Какого дьявола вы остались в городе? шепотом спросил я освобожденных.
Повелитель, мы пытались предупредить, а потом наравне со всеми защищали улицы города. На утро дом, где мы остановились обложили хворостом и грозили сжечь, если мы не сдадимся. Никто из нас и подумать не мог, что стража вздумает повесить на нас всех собак.
И вы сознались? поинтересовался я.
Здешний управитель быстро назначил виновных, а убеждать он умеет Но он совершил ошибку связавшись с кланом! Немного поспешно, но с гордостью заявил возрожденный.
По моему ошибка у него в ДНК, и будет обидно, если она отразится в потомках.
Мы с удовольствием все исправим я оборвал свернувший не туда разговор.
Один раз уже исправили. мрачно вставил Стив, заслужив три пары многообещающих взглядов.
Хватит. Мне плевать на идиотизм управляющего отдельно взятого городишки, это проблема барона на чьей земле его построили, у нас есть дела важнее. Мне необходим совет. Сомневаюсь, что смогу решить подобное в одиночку Если коротко, я заключил союз с племенем орков, чтобы плечом к плечу встретить набирающую силу орду. В темном углу чердака наступила звенящая тишина.
Бедным селянам не нравится, когда их едят, осторожно начали мои воины.
Я в курсе, что орки жрут человечину, и не потому, что нужен протеин, а потому, что им это нравится, но с этим племенем я заключил СОЮЗ, союз скрепленный клятвой предков!
Снова тишина. И это были верные мне воины, только что избежавшие смерти, или же уже успевшие провести с племенем Грыма не первый день, и все равно трудно уверить их в добрых намерениях исконного врага, через что же мне придется пройти убеждая селян? Да я сломаю голову объясняя, что наши орки белые и пушистые! Хотя, моего авторитета должно хватить, чтобы мне поверили, как-никак своей жизнью мне обязана добрая половина баронства.
Я уже сражался рядом с Грымом и он ненавидит свой народ еще больше чем все мы вместе взятые, это Стив наконец догадался меня поддержать, а Триса неуверенно кивнула в знак согласия. Но мне кажется он не станет спокойно терпеть, если кто-то из дружины замка станет провоцировать его воинов. А они станут, среди хороших солдат всегда найдется пара горячих голов.
А Стив в чем-то прав, среди стражи, наемников и дружин наберется десятка два мстительных идиотов, решивших отомстить такому близкому олицетворению врага. Это может стать проблемой Придется не только своевременно остужать ретивые головы, но и держать орков на расстоянии. И под охраной. И не для того, чтобы защитить от орков людей, а чтобы идиоты не сорвали все не испортили.
Я слышал, что орки чтят клятву предками, и если такова воля повелителя, мы не только будем сражаться вместе, но и станем звеном между орками и людьми.
Красивые и правильные слова. Вот за что люблю воинов клана, так это за наличие мозгов и понимание, что я ничего не делаю просто так. Если назвал орков союзниками, значит так нужно, необходимо для выживания. Клан всегда поддержит своего повелителя даже без такой мелочи, как прямой приказ, что невозможно нарушить.
За тихой неспешной беседой прошло несколько часов, города мы покинули далеко за полночь, по веревкам спустившись с крепостной стены. Без лошадей и припасов, но в приличной, даже дорогой на вид одежде и хорошим запасом трофеев, спасибо «хозяйственной» Трис, и тяжелым свертком оружия, что с успехом можно не только выгодно продать, но и обменять на несколько лошадей. А уж чему я действительно обрадовался, так это прозорливости Стива, в царящей на площади неразберихе он догадался освободить от тяжести монет не один десятом охочих до зрелищ толстосумов. Так что ко всему прочему в общей копилке весело позвякивало серебро и золото.
