Кошмары вернулись. Хотя они и не уходили.
В Дартмуре он плохо спал с того времени, когда дома начал твориться ад. Хронический недосып стал родным. Неотъемлемой частью жизни. Повседневностью.
Хруст карандаша вытянул из тумана.
Дейвил сдавил переносицу, возвращая себя в момент.
«Давай еще по щекам себя похлопай, чтобы все знали, как сильно хочется спать».
Хотя сейчас вряд ли бы кто-то заметил. Половина синих лежала на партах, урывая драгоценные минуты с закрытыми глазами. Красные выглядели не лучше.
Дейвил повернул голову, ища источник звука. Мими, сжав челюсть, смотрела на дверь. Пальцы судорожно стискивали две половинки некогда целого карандаша.
Занятное зрелище. Он не так часто видел злость Мими. Она как гребаный псевдо-пацифист за мир во всем мире.
Странно, обычно такие эмоции подпитывали Шама, усталость отступала. Злость Мими не всколыхнула, даже не расшевелила. Ни один демон не дернулся, чувствуя незабываемый вкус.
Ничего.
Он лениво перевел взгляд ко входу и внутренне натянулся. Когти заскреблись внутри, царапая грудную клетку, предчувствуя вкусный и сытный завтрак-обед-ужин.
Фоукс прошла на место у прохода, напротив него. Она явно еще не поняла, куда села. Не смотрела по сторонам.
Компания ее отбросов по обыкновению забилась в угол и переговаривалась между собой.
Фоукс прежде не садилась отдельно от них. Обсосы предпочитают держаться вместе, чтоб их не перебили по одиночке.
Яростный стук за спиной не смог заставить отвернуться. Фоукс раскладывала перед собой тетради, учебники, а он ждал чего?
Когда она прожжет взглядом, который захочется впитать? Да. И лучше, если в нем будет жгучая ненависть. Неконтролируемая. Настоящая. Искренняя.
Мими, солнышко, карандашик не виноват, что ты истеричка, протянул Маккинни почти нежно.
Шам обернулся. Полные губы, накрашенные яркой алой помадой, искривились. Выражение, редко появляющееся на лице Мими. Она сверлила взглядом профиль Фоукс, с силой сжимая второй, пока целый, карандаш.
Ненависть. Он мог различить ее с закрытыми глазами. Почувствовать на расстоянии. Но внутри при этоммертвецкая тишина. Снова посмотрел на Фоукс, и воронка запустилась, требуя насыщения.
«Блять! Херово».
Так не должно быть. Какая разница чьи эмоции, если они имеют одинаковый вкус?
Одинаковый ли?
Сука! Уоррингтон ввалился в кабинет, выпуская пар из ноздрей.
«Не припомню, когда он так резво передвигался».
Хмыкнув своим мыслям, растянул губы в ухмылке.
Джеффри остановился возле Фоукс, загораживая обзор. Замах рукой и на пол полетело все, что лежало на столе.
Я тебе верну должок, отброс. Ходи и бойся!
Фоукс вскочила на ноги, заставляя Уоррингтона сделать шаг назад.
Янтарь пылал огнем. Тем самым: яростным, неподдельным, наполненным ненавистью. Он, не задумываясь, впитал в себя эти эмоции, но что-то ему не понравилось. Легкое недовольство колыхалось, подталкивая к поискам причины.
Не смей приближаться ко мне! указательный палец Фоукс угрожающе завис перед лицом Уоррингтона.
«Решительная. Прям как утром в ванной».
Его раздражало ее долгое плескание в душе. Когда она проигнорировала его, это слегка разозлило.
Черт, слегка? Выломать замок это херово безумство! И оно стоило того. В нос сразу забился запах кокоса и шоколада, как чертов баунти.
Удивление и шок на лице с щеками хомяка подпитали не хуже злости. Феникс на шее, раскинувший хвост на ключице, через хрупкое плечо на спину, никогда ему не нравился. Два года назад, увидев у нее это тату, хотелось встряхнуть ее за плечи и спросить: «Какого хера ты сделала?». Он объяснил себе это нелюбовью к татуировкам на девушках.
Она стояла мокрая после душа, обернутая полотенцем и такая не Фоукс.
Слишком милая. Розовые щеки от горячей воды, зубная щетка в руках. Хвост собран в шишку с торчащими прядями волос. Капли воды стекают по ногам дико медленно, будто специально. Маленькие ступни переминаются на холодном полу. Изящные.
