Как именно нападает дракон? Кто-нибудь видел, как он использует магию?
Магию? на меня взглянули с непониманием. Он выжигает все, что приближается к его замку! Если это магия, то только ей он и пользуется!
Большего мы так и не выяснили. Никто из тех, с кем мы могли поговорить, не видел дракона вблизи, но почти каждый раз или два видел его парящим в небе. К тому же людям больше хотелось поговорить о своих трудностях и тракте, чем о повадках кровожадной твари.
Их земли были истощены, требовалась помощь, и Томас принял решение направить в новую провинцию караваны из Подлунных земель. Да, нашим людям самим не хватало, война высосало все, но мы по крайней мере могли поделиться тем, что получили от Бейзила. Трое из колдунов, которые должны были прибыть через несколько дней, будут отправлены к новому тракту и помочь в строительстве. Пока это все, что мы могли сделать.
Собрание было долгим и тяжелым, пришлось принять множество решений, но я была рада, что принимать их приходилось не мне. Томас отлично справлялся, а я лишь сидела за его правым плечом и смотрела чуть дольше обычного на тех, кто смел ему возражать или наглеть, выклянчивая помощь. Под моим взглядом они быстро умолкали, и я снова окуналась в свои мысли.
После всего Томас отыскал меня ночью, когда я, мучаясь бессонницей, бродила во дворе ратуши.
Не спится? участливо спросил он, и я кивнула.
Он предложил мне руку, я приняла ее, и мы двинулись на ночную прогулку вместе.
То, что о нем говорят Эдвин не животное. Он не стал бы нападать на скот, я бессильно посмотрела на Томаса, но, к своему удивлению, встретила в его глазах прежнюю уверенность. Рассказы ничуть не убавили его решимости.
Я знаю, Томас кивнул. Но мы должны увидеть его, прежде чем терять надежду. Есть причины, по которым он не вернулся, и мы их пока не знаем.
Я вопросительно склонила голову, услышав в его словах невысказанное. Томас остановился, и по его взгляду я поняла, что он отыскал меня тут не просто так: он что-то задумал.
Отряд прибудет через несколько дней, но мы можем быть у замка уже к утру, проговорил Томас, не сводя с меня блестящего взгляда. Если только ты можешь лететь
Томас, ты представляешь, как опасно это может быть? спросила я, отступая в нерешительности: мне самой хотелось сорваться туда прямо отсюда, но я не могла оставить Томаса одного и не должна была позволять ему делать глупости. Даже если мне самой хотелось сделать их больше всего на свете. Что, если это просто чудовище? Я могу не справиться с ним, если оно нападает.
Томас помотал головой, отметая мои слова как бред сумасшедшего.
Я не верю, что этот дракон взялся из ниоткуда, сказал он. И я не могу больше ждать. Как и ты, Одри.
Мне нечего было ему возразить, и я бессильно склонила голову. Приказ моего короля. Разве я могла ослушаться?
Пока все спали, мы собрали немного припасов в дорогу и выскользнули из города, направившись прямиком к развалинам старого замка. Меня тянуло вперед, словно веревкой, ни усталость, ни бессонная ночь не имели значения. Я хотела скорее разрешить все сомнения.
Светало, из предрассветного синего небо окрасилось желтыми и оранжевыми отсветами, на земле под нами все чаще виднелись пятна выгоревшей травы. На тракте, вдоль которого мы летели, показалась разломанная телега, обуглившаяся у оглоблей лошадям, которая тянули ее, похоже, не повезло. Это был знак, что мы пересекли границу драконьих земель и нужно спешиться.
Я опустилась и позволила Томасу слезть, затем приняла свой истинный облик.
Выкарабкавшись из-под седла, я потянулась: приятно снова было чувствовать себя в привычном теле.
Думаешь, пешком будет безопаснее? с сомнением спросил Томас, оборачиваясь на телегу, оказавшуюся метрах в двадцати от нас.
Две человеческие фигурки не так заметны, как дракон, сказала я. Наверняка он уже слышал мои крылья и летит сюда, защищать свою территорию, так что нужно спрятаться. Он будет искать сородича и, надеюсь, не заметит пару двуногих в кустах.