Где-то через день, пройдя условную границу баронств нас нагнал караван по меньшей мере из двадцати торговых фургонов, запряженных парами лошадей. Ткани, не здешнее вино, различные специи, безделушки, слабые амулеты, меха, кое-что из инструментов и редких в вольных баронствах материалов, мелкие диковинки и детские сладостиничего особенно дорогого и ценного, но все востребованное простыми крестьянами. Но не это главное, лошади, заводные лошади, когда-то навьюченные провиантом, а ныне пустыми плетущиеся в хвосте каравана. Нам нужны эти лошади.
Эй парень! я окликнул роющегося в тюках головного фургона юношу. Проведи к старшему, есть разговор.
Дядька Потап! Дядька Потап, тебя тута, спрашивают! Раздался перестук копыт пущенной в галоп лошади и нашему взору предстал загорелый до черноты, поджарый, сухощавый торговец.
Что орешь?! И уже к нам, чего надо?
Мы хотим купить шестерых лошадей.
Если о цене сговоримся, то купишь, внимательно оценивая всю нашу компанию ответил торговец. Такой противно-прилипчивый пронзительный взгляд, создавалось ощущение, что тебя раздевают, тщательнейшим образом оцениваю каждую вещь, каждую тряпку, потом все это плюсуют и дают вердикт, стоит ли с тобой разговаривать. Сто монет.
Да ты охренел, торговец?! На любом рынке возьмут пятьдесят!
Вы где-то видите рынок? хитро прищурился торговец. Таки может мы уже приехали и лошади вам не нужны?
Шестьдесят.
Ну что вы такое говорите, за таких прекрасных скакунов совершенно не жалко отдать девяносто пять.
Чертов торгаш, ты меня за дурака держишь? За этих степных кобыл я не дам больше восьмидесяти, и то, только чтобы не выслушивать бредни о больных родителях, непорочной жене-матери пятерых голодных детей, что придется пойти на панель, не выложи я десять лишних монет.
Ой, вэй! Откуда знаешь о моей беде?! чуть не всхлипнул почувствовавший наживу ушлый торгаш, ей богу если бы не успокаивающая рука Трис на моем плече, я бы вцепился ему прямо в глотку, не взирая на десяток охраны.
Я передумал, семьдесят.
Зачем так, восемьдесят самая правильная цена за моих прекрасных лошадок. Забирай конечно, для таких хороших людей ничего не пожалею!
Так как меня малость начало потряхивать от наглости этого человечка, делами занялся Стив, попутно впихнув караванщикам весь балласт в виде железа, отсчитав остальное наличностью. Умом то я понимал, что восемьдесят монет это ничто, по сравнению с доходом баронства, но когда тебя обворовывают при этом мило мило улыбаясь прямо в лицо К счастью для каравана время было дороже и буквально утекало сквозь пальцы, мы торопились оказаться на землях де Гонзак и закрепить договор с Грымом, пока его племя нас ожидает. Минут через двадцать обратно вернулся Стив, необычно молчаливый и задумчивый, для своего пронырливого характера, покручивая в руках кожаное крепление на пояс для кнута и сам кнут.
Подарок от торговца Пояснил Стив.
Боюсь даже представить насколько нас в итоге надули. Зло бросил я и пришпорил коня.
Глава 10. Дом, милый дом
Анст ты жив! к моей груди прижался вихрь черных волос, а в нос ударил мягкий, едва уловимый цветочный аромат духов. Айн сказал, ты остался в пустыне почти один, а после он перестал чувствовать твою силу. Анст, прошу, не делай так больше, мне больно без тебя.
Сильвия, дорогая расчувствовавшись я крепко обнял вампиршу, такую мягкую, родную, и тихонько прошептал, не замечал, что ты так сильно меня любишь.
Анст, я очень волнуюсь за тебя, сегодня ты снова стал каким-то другим Еще и этот ребенок, закутанный в плащ, где ты вообще его подобрал?
Потом, все потом. немного более черство, чем следовало ответил я.
