Третий отличался от них сильномолодой парень с румянцем на щеках, под рубахой бугрились мускулы.
Вот, привел! с облегчением выдохнул мужичок.
Э, нет. Вот эти двое мне не надобны. А парня беру.
Да где же мне еще их искать?
Ладно, мне пока четверых хватит. Вот тебе два пула, а этих двоих не возьму, забирай назад.
На причале остался парень.
Ты чего стоишь? Поднимайся на судно, отходить будем.
Парень ловко перемахнул через борт.
Тебя как звать?
Афанасием.
Кладу тебе пул за седмицу, как всем. Согласен?
Парень кивнул.
Тогда отходим.
От бревна отвязали веревку, отошли от причала. Мужики споро подняли парус. Суденышко заскользило по волнам.
К Михаилу подошел один из мужиков.
Хозяин, нам как тебя звать-величать?
Михаилом.
Ты прости за слова мои. Правильно сделал, что тех двоих не взял. Пьяницы они в Коломне известные. Каждый день на постоялом дворе пиво да бражку пьют, а потом дерутся. Никчемные людишки!
Я уже понял.
А судно у тебя хорошее, из тесаных досок, а не пиленых. И смолили его по весне хорошо. Видно, владелец толк понимает. А команда-то где?
На Солотче полегла, от татар отбиваясь.
Понятно. Бывает, в команде заболел кто или умер от лихоманки, тогда нового человека берут. А тутцеликом всех. Мы сначала засомневалисьне обман ли какой?
Конечно, Михаила в Коломне никто не зналдобрый он или злой, не обманет ли при расчете? Он сразу решил развеять сомнения.
Тебя как звать? спросил он подошедшего.
Григорием.
Будешь старшим.
Он отсчитал четыре медных пула и отдал их Григорию.
Раздай всемвроде задатка, чтобы не сомневались.
Благодарствуем.
Мужики увязали монеты в тряпицы и спрятали за пояса.
К вечеру пристали к берегу. Мужики сами споро, без команд разожгли костер и приготовили кулеш.
Потом, сняв пробу, позвали Михаила. Съесть первую ложку должен был он, дав сигнал к началу трапезы.
После ужина, облизав ложку, Григорий сказал:
Припасов мало, подкупить надо, хозяин.
До Москвы хватит?
Хватит.
Там и купим.
Улеглись спать на палубе. От воды тянуло сыростью. Маловат кораблик и не обустроен, кают нет. А если дождь? Ведь осень через два месяца. И плащей или клеенчатых дождевиков тоже нет. Трудно речникам, кусок хлеба потом и кровью достается.
Михаил уснул.
Ему показалосьтолько глаза сомкнул, а уже за руку дергают.
А, чего?
Жесткая рука зажала рот.
Тихо, хозяин, это я, Афанасий, прошептали в ухо. Чужие рядом.
Кто? прошептал в ответ Михаил.
Откель мне знать? Думаю, лихие людишки. Надо бы команду будить и оружие какое-нибудь.
Буди, только тихо, распорядился Михаил, а сам ужом устремился к трюмутам лежали два топора и татарская сабля.
Когда он выбрался наверх, вся команда уже проснулась и пряталась у борта в тениночь была лунной, и видно было хорошо.
Мужики взяли топоры, саблю Михаил оставил себебоязно было оставаться без оружия. Он уже испытал это чувство в Солотчинском монастыре.
Кусты на поляне, где было кострище, раздвинулись, и вышли двое. Ба! узнал их Михаил. Да это же старые знакомые, которых мужичок в Коломне к нему приводил! Видно, пешком или на лошадях за ушкуем двигались.
У одного в руках в лунном свете поблескивал нож.
Иди ты первым, сказал один.
Нет, давай сразу оба.
Осторожно ступая, мужики по трапу поднялись на ушкуй.
Григорий, тут же встав во весь рост, гаркнул:
Бросай нож!
Один из налетчиков бросился по трапу назад, на берег. Второй же выставил нож вперед и кинулся на Григория. Но его сбоку ударил топором Глебиз тех, кто пришел с Григорием.
Разбойник взвыл, выронил нож и упал на палубу. Под ним растекалось кровавое пятно.
Второго догнать? проявил решительность Григорий.
Темно, не найдете; к тому же в темноте он кого-нибудь ножом пырнуть может. С этим-то что делать будем?
А что с татями делают? За борт его, и дело с концом.
Вроде человек он, нехорошо как-то, засомневался Михаил.
