Прочтя подробности предприятия, я впервые засомневалась в своей затее помочь Умме в одиночку. Однако отступать было поздно. Побег планировался следующим вечером, и времени, чтобы дожидаться подмогу, не оставалось, так что все, что я могла, это следовать предложенному плану и просто встретить беглецов в указанном месте. Мысленно я пожелала себя и беглецам удачиона должна была нам понадобиться.
Однако в удачу я верила слабо, и, хотя собственная смелость уже сильно затуманила мне голову, в голове еще осталась капля здравомыслия: я отправила Эдвину посланника с подробным письмом о том, где я и зачем. Мне не хотелось, чтобы он оставлял Томаса, не хотелось заставлять его выбирать между моей безопасностью и безопасностью Томаса, однако, если побегом все пойдет не по плану, у меня хотя бы будет надежда. Или у тех, кто выживет.
В назначенную ночь я ждала их, забравшись на дерево. В небе взошла полная луна, она напоминала мне сырое тесто для пирога, а звезды вокруг нее сияли как рассыпанная мука, наверное, после дворцовых обедов походная еда для меня уже не годилась, раз я видела на небе пироги.
Мои размышления оборвались, когда в темноте среди деревьев послышались шаги, сопровождаемые тихими голосами. Мечты о пирогах тут же развеялись, опомнившись от забытья, я прислушалась и почти сразу узнала среди голосов Умму. Сердце тревожно забилось, я поспешно спустилась с дерева и кинулась ей навстречу.
Одри! Слава небу! взмолилась колдунья, бросившись ко мне в объятия.
Она и остальные были одеты в старые балахоны, обнимая Умму, я почувствовала под пальцами обтянутые кожей кости и содрогнулась: она никогда не была худышкой.
Где Эдвин? спросила она, отстраняясь от меня и испуганно оглядываясь. Ее светлые волосы спадали на лицо сухой соломой. Он ждет дальше, да?
Он был занят, проговорила я, от чего-то чувствуя себя виноватой. Здесь только я, так что
Распахнув глаза, Умма помотала головой.
Подожди как занят? Что случилось?
Он на войне, объяснила я. Мне хотелось сказать больше, но я подозревала, что времени у нас нет. Идем, я расскажу по дороге.
Нет! она остановила остальных, вскинув руки. Ее взгляд бегал по земле. Эдвин один из сильнейших, только он может им противостоять. Если нас поймают, не пощадят никого! Без него у нас нет шансов!
Мы должны попробовать, возразила я.
Ты не понимаешь! Умма подняла на меня одичалый взгляд. Лучше вернуться. Вернуться сейчас же, может они нас пощадят!
Я лучше сдохну в бегах, чем снова окажусь в яме, выпалил один из колдунов, выступая вперед. Я иду с рыжей.
За ним последовали остальные. Колдуна звали Дэв и он был среди них негласным лидером, это он организовал побег, как я узнала позже.
Мы устремились сквозь чащу, стараясь идти как можно быстрее, но не успело взойти солнце, и нас настигли. Они появились, словно вампиры из страшных историй, выплыли из-за деревьев бесшумными лесными тенями и атаковали без предупреждения, двое беглецов упало замертво и только по удару их тел о землю мы поняли, что нас догнали.
Я вцепилась в пространство и отправило в воздух мощнейшие волны, на которые была способна. Этот прием отлично сработал бы с воинами, но в этот раз мне противостояли маги, причем куда более опытные, чем я сама. Они погасили мои нелепые попытки сбить их с ног и атаковали во всей красе своего искусства.
Их магия была стремительной и резкой, она лишала жизни за секунды, пролетая фиолетовой стрелой от колдуна к жертве и обратно, заключив в себе крупицу сил убитого. Я знала эту технику, Эдвин учил меня защищаться от нее, и держалась позади бегущих, чтобы отражать атаки.
Где-то в темноте воздух разрезал новый свист, затем я увидела фиолетовую искру, и первая фиолетовая молния настигла меня. Руки вспомнили движение сами: когда она была у моей груди, и рассекла ее руками, словно разрубая на части. Эдвин тренировал меня до изнеможения, зная, что, если когда-нибудь я окажусь не готова к этому приему, это будет стоить мне жизни.
По отсветам я поняла, что наших врагов всего двое, но работали они со слаженностью близнецов. Вторая, третья молния, четвертую пришлось гасить в воздухе: она была предназначена одному из бегущих.
