Потом ее снова ждало совместное занятие с синими. Кристаллогия. Которую ведет их декан. Любые подколы и шутки в адрес отбросов он "не замечает". Осаживает лишь когда те переходят черту, и то делает это без особого энтузиазма. И синие щедро пользуются безграничной любовью декана.
После обеда она написала травологию, набросала план задания по кристаллогии.
Лучшее средство отвлечения от проблемучеба.
Не заметила, когда на Дартмур опустилась ночь, зато желудок подсказал о пропущенном ужине.
Последнее слово
Она откинулась на спинку стула. С последней точкой будто ушло напряжение прошедшего дня. Сумасшедшего. Осталось уснуть и завтра проснуться, и то и другое задача не из легких.
Стрелки часов приближались к девяти.
Пожалуй, устроить себе вечерний чай перед сном неплохая идея. Она уже практически не думала об утреннем конфликте. Уоррингтон последняя сволочь, о которой стоило вспоминать. Лучше просто держаться подальше и желательно при большом количестве свидетелей.
Он больной, но не настолько, чтобы подставляться открыто.
Накинув плед на плечи, Феликса устроилась на балконе с кружкой липового чая. Теплый осенний ветерок путался в волосах нежными касаниями. С удовольствием подставила ему лицо, вдыхая приветы уходящего лета.
Яркие звезды будто рассказывали свою собственную историю. Умиротворяющую, с надеждой на лучшее. Вроде: пока они горят, жизнь продолжается. А что случится, если когда-нибудь с ночного неба они исчезнут навсегда? Вероятно, тогда исчезнет и наша планета.
Растущий полумесяц завис напротив балкона, подмигивая и молчаливо наблюдая за всем происходящим. Безмолвный свидетель.
Раньше Феликса с сестрой часто забиралась на крышу. Они ели печенье, запивали какао, и наблюдали закат. Потом ложились, укутывались в плед, и ждали, когда зажгутся первые звезды. Далекие, недосягаемые, вдохновляющие. Самим существованием заставляющие поверить в волшебство.
Приглушенный стук двери из гостиной оповестил о возвращении Дейвила. Спокойствие мгновенно уступило место напряженному ожиданию.
Феликса сидела спиной к выходу с балкона и не видела его передвижений.
«Пусть он просто уйдет наверх, в свою комнату».
Хватит на сегодня Шама Дейвила. Хватит негативных эмоций, переливающихся за край. Еще одно испытание на прочность может закончиться убийством.
Стиснула пальцами кружку посильнее.
Боже, неужели это всерьез? Она боится, что он зайдет на балкон! Как это глупо и неразумно.
Нет, это не страх. Она просто не хотела его видеть. И имела на это полное право.
Сколько прошло в томительном ожидании? Пять минут или пятнадцать? Или того больше. Она прислушивалась, стараясь различить хоть какое-то движение.
Ветер начал проникать под одежду, минуя плед. Пора вернуться в гостиную, но Черт, как узнать, сидит там Дейвил или нет?
«Никак! Встать, открыть дверь и увидеть. Все просто!»
Злясь на себя за фантастическую трусость, влетела в гостиную с плащом из красного пледа. Узел затянулся в животе и в глотке под острым взглядом изумрудных глаз.
Дейвил сидел на диване, закинув ноги на стол. Изучал график патрулирования, оставленный для него.
Готэм спасен?
На миг показалось, что его губы дернулись в улыбке. Но это не могло быть правдой. Дейвил не умеет улыбаться. Создается впечатление, что его рот создан для кривой высокомерной ухмылки, остальное комплектацией не предусмотрено.
Что?
О чем он
Бэтмен, безразлично пояснил Дейвил, и потряс зажатыми в руке листами. Что это за херня?
Скинув плед на кресло, Феликса направилась к лестнице.
Он прекрасно знал, что это график. Наверху написано. Спрашивал, лишь бы высказать свое недовольство.
Фоукс, почему я патрулирую в среду и субботу?
Она остановилась наверху перед своей комнатой. Дейвил сел полубоком, чтобы смотреть прямо. С вызовом и требованием ответа при любых обстоятельствах.
Потому что я патрулирую во вторник и пятницу, остальные дни заняты префектами. График уже подписала профессор Горденгер, можешь сходить к ней и объяснить, почему тебя не устраивает среда и суббота.
Ты должна была спросить меня, прежде чем утверждать херов график.