С татями всегда так. Поймал его на месте разбояповесь на дереве рядом с дорогой, другим в назидание. А коли на суднеза борт его. Он ведь по наши жизни пришел, чего его жалеть?
Мужики подняли тело убитого разбойника и швырнули его за борт.
Афанасий, Пафнутий, смойте кровь с палубы.
Деревянной бадейкой набрали речной воды и смыли кровь с деревянных досок палубы.
Пока не въелась, потрите песком и промойтечтобы и духом его здесь не пахло! распорядился Григорий. Глеб, бери топор, будешь караулить до утра.
Тем не менее после ночного происшествия никто не мог уснуть до самого утра. Все кряхтели, ворочались с боку на бок, не спали.
Михаил подосадовал, что в Коломне не купил для команды оружие. Топор, тем более плотницкий, не боевой, только для работы хорош. И выводы сделал для себявсегда, даже на своей земле, когда татар близко нет, ставить караульного. Хоть происшествие и прискорбное, кровавое, но Михаил убедился, что люди в команде хорошие, надежные. Григория все слушают, подчиняются ему. Бог отвел его от этих татей, когда они нанимались к нему в Коломне. Страшно представить, что было бы, возьми он их на судно. Ночью вырезали бы всех по-тихому.
Однако происшествие не сказалось на аппетитекотел с кулешом опорожнили утром в пять минут.
Хозяин, чего вяленую рыбу летом есть? Сейчас бы свежей ушицы сварить.
Где рыбу взять?
Так наловим, дай немного времени.
Мужики достали из своих узелков тонкие бечевки с крючками. Помочив водой кусочки сухарей, насадили их на крючки и забросили крючки в воду.
То ли приманки у них были хитрые, то ли рыбаки они были хорошие, но за короткое время мужики поймали несколько щук, карасей и окуней.
Вот, уху опосля сваримвсе лучше, чем вяленая, не зима же.
Рыбу завернули в листья лопухов.
Не протухнет? удивился Михаил.
Да ни в жисть.
Ну и ладно, разнообразить питание и в самом деле надо.
Отошли на веслах от берега, поставили парус.
Москва-река уступала Оке в ширине, но движение по ней было более оживленное. Не успело одно встречное судно мимо пройти, как уже было видно другое. Один раз их обошел ушкуй. На нем стоял парус, и одновременно на веслах работали гребцы. За правилом стоял сам купец в ярко-синей рубахе.
Оп-та, оп-та! задавал он ритм гребцам.
Ушкуй быстро обогнал их и вскоре скрылся из вида.
Куда же это он гонит? удивился Михаил.
Знамо, поклажа срочная. Можетсвежего осетра с Волги на царский стол везет, как знать?
Это кому же? прикинулся непонимающим Михаил.
Знамо, кому, Иоанну Васильевичу, степенно ответил Григорий.
Михаил вздохнул. Как-то в этом мире не заходила речь о том, кто стоит во главе Великого княжества Московского. Как бы впросак не попасть. Интересно, Иоанн-то который? Третий или четвертый?
В истории Средних веков Михаил был не силен. Изучали в школе вкратце, можно сказатьмимоходом, вот и все знания. А знал бы, что так получится, из библиотек бы не вылезал. Да что уж теперь?
На реке появилось много лодок. Они подплывали к бортам ладей и ушкуев и предлагали купить свежий хлеб, зная, что команды соскучились по хлебушку, питаясь сухарями. А еще предлагали репу, капусту, даже сбитень. Каждый хотел заработать свою деньгу. Чувствовалось, что рядом большой город.
И вот из-за поворота реки показались деревянные избы.
Посады пошли, за нимигород. Почитай, дошли. Хозяин, где стоять будем? На Москве-реке причалы подороже будут, на Яузеподешевле.
Мне бы к базару поближе.
Это к торгу, что ли? Базартак на востоке говорят, в Персии, скажем. Я хоть в тех краях не бывал, однако от купцов слышал.
Я в Москве в первый раз, и если ты знаешь, где лучше встать, делай.
Они пристали к причалу на Москве-реке, закрепили швартовы. Григорий тут же объявил вахтенных.
Нельзя судно без пригляда бросать, в Москве лихих людишек с избытком, тут же все из трюмов вынесут.
Михаил собрался сойти на берег.
Нет, хозяин, обожди маленько. Сейчас деньги придут за постой брать, потом судно окуривать будут. Нельзя без оного на берег сходить, можно кнута отведать, не посмотрят, что купец.
