобы создать вольное поселение свободных людей, независимых от воли буйно помешанной аристократии. Здесь на излучине, которую я нарекаю Хортицей, мы на общем сходе решим по каким уставам нам всем тут жить. Учтите, не каждый будет иметь права голоса, это право ещё надо заслужить. Если ты полезен обществу - говори, если нет, стой в сторонке и помалкивай, но, если у тебя есть интересная и полезная для людей мысль - выходи и говори, обсудим. Есть и ещё одно условие. Строгое соблюдение выработанных правил общежития и подчинение старшим. Несоблюдение этих простых правил будет строго караться. Здесь места суровые и без чёткого соблюдения дисциплины просто не выжить, а нас к тому же очень мало, а врагов тьма тьмущая. Из этого следует, что каждый из нас от мала до велика, обязан уметь хорошо обращаться с оружием, чтобы защитить нашу свободу. Свобода и независимость штука очень дорогая и не каждый в состоянии за неё заплатить и далеко не всегда цена эта измеряется деньгами, за свободу и независимость чаще всего приходиться платить своей кровью на поле брани учтите это на будущее. Именно по этой причине обучение воинскому ремеслу мы все будем совмещать с очень тяжёлой работой, я понимаю, это сложно, но иного пути не просто существует. В дикой степи неспокойно. Воинственные племена степняков регулярно совершают набеги на баронства и гонят полон в портовый город Джерсан где продают людей в рабство, затем их загоняют в трюмы больших морских кораблей и куда-то увозят. Куда конкретно, не спрашивайте, я не знаю, но рано или поздно выясню. Сейчас для нас главное капитально обустроиться на Хортице и научится сносно обращаться с оружием, а затем мы начнём отбивать пленников, раз уж этим благородным делом не хотят заниматься родовитые аристократы из вольных баронств.
Замолчав на несколько мгновений, я внимательно вгляделся в лица замерших людей и затем продолжил:
-Решайте сами, готовы ли вы стать казаками или нет. Срок вам устанавливаю до рассвета. На рассвете вы построитесь на этом самом месте и, каждый из вас ответит сам за себя, да или нет. Все, кто откажется, стройте плоты и переправляйтесь на другой берег. Живите там, как вам самим заблагорассудится. Другого пути у вас нет. В степь идти не советую, там вы найдёте лишь погибель или рабский ошейник. В общем, решайте свою дальнейшую судьбу сами, я никого неволить не собираюсь.
Высказав людям всё, что следовало, я развернул коня и поскакал вдоль берега. Удалившись от излучины на несколько километров, я остановился в одном неприметном месте и занялся обустройством ночёвки, после чего размотал свои рыбачьи снасти и закинул закидушки. До рассвета на Хортице появляться я не собирался.
Где-то в полночь, я выловил большого речного сома и, разделав тушу, замариновал мясо, после чего нанизав на обструганные ветки, поставил его жарить на костре. Пока готовилась еда, я раскатал туристический матрас и улёгся. Думать совсем не хотелось, да и спать тоже, слишком взвинченном состоянии, я находился. От того как люди отнесутся к моей затее зависело слишком многое если вообще не всё...
Так и не сомкнув глаз, я ещё до восхода собрался и выехал к Хортице. Спустя час, я взобрался на холм, расположенный в километре от излучины и, взяв бинокль, внимательно рассмотрел наш лагерь. Внешне всё было спокойно, но было заметно, что люди также, как и я не спали всю ночь. Видимо на общем сходе было жарко. Продолжая наблюдать, как к крепостной стене медленно стекаются люди, я подумал, что, если удастся здесь обосноваться, холм следует непременно срыть, слишком хорошо с него просматривается вся излучина, что само по себе не есть хорошо. Опасно это.
Выждав ещё минут пятнадцать, я тронул коня и направился к крепостной стене, возле которой уже собрались практически все обитатели вместе с бывшими пленными. Как и в прошлый раз, я выехал в центр строя, только на этот раз объезжать его не стал и сразу задал вопрос:
-Каково ваше решение?
-Здесь все, кто пожелал стать казаками, остальные тридцать два человека предпочли податься на другой берег Большой реки и сейчас заняты постройкой плотов. - Ответил мне вышедший из строя староста Верин, внимательно наблюдая за моей реакцией из полуопущенных бровей.
-Ну, что ж, Бог им помощь. Это их личный выбор. Пусть готовятся к отплытию, а нас с вами ждёт тяжёлый труд во имя нашей свободы и независимости.
Глава-5
- Атаман, дозор из степи вернулся, да не пустой, а с освобождённым полоном, да ещё хабара с собой приволокли немерянно! - Доложил подбежавший ко мне малец из группы наблюдения, куда были определены самые смышлёные дети в возрасте от семи до двенадцати лет.
-Сколько на этот раз народа привели? - Поинтересовался я, продолжая пилить бревно вместе со старостой.
-Не знаю, я счёту ещё не обучен, но людей много, куда больше чем привели в прошлый раз. - Виновато поглядывая на меня, ответил он, переминаясь с ноги на ногу.
-Ладно Верин, отдохни пока, а я пойду взгляну что там, да как.
Утерев холщовой тряпицей, выступивший пот, я натянул грубую домотканую рубаху и, прихватив с собой шашку, с которой никогда не расставался и направился к воротам крепостной стены, за прошедший месяц подросшей ещё на два с лишним метра.
С того момента, как не пожелавшие остаться на Хортице люди переплыли Большую реку и основали Выселки на противоположном берегу, прошёл ровно месяц. Работы было много, а рабочих рук категорически не хватало, из-за чего пришлось составить отряд из бывших баронских дружинников и отправить их на перехват рабских караванов. В первый рейд я отправился вместе с ними, а вот последующие три они справлялись без меня и надо сказать вполне успешно, так что на сегодняшний день на Хортице обитало уже порядка четырёхсот человек из-за чего работы по возведению стены и укреплений серьёзно ускорились. Помимо крепостной стены мы ещё заложили семь оборонительных башен по периметру будущей крепости, да ещё с внешней стороны стены построили большой барак для бывших пленников, где они проходили фильтрацию, прежде чем попасть на территорию излучины. Туда попадали только те, кто решал стать казаком, остальным там делать было нечего.
С некоторых пор я завёл привычку каждого освобождённого подробно опрашивать об окружающем мире и вносить отметки в практически голую карту, выданную мне в туристическом агентстве. Помимо этого, я ещё составлял для себя персональный список аристократов с отзывами простого люда о каждом из них. Такие знания обязательно должны были пригодиться, пусть не сейчас, но в будущем непременно. После подробных опросов, каждый из освобождённых получал право выбора, остаться с нами или податься на противоположный берег и на сегодняшний день таких отказников уже набралось около сотни, где они сейчас обживались. В основной своей массе это были крестьяне из зажиточных, по воле случая оказавшиеся в рабском ошейнике и надеющиеся вновь вернуться на свой прежний уровень. Была ещё одна категория, кто не горел желанием браться за оружие, предпочитая просто работать на земле без всякого для себя риска и, как правило, такие люди были профессионально-наследственными батраками. Подобные люди меня совершено не интересовали, мне требовались люди совсем иного склада и характера. Решительные и бойкие, готовые свернуть горы с риском для жизни ради мечты о воле.