Что, убьешь меня из-за него? осведомилась Алия.
Кестель еще не очень хорошо видел, но она не знала об этом. Он тронул ладонью окрученную вокруг шеи тряпку, неуклюже ступил в фургон.
Двигался Кестель с трудом, будто окоченелый.
Отойди от Туута, приказал он.
Алия отступила едва на шаг, но Туут мгновенно среагировал: с поразительной ловкостью извернулся, проскочил под ее рукой и спрятался за плечами избавителя. Но даже и тогда не смог удержаться от того, чтобы полюбоваться красотой стоящей перед ним женщины. Если кто и мог оценить красоту женского тела, так уж точно Туут.
Ты не удивлена мне? тихо спросил Кестель гораздо тише, чем намеревался.
С чего бы? Нам мир странен, и в нем творятся странные дела.
А вот я удивлен, вставил Туут. И просто несказанно обрадован.
Алия, положи оружие.
Она заколебалась, но все же положила клинки.
Я позову Круга? предложил Туут.
Кестель опустил руку с кинжалом.
Минуту. Кто такой Круг?
Мой человек. Он ее поймал.
Ты убила его? спросил Кестель.
Мужлана в полковничьем мундире, закрывшего меня в темноте? Для ловчего он уж очень чувствительный. Тупой, но чувствительный. Убить я захотела только вот этого карлика. Он пялился на меня.
Я безупречно вел себя с госпожой, запинаясь, хрипло произнес Туут. Конечно, если принять во внимание обстоятельства.
Пялился на меня, как голодный пес!
Алия, не везет тебе со мной, мрачно заметил Кестель.
Она щедро, от души рассмеялась. Он поразился тому, насколько ее смех был открытым и искренним.
Я пойду позову Круга? снова предложил Туут.
Если уж без него никак
Туут проворно выскочил из фургона. Кестель забрал оружие Алии.
А ведь правда, сказала она. То есть я знала, что правда, но не представляла того, насколько быстро ты выползешь назад.
Он стиснул зубы. Надо дождаться возвращения Туута. Кестель не хотел делать ничего, о чем бы пожалел потом, но сейчас он глядел на женщину, убившую его, и у него дрожали руки.
Ты живой пример того э-э, удачно сказано, живой пример в общем, того, как нешаблонно понимаемая любовь превозмогает смерть. Кестель, ты только не обижайся, но твоя история а я ее знаю очень хорошо, уж поверь, так вот, она всегда казалась мне слишком уж слезливой.
Много ты знаешь.
Знаю. И кое-что стыдное тоже. Ты же схватился за яд, как баба. Так не по-мужски.
Ты у меня кое-что забрала, перебил ее Кестель для ее же блага.
Разве что жизнь
Медальон.
Тебе и вправду он так важен? с интересом посмотрев на Кестеля, спросила Алия.
Куда ты его дела?
Любишь смотреть на ту смазливую мордашку? И что ты при том воображаешь?
Кестель сейчас думал лишь о том, как помог бы ему медальон. Его сила уняла бы дрожь в ладонях, помогла бы легче перенести возвращение.
Это мой шимскар, ответил он.
А мне-то показалось, хм, сказала она, и по ее лицу пробежала легкая тень разочарования. Спроси того полковника, он забрал мои вещи. А когда будешь забирать, не мог бы ты взять и мои бальзамы? В твоих руках или нет, я хочу по-прежнему быть красивой.
Обернись и сложи руки за спиной. Я должен связать тебя.
Мне понравились твои узлы, покорно обернувшись, сказала Алия. В сравнении с тем, что сделали со мной тут, они воплощенная нежность. Кестель, а мы милый. Деликатный. Потому я терпела твои узлы, а их цепи сбросила.
Кестель не слушал ее. В мыслях был далеко. В его глазах еще светились отблески огня, горящего у корней Вечного дуба.
Снаружи затопали. В фургон ввалился Круг с мечом в руке, потом осторожно шмыгнул Туут. За их спинами маячили стражники с цепями.
Силком вырванный из первого сладкого сна Круг недоуменно смотрел то на Кестеля, то на Алию.
Ты ж мертвый, пробурчал Круг.
Пускай они не мешаются, указав на стражников, велел Кестель.
Как же нет, ведь она
Она вошла сюда вопреки всем твоим стражникам. Я с ней до сих пор справлялся, справлюсь и сейчас.
Ага, справился. Она тебя прикончила, буркнул Круг, но все же велел стражникам убираться.