Для Михаила сказанное было откровением.
И вправду, через некоторое время к ним подошел человек и поинтересовался, сколько дней судно стоять будет.
Пять, может, больше.
Тогда плати за пять. Если больше стоять будешьдоплатишь. Я всегда на причале.
Получив деньги за постой, он ушел. Но почти тут же появился другой человек, стал окуривать всех серным дымом и поинтересовался, нет ли на судне больных да с лихоманкой.
Как есть все здоровы, ответил Григорий за Михаила. А Михаил слушал и смотрел, запоминая.
Серой-то зачем? От бесов? поинтересовался он.
Так в других землях то чума, то другая напасть. Вот и окуривают. В других-то княжествах сколько народу от болезней мрет! Спаси и сохрани! Григорий перекрестился. Михаил последовал его примеру.
Крестились в команде частоперед едой, перед тем как лечь спать. Чтобы не выделяться, крестился и Михаил, хотя настоятельной потребности в крестном знамении в душе не ощущал.
Теперь можно и на берег. А торг-то где, Григорий?
Пойдем, покажу.
Торг был недалеко, можно сказатьза рядом жилых изб.
Михаил крутил головой по сторонам.
Дома были в основном деревянныетакие называют избами. Хотя некоторые были довольно большими, в два этажа. Но поставлены они были друг к другу тесно, и потому пожары случались в городе едва ли не каждый год. Учитывая, что ни о какой пожарной службе еще очень долго речи идти не будет, спасение ложилось на плечи хозяев загоревшегося дома и их соседей.
Торг располагался на большой площади и оглушил своим шумом. На первый взгляд казалось, что здесь царит беспорядок и броуновское движение. Однако это было не так.
В одном углу продавали живностьлошадей, овец, коров, свиней, кур. Другой угол занимали кожевники и шубники. Запах здесь стоял острый, специфический и щекотал ноздри. Рядами тянулись лавки с разнообразными товарами, за ними стояли купеческие лабазы.
Хозяин, ты сам стоять с товаром собираешься или оптом продашь его какому-нибудь купцу?
Лучше оптом.
Немного потеряешь.
Понимаю, но так ведь стоять с товаром можно долго. Лавку бы свою. Покажи, где зерном, крупами торгуют?
Это в другом конце торга.
Веди.
Пока шли, увидели представление скоморохов с неизменным Петрушкой, ряжеными, балалайкой. На каждом шагу к ним подходили коробейники, предлагая свой товарто кружевные платки, то пирожки с разной начинкой.
Позарился Михаил, купил себе и Григорию по пряженцу с яблоками и по кружке сбитня. Слышал он о сбитне много, а пробовал впервые. Напиток оказался горячим, терпким, с непривычным вкусом.
Отойдя в сторонку, они все съели. Михаилу понравилось.
Благодарствую, хозяин, за угощение! склонил голову Григорий.
Они дошли до рядов, где торговали зерном. На телегах стояли развязанные мешки, чтобы покупатель мог разглядеть, потрогать товар.
Продавали рожь, пшеницу, гречу, ячмень, еще какие-то крупы. Один из торговцев даже рис предлагал.
Когда Михаил подошел, продавец сказал степенно:
А вот сарацинское зерно. Покупай, отменный товар.
Извини, купец, не надобно.
Однако как отошли, Григорий дернул его за рукав.
Ты чего ж, хозяин, мимо идешь?
Я же не покупать пришел.
Спросил бы, кто да какую цену за него хочет. Прежде чем свое зерно продать, надо знать, почем оно здесь, в Москве.
Михаилу стало стыдноГригорий говорил дело. Уж коли он ушкуй с товаром до Москвы довел, не отдавать же его за бесценок? И его, инженера с высшим образованием, поучает простой мужик!
«Голову включи, Михаил! укорил он сам себя. Тебе теперь как-то выживать надо, приспосабливаться, а ты туристом ходишь! Нехорошо!»
Он стал, по примеру других покупателей, смотреть зерно, щупать его, спрашивать цену. К концу ряда он уже знал порядок цен.
Хозяин, пошли теперь к лабазам!
Это зачем?
В рядах мелкие торговцы стояткому ведро, кому мешок продать. Серьезные купцы лавки держат, а за ними лабазы стоят с запасами. Нешто не знал?
М-да, торговля для Михаиладело пока темное. Мало того, что времена другие, так еще порядок и ценывсе для него внове.