На показ поприветствовав Сильвию, я неспешной походкой, достойной чистокровных аристократов, предварительно смерив присутствующих слуг надменным уничижительным взглядом, направился в свои покои подальше от встречающего своего господина народа, не забыв прихватить с собой маленького внука Грыма, по самый нос закутанного в тряпки. Его следовало хорошенько отмыть, привести в порядок и основательно подучить манерам, прежде чем показывать совету баронства. За это дитя, перепуганное до дробного стука зубов, я отвечаю собственной головой перед его дедулей, но тащить в замок самого орочьего вождя было бы еще большей глупостью, все же ребенка легче обучать. Надеюсь, через пару недель он привыкнет к обстановке и достойно сможет представить свое родное племя первыми лицами баронства, а пока им займутся женщины клана, больше мне некому доверить такую сомнительную честь.
Отмыть, одеть, обуть, накормить и обучить этикету. За сохранность отвечаете головой. Это внук вождя наших союзников.
Как прикажете, господин барон, маленького Ыргху бережно подхватили под руки и увели в соседнюю комнату. Если кто-то чему и удивился, то виду не подал, мои приказы редко обсуждаются.
Оставшись один, я скинул с себя всю купленную в дороге одежду, она хоть и была прекрасного кроя и отлично сидела, но прежде принадлежала трупу неудачливого дворянина. Ее было более чем достаточно, чтобы въехать через главные ворота, однако я не настолько беден, чтобы носить обноски на постоянной основе. Снятые тряпки отправились в мусор, а их место на старательно вымытом теле заняли традиционные одежды эльфийской высшей знати, стоящие целое состояние и которые невозможно достать человеческому аристократу.
Рассказывай, настойчиво потребовала подкравшаяся сзади Сильвия и изящным движение ноги отправила валяющуюся на полу грязную одежду за дверь. Что, к дьяволу, произошло и что за «украшение» у тебя на шее? я немного помолчал, обдумывая ответ и заново анализируя события последних дней, а только потом решился ответить.
Война, Сильвия, грядет большая война, которая основательно расшевелит вольные земли и как минимум уполовинит их население. Я не просто так протирал штаны, сидя на цепях в вонючих пещерах орков, там я понял одну важную вещьдикарям не доставляет радости факт, что мы укрепляем границы, и они далеко не просто так участили набеги.
И про себя добавил, что это не нравится еще некой третьей стороне.
Пещеры? Так орки живут в пещерах? удивилась Сильвия.
О, да, они живут и здравствуют в пещерах, где есть еда и вода, разводят на поверхности скот, кочуют по степи, грабят и убивают, но это мелочи. Главное, как поступать им указывает человеческий маг. Да-да, не делай такое лицо, ты не ослышалась, как поступить им указывает человек. И указывает он в сторону вольных баронств.
Что?! Сильвия изменилась в лице, как?!
Не имею ни малейшего понятия как он там оказался, почему его слушали, ровно как и то, кто за всем этим может стоять. Этот ошейник, кончиками пальцев я прикоснулся к прохладной стали у себя на шее, его прощальный подарок, который качественно запечатал остатки моих сил. В конце концов я узнаю, кому это может быть выгодно, вот только причина ненависти к баронствам подождет, сейчас придется готовиться к последствиям, которые нам так любезно навязали. После того как орки оправятся от моего побега, не понадобится никакого мага, чтобы те догадались отомстить.
***Сильвия грязно выругалась. Замок они, конечно, не возьмут, но деревни, рудники, форпосты, все превратятмв руины. Проклятье, Анст, все, над чем мы трудились, наш дом, наша мечта, клан Я обнял потрясенную услышанным вампиршу.
Думаешь я так просто позволю все разрушить, уничтожить плоды наших упорных трудов? Не-ет. У нас уже есть свои орки ненавидящие собственный народ, мы знаем где обосновались наши враги, как и чем они живут. К северу и к югу есть десятки баронов, которые готовы продать душу, чтобы встретить нашего общего врага на равнине. А еще у каждого из баронов есть пехота, наемники, рыцари и тяжелая конница, и я клянусь, что дам ей возможность потоптаться на остатках орды. Мы соберем всех, кого сможет и тогда посмотрим, кто станет победителем. И, конечно же, все эти силы будут прикрывать именно нас.
