Я и практикуюсьбеззлобно огрызнулась Елена, опускаясь на колени перед перепуганной рыжеволосой девочкой, заплаканной и жалкой в своем испугеВон, коника объезжаю, молнии в цель метать учусьи не обращая никакого внимания на бурчащего призрака, протянула девочке рукуНе бойся и сопли утри. Никто тебя не тронет.
Деревенские заледенели, опасаясь не то что дыхнуть, а пукнуть невзначай. Недобрым, ох, недобрым ветром занесло к ним в сельцо эту магичку в широких шароварах! С ней еще и призрак! Злобный и страшныйжуть! Ишь, как застыл над головами, погань летучаятак и смотрит пронзительно, сущность не благая. Жертву, значится, выискивает! Сейчас вот выберет, да как вопьётся!
Ой, бабоньки! заголосил кто-то в толпе истеричноЧего ж это делаетси-и-и! А как наших мужиков побьют? Куда нам, горемычным, с детьми малыми податьси-и-и
И крестьяне завыли от страха и безысходности, трясясь на ветру, да под ярким солнцемох и чуяли их пятые точки обжигающий свист хозяйской плети, да боль нестерпимую от ударов Не в добрый час потянуло их на сладенькое, ох, в недобрый!
Правду рёк дородный жрец из храма Амы Златоликоймол, миряне, вредно сладкое для простого народа! Порочные мысли внушает сласть чужеродная, греховные, а, от тогонезаконные! Покайтесь, мол, неразумные, да и не тянитесь за запретным, ибо худо будет вам!
Так и сбылося все, как жрец и вещал! Худо им теперича, худо, да и не до сладостей!
Девочка, всхлипывая, смотрела на Елену исподлобья и глаза у неё были недоверчивые. Руку незнакомой магичке она протягивать не спешила.
Неподалеку кто-то застонал. Елена отвела взгляд от бледного лица ребенкас земли, охая, поднималась симпатичная женщина, пытаясь спрятать большую грудь под рваными тряпками, в которые превратилось её дорожное платье.
Елена гневно сдвинула бровизнакомая ситуация! И ведь, совсем недавно ей довелось побывать в подобном положении!
Девушка оглянулась, выискивая взглядом дотошного сержантаслужака отыскался прямо у нее за спиной и судя по поникшему виду, уже успел осознать всю трагичность своего шаткого положения.
Виноват, госпожа! выпалил онНедоглядел!
Твоя вина, солдат. согласилась Елена, кривя губыЖенщине-помочь, девочкунакормить. Пожалуй, я задержусь в вашей унылой деревушке на некоторое время.
И сержант горько вздохнув, направился к несчастной жертве насилия, размышляя о том, что те самые всадники, приближающие к Козлячкино с каждым мгновением, вряд ли будут столь снисходительны к жителям деревеньки, как молодая госпожа магичка.
Плотно перекусив в доме бывшего старосты сего населенного пункта, Елена неторопливо вышла на крыльцо и сладко потянулась, демонстрируя свои простонародные привычкихорошо-то как!
Она уже успела позабыть о том, как стонали поротые виллане, как слёзно и горячо благодарила госпожу магессу, спасенная от насилия, нянька, как бегали всполошенные бабы, разыскивая помятой бонне новое платье и как низко кланялся сержант вездесущему господину де Перье, сопровождавшему Елену и её ближников до границы герцогства по приказу господина де Анфора.
Поротые батогами крестьянские задницы пекло и свербило, но старосте пришлось гораздо хуже, чем остальным-прочим. Мало того, что его безжалостно выпороли, так затем, решив, что вина мужика куда больше, чем всех иных жителей деревеньки, определили Корня повесить. В назидание, так сказать.
Елена, сбежав с крыльца, сразу же наткнулась на Огюстена Лупа. Добродушный целитель, вытянув шею, наблюдал за чем-то, наверняка интересным.
Что за ор? поморщилась Елена, тоже, как и целитель, пытаясь вытянуть шею и разглядеть то, что происходит за деревьямиПрямо-таки, вселенский плач!
Старосту вешают. пожал плечами дородный целители и зачем-то уточнилМестного.
Ясно, что не пришлоготеперь и Елена явственно расслышала завывания всех старостиных домочадцевбабы старательно голосили, дети плакали, а солдаты герцога Анфор волокли сомлевшего мужика к высокому дереву, через ветвь которого уже успели перебросить крепкую веревку. Веревку, кстати, у старосты в амбаре и позаимствовали. На нужды «обчества».