Он злился. Она слышала это в каждом слове.
Тебя не было.
Ей следовало дождаться его и обсудить удобные дни, но это наверняка закончилось бы плевками, наполненными ядом. И они бы все равно не пришли к согласию.
Дейвил поднимался к своей комнате с видом, будто восходит на вершину мира.
Этот человек когда-то бывает неуверенным в себе? Хоть пару минут в год?
Плевать. Я не буду патрулировать в субботу, широкие ладони уперлись в перило.
Один уровень. Друг напротив друга. А междупропасть. Она точно такая, даже когда они стоят рядом. И всегда будет. Потому что онШам Дейвил. Король мудаков.
Далеко, но даже так виден убийственный блеск зеленых глаз. Он наверняка представлял, как сворачивает ее шею и наслаждается хрустом позвонков.
Скажи об этом Горденгер.
Чуть склонив голову влево, Дейвил нагло заскользил взглядом по фигуре Феликсы и дернул дверную ручку.
Я предупредил.
Окончание затихло с легким хлопком.
Наглостьнеискоренимая черта Дейвила. Пусть сам разбирается с графиком, она не обязана выполнять его работу. И не будет патрулировать три дня вместо положенных двух.
На сон возлагались большие надежды. Он просто обязан был унести все мысли и тревоги, погрузить в регенерирующую негу. Дать каждой клетке время восстановиться, чтобы утром не чувствовать себя разбитой.
Она проснулась раньше Дейвила. Ждать, пока он соизволит встать и пойти в душ первым, не стала. Лишь бы в этот раз не вламывался. Теперь это сделать куда прощедверь из ее комнаты лишена замка.
Теплые струи помогали проснуться и навести порядок внутри головы.
Дейвил вчера был меньшей задницей, чем обычно. Это неправильно. Так не должно быть, чтобы он не демонстрировал свою заносчивость и злость. Он даже сравнил ее с Бэтменом. От воспоминания его вопроса: «Готэм спасен?», растянулась улыбка. Стоп!
Сплюнула забежавшую в рот воду, потерла глаза в растерянности от такой простой эмоции по отношению к Дейвилу. Он точно недостоин того, чтоб улыбаться, вспоминая его.
Все как обычно. Как было в том году и прежде до него. Сволочь-Дейвил и отброс-Фоукс. Так будет всегда.
Память услужливо нарисовала фигурку феникса на каминной полке. Он ее не разбил, не выбросил. Поставил на место. Маленькая часть внутри Феликсы хотела, чтобы он поступил по-дейвиловски: причинил боль, уничтожив статуэтку. Потому что так правильно. Потому что это Дейвил.
У него необычное чутье на чужие мысли о нем. Дверь из соседней комнаты затряслась в предупреждающих ударах. Тонкий намек, что пора убираться из ванной. Вот такбез слов, и это тоже правильно.
Прополоскав рот от зубной пасты, Феликса погромче хлопнула дверью, чтоб он услышал.
Она ходила по комнате, собирая полотенцем влагу с волос, и зачем-то прислушивалась. Щелчок. Зашел в ванну. Короткая тишина. Включилась вода, струи забили о стеклянные перегородки.
Полотенце выскользнуло из рук на пол. Быстро наклонилась, будто кто-то мог застукать ее в нездоровой задумчивости. Пальцы подцепили влажную махровую ткань. Звук тяжелого столкновения предмета с полом в душе спровоцировал непроизвольную реакцию. Феликса подняла голову из согнутого положения.
Кусочек силуэта за запотевшими стеклами гипнотизировал.
«Боже, не хватает только подглядывать за Дейвилом! Глупость какая».
Встряхнув полотенце, бросила его на край кровати.
Нет, она точно не станет смотреть. Не надо забывать, кто моется в душе, и что онвраг номер один.
Доводы рассудка, какими бы громкими ни были, остались в стороне. Феликса подкралась к двери, закусив нижнюю губу и ругая себя за идиотскую выходку, но не могла перестать смотреть.
Дорожки воды скользили по стеклу и можно представить, что они скользят по телу за ним. Подняв руки, он мыл голову, стоя к ней спиной. В таком положении его плечи кажутся огромными. Четкие контуры подтянутого тела, вниз, к узким бедрам с красивой задницей.
«Чокнутая дура! Ты смотришь, как Дейвил моется, и вспоминаешь его задницу!»