Но это она. Фоукс. С тем лицом, которым теперь смотрела на Уоррингтона. С тем же выражением, с которым ладони колотили по его груди.
Джеф, сядь на место, ленивый приказ вырвался неожиданно.
Синие повернулись с немым вопросом. Ни у кого слова не вылетело, кроме бессмертной Мими.
Ты ее защищаешь? пальцы с длинными ногтями вцепились в его плечо.
Раздраженно сбросил их. Мими нахмурилась, выпячивая губы, а ответа ждали все.
Гребаная клоунада.
Я староста школы, если забыла. Сейчас придет Горденгер и ввалит нам всем, я не собираюсь терять рейтинг из-за отброса.
Ответ ни у кого не вызвал желания спорить. Маккинни приподнял бровь, но промолчал, вернувшись к протиранию стола щекой.
Фоукс впилась янтарным клинком, тяжело дыша и сжимая руки.
«Что такое, Фоукс? Я не пытаюсь тебя защитить, даже не мечтай. Слушать вопли Уоррингтона та еще пытка».
Отразив все это в одной ухмылке, он отвернулся.
Краем глаза видел ползающую по полу Фоукс. Собирала раскиданные вещи.
Нехер на нее смотреть. Слишком много внимания одному отбросу.
Глава 5
Злость захлестывала, осталось не захлебнуться.
«Мерзкий толстяк! Так унизительно ползать по полу, вытаскивая из-под столов синих свои ручки и карандаши».
Эй, кучка обсосков, кто из вас ее нагибал? Как она, сгодится?
Паршивый скрипучий голос Уайта породил волну грязных смешков синих.
Заткнись, дрищенок, Билл вскочил на ноги.
Хмыкнув, Феликса едва заметно качнула головой, медленно поднимаясь.
Уля-ля, так это ты ее ебешь? загоготал Уоррингтон под аккомпанемент смеха Мими.
Билл дернулся, но его остановила Эмбер, схватив за руку.
«Да, я сама разберусь. В вашей защите не нуждаюсь».
Почему тебя это волнует, Уоррингтон? Тоже хочешь? подогретая ненавистью к жирной морде, Феликса повела руками вдоль тела. Или любишь, когда не ты, а тебя? А ты, Уайт? Мне становится не по себе, зная, что вас волнует моя личная жизнь.
Десятки глаз направлены на нее. И только один взгляд впился иглами под кожу. Сместившись с пунцовых дегенератов на их предводителя, поймала себя на мысли, что Дейвил смотрит как-то иначе. Не как обычно.
С любопытством.
Или это что-то другое?
В любом случае разбираться она не собиралась.
Тебе тоже интересно? Кто еще хочет знать, с кем я сплю?
Крутанулась вокруг себя, обводя взглядом и красных, и синих. Случайно заметила встревоженную Фанни, накручивающую розовый кончик хвоста на палец. Она переживает. Действительно переживает.
Проглотив желание помахать или сказать что-то, Феликса вернулась вниманием к синим.
Все настолько хуево, что ты решила себя порекламировать? расслабленный Дейвил не помогал успокоиться, наоборот подпитал злость.
Ставлю сотку, что до конца недели она будет стонать подо мной.
Никогда еще слова не имели такой материалистичной способности резать заживо. Ее будто окунули в бассейн с ледяной водой, поставили ногу на макушку и не позволяют выплыть.
Уоррингтон барабанил пальцами по столу с поджатыми губами. В свинячьих глазах читалась ублюдская решимость не расставаться со своей соткой никогда.
Она отсосет у меня, моя сотка, Уайт хлопнул по столу, кривя губы.
Страх ртутью пополз по позвоночнику, взгляд вопреки всем законам логики метнулся к Дейвилу. Черт, это не тот момент, когда на него вообще стоит обращать внимание.
Длинного и толстого не остановит твердое «нет», они не погнушаются насилием. Все, что она успела узнать о них за время учебы наверняка: они лютые, конченные отморозки без тормозов. И единственный, кто способен их остановить, это
Вы спорите, кто из вас засадит отбросу?
Его смешок не веселил. Ни капли.
Дейвил будто ввинчивал острые края изумруда в ее голову. Он забавлялся. Для него это развлечение. Банальное, самое обыкновенное. Потому что это Дейвил. Он не способен на благородство.
Боже, даже в мыслях звучит смешно.
Пусть весь Дартмур знает, чья она шлюха.
«Уоррингтон, заткнись, бога ради! Пока твои поросячьи глаза способны хоть что-то видеть».