Елене все происходящее пришлось не по нраву. Она нахмурилась и требовательно взглянула на Огюстена.
Велика ли вина этого человека? спросила она у целителя.
Великаподоспел де Перье, любезно решивший ответить на, заданный Огюстену, вопросОн, госпожа Арлиэлла, осмелился опоить солдат нашего герцога, обезоружить их и способствовал проникновению врага на территорию Валенсии. Виновен в предательстве. Приговорен к смерти через повешенье. У меня имеются все полномочия для этого, госпожа. Не сомневайтесьзакон не нарушен.
Я и не сомневаюсь. Елена хмыкнуласловам «безопасника» можно веритьКто приказал старосте совершить предательство? Он так любит сийнезийцев, которые бесчинствовали в деревне или ему хорошо заплатили?
Барон де Перье в изумлении поднял глаза на Елену.
Заплатили? Помилуйте, госпожа Арлиэллакто ж ему платить станет-то? Владетель местный и приказал, а староста, рад старатьсяподпоил стражу и не отправил гонца на ближайший пост.
АгаЕлена так и думала. Порядочкиеще те! А, если бы, к примеру, староста отказался исполнять распоряжение своего господина? Тогда, что?
Что-что? буркнул де Перье, равнодушно наблюдая за тем, как волокут упирающегося мужика к деревуИзвестное делоповесил бы его барон за непослушание и бунт, а семью быпродал, в рабство. Тем же сийнезийцам.
Елена зло ухмыльнулась, и барон почувствовал приближение неприятностей, больших таких неприятностей!
Значит, получается, что всем этим безобразием распоряжался местный барон, а староста так, на подхвате, как человек подневольный и права голоса не имеющий? уточнила онаТогда, вешать надобно барона-предателя, а не подчиненного. Со старосты и батогов достаточно для вразумления и выбивания дури.
Кого вешать? де Перье показалось, что у него что-то с ушами случилось. Помутнение временное, не иначетакое услышать!
Ой! Только вот не нужно делать большие глаза! фыркнула Елена и предупреждающе подняла рукуБарона, говорю, повесьте. Мужика-то за что?
За предательствотерпеливо ответил господин де Перье, делая вид, что не понимает что именно ему пытается втолковать ЕленаВы, госпожа Арлиэлла..
Отставить! рявкнула Елена, позволив себе повысить голос на де Перье и обращаясь непосредственно к служивым, исполняющим вынесенный старосте, приговор. Те от мужика отскочили поспешнополучать молнией в зад и потом ходить копчеными, никому из них не хотелось.
Нельзя вешать баронаде Перье старательно отводил глаза в сторонуНе положено. Да и окопался он в своем замкене подступишься! Долго может сидеть, а у нас еще враг недобитый по полям и лесам бегает.
Нельзя вешатьЕлена была неумолиматогда, отрубим голову, дабы неповадно было! А мужика этогоотпустите. Со староствыгнать взашей! С бароном могу пособить. Замок у него, скорей всего, старый и рыхлый. От плевка рассыплется. А я уж расстараюсь, по такому-то случаю.
Зато, ворота крепкиебарон вяло махнул рукой, понимая, что спорить с магичкойсебе дороже выйдет. Вон и призрак того же мнениявисит в воздухе и скалится ехидноОтпустите его«безопасник» подал знак своим людям и староста, не веря в собственное спасение, на коленях пополз к милостивым господамВас в столице ждут, госпожа. Король ждет, а вы не торопитесь!
Совсем с ума сошел, любезный? шипела Елена, отпихивая мужика, норовящего поцеловать её пыльные сапогиБеги, давай, пока господин де Перье добрый!
Барон поперхнулся, прослышав о собственной доброте, а счастливые домочадцы, утащившие оцепеневшего старосту, до последнего не верили в то, что их не станут казнить вместе с главой семейства.
Бывали, знаете ли, случаи, бывали.
Этот ваш ПалкусЕлена гадливо кривила ротсовсем без царя в голове? Чего против герцога бузить затеялся? Не знал, что за такое бывает расстрел?
Де Перье благоразумно сделал вид, что не расслышал всяко-разные непонятные слова. Главноесуть уловил.