Феликса приложила ладонь ко лбу. Температуры нет, а мозг все равно оплавился. Впрочем, жар на месте. Щеки и шея горели, губы пересохли.
Он выключил воду и вышел, немедля ни секунды. По крепкой спине текли ручейки, вдоль позвоночника, теряясь между двух упругих половинок. И дальше по ногам на пол. Он вытирал полотенцем шею и торс, а водопад с волос не прекращался, буквально вынуждая прослеживать путь капель вновь и вновь.
Облизала сухие губы, не найдя сил оторваться от созерцания.
Черт, это ведь Дейвил! Он не может быть настолько привлекательным. Впрочем, за красивой оболочкой скрывается та еще сволочь, в соответствии с законами несправедливости этого мира.
Полотенце сместилось на волосы. В поднятом положении рук мышцы плеч и спины проступили явно, отчетливо.
Судорожный вздох сорвался с губ бесконтрольно. Дейвил обернулся через плечо. Феликса отскочила от двери, прижимаясь к стене с бешено-стучащим сердцем.
Вот черт
Он ведь не заметил?
«Черт-черт-черт! Феликса! Где был твой хваленый мозг, когда глаз пристроился к дырке в двери?»
А если он увидел ее? Это станет новым кругом ада, потому что он этого никогда не забудет и и что? Начнутся новые унижения.
Просто блестяще!
Надо успеть уйти из башни до того, как Дейвил спустится в гостиную. Сегодня у них нет совмещенных занятий, а значит, она его увидит на завтраке и на обеде, но он всегда сидит спиной к ней. Повезло.
Не пересекаться с нимглавная задача. Ничего сложного.
Глава 6
Профессор Халфбрук безостановочно говорил полчаса и не собирался делать пауз. Магический практикум начинают преподавать на шестом курсе, и каждое начало года он трещит не умолкая. Повторяет одно и то же: о том, как важно уделять его предмету больше внимания, чтобы успешно сдать экзамены и представлять из себя что-то помимо инициированного кристалла. Он требовал, чтобы записывали каждое слово, но в тетради Дейвила уже минут пять как незакончено предложение.
Гребаная Фоукс не вылазила из головы.
Сегодня в душе он мог поклясться, что слышал ее вздох за дверью. Маленькая сучка подглядывала за ним. Это должно злить, а не возбуждать! Он хотел потребовать у нее объяснений, но она сбежала раньше. Когда спустился в гостиную, там остался лишь шлейф ее запаха. Херов баунти.
В большом зале решил пересесть, чтобы видеть лицо отброса.
Отброса, мать-твою!
Он не был уверен до конца, что там, в ванной, ему не показалось. Она бы наверняка выдала себя, но сбежала еще до его прихода. Раньше за ней трусости не замечалось. Выходит, она действительно подглядывала за ним.
Приятная волна тепла опустилась вниз живота. Долбанутая реакция.
Ты не пишешь.
Ручка Маккинни летала по листу, успевая за каждым словом. Майлз как обычно видел больше, чем ему следовало.
Не пишу, подтвердил спокойно, ловя взгляд я-жду-продолжения.
Халфбрук увлеченно говорил, размахивая руками и смотря куда-то в стену.
Что ты хочешь услышать, Майлз?
Мы третий день в школе и два из них ты странный. Поделишься причиной? Может, я смогу помочь.
Если это говорит Маккинни, значит все действительно хуево. Шлюха-Фоукс просто выводила из себя, даже когда ничего не говорила. Даже когда ее нет поблизости, она все равно, сука, злила.
Он слишком мягок с ней. Она разлагает его как личность.
Вчера в гостиной казалось теплее, чем в первый вечер. Температура в помещении осталась та же, не в ней дело. От вида закутавшейся в плед Фоукс на балконе стало уютно.
Так быть не должно.
Дернул плечом, отгоняя воспоминания. Она составила херовый график и не спросила его. Сучка решила за него, когда ему патрулировать. Он не собирался тратить субботний вечер на обход гребаной школы и вылавливание студентов.
Привычная, хорошо знакомая злость под руку с раздражением завозились, показывая когти и зубы. Только эти эмоции он может щедро дарить Фоукс.
Жалкий отброс.
Помощь ему бы действительно не помешала. Под внимательным взглядом Майлза, Дейвил обратился к Мими.
Не уходи на перерыве.
Короткое предложение, не требующее согласия. Огромные глаза заблестели в предвкушении, ему достаточно просто поманить пальцем.