Я немедленно подготовлю послания баронам и распоряжусь о патрулях!
Еще придется остановить строительство и вывести рабочих с границы, смерть артели гномов нам не простят. И еще Постарайся не поднимать панику, мы не сможем укрыть за стенами замка всех. И, на всякий случай, позаботься о запасах провизии.
Как пожелаете, повелитель, поклонилась Сильвия, за этот короткий миг она преобразилась. Сейчас рядом со мной была не сбитая с толку шокирующей новостью женщина, а умудренный жизнью вампир, готовый на все, чтобы вырвать сердце молящему о пощаде врагу, именно такой она нравится мне больше всего, моя баронесса
Дальше я решил отправиться к Турусу, проблему с осточертевшим ошейником нужно было как-то решать, а кто как не первый жрец светлой богини мог знать способ избавиться от сковывающего мою шею артефакта? На него я возлагаю последнюю надежду, не сможет онне сможет никто, и придется искать новые альтернативы, новые не самые приятные компромиссы.
Что скажешь, Турус? Инквизитор наклонился и поскреб поверхность ошейника ногтем.
Хм Похоже на кольцо Девалоса, крайне дорогая и редкая вещь, где ты
Неважно, нехотя процедил я, как его снять?
Принести подношение храму и регулярно возносить искренние молитвы. Пресветлая ценит упорство и, возможно, дарует свою милость просящему.
Турус, млять, кого ты лечишь?! Какое упорство? Скажи, Ты сможешь его снять сейчас?
Мне не нравится твой чрезмерный рационализм, нахмурил брови священник.
А мне твой идио Ты можешь снять эту дрянь?
Нет. коротко и четко ответил Инквизитор, чуть более резко и раздраженно, чем мне бы хотелось услышатьи никто из смертных не сможет. Сожалею, Анст.
А меня, тем временем, так и подмывало послать этого святошу далеким эротическим маршрутом со всеми его сожалениями, но я засунул свою досаду как можно глубже, чтобы ни единой капли не отразилось на лице. Если не сможет смертный, значит сумеет кто-нибудь еще, и я не успокоюсь, не перестану бороться пока снова не стану свободным. Сделав непроницаемую физиономию, а голос пугающе безразличным, я ответил первому жрецу:
Ничто не может быть по-настоящему вечно, даже боги. Когда-нибудь этот кусок металла не выдержит моего упорства и я снова стану собой. Турус зябко поежился от этих слов.
Я бы попросил
Не будем ссориться, Турус. С друзьями живется легче, чем с врагами, а жить я собираюсь пиздец, как долго. К тому же до сих пор наше сотрудничество приносило очень неплохой доход. На этих словах я предпочел покинуть ставшего задумчивым бывшего инквизитора, а ныне первого жреца при моем баронстве. Впрочем бывших среди инквизиции не бывает, не стоит этого забывать, и наш маленький бизнес завязанный на демонолога лишнее тому доказательство.
Потерпев неудачу в одном деле, я сразу принялся за другое, чтобы по максимуму загрузить себя работой и не думать ни о чем кроме судьбы своих земель, чтобы как можно дольше не вспоминать сколько я потерял. С этого момента началась подготовка военной машины баронства, точнее моей военной машины. Прекратились изнуряющие тренировки рекрутов, всем более-менее умелым выдавалось оружие, и их отправляли к границе, из деревень и сел реквизировались и скупались лошади и продовольствие. Пока никто толком не знал в чем причина, но о надвигающейся беде подозревали многие, и к стенам замка начали тянуться первые караваны с женщинами, стариками и детьми. Среди мужчин стали формироваться дружины, которые плавно перерастали в полноценное ополчение. В числе жителей вольных баронств не бывает откровенных трусов, каждый знает какие «животные» населяют степь, это их выбор, их жизнь, и они привыкли не только выживать, но и давать отпор.