У Палтусатяжба с соседомпояснил онНаверняка, барон рассчитывал под шумок с недругом поквитаться, да владения свои увеличить за чужой счет. Великий герцог Сийнезии, скорей всего, обещал ему помощь и покровительство и поддержку во всех его неправедных делах.
Встречаются же люди, до чужого добра жадныепочему-то развеселилась ЕленаЛадно, господин барон, уговорили. Раз меня ждут в столице, то мы поторопимся. Не станем томить неизвестностью барона Палкуса. Вдруг он да подумает, что герцог Анфор проявил к нему неуважение и позабыл о том, что барон такой-то, существует. А мы, сюрприз!
Госпожа Арлиэллапопытался остановить девушку де Перьевы не можете рисковать своей жизнью и участвовать в штурме замка какого-то барона-предателя. Поймитеотныне, выединственная наследница трона Ангоры! Разумеетсяслегка смутился «безопасник» если это будет угодно его величеству Андриану Третьему.
Я и не собиралась идти на приступпожала плечами Елена, сохраняя на лице выражение полного спокойствия и безмятежностиВот еще, придумали! Что, я так похожа на Ричарда Львиное сердце? Штурмовать? По стенам бегать с мечом наперевесэто не женское дело, а вот огнешаром долбанутьсамое то! У меня получаются замечательные такие огнешары! И, к тому же, барон, вы сами слышали, как мне приказано было кое-кемучиться, учиться и учиться, как завещал великийЕлена призадумалась, вспоминая имя завещавшегоА, впрочем, пустяки! отмахнулась онаУчиться мне нужно и практиковаться. Вот и попрактикуюсь. И не благодарите! великодушно махнула рукой юная магесса, пряча лукавую улыбкуПустое. Меня подобная малость ничуть не затруднит.
Барон де Перье обреченно вздохнулему дали распоряжение обращаться с девушкой осторожно и трепетноне обижать и не расстраивать высокородную особу. Герцог де Анфор порывался самолично сопровождать вновь обретенное дитя в Митланву, но обстоятельства никак не позволяли вельможе покинуть мятежную провинцию в столь тревожное время. Бунт в собственной семье, заговор среди аристократии и воинственные соседи, норовившие откусить кусок от Валенсиивсе это заставило великого герцога Фелица де Анфора повременить с визитом в столицу Ангоры. Но Елену он снарядил по высшему разряду, выделив родной кровиночке достойное сопровождениеслуг, служанок, собственного целителя и охрану из, верных ему, наемников.
Елене, вся эта растянувшаяся по дороге пестрая кавалькада напоминала цыганский таборгорластый и несуразный. Медлительный.
Путешествие толком не успело начаться, а девушка уже устала от, навязанной ей, шумной компании. Куда как приятней было вспоминать дорогу из Больших Гулек в Луанду, хотя, там ее, чуть ли не каждый день убить пытались, зато, никто не надоедал совершенно идиотской услужливостью, покорными кивками и постоянными раздражающими«да, госпожа», «нет, госпожа», «как прикажите, госпожа»!
Достали!
Так что, барон-изменник, подвернулся кстати.
Дорогой учитель, вновь обретенную возможность покинуть Северную башню замка Анфор, в течении двухсот лет служившую для него местом заточения и грустных воспоминаний, использовал с пользой для себя. Не взирая на яростные возражения королевского мага, Призрак наотрез отказался отпускать ученицу и доверять её безопасность какому-то столичному хлыщу. Было очень забавно наблюдать за тем, как два волшебника, столкнувшись нос к носу, изощренно доводят друг друга до белого каления. И то обстоятельство, что один из оппонентов, как бы это выразитьсянаходится в слегка неживом и даже, нематериальном, состоянии, не смущала ни одного, ни другого.
Споры магов обычно заканчивались одинакововзбешенный до состояния неконтролируемой ярости, Доломео покидал поле боя и отправлялся срывать злость на собственном, ни в чем не повинном, ученике, а, клокочущий от злости и фыркающий эктоплазмой, призрак принимался за вредительствоиз своего жезла он выпускал рой огненных ос, который и натравливал на какого-нибудь несчастного, имевшего неосторожность в этот самый момент, попасться на глаза Проклятому магу и чем-либо ему не угодить.