Томас согласился, и мы отправились в худую рощицу неподалеку. Там мы приготовились ждать, однако все случилось быстрее, чем мы могли представить. Стоило нам только улечься в траве, как вдалеке раздался шум, напоминающий штормовой ветер, который постепенно становился все громче.
Вон он! проговорил Томас спустя время, указывая на северо-западный кусок неба. Видишь?
Среди разукрашенных рассветом облаков показалась небольшая темная точка. С такого расстояния она казалась всего лишь ястребом или орлом, выслеживающими добычу, однако траектория полета не оставляла сомнений: существо, парящее вдалеке, было отнюдь не птицей.
Дракон становился все ближе, его фигура увеличивалась с пугающей скоростью, и что-то внутри меня уже кричало, что нам нужно немедленно убираться отсюда. Птица или нет, но добычу он выслеживал и этой добычей были мы с Томасом.
У драконов хорошее обоняние? тихо спросил он у меня.
Отвратительное, прошептала я. Но страх, я тебе скажу, мы за десяток верст учуем.
Дракон уже летал над нами, воздух, который взбивали его крылья, трепал мои волосы. Я вжалась в землю, борясь с противоречивыми чувствами страха и надежды, Томас же неотрывно следил за зверем. Я в очередной раз поразилась его смелости.
Кажется, у этого обоняние хорошее, заметил он. Он летит там же, где мы, и собирается приземлиться у седла.
Томас оказался прав: дракон покружил над рощей и трактом, воздух под его крыльями свистел и грохотал, наполняя пространство многозначительным сигналомхозяин этих земель здесь, и нарушители границ буду наказаны.
Когда дракон приземлился, он хищно вытянул шею, озираясь по сторонам. С такого расстояния я могла видеть только то, что у него четыре лапы и крылья. То есть он того же вида, что я и Эдвин. Однако, чтобы сказать наверняка, мне нужно было подобраться ближе и рассмотреть рога на его голове. А еще глаза: если это Эдвин, они будут гореть зеленым пламенем.
Зверь обнюхал седло, покачал его, сорвал несколько мешков, но, не найдя в них ничего интересного, быстро оставил находку.
Шея дракона потянулась в нашу сторону, и морда вдруг застыла в воздухе. На какой-то момент мне показалось, что он заметил нас, но в следующую секунду он отвернулся. Пройдясь немного по тракту, он разнес телегу хвостом, словно хотел сорвать злость из-за того, что на границе никого не оказалось.
Больше ему здесь делать было нечего, дракон снова поднялся в небо и улетел.
На этот раз нам повезло.
Мы передохнули в роще несколько часов, а затем направились в вглубь драконьих земель. Люди говорили, что он живет в развалинах, туда и лежал наш путь.
Узнаешь эти земли? спросила я, в очередной раз заметив, как Томас озирается по сторонам с отрешенным выражением на лице.
Немногокивнул он. Все очень изменилось. Но вот тот холм, он указал на виднеющийся вдалеке пригорок. Кажется, в детстве я любил забираться на него и смотреть на все сверху.
Думаю, есть только один способ проверить, он это или нет, я улыбнулась ему и направилась к холму. Осмотреться нам не помешало бы.
Когда мы оказались наверху, перед нами предстало противоречивое зрелище. Мы стояли над низиной, и видели земли вокруг замка во всей их красоте: осенние поля, холмы, участки пестрого леса, и над всем этим просторомсерое осеннее небо.
Мне легко было представить, как маленький Томас приходит сюда, чтобы увидеть все это великолепие, свое наследие, свою землю, которую рассчитывал защищать до конца жизни.
Я взглянула на него сейчас, уже взрослого мужчину, мужа и отца, короля, моего самого дорогого друга. Его четко очерченный профиль с прям носом и широкой челюстью выделялись на фоне облаков, он смотрел на заброшенные поля и на черный силуэт давно покинутого замка, но его лицо оставалось непроницаемо.
Прошло больше года с тех пор, как я в последний раз видела Эдвина, но я помнила каждую его черту, и часто удивлялась тому, насколько младше он выглядел. Отчасти из-за ранней седины Томаса, отчасти из-за привычки последнего носить бороду. Если раньше их можно было отличить только по стрижке, то теперь, смотря на Томаса, я видела только его, и была рада этому.
О чем ты думаешь? спросила я, когда он обернулся, заметив мой взгляд.