Однако люди боялись, боялись неизвестности, выдвигающихся к степи новых и новых объединенных отрядов наемников, солдат и дружин со всех окрестных земель. Они вздохнули с облегчением, когда всех необученных сражаться отвели далеко вглубь вольных земель, а остальных начали вооружать и размещать в замках и крепостях. Шестеренки войны крутились, как хорошо налаженный механизм, полностью готовый перемалывать тела как орков, так и людей. Прослышав об общем враге равнодушным не остался никто, даже гномы выставили знаменитый своей несокрушимостью хирд, все ради того, чтобы пустить кровь старому врагу. Но не все было так просто и радостно, были проблемы, которые не решишь мимолетной интригой или жестким приказом. Сегодня я собрал первых лиц баронства, чтобы представить им наших новых союзников, мда, союзников.
Глава 11. Это война
Не можешь победить честно, тогда просто победи.
Совет вольных баронств.
Они нас предадут! упрямо гнул свою линию старейшина гномов.
Скажи, Рогмир, вкрадчиво спросил я, а хорошо будет, если одни орки будут убивать других?
Но потом нас все равно предадут!
Вот когда предадут, тогда и порубаешь их к чертовой матери, а пока они на нашей стороне в этом ни крупицы смысла! я начал терять терпение, глядя на такое тупое упорство со стороны уважаемого гнома. Чертов упрямый бородатый недомерок.
Сердца людоедов обращены во тьму, не стоит доверять подобным созданиям спину, подлил масла в огонь Турус. Нашел время для своих проповедей, когда мы с ним познакомились, его мораль была куда как гибче, и об этом я ему с удовольствие напомню.
А я-то наивно подумал, что тьма уничтожающая тьму это так так по светлому! Турус аж передернулся и волком посмотрел на меня, но промолчал, уловив намек на наш маленький бизнес из раздела демонологии и какие «светлые» средства там использовались в борьбе со злом.
Я считаю, что на счету каждый меч, даже если он принадлежит орку. браво начал кто-то из дежуривших солдат.
Если уважаемые гномы не хотят сражаться рядом с ними, то это сделаем мы, в конце концов, в строю хватит места для всех желающих. Не обещаю, что мои парни будут прикрывать орков, рискуя жизнью, но и в спину мы не ударим, будьте уверены. Раз уж их самих заготовил на мясо собственный народ, причины сражаться у них весомые. Рассудил Понтий, старший замковой стражи и один из офицеров нового войска.
Гномы не встанут бок о бок с орками!
Да никто и не просит! Но если вдруг встретишь двух сцепившихся насмерть зеленорожих, постарайся не убить того, кто будет в цветах баронства, возможно он сумеет забрать на тот свет еще парочку-другую сородичей.
Гномы хмурились, пыхтели, но молчали. Насколько мне известно, бородатые коротышки попали меж двух огней, с одной стороны они обязаны за мной приглядывать и вызнавать, что понадобилось властолюбивому эльфу среди людей, с другой они не смогут этого сделать, ведь в случае отказа я их со свистом вышвырну из замка не взирая на потери, за каким чертом мне лишние рты во время осады? Встревать в сражение привыкшие к киркам и кузням гномы не имели ни малейшего желания, но и не видели лучшего способа укрепить свои позиции при моем баронстве, да и не привык этот гордый народ отсиживаться за чужими спинами. Поставив их перед фактом, я приобрел неплохих союзников и просто отличных бойцов с великолепным оружием и не менее великолепными доспехами.
Худо-бедно, матерясь и пререкаясь, но мы пришли к компромиссу и на затаившегося в страхе перед грядущим орченка больше не бросали столь ненавидящие взгляды, как ранее. Все отлично знали, что вырасти он среди своих, то жрал бы человечину с блаженной улыбкой, но судьба распорядилась иначеон сам превратился в мясо, а как следствие в нашего союзника. Союз людей, гномов, орков и эльфа в моей скромной персоне, как бы странно это не звучало, но представители четырех рас встали бок о бок перед лицом общей беды. Дьявол, неужели для всеобщего замирения достаточно одной единственной катастрофы? Что ж, посмотрим, что будет с нашим союзом после.