Она хотела произнести это вслух, но слова встали поперек горла.
Как бы ни пыталась убедить себя в обратном, ей по-настоящему страшно.
Ставлю, что у вас получится, Мими сверкнула глазами и растянула губы в лучезарной улыбке.
Глупо ожидать от нее чего-то другого. Феликса и не ждала. Но и не думала, что девушкакем бы она ни была поддержит столь чудовищный спор.
Шам?
Длинные пальцы заскользили по предплечью, обтянутому плотной тканью рубашки.
Феликса тоже смотрела на него с тем же вопросом: «Дейвил?». Если он поддержит спор Лучше не думать об этом, иначе действительно придется ходить и бояться.
«Ждать его ответа унизительнее, чем ползать по полу».
Без меня. Отброс и сотки не стоит.
Полуприкрытые глаза, казалось, отпечатались в памяти навечно.
Он повернулся к ней спиной, тут же заведя разговор с Маккинни.
Радоваться нечему, но его реакция вызвала облегчение. Слабое, незначительное, но нервные канаты немного расслабились. Может его прихвостни тоже последуют за голосом разума которого у них нет. Черт, им не за чем следовать! Их проводник носит имя Тупость.
Она чувствовала беспокойство друзей, наблюдающих за ней как трусы со стороны. Будь вы рядом, как раньше, возможно, этого всего бы не случилось.
А я все-таки засажу, гоготнул Уоррингтон, не заметив, что по кабинету идет профессор Горденгер. Осекся под строгим взглядом на секунду. Все горшки мандрагорами на травологии.
Маккинни замаскировал смех кашлем, пока остальные синие не скрывали веселья. Профессор поджала губы, глядя на них поверх очков.
Вижу, вы рады началу учебного года. Полагаю, вы также обрадуетесь докладу на три страницы к завтрашнему дню.
Звенящая тишина подействовала успокоительным. Феликса только теперь поняла, что все это время сжимала край учебника. Костяшки побелели, предавая коже трупный оттенок.
С Горденгер никогда не спорили. Синие ее не любят, но уважают. У красных она несомненный авторитет. Декан. И, временами, чуткая и понимающая женщина. Она ни раз выступала против деления на высших и остальных. Система определения, созданная тысячи лет назад, против которой идти бессмысленно. Можно лишь сгладить углы, отполировать шероховатости
Глупо жаловаться. За последнюю сотню лет отбросы стали частью магического сообщества, а в позапрошлом веке им даже не разрешали учиться в Дартмуре.
Синие считаются высшей точкой кристаллизации. Они способны создавать кристаллириумывместилище заклятий. По-простомукристаллы. Неинициированные могут только привести их в действие, выступить активатором, а создатьне под силу, как и видеть кристаллическую сетку.
Красные при упорстве и усердии тоже могут достичь уровня создателей. В целом, различие между синими и красными условное, а в магииминимальное. Просто синим все как-то дается проще. Чего не скажешь о зеленых.
Конечно, лучше быть инициированным зеленым, чем отбросом, но, по большому счету, разницы никакой. Зеленый кристалл считается самым слабым из всех. И, к сожалению, именно среди зеленых и красных появляются неинициированные. У синих такого не бывает.
Приготовьтесь много писать, профессор невесомо коснулась края своего стола.
Разочарованные шепотки прошлись по рядам. Будто можно ожидать чего-то другого на первом занятии.
***
После чар Мими приклеилась гребаной липучкой. Цеплялась за руку, висла на шее при любом случае, тянулась к губам именно тогда, когда шансов словить взгляды больше. Простые просьбы отлепиться на нее не действовали.
Он всеми силами старался гасить раздражение, но она будто специально усугубляла положение.
Ты куда? Эванс семенила, вцепившись в безвольно повисшую руку широко шагающего Дейвила.
«Видят боги, я держался».
Он резко развернулся, отцепил от себя пальцы-клешни, и крепко ухватил за запястье, чтоб она снова на нем не повисла.
В туалет, блять. Мими, в ту-а-лет! Или ты и туда за мной потащишься? Хочешь подержать или поможешь стряхнуть?
Она хлопала глазами, как делала всегда для отвлечения внимания.
Дейвил давно выучил все ее приемчики, на которые никогда не велся. Иногда делал вид, будто это работает. Мими так увлечена собой, что не замечала подвоха.
Раньше ты никогда со мной так не разговаривал, дрожащий голосок действовал на нервы сильнее ощущения ее рук на себе.