Алия стояла с гордо поднятой головой и глядела на мужчин, прищурилась, кончиком языка коснулась зубов.
Если снова замкнете меня в той помойке, обещаю, что выйду снова и убью всех, кто встанет на пути. И вас, господин полковник. И тебя, Туут. Тебя, Кестель, наверное же не убью, напрасная трата времени. Но ты меня не остановишь.
Вы позволили ей уйти? мрачно осведомился Кестель.
Как и ты, зло ответил Круг, скривившийся так, будто у него заболели зубы. Восьмеро моих людей целиком свихнулось. Это магия.
Алия не может знать магии. Она бьется сталью.
Скажи это моим людям. Я не знаю, что с ними станет. С ними все хуже и хуже.
Откуда магия? спросил Кестель у Алии.
Та не ответила.
Под замок ее, предложил Круг.
Кестель, ты согласен? спросил Туут.
Да. Но стерегите как следует.
Можете меня заковать в кандалы, но чтобы были чистые и подбитые мягким, голосом холодным и твердым, как стальной обруч, сообщила Алия. Я согласна сидеть в фургоне, но чтобы с окном, кроватью и свежим бельем. И чтобы было светло.
Закройте ее в наидерьмовейшем дерьме, которое только отыщете, коснувшись тряпки на шее, сказал Кестель.
Ну нет, мы здесь дважды ошибок не повторяем, решил Туут. Круг, разместишь ее у Катии. Алия, это моя фаворитка. Роскошней фургона не сыскать в целом караване. На время переезда пусть Катия идет к остальным женщинам.
Она не обрадуется, заметил Круг, не спускающий взгляда с Кестеля.
Фургон хотя бы с решетками? спросил тот.
Тут везде решетки, холодно заметил Туут. Сами живем как в тюрьме, потому что так практично и безопасно, а всякий фургон можно использовать разным образом.
Я охотно размещусь в апартаментах первой шлюхи, благодушно согласилась Алия. Они умеют приглядеть за собой. Только смотри, Туут, чтобы ты ненароком не перепутал.
Да куда там! Я даже прикажу тебя развязать. Но взамен я попрошу об одолжении. Мои люди, которые попали под магию с ними серьезно? Круг сказал, что они сошли с ума, а мне хотелось бы видеть их нормальными.
Сперва я хотела бы посмотреть, что мне достанется, поразмыслив, сказала Алия.
Конечно. Круг, проводи нашу госпожу, но только поделикатней.
Господин Туут, будет сделано, сухо сказал полковник.
Тревожиться не стоит, сказал Туут, когда остался наедине с Кестелем. Тот фургон не только очень удобный, но еще и с защитой ХоГанг. Вдобавок Круг примет меры. И с магией мы разберемся, когда побольше узнаем о ней. А откуда вообще у Алии взялась магия?
Я не имею понятия, ответил Кестель.
А мы даже и не подумали. Охраняли ее, как опасного бандита, но простого, без магии.
Туут выглядел так, будто его вдруг оставили силы. Пошатываясь, он подошел к стоящему в углу комоду, оперся о него, затем вынул оттуда графинчик, налил содержимое в хрустальные стопки. Напиток буквально выедал внутренности, но Кестелю он все равно показался слишком слабым.
Хозяин каравана шлепнулся в кресло.
Мне говорили, ты умер.
Не надо об этом, скривившись, сказал Кестель. Лучше поговорим о том, зачем ты отправил вслед за мной своих людей.
Я боялся за тебя.
В самом деле? И отправил команду, способную прикончить трех гроблинов? Может, ты боялся за что-нибудь другое?
Если бы Круг поспешил, успел бы тебя спасти, заверил Туут, увидел, как на него смотрит Кестель, и смешался, уставился в пол.
Ладно, повторил Кестель. Я не про то. Мы договорились о проценте.
Туут прервал его жестом.
Деньги могу отдать хоть сейчас. То, что ты сделал для меня
Он умолк, не договорив.
Тяжело строить планы на будущее, когда поблизости Алия Лов, заметил Кестель. Господин Туут меня не знает, но я водился с людьми, которые тебя знают много лет. И потому у меня сложилось определенное мнение. В общем, пусть пока мои деньги побудут у тебя. Заберу потом.
Несмотря на то, что я не справился? спросил глава каравана.
Он сгорбился в кресле маленький, тщедушный и оттого показался еще меньшим.
Это плохо, согласился Кестель. Но тем не менее.