Внезапно двери в зал распахнулись и вбежал запыхавшийся гонец.
Милорд, большая орда! Тысячи! Черт, мне казалось у нас будет больше времени
Надеюсь все поняли, что медлить нельзя? я привстал с кресла, оперся на стол руками и тяжелым взглядом обвел всех присутствующих. Время разговоров подошло к концу и бледное, взволнованное лицо гонца лишнее тому доказательство.
Баронство де Хорст признает новых союзников. нехотя произносит первый барон и эти слова прорывают хрупкую плотину тягостного молчания, новую силу, силу верную именно мне признали почти все присутствующие.
Да, пока мои орки малочисленны, да их основную массу составляют женщины, старики и дети, но дети вырастут, а женщины снова родят. Выносливость и сила орков в сочетании мастерства кузнечного дела с равнин, советов прирожденных оружейников гномов, я уже сейчас чувствую силу и перспективы нового союза. Если признать нашествие всепожирающей саранчи стихийным бедствием, а большая орда таковым и является, то перед лицом этой беды мой союз признало абсолютное большинство. Спесь, гордость и нерушимое слово высшей аристократии еще долго не позволят в открытую притеснять моих новых подданных, а потом, как всегда, станет поздно.
Приветствую тебя Грым. Перед боем я посетил стойбище орков. Вождь встрепенулся, повернул голову и сдержанно кивнул, в их среде «людские» церемонии не очень-то приживались, перевариваясь в желудке вместе с мясом.
У обеденного костра топтался здоровенный пузатый орк и огромным деревянным половником изредка помешивал сомнительное варево в столь же огромном котле в качестве солонки с успехом пользуясь черепом. Поселившись на землях людей дикари не спешили отказываться от старых привычек, лишь заменим человечину на мясо животных, но и это было не плохое начало.
Анст, для чего ты стал лордом? неожиданно прорычал вождь.
Хм я на секунду задумался над ответом. Понимаешь, еще в раннем детстве я осознал, что среди разумных нет равенства. Кто-то рождается сильным, кто-то слабым, простолюдином или в семье благородного, но более удачливые всегда унижают тех, от кого она отвернулась
Захочешь это исправить?
Я? Зачем? мы еще немного помолчали и я продолжил, мне достаточно исправить себя. Иначе говоря, скопить достаточно силы и золота, чтобы ни один смертный не смел указывать что я должен делать и как. И ты стал частью моей силы. на что орк самозабвенно захохотал.
Я сказал что-то смешное?
Ты удачливый вождь. Ты выжил и помогаешь жить нам. Вождь снова осклабился, мы согласны стать твоей силой, но тамкивок в сторону степи, силы больше и нас убьют.
Уверен? Орк задумчиво молчал. А сам ты разве не боишься смерти?
Я? Зачем? повторил мою манеру речи вождь, я умер еще тогда, когда на мое стойбище объявили охоту. А мои воины умерли, когда не смогли его защитить. Мы не боимся смерти, мы давно мертвецы. Клянись сохранить мое племя и получишь не союз, а верность каждого не рожденного воина!
Клянусь. Я ответил не задумываясь, спокойно и без лишних эмоций, это и так входило в мои планы, а Грым снова заулыбался. Печально, что он не надеется выжить в предстоящей мясорубке и заранее хоронит всех нас.
Тогда нам пора, рыкнул Грым, бросил к костру пустую посуду и стал одевать на себя доспехи, выкованные в кузнях баронства из лучшего железа, добытого в шахтах долин и переплавленного гномами.