Наше отступление напоминало бутафорию, спектакль, мы двигались спинами вперед, медленно отступая за деревья и внимательно следя за преследователями. Те же проводили в движении лишь две из десяти секунд, отправляя в нас новые проклятия.
И все в тишине, ни слова, ни звука, ни вскрика. Вот, один из беглецов побежал от дерева к дереву, вампир вскинул руки, и между ними расцвела фиолетовая вспышка, на миг осветив его одежду и лицо. Еще секунда, стрела летит к нам И второй, я успела это увидеть, начал плести искрящееся холодным зеленым светом заклинание. Они пожертвовали секундами, когда могли защищаться от меня, чтобы напасть вместе.
Я не бояласьпока еще не успела испугаться, все происходило слишком быстро, и соображала лучше, чем могла от себя ожидать. Сосредоточившись, я подняла обе руки и танцующим движением перевела вытянутые указательные пальцы от своего лба по спирали в направление обоих колдунов. Мутные потоки незнакомой на этих землях магии, которой научил меня Тью, размылись в воздухе, и один из преследователей, тот, что собирался атаковать смертью, упал замертво.
Но мое ликование было недолгим.
Второй закончил плести заклинание и выпустил его по направлению к нам. Среагировать я не успела. Последнее, что я запомнила о том дне, это вспыхнувшие перед глазами зеленые огни.
Я очнулась на земле, воздух вокруг был ледяной, как в могиле, в обступившей тьме я смутно различала призрачные стены и слабые тени фигур. Они то исчезали во мраке, то появлялись вновь, я слушала чье-то умолкающее дыхание. Все было смазано, даже холод казался ненастоящимзадубевшие пальцы скребли земли, почти не чувствуя боли.
Вокруг меня образовался непроницаемый и неосязаемый кокон, толстый, как пеленальное одеяло, ерзая и покачиваясь, я не сразу поняла, что окутавшие меня ощущения реальны. В теле не оставалось ни капли магии, вот в чем было дело.
Наткнувшись на чей-то балахон, я извинилась и попробовала позвать Умму. К счастью, она откликнулась и смогла добраться до моего угла, гремя цепями.
Ты жива! всхлипнула она, обнимая меня. Одри, они убили всех, в ком оставалось хоть что-то
Я прижалась к ней, стараясь согреться. Сознание работало урывками, в нем горела только одна мыль: согреться, скорей бы согреться.
Что?
Умма обняла меня крепче, кутая в свои лохмотья. Даже сквозь забитый нос я почувствовала исходящий от них жуткий гнилостный запах, но запретила себе думать об этом.
Я идиотка, проговорила она, всхлипывая. Из беглецов они оставили только тех, кто уже давно пуст, и тебя я не знаю, почему они не убили тебя, но я так рада! Прости меня за это лучше бы они убили тебя сразу лучше бы тебе вообще было не приходить!
Я провела рукой по костлявой спине, успокаивая Умму и частично чтобы успокоиться самой. Плечи пробила дрожь, но уже не от холода.
Развязав свою перекинутую крест-накрест шаль, я укутала ей себя и Умму. Так мы и сидели небо знает сколько времени, один из выживших колдунов, тот, что еще мог говорить, рассказал мне, что здесь происходит.
Мы находились в темнице клана Жизни, как они себя называли. Старшие его члены бродят по окрестностям и заманивают новичков, обещая им великое могущество, но на деле они, разумеется, никого не учили. Всех тех, кому хватило глупости последовать за ними в чащу, немедленно опустошали и отправляли сюда, в яму, где держали, как дойных коров.
Маги этого клана в совершенстве умели управляться с жизненными силами, они вытягивали ее из своих пленников и насыщались, это и был секрет их могущества. Стоило силе забрезжить хотя бы в одном из пленных, его тут же выпивали. Такая жизнь была настолько невыносимой, что люди сознательно отрекаются от силони не желали быть выпитыми, и магия покидала их. Тогда вампиры забирали последнее, что у тех еще оставалось. Когда магия уходила из тела и взять больше было нечего, они забирали жизнь.
За все время, что жила в мире Эдвина, я не сталкивалась ни с чем более жестоким.
Несколько месяцев назад они бросили к нам Дэва, он у них был адептом, но попытался сбежать, рассказывал мне один из выживших. Он был почти пустышка, едва дышал, когда оказался тут, но выкарабкался и помог нам придумать план. Он научился нас обращаться с жизнью, и мы стали прятать силы от надсмотрщиков, потихоньку скапливая их. В день ритуала мы передали все крупицы Дэву, и он смог одолеть стражу Но не вышло.