В последний раз я видел это место в тот день, сказал он. Я вернулся с прогулки на лошади, люди бежали за стены спасаясь от чего-то. Я поспешил внутрь, обнаружил, что большая часть стражи мертва. Родителей я так и не увидел Тогда тоже была осень.
Эдвин рассказывал мне, произнесла я, возвращаясь взглядом к раскинувшемуся под нами пейзажу. Воображение само достроило разрушенные башни, нарисовало ворота и бегущих из них людей. Всполохи магического пламени из окон. Тот день всегда был для него одним из худших кошмаров.
Я уже давно не виню его, сказал Томас, услышав в моих словах извинения, которых сам Эдвин принести уже не мог. Все это как будто из другой жизни. Я только удивляюсь, как непоколебимо время: те же земли, но места, в которых я вырос, исчезли. И все, что здесь было, было со мной, но я уже другой человек.
Теперь земля снова принадлежит тебе, заметила я, улыбнувшись. Отчасти я понимала его чувства: я сама испытала похожее, вернувшись во дворец отца после странствий. Ты вернул свое наследие и можешь создать здесь новые воспоминания. Можешь восстановить замок и привезти сюда Рик и Нилса
Пока земли не мои, он обернулся ко мне и вдруг улыбнулся. Идем, нам еще нужно найти дракона.
Я кивнула, мы взялись за руки и стали спускаться в низину.
Когда мы преодолели половину пути до замка, послышался знакомый шум: дракон снова взлетал. Он жил за стенами, мы увидели, как он поднялся из-за них в небо и направился к северным границам, в противоположную от нас сторону. Это давало нам время, чтобы добраться до замка и спрятаться внутри.
Он ведь не может забраться внутрь? спросила я. Дракон довольно крупный.
Не должен, успокоил меня Томас. Есть по крайней мере один вход, где мы сможем укрыться.
У полуразрушенных стен стоял стойкий запах, напоминающий псарню. Я то и дело морщила нос, пытаясь привыкнуть, но не выходило. Повсюду были туши животных, скелеты с останками мяса, которые склевывали вороны или дочищали мухи, кое-где виднелись выжженные куски земли.
Небо, ну и вонь!когда мы проходили мимо одной из стен, Томаса скрутило, но он все же сдержался. Что может так пахнуть?
Драконье дерьмо? предположила я, хотя на самом деле знала этот запах лучше, чем хотелось бы.
За стенами из-под костей не было видно земли, скелеты уже давно смешались между собой и сложились в дикую мостовую. Среди них ясно проглядывалось драконье лежбище, взрытая яма с остатками чешуи и следами когтей. Проверять, что могло найтись на дне этой ямы, мы не стали.
Не стоило задерживаться на открытой местности ни одной лишней минуты, и мы поспешили к развалинам.
Скелет старинного замка возвышался над усеянном костями двором и напоминал скорее причудливую гору, чем творение человека, настолько он сливался с окружающим его пустырем.
Внутрь мы проникли через ход, напоминающий больше пещеру, внутри все сгнило, полы и стены устилала плесень, кое-где валялись осколки или кучи углей: какое-то время назад тут могли обитать бездомные.
Мы шли дальше по коридорам, Томас уверенно выбирал путьон знал, куда хочет попасть, и я шла следом, не задавая вопросов
Поднявшись на несколько этажей, мы столкнулись с завалом. Я смогла расчистить путь с помощью пары взрывов, и перед нами открылся ход сквозь время. Если до сих пор мы видели запустенье и следы бродяг, то теперь нам открылась картина прошлого, застывшего почти двадцать лет назад. Разорванные гобелены, потемневшие картины, вросшие в камень ковры, сорванные с петель двери. Ничто не было тронуто.
Тишина в замке и застывшие скелеты будоражили воображение. Я видела, как люди с криками пытаются спастись, как их настигала смертоносная магия. Представляла колдуна, преследовавших их, его искаженное лицо, лихорадочные жесты.
В одном из коридоров нам попались останки женщины в истлевшем платье, под которыми виднелся крошечный черепок младенца. У меня сжалось горло, но Томас прошел мимо, даже не взглянув.
Сколько погибло, потеряло близких, сколько поломанных судеб когда-то я сказала бы что тот, кто сотворил подобное, заслуживает жестокой казни. Способный на такое не должен жить.