Такое доверие, и по нашим-то временам, буркнул Туут и махнул рукой. Эх, я будто заново родился. Будто мне подарили вторую жизнь.
В этом Туут, перевозчик живой добычи для Театра, был совершенно прав.
На этот раз Круг поступил иначе. Роскошный фургон, где Туут возил свою любовницу (теперь отправленную в прежнюю клетку), охраняло всего трое стражников. По меркам Театра охрана сильная, обычно один стражник приходился на два-три тюремных фургона, но ничего настолько экстраординарного, как раньше.
Круг умел извлекать уроки из поражений.
Та троица стражников только приманка, готовая принять первый удар, наименее важная часть охраны, которая теперь была многослойной и, кроме первого слоя в виде той троицы, хорошо спрятанной.
Вокруг фургона разожгли несколько костров, чтобы он был полностью залит светом. Алия просила о нем и получила вдосталь.
В соседних фургонах посадили наблюдателей, сменяющихся каждые два часа. Если бы начались какие-нибудь странности, весь караван был бы на ногах в несколько секунд Круг объявил повышенную готовность.
А поблизости крутились тренеры ментальных псов со своими подопечными. На них-то Круг и возлагал наибольшие надежды.
Он вернулся и тяжко уселся в резное кресло. Круг казался удрученным. Кестель сидел, упершись локтями в стол, и поддерживал свою голову уж больно отяжелела из-за доброй можжевеловки, которой щедро потчевал Туут. Кестель хлестал завзято, стопку за стопкой, и ничего не чувствовал словно пил воду.
Мне кажется, она из тех, кто не должен доехать до места, мрачно заметил Круг.
Что с нашими? вздохнув, спросил Туут.
Приходят в себя. Она махнула рукой, будто отогнала муху, и они все попадали наземь. Мало им уже оставалось до полного и ничего не помнят.
Это она сняла заклятие?
Ну да, сама, подтвердил Круг.
Невероятная женщина. Безумно опасная. Я не знаю, сможем ли мы ее удержать, заметил Туут.
Потому нужно сделать с ней то же самое, что и с другими, угрожавшими нам.
А что ты об этом думаешь? спросил Туут у Кестеля.
Она должна попасть в Комнаты живая, ответил тот.
Я еще недавно прибирал твой труп, буркнул Круг. Ты уж должен лучше нас знать, что она не стоит жалости. Как же ты выжил?
Кестель ощущал себя пустым. Использованным и выброшенным. Он покачал в пальцах стопку и глухо выговорил:
Я и не выжил.
Издеваешься?
Круга потрясло то, что наша девица с тобой сделала, пояснил Туут и долил себе можжевеловки, А человека вроде Круга нелегко потрясти. Как же ты вывернулся из такого? Кстати, тебе налить еще?
Кестель кивнул. Водка жгла горло, но не давала настоящего тепла, проникающего до костей, напоминающего человеку о том, что в нем еще теплится жизнь.
Некоторое время назад, неуклюже начал он и замолк, подбирая слова. В общем, я поддался слабости и отравился из-за любви В общем, была одна женщина. И спас меня странный, непонятно откуда явившийся дед. А я, едва очухавшись, попробовал снова. Тогда дед, оказавшийся колдуном, наложил на меня чары. Из-за тех чар я даже сам себя любить перестал, не то что ту женщину. А колдун для верности еще и упас меня от смерти, в общем, дал бессмертие.
Кестель вздохнул.
Ну, если еще раз повстречаю того сукина сына, прикончу!
Ты серьезно? спросил Круг.
Можешь меня убить я снова оживу.
Наверное, могучий колдун, задумчиво произнес Туут. Наверное же, чернокнижник. А ты, как я вижу, не слишком благодарен ему.
У Кестеля мышцы еще оставались окоченелыми, как у трупа, а кровь казалась ледяной. Кестелю вовсе не хотелось говорить о смерти. Перед глазами еще висела темная муть. Приходилось изо всех сил сдерживать судороги, а водка почти не действовала. Кестель хотел бы остаться в одиночестве, забиться под одеяло и перележать худшее время, дождаться, пока восстановится власть над телом.
Отравился из-за любви, как баба? спросил пораженный Круг и захохотал.
Отвяжись, посоветовал Кестель.
Ну ладно. Но, честное слово, упек ты меня дурацкой историей своей дурацкой жизни.
Я же сказал, отвяжись, снова посоветовал Кестель, много раз рассказывавший свою историю и всегда получавший одни и те же насмешки. Ты когда взял Алию, забрал все ее вещи?