Рыжая поработала на славу, саркастически фыркнул кто-то из дальнего угла. Спасибо, теперь я умру, зная, что хотя бы попыталась!
Умма сжала мою руку, но промолчала.
Ты старалась, вздохнул говоривший со мной маг. Извини, ты рисковала ради нас жизнью, наверное, ты заслуживаешь благодарности.
Я помотала головой, хотя этого в темноте было и невидно.
Ты просто не знаешь, каково это, сидеть тут месяцами. Мы больше, чем друзья, больше, чем родня друг другу. В худшие времена мы давали ослабевшим пить свою кровь, чтобы они дожили до дня побега.
Мне оставалось только съежится под шалью, вокруг стояла кромешная тьма, но я зажмурилась, словно это могло отогнать жуткие картины.
Когда нас нагнали, маги из клана убили всех, в ком еще оставались способностипоняли свою ошибку. Пока среди пленных есть хоть один, кто может управлять жизнью, они могли сбежать. Из-за меня эти люди потеряли своих близких, и, что еще хуже, лишились последней надежды.
Эдвин придет за нами, как только у него будет такая возможность, проговорила я. Я отправила ему послание с местом, где мы встретились.
Умма только покачала головой.
Нет времени. Через две недели молодая луна, и тогда они проведут ритуал, который мы сорвали. Никому больше не спастись, Одри
Он может успеть, возразила я, но никому не было дело до моих слов.
Прошло много времени, может быть день. Согревшись, я попыталась выкарабкаться из ямы, пыталась прослушать землю с помощью магии, но она не откликалась, только голова начинала кружиться.
Принесли скудную еду. Меня оставили без обеда, но Умма разделила со мной свою порцию, когда стражи ушли, это было небольшим подкреплением.
Никто не стал говорить в слух, но все пленные это поняли, и я в том числе. Если они не стали кормить меня, значит, не собирались держать в яме. Что они будут делать? Убьют меня в отместку за погибшего товарища? Если они не сделали этого сразу, должно быть, мне готовилось что-то особенное.
Когда колдуны появились вновь, уже никто не сомневался, что на этот раз они пришли за мной.
Одри, Одри!.... Умма звала меня и цеплялась за одежду, но ее руки были так слабы, это было похоже скорее на поглаживания. Она отпустила меня быстрее, чем ее успели отшвырнуть прочь, и тихо заплакала. Прощай! Прости меня, пожалуйста прости меня прости
Куда меня ведут?
Мой вопрос оставили без ответа, четверо рук вытянули меня из ямы, сильная боль в плечах и бросок на землю, так что дыхание выбило.
Двое подняли меня и повели, не давая сделать ни шагу в сторону, ни остановиться. На мои вопросы они не отвечали, и я замолчала, чтобы не унижаться. В голове все стучало, что нужно найти выход, понять, где мы оказались, зацепиться за что-то и спастись, но я лишь беспомощно шагала туда, куда меня вели, не видя, не слыша и не понимая, что происходит.
Наш путь сквозь гулкую пустоту продолжался полчаса, один раз мы поднялись на ярус выше, и в итоге оказались в большом помещении. Мои проводники вдруг исчезли, они растворились во мраке, и я слышала только эхо их удаляющихся шагов.
Я осталась одна. Сжав челюсти, чтобы не заскулить от ужаса, я беспомощно шарила руками в обступившем мраке и ждала, что будет дальше. Происходящее подводило меня к опасной грани.
Спустя время я начала различать слабое эхо, наполнявшее воздух. Шорохи подолов, звуки каблуков, неловкие вздохи: всюду вокруг меня сновали люди, но они были метрах в четырех-шести, и ближе не подходили. Их присутствие пугало, но вместе с тем успокаивало: что бы мне ни готовили, ждать придется недолго. Я судорожно вдохнула.
Вдруг темноту разрезала яркая фиолетовая вспышка. Она возникла медленно, и я успела ее заметить прежде, чем стало слишком поздно: скрестив руки, я развеяла ее, когда она была уже возле самой груди. За первой появилась вторая, лишь на миг осветив балахон своего создателя. Я резко развернулась и с надрывным криком разрубила рукой воздух, я едва не упала, но молния меня не коснулась. Третья, четвертая
Магические стрелв летели в меня со всех сторон, а я металась по площади, спотыкаясь и падая, как животное, которое загнали в яму и забивали камнями. Действовали колдуны нарочито медленно, позволяя мне отражать атаки, пока хватит сил. Видимо, это и была моя казнь, медленное избиение.