Однако я ли та, кто может судить?
Томас проходил мимо застывших во времени сцен, рассказывающих об абсолютном зле, и ничто в нем даже не вздрагивало: свет, который он нес внутри себя всю жизнь, оберегал его сердце, как надежный щит.
Для меня же представшая перед нами тьма распускалась во всех своих оттенках, ведь я самаубийца, чудовище, и на моих руках не меньше крови, чем на руках Эдвина. Глядя на скелеты, застывшие в последних попытках спастись, я видела не только их ужас. Я думала о том, кем чувствовала бы себя, если бы все это было моих рук дело.
Смогла бы я вернуться в ту залу и собственными руками оттереть пролитую мной же кровь с каждого из камней? Убрать хоть один труп, похоронить, как полагается, и хотя бы этим искупить отнятую жизнь?
Я знала, что нет, не смогла бы. И Эдвин не смог.
Если произошедшему нет места в твоей жизни, значит, нужно выбрать тот путь, где твое прошлое будет опытом, а не приговором. Это его слова. Эдвин никогда не говорил мне, чего он хотел до того, как смог выбраться из плена и вернуться в королевскую семью, но что-то подсказывало мне, что после детства взаперти вряд ли он мечтал провести жизнь отшельником. Считал он себя потерянным принцем или подающим большие надежды ученым, но после случившегося здесь он выбрал жизнь вдали от всего и вся, словно спасал мир от самого себя.
Я смотрела на разруху вокруг и понимала, что все это время она была внутри Эдвина. Куда бы он ни пошел, он знал, что сделал, помнил эти лица, и это жило в нем. Теперь для меня по-другому заиграли воспоминания о том, какое у него было лицо, когда он освободил замок от армии Ансельма, и толпа чествовала его. Только теперь я поняла, что означали для него те крики благодарностичто он все еще может стать кем-то еще кроме чудовища, разбившего сотни судеб и свою собственную.
Наконец, мы вышли в большую залу. Она чем-то напоминала приемную моего отца, еще можно было различить возвышающийся в конце нее трон, проглядывался даже ковер, теперь почти сросшийся с камнем. Железные светильники и канделябры проржавели, но оставались целы.
В этом месте трупов было больше, чем где бы то ни было, но двое среди выделялись: те, что находились у тронов. Не нужно было вглядываться, чтобы понять, что это мужчина и женщина. Томас прошел к ним.
На них все еще сохранились королевские обручи, на королевеожерелье и браслеты. У короля я заметила пустующие ножны. Оба скелета лежали лицами вниз, скорее всего, они погибли мгновенно.
Над ними, Томас, наконец, остановился.
Мы должны похоронить их, произнес он спустя время, и я кивнула. И остальных тоже.
Мы сделаем это, когда разберемся с драконом, сказала я, положив руку ему на плечо.
Томас кивнул.
Мы прождали весь остаток дня, спрятавшись в одной из комнат, где не оказалось трупов. Там мы поели тем, что захватили из ратуши, и по очереди вздремнули.
Дракон вернулся вечером, мы увидели его через окно. Он тяжело опустился на земли перед замком, встряхнулся и направился к своему лежбищу. Узкая голова покачивалась на длинной изогнутой шее, движения огромного тела завораживали, и, словно почувствовав наши взгляды, дракон вдруг замер. Голова шатнулась в сторону, замерла над тропой и ноздри с шумом втянули воздух в месте, где проходили мы с Томасом. Спина зверя напряглась, даже в сумерках было видно, как вздыбилась блестящая черная чешуя. Дракон почуял чужаков.
Мы находились на четвертом или пятом этаже, и имели все основания надеяться, что дракон нас не достанет, однако на всякий случай убрались подальше от окон. Зверь быстро понял, что мы в замке, и принялся искать нас, он подходил к окнам и заглядывал внутрь, вставая на задние лапы. Мы видели его только мельком и всегда успевали уйти до того, как он заглянет в комнату, но он как будто чуял нас и подбирался все ближе.
Замок имел форму полукольца, в центре которого находился большой сад, и, как ни старались, мы не могли найти ни одной комнаты без окон. Для дракона мы были что птички в причудливой клетке для дворового кота.