Это были тяжелые латные доспехи, в некоторых местах толщина достигала полутора сантиметровне меньше сотни килограммов самой отборнейшей стали, что можно достать в вольных землях близ империи. Вождь орков медленно превращался в машину смерти собранную из тугих мускулов и металла, готовую умереть, выполняя приказы. От вида сорока таких воинов в стороны расступались потрясенные зрелищем люди, и даже гномы задумчиво дергали бороду, прикидывая, как долго продержится их хваленый хирд под ударами этих стальных монстров с огромными топорами и мечами в руках. Однако орки, пусть и одетые в хорошие доспехи, яркие индивидуалисты по своей природе, не способные сражаться в строю, и были бы бесполезны в центре, зато идеально подойдут, чтобы заткнуть любую дыру и предотвратить прорыв, который неминуемо закончится кровью людей.
Впереди орков ровными шеренгами дисциплинированно выстраивались объединенные дружины баронств, в любой момент готовые уткнуть острые копья в рожи показавшихся далеко впереди дикарей. Линию строя ровно посередине разрывали гномы, их, как и воинов орков, было не много, но именно этот бородатый железный кулак не только удержит строй в самой уязвимой точке, но и хорошенько потопчется железной «коробкой» по рядам обезумевших от крови дикарей. Чуть позади нервно переминалось с ноги на ногу ополчение, перешептываясь и старательно подбадривая друг друга, создавая непрерывный, непереводимый гул голосов.
А впереди всех стояла конница, рыцаринепревзойденная по своей эффективности элита элит, сплошь состоящая из мелких дворян, баронов и младших сыновей высшего света империи. Зачарованная броня за сотни, а порой и тысячи золотых империалов, передающаяся из поколения в поколение, невообразимая мощь, сила, неудержимостьвот, что представляет из себя конный рыцарь. Ровные шеренги солдат, казавшиеся несокрушимыми, в таранном ударе рвались на части словно тонкий лист бумаги, настолько страшен и фатален удар тяжелой конницы. Массивные бронированные с головы до кончиков копыт специально обученные боевые кони, везущие на своих спинах под два центнера упакованного в латы натренированного убивать телаВся эта тяжесть на полном скаку и врезалась в разрозненных, бегущих в нашу сторону зеленорожих ублюдков, оставляя за собой изломанные, кричащие от боли тела и трупы. Недолгие минуты рубки, пока маги сдерживают шаманов, и конница откатывается, чтобы несколькими минутами позже набрать скорость и снова стальным кулаком измочалить остатки первых рядов.
Волны тел, сталкиваясь друг с другом, оставляли за собой погибших и раненных с обеих сторон, разрывая тишину лязгом железа и криками команд. Но нападающих было больше, много больше, чем гордых защитников вольных земель, и они неумолимо двигались вперед, приближая развязку. Вскоре у рыцарей не осталось разбега и они едва успевают убраться в стороны, чтобы не оказаться зажатыми меж двух огней и не попасть на копья своих же солдат, застряв в точке сшибки двух армий. В надвигающуюся волну разрядили свое оружие арбалетчики, сделав не менее двух залпов каждый, начисто выкашивая самых быстрых и смелых. Орки падали, катились по земле влекомые инерцией, заставляя своих товарищей перепрыгивать препятствие, чтобы не упасть и не оказать затоптанным бегущими позади, как первые из раненных. Именно эту, потерявшую изначальную скорость толпу и приняли на копья первые шеренги солдат.
Строй дрогнул от удара, выгнулся дугой от накатившей массы, но гномий хирд не просто так считается несокрушимым! Метр за метром, чередуя удары и шаг, гномы успешно теснили врага. Но вместе с воинами орков приблизились и их шаманы, а вместе с ними в бой вступили и призванные алчущие человеческой крови духи. Теперь уже пришла очередь людей умыться кровью, теряя своих десятками, не взирая на ожесточенное сопротивление магов. Слишком много собралось зеленорожих высохших стариков с посохами, сделанными из позвоночников и черепов сожранных заживо разумных, чтобы связать противостоянием каждого из них. Такое чувство, что все без исключения твари повылазили из своих вонючих нор с одним единственным желанием стереть с лица земли территорию вольных баронств.