После каждой новой вспышки хотелось сжаться на земле, и пусть добивают. Все равно я не жилец, так ради чего мучиться? Но каждый раз зверь внутри поднимал меня с колен и заставлял защищаться. Тело не хотело погибать, пока еще могло стоять на ногах.
Поток стрел прекратился неожиданно, я еще продолжала озираться, как сумасшедшая, ища угрозу, но атаки не последовало. Надо мной засиял чей-то свет, он не резал глаза, привыкшие к темноте, и постепенно, как восход, осветил окружившие меня фигуры в темных балахонах.
Мы находились в большой пещере с гладкими стенами, хранившими старинные фрески, меня обступали одинаковые фигуры в черных одеяниях небо, куда я попала?
Один из колдунов, тот, что стоял за темнеющим в стенах выходом из зала, снял капюшон, и я увидела его бледное лицо, обрамленное длинными белыми волосами, тонкими, как паутина. Вслед за ним капюшоны сняли и остальные, но их лица закрывали маски.
Твое имя, произнес старейшина, пристально глядя на меня красноватыми впалыми глазами.
Одри, ответила я, поворачиваясь к нему и заставляя себя встать ровно. Лопатки вниз, затылок тянуть вверх осанка особы королевской крови, и ты уже не перепуганная до смерти девчонка. Хочется верить, что хотя бы внешне.
Кто научил тебя отражать гарпун жизни, Одри? спросил колдун. Его голос не звучал ни угрожающе, ни предостерегающе. Он говорил со мной, как пограничник, пытающийся дознаться, из какой я страны и имею ли право пересекать охраняемые им ворота.
Меня еще трясло от пережитого, мысли туманил страх, но я все же додумалась, что не стоит говорить им об Эдвине.
Не помню, соврала я. Я училась у десятков магов.
Что ж, в таком случае покажи, что еще ты умеешь, предложил он, улыбнувшись почти добродушно.
Старейшина сделал приглашающий жест рукой, и ко мне с разных концов пещеры двинулись трое колдунов. Бежать было некуда, и я осталась на месте: что бы они ни собирались делать со мной, я не смогу помешать им.
Они встали передо мной, один из них положил ладонь мне на грудь, двое других последовали его примеру, и в тот же миг я ощутила, как меня наполняет теплый поток. Каждая клетка тела оживала, возвращалось осязание, помогавшее мне чувствовать стихии.
Посчитав, что достаточно, двое из них отошли, а один остался, встав в двух метрах напротив меня. Бледнолицый выжидающе смотрел на меня.
Ну же, требовательно произнес он.
Я осмотрелась. Чего он ждал от меня? В глубине души я знала, чего, но не хотела делать этого.
Главный сделал жест, и маг напротив меня напал первым. Он использовал несложное заклинание, которое я развеяла порывом воздуха. Прежде, чем он решился на второе, я опрокинула его новой волной, мысленно встряхивая пространство, как тяжелое старое одеяло, а затем использовала один из приемов Тью, самый слабый. Коснувшись своих плеч сложенным крест-накрест руками, я плавно выпрямила их перед собой, словно раскрывая невидимый мешок, и мой противник дернулся, как будто подвешенный на веревке, а затем потерял сознание.
Колдуны вокруг меня зашептались, их ряды дрогнули, но волнение утихло, как только один из них подошел к телу и объявил, что их товарищ еще жив.
Бледнолиций не обращал на суматоху внимания, он не сводил с меня жадного взгляда. Заметив это, я замерла, чувствуя себя олененком под прицелом охотника.
Его болезненно красные глаза горели, как у похотливого юнца, а рот расплылся от предвкушения: то, что он только что увидел, насквозь проняло его истлевшую душу. Встретив этот взгляд, я, наконец, поняла, что означало это представление.
Они и не думали убивать меняболее того, моя жизнь в куда большей безопасности, чем чья-либо в этой зале. Старейшина скорее бросит против меня еще пару-тройку своих людей просто чтобы посмотреть, как легко я вытряхну из них жизнь, чем позволит кому-то причинить мне вредпо крайней мере, пока я не научу его этим фокусам.
Он называл себя Салтр, это имя казалось слишком зловещим, чтобы быть настоящим. Я узнала, что он создал клан Хранителей Жизни и десятилетиями совершенствовал свою технику, обучая ей немногих последователей, вместе они пили силы из других колдунов ради обретения могущества, но все, на что они его тратили, это поддержание клана и собственного бессмертия.