Конечно, котик, промурлыкала она тихо, только для него.
Щека дернулась. Он не дал Мими заметить его раздражения.
«Котик, блять».
Ладно, похуй. Ему просто нужен хороший трах, и она идеально подходит. Знает, что он любит и как.
«Да, и при этом выше ее умственных способностей запомнить не использовать тупые клички».
Маккинни со смешком покачал головой. Ему известно, насколько Шама бесила показная нежность Мими. Любая нежность.
Ждать окончания занятия под шум крови в ушах непросто.
Мысленно он уже трахал влажный рот, затем нагибал и трахал дальше. Он слышал ерзанья девушки за спиной и мог спорить на что угодноона мокрая. Тем лучше, не придется тратить время на прелюдии.
Вылетая из кабинета, он зналМими бежит за ним. Проверив туалет на отсутствие свидетелей, запер дверь и сразу заткнул болтливый рот поцелуем. Вовремя. Он слишком хорошо знает любовь Эванс к пустой болтовне, которая дико раздражает.
Расстегнув ширинку, сел на низкий подоконник. Пошлая улыбочка растянула пухлые губы Мими. Она с готовностью опустилась на колени, освободила твердый член и взялась за работу.
«Вот для чего тебе нужен рот. Сосать, а не болтать».
Надавив на затылок, заставил взять его глубже. Закрыл глаза, отпуская себя. Наблюдая, как ослабевает раздражение, утихает злость.
Нет, этого мало.
Дернул Мими за плечи наверх, разворачивая лицом к стене. Резкий рывок, и громкий стон отскочил от стен. Никаких нежностей, только жестко вколачиваться, выбивая стоны из нее и злость из себя.
Потянул за волосы, заставляя прогнуться сильнее. Те минуты, когда пустоту в грудной клетке можно есть ложками.
Рубашка прилипла к потной спине. Он не трудился ее расстегивать.
Истошный финальный вопль Эванс ускорил движения. Вот оноприятное освобождение.
Это великолепно как всегда
Вжикнула молния. Мими отдернула юбку, разворачиваясь с похотливым блеском в глазах.
Повторим вечером? длинные прохладные пальцы скользнули по плечам к шее.
Она потянулась к губам.
«Даже не думай».
Отстранил от себя, отцепил ее руки с шеи и отошел.
Мы опаздываем на магведение.
Ровный голос задел Эванс, он понял это по дрогнувшей губе.
Стоило тишине туалета смениться шумом коридора, и притихшие демоны заворочались снова.
Сука, какой же кратковременный эффект.
***
План по избеганию Дейвила оказался довольно прост в воплощении. На завтраке появилась в большом зале на пару минутсхватить два кусочка яблочного пирога и убежать.
На третьем этаже, между пятой и шестой галереей, села на подоконник, жевала и не могла понять, в какой момент жизнь повернулась к ней непривлекательной задницей. Последний раз она сбегала из зала с едой на первом курсе, когда Мими от нее отвернулась, а больше ни с кем не сблизилась. Те два месяца тянулись бесконечно долго, пока не сдружилась с Фанни, а потом их маленькая компания отбросов увеличилась.
Обед прошел там жена третьем этаже. Это не было забавно. Нисколько.
Она могла спокойно есть в зале, среди большого количества студентов. Дейвил не стал бы затевать с ней разговор на глазах у всех, да и не о чем им разговаривать. Не факт, что он прознал ее маленькую постыдную тайну.
Воображение услужливо подкинуло картину вытирающегося Дейвила. Стекающие по светлой коже капли воды. Спортивное тело, которое кажется твердым.
Ее возбуждает голый Дейвил.
Мать твою, куда катится планета?!
«Нет, это просто нервное напряжение. Дейвилконченный мудак, а я адекватный человек. Два разных полюса».
Убеждение самой себя пошло на пользу. Волнение отступило. Осталась дрожь в пальцах, намекая, что минутка психотерапии все-таки окончилась провалом.
Она не станет о нем думать. Куча забот, о которых действительно стоило беспокоиться и уделить внимание, и Шама Дейвила в этом списке нет и не будет. Пусть катится к черту. И надо предъявить ему за раскуроченную дверь.
Сегодня первое собрание префектов. Горденгер передала поручение обсудить празднование по случаю начала учебного года, распределить обязанности, и заняться подготовкой.