Стоя на возвышенности я видел все, эльфийское зрение позволяло разглядеть даже перекошенные от ненависти орочьи рожи, не говоря уже о ситуации в целом. Мы проигрывали. Даже хваленые гномы предпочли отступить наравне с людьми, чтобы не оказаться в окружении неприятеля. Некогда ровные шеренги строя пошли «волнами» и поредели настолько, что на место павшего воина вставал не точно такой же вооруженный солдат, а посредственно обученный, трясущийся от страха ополченец, почти мгновенно освобождая место для следующего бедолаги. Не спасали ни рыцари, вполне успешно наскакивающие на фланги в своей излюбленной манере, ни воины Грыма, что будучи живыми танками хоть и действовали чудовищно эффективны, но оказались слишком малочисленны. Дошло до того, что на меня и стоящих рядом магов нацелилась часть шаманов, и теперь вместо помощи войску они отвлеклись на нашу защиту.
Ситуацию спас Турус, оперевшись о посох он возвел глаза к небу и начал шептать молитвы Пресветлой, и над нами сразу же зажегся шар чистейшего света. Лучи, вырывающиеся из слепящей своей белизной сферы рвали на части любого из воинственных духов, даря нашим магам возможность снова сосредоточиться на сражении и безопасности отдающих свои жизни солдат. На все это я смотрел отрешенно, непроизвольно фиксируя в памяти каждый миг сражения.
Внезапно Стоящая неподвижно и оберегающая своего повелителя Сильвия сорвалась в бок и отбила пущенную в меня стрелу. Я сразу же плюнул на тупое созерцание действительности, как только опасность стала грозить непосредственно мне и развернулся следом, чтобы увидеть открытый портал, портал из которого один за другим валили орки. На удивление этим тупорылым созданиям прущим всегда на пролом хватило мозгом напасть на магов, вот только если я отправил для этого клан, то у них оказался портал. Твари!
Пока я выхватывал мечи, в вампиршу стреляли уже семеро, восьмого разрезало пополам схлопнувшимся окном перехода, но и этого было более чем достаточно, чтобы натворить дел. Их стрелы без усилий проходили сквозь любую выставленную магами защиту, безошибочно находя свою цель. Видимо меня приняли за эльфийского мага или же разъяренные орки узнали бывшего пленника, поскольку все стрелы предназначались именно мне. Сильвия добровольно стала моим щитом. Перехватив меч за крестовину, она прикрыла ей лицо, а широкое лезвие надежно защищало сердце, но о лезвие сломалась только одна стрела, остальные с успехом поразили вставшую перед стрелками мишень. И пусть она все еще была жива и стояла на ногах, возможно даже смогла бы сражаться, но Я уже понял, знал
Пока лучи чистейшего света и заклинания магов рвали на части орочьих воинов, я подхватил оседающую на землю Сильвию и бережно опустил перед собой, едва ее голова опустилась мне на колени, как изо рта вампирши хлынула кровь. Она молчала, не пыталась говорить. У меня горле встал комок, мешающий дышать, говорить. Точно такие же зеленомордые ублюдки недавно пытали меня, а теперь решили отнять самое дорогое, что у меня осталось. Все, что она могла это стиснуть от боли зубы и молчать, щенячьи преданным и полным мольбы взглядом уставившись мне в глаза. По ее щеке катилась слеза, достигнув губ она смешалась с кровью и красной каплей упала с подбородка. Я прижал ее голову к груди, но перед глазами все равно было ее лицо, в котором не было отчаяния, горечи или сожаления, нет, в нем была только боль и какая-то детская надежда, что я смогу все исправить, в то время как я не мог ничего. Я посмотрел на сферу божественного света, на Туруса, на лбу которого от напряжения собирались бисеринки пота, на судорожно сжимающих накопители маговвсем им не было ни какого дела до той, что сейчас умирала. Будь я проклят, если снова попрошу помощи этого святоши или пойду на поклон к своенравным богам, мне плевать на человеческих магов, все, что могут они, сможет тьма!