Так, от тех самых огненных освесьма небезобидных, по мнению Елены, созданий, успел пострадать обозный кашевар, ухитрившийся пересолить вчерашний ужин. Какое, вообще, Призраку было дело до пересоленной каши, девушка так и не понялапризраки к каше испытывали полное равнодушие, питаясь чистой энергией, но несчастному повару досталось знатно. Гонял его Проклятый маг по всему бивуаку, придавая еще большее ускорение всё новыми и новыми осами, вылетающими из жезла. Так бы и уморил бедолагу, но тот, на свое счастье, наткнулся на мирно беседующих де Перье и Огюстена. Целитель пришел в негодование, призвал разбушевавшегося Призрака к порядку, обратившись за помощью к Елене. Елена вняла лекарю и Проклятый маг, грозно раздувая щеки, удалился, колыхая полупрозрачным подолом мантии, а Огюстен, бормоча под нос ругательства и еще много чего нелицеприятного, взялся обрабатывать ожоги на теле несчастной жертвы скверного нрава, давно почившего в бозе, мага.
Или, взять другой случай, когда кто-то из обслуги, кажется, это был кучер второй кареты, на свою беду отправившийся за водой для лошадей и не рассмотревший Призрака, забавлявшегося со своим жезлом или же, наоборотнесчастный коновод успел приметить слишком многое, за что и понес незамедлительное наказание.
Дело в том, что в жезле Проклятого мага, на постоянной основе, проживал огненный элементаль, саламандра-девушка, умевшая принимать облик, вполне себе симпатичной и фигуристой девицы половозрелого возраста.
Невозможно, скажете вы? Очень даже может быть, но только не в данном случае. Собственно, именно элементаль сохранила для мага драгоценный жезл, усиливающий магическую силу дара, после того, как этого самого мага, убили самым предательским способом. И короля угробили, за компанию. Или, наоборотслишком шустрого мага прикончили за компанию с королем, да ещё ухитрились обвинить того самого, невинно пострадавшего, волшебника.
Так вотлишившись Хозяина, который помер, но Призраком стать еще не успел, саламандра жутко перепугалась. Ее могли изловить чужие колдуны и обречь на вечное рабство. Далеко не каждый чародей позволяет своим магическим слугам иметь собственное мнение и свободу воли. Вот саламандра, запаниковав, спряталась сама и припрятала драгоценный жезл, да так хорошо спряталась, что отыскать её смогли лишь с помощью кхаарца, с которым элементалька Лава смогла подружиться случайным образом.
Маг и его волшебная союзница прекрасно проводили время, зависнув среди деревьев, Призрак, тихо-мирно любовался огненным танцем своей драгоценной Лавытак зовут ту самую элементаль, когда не эту полянку притащился растяпа-коновод, расплескавший воду из двух кожаных вёдер. Коновод и элементаль столкнулись и вода из одного ведра, плеснувшись, попала.. Да-да, попала она на те самые, выдающиеся прелести огненной девушки.
Визгу случилось на всю округу! Дорогой учитель оказался еще тем собственником, да еще и ревнивцем в придачу! Бедный коновод улепётывал во все лопатки до тех пор, пока Призраку не надоело гоняться за несчастным по кустам. Обессиленного возницу извлекли из-под кучи валежника в совершенно невменяемом состоянии и он, до сих пор находился в полуобмороке, вздрагивая всякий раз при виде обычного огонька.
Де Перье сердился, Елена негодовала, а Призрак, всё равно, поступал по-своему. За двести лет вынужденного одиночества, у, когда-то нормального волшебника, сильно испортился характер и Елене не оставалось ничего иного, кроме как смириться и стараться уменьшить возможный ущерб от действий несносного и капризного призрака.
Как ни странно, питомец Елены, тот самый детёныш Горного ужаса, вполне мирно ужился со всеми остальными членами небольшого каравана, следующего в столицу Ангоры. И если раньше, опасную зверюгу воспринимали не иначе, как кару небесную, ниспосланную им, несчастным, за какие-то неведомые грехи, то теперь, сопровождающие Елены чрезвычайно гордились тем, что в их рядах имеется столь необычайное существо и старательно подкармливали чешуйчатого монстра всякими вкусностями, до которых тот оказался необыкновенно охоч.
«Дорогая мамочка» начала опасаться, что к концу пути, кхаарц неприлично растолстеет и окончательно обленится, избалованный излишним вниманием и, через чур обильной, кормёжкой.
Хотя, диковатые, горевшие багровым, глаза существа, по-прежнему, внушали простым людям ужас, вгоняющий в столбняк.