Раньше ты не вела себя как влюбленная до беспамятства идиотка.
Дейвил разжал пальцы, выпуская тонкое запястье на свободу. Глубоко вдохнул, наблюдая за неуверенным шагом девушки назад.
Неужели она наконец-то его услышала?
Хорошо, я поняла тебя. Мы увидимся вечером?
Я не знаю.
Брови на мгновение съехались к переносице, создавая видимость мыслительной активности.
Я хотела
Он не стал слушать.
Только тупой не догадается, чего она хотела. Закончить вчерашний несостоявшийся трах.
Я не знаю, повторил с нажимом и ушел, пока Мими возмущенно открывала рот.
У него сегодня точно будет секс, но не уверен, что хотел видеть Мими еще хотя бы раз за день. Острый передоз.
На обеде она предусмотрительно села рядом с Маккинни, демонстративно смотря в сторону. Он все равно чувствовал на себе ее взгляды. Обиделась.
Ненадолго.
За завтраком снова прилипнет сбоку и будет шептать, ластиться, лапать. Как обычно.
Ковыряясь вилкой в тарелке, скользил взглядом по залу. Кучка отбросов, с которыми всегда сидела Фоуксгде обычно. Без Фоукс.
Занятно.
На занятиях она села отдельно, за завтраком он не обратил внимания. Стайка обсосков поругалась?
Обернулся через плечо. Фоукс очень быстро ела, попутно что-то читая. Голова поднялась, метнув взгляд куда-то рядом с Дейвилом, не заметив, что он смотрит. Проследил за направлением и наткнулся на ухмыляющегося Уоррингтона.
Раздражение заворочалось, потянулось, хрустя косточками, напоминая утро.
Вот что ему тогда не понравилось. Уоррингтон и его самоуверенный спор.
Нет, ему плевать, кто ебет Фоукс, хоть вся школа пусть засаживает.
«Блять, по его жирному подбородку сейчас слюни потекут».
Звон заставил парней отвлечься. И его самого тоже. Слишком сильно воткнул вилку в стейк. Не рассчитал.
Уайт по-своему расценил выражение лица Дейвила. В корне неверно.
Что, передумал? Сделаешь ставку?
Маккинни напротив напрягся. Он отлично знал все стадии гнева, только в этот раз не знал причины. Шам сам себе объяснить не мог.
Я староста школы.
Банальный аргумент не впечатлил бы самого Дейвила. Вздернутые брови Маккинни это подтвердили.
И что? Раньше ты был префектом, и тебе это не мешало.
Обоснованный скептицизм Уоррингтона разозлил. Ему всегда было похер на должности, он делал, что хотел. И сейчас он хотел, чтобы Джеф заткнулся.
Не забывайся.
Достаточно подобрать нужный тон, и Уоррингтон при своих габаритах съеживается до размеров финика-мутанта. Уайт сразу уткнулся в тарелку, решив не испытывать терпение.
Правильно. Потому что терпения больше нет.
Ты в норме? Маккинни понизил голос, подаваясь вперед.
«В порядке ли я? Майлз, я понятия не имею».
Друг умел читать в глазах Шама все. Он получал ответы, когда Дейвил не хотел отвечать.
Просто. Без лишних слов. Как сейчас. Кивнул, понимая молчание, и вернулся к еде.
Среди шума большого зала непонятным образом слух выхватил стук каблуков. Фоукс торопилась на выход, на ходу вгрызаясь в яблоко и прижимая к себе потрепанную книгу.
Нервничает?
«Какого хера я задаюсь этим вопросом?!»
Вилка звякнула о стол, отброшенная с такой яростью, что легко могла отскочить и воткнуться кому-нибудь в глаз.
Он двигался резче, злость чувствовалась за метр. Маккинни подскочил следом. Ему плевать, в каком состоянии Шам. Его ничем не напугаешь.
От легкого похлопывания по плечу, пружины внутри Дейвила ослабили натяжение, а таймер накинул время, отодвигая взрыв.
***
Феликса дописывала последний абзац доклада по кристаллическим чарам за столом в гостиной.
Утром после занятия повезло немного выдохнуть на травологии. Ей нравился этот предмет, но куда сильнее нравилось полное отсутствие его совмещения с синими.
Зеленые сохраняют нейтралитет по отношению к отбросам. Они в целом не очень-то заметны. Стараются не выделяться. В конфликты не вступают. Среди них, конечно, тоже находятся разные особо "приятные" личности, но таких очень мало.