Все, что было.
Тогда у тебя и ордер на нее, и мой медальон.
А, так это она, с портрета, полковник ухмыльнулся во весь рот. И медальончик твой, не чей-нибудь. Ну да, красивая.
Кестель отставил стопку и выпрямился. Круг ему надоел. Очень.
А вот Кругу не надоело.
Да не нервничай. Что, носишь как память? Конечно, отдам я его А если вдруг захочешь сделать глупость из-за чьей-нибудь смазливой задницы, только дай мне знать. В момент познакомлю с несколькими еще смазливей.
Похоже, Круг искренне упивался собой.
Яд, ну надо же. А что, как следует сделать не мог? Ну, бросился бы на меч, как Третий генерал хунг. Хотя нет, он же то для чести, а не из-за бабы.
Туут понял, что настало время вмешаться.
Между прочим, Нетса мне жизнь спас. А ты подвел, напомнил хозяин каравана.
Я знаю. Я не ожидал магии, сказал помрачневший Круг.
Я б ее лучше выкинул из каравана, заметил Туут. Однако же, Кестель, я кое-что тебе должен.
Я взял ордер и должен доставить ее в Арголан живой.
Мы ее и довезем, заверил Туут. Нам уже случалось возить магов. А она не маг. Почти уже ни у кого не осталось сомнений в том, что помогли-то ей снаружи.
С этим было трудно не согласиться. Алия не могла быть магом. Она убивала мечом и могла почти как всякий человек самое большее воспользоваться попавшим в руки магическим предметом, либо снять заклятие, если знала о его строении, либо наслать простейшие чары. Больше вряд ли.
Алия должна была очень хорошо знать охранявшего ее мага, быть с ним в близких отношениях. Круг сказал, что заклятие Алия сняла чуть не одним пальцем, походя.
Хорошо было бы знать, безопасности ради, что именно она умеет, заметил Туут.
Я знаю местного гусляра, сообщил Кестель. Может, он что-нибудь посоветует?
В лесу неподалеку худенькая женщина в пелерине оперлась о дерево, сняла платок с лица и с наслаждением вдохнула ароматный воздух ночного леса.
Затем женщина осмотрелась.
Ночной лес казался неподвижным, молчаливым. Женщина стояла долго достаточно для того, чтобы о ней узнали местные звери и прочая живность. Удрало буквально все живое, способное удирать.
Оттого женщина смутилась. Она любила лес и его обитателей и неприятно удивилась тому, что лес боится ее.
Однако женщина знала, что боятся ее не без причины. Вообще говоря, страх иногда бывал полезен например сейчас, когда предстояло уйти в себя и стать беспомощней самой слабой лесной твари.
Убедившись в том, что никто и ничто не мешает, женщина застыла, перестала дышать. Часть ее естества отделилась и помчалась сквозь чащу.
Люди не могли ее видеть, разве что самые чуткие ощущали чужое присутствие, хотя и не смогли бы его локализовать. Лесные звери шарахались, когда она пролетала мимо, быстрая и неуловимая, как дуновение ночного ветра.
Женщина прилетела в город, в лагерь ловчих Театра, увидела роскошный фургон в свете костров, трех стражников, глаза выглядывающих из-за решеток спрятавшихся ловчих, арбалеты в ладонях, десятки вооруженных мужчин, дремлющих, но готовых в любой момент сорваться с места.
Женщина вздрогнула. А, ментальные псы и их мерзкие дрессировщики.
Псы навострили уши, дрессировщики насторожились. Но тень женщины уже проникла в богато украшенный фургон. Алия Лов лежала на роскошной византийской кровати, с рукой между ног, часто дышала.
Сестра
Сестричка моя, не нужно. Я останусь и узнаю, где оно.
Я буду поблизости, пообещала женщина.
Тень выскользнула за круг света, а сидящая под деревом в лесу женщина открыла глаза и осмотрелась. Уход в себя продолжался всего несколько минут, вокруг ничего не изменилось.
В лесу царила полнейшая тишина.
Глава 8
Круг со стражниками прибежал к фургону Алии. Ментальный пес ворчал, с пасти стекала слюна. Он бросился бы на полковника, если бы не шипастый ошейник, впивавшийся в горло и плечи.
У дрессировщика лицо было в татуировках. Он посмотрел на Круга и сказал:
Сильная магия. Никаких там трюков на публику, настоящее мастерство. Пес обмочился со страху.
Что-то в нем сейчас не видно испуга.