У входа в лабаз сидел на табурете купец. Борода окладистая, рубаха шелковая, чтобы издали видно былоне голытьба какая-нибудь. Михаил по сравнению с ним смотрелся бедновато, да и одежда его выглядела несколько странно: куртка-штормовка, под нейтрикотажная футболка и брюки-джинсы.
Купец оглядел Михаила с головы до ног и, хоть и очень старался, не мог скрыть удивления.
Добрый день! Он встал, проявляя уважение к гостю. Чего изволить желаете?
Да вот, хочу предложить вам зерно у меня оптом взять.
Глаза купца сверкнули, но он тут же напустил на себя безразличный вид.
Что за зерно, почем мешок?
У меня судно у причала, можно посмотреть, торговаться.
Хм, можно, пожалуй. Эй, Панкрат, посмотри тут, я отлучусь.
Они прошли к ушкую.
Ну, показывай.
Михаил кивнул Григорию, и тот поднял крышку люка, ведущего в трюм.
Купец с неожиданной для его плотного сложения ловкостью нырнул в трюм. Следом спустился и Михаил.
Трюм был низкий, и, чтобы не удариться головой, приходилось нагибаться.
Купец проверил и посчитал каждый мешок.
Сколько хочешь?
Михаил назвал рыночную цену.
Э, нет, так не пойдет. Ежели я у тебя по такой цене куплю, то какой мне интерес продавать его? Выгода где?
Назови свою цену.
Купец закатил вверх глаза и стал шевелить губами, явно пытаясь подсчитать в уме. Потом назвал свою ценуна четыре деньги за мешок меньше. Михаил, может быть, и согласился бы, но он видел, как торговались люди на торгу за каждый пул.
Сторговались на трех деньгах.
Сейчас телеги пригоню, пусть твои ребята помогут погрузить. А это у тебя что?
Ткани.
Мне не надобны.
Они вылезли из трюма. Купец уселся на борт, достал восковую табличку, деревянное писало и стал считать.
Михаил заглянул ему через плечо. Купец считал сложением. Господи, как во втором классе! Михаил быстро перемножил в уме и сказал результат.
Купец посмотрел на него недоверчиво и продолжил свой счет. Потом поднял на Михаила глаза.
Сходится. Ты как успел так быстро сосчитать?
В уме.
Я тоже хочу так научиться.
Приходи к вечерунаучу. Только наука моя денег будет стоить.
Сколько?
Одна монета серебром.
Ого! Дорого!
Найди, кто научит тебя дешевле.
Купец замолчал, видимо, обдумывая предложение. Потом встал.
Вот деньги за зерно, подводы будут. Дозволь до вечера подумать.
Дело твое.
Михаил пересчитал деньги, опустил их в карман. Купец смотрел с интересом.
Чудно ты одет! Калита к одеже пришита. Удобно?
Удобно.
А вдруг тати скрадут?
Так и калиту срезать могут.
Верно.
Купец ушел.
Калитой называли мешочек для денегвроде кошелька, который подвешивался к поясному ремню.
Довольно скоро подъехали подводы. Команда судна вытаскивала из трюма мешки, таскала их на пристань. А уж оттуда их забирали возничие, укладывали на подводы. Потом старший из возничих пересчитал пальцем мешки и удовлетворенно кивнул.
Подводы уехали. Теперь надо было заняться остальным грузом, и в первую очередьрулонами тканей.
После выгрузки зерна в трюме стало значительно просторнее.
Михаил достал восковую табличку погибшего купца, освежил в памяти, сколько и чего было погружено. День клонился к вечеру, и он решил завтра с утра отправиться с Григорием на торг. Сегодня Григорий ему здорово помог, может быть, и завтра пригодится.
Но Григорий опередил его, подошел сам.
Хозяин, деньги давай. Я возьму двоих, пойдем на торгхарчи для плаванья покупать надо.
Надо, хорошо, что напомнил. Думаю, оружие купить надо.
Здесь? удивился Григорий.
Да. А что такого?
На этом торгу железо плохое. Или из криц болотных, или перекованное татарское, из трофеев. Лучше я завтра с тобой в Немецкую слободу схожу. Там оружие из свейского железа сделано. Подороже будет, однако же качество отменное.
Договорились.
Михаил отсчитал Григорию деньги на продукты, и, весело разговаривая, люди из команды ушли вместе с ним на торг. На ушкуе остались только Михаил и вахтенный.