Тень надулась, заметалась, но быстро сникла. Потом выпрямилась и подняла руки, закачалась, явно изображая дерево.
Важно не «что», а откуда? я не сводила с неё глаз. Что за порода? И где растёт?
Она лишь молча кивнула. Я сунула брусок в сумку. Позже разберусь. А пока Не просто же так Тихна сделала тайник именно в очаге. Дереву или волшба нужна или огонь. Тень снова закивала. Илиили? Или всё вместе? Я на ходу запустила в сумку пару искорок и накинула капюшон. Да, позже.
На улице, отвлекая, что-то тренькнуло. Я вышла на крыльцо и обернулась. Наледь засияла и тихо, мелодично зазвенела от напряжения, готовая лопнуть. Я кинула быстрый взгляд на дом торговца Видена и сбежала с крыльца.
Он единственный не сиял и не звенел, оставаясь прежним.
Точка раннего излома? Вероятный исток внезапной зимы? И Вёртка где-то затерялась
Не волнуйтесь, чалиры, так надо, объяснила я скороговоркой, пробегая мимо семейной пары. Дух снимает чары. Спрячьтесь за костёр. Ничего не бойтесь. И с вашим домом всё в порядке. Доброй ночи.
Рядом с домом Видена я не заметила костровон стоял пустым и казался заброшенным, а окружавшая его каменная оградка была гораздо выше соседских. Я прислушалась к далёким голосам, осмотрелась, не приметила любопытных взглядов и перемахнула через оградку. Быстро пересекла задний двор и остановилась у скользкого крыльца. Толстый слой наледи, тёмные окна, угрожающе сосульки под крышей. Дверь плотно запечатана ледяной коркой. Дом и пустой и нет.
В доме что-то было.
В душе заворочалось радостное предвкушение. Хорошая заварушкато, чего мне давно не хватало. Чтобы вспомнить себя-искрящую. Почувствовать былую силу. Понять, удалось ли обуздать её за пару скучных прошлых лет. И удалось ли вырасти. И просто, спали всё солнце, размятьсябез чужих глаз и ушей, без страха разоблачения.
Когда я уходила к знающим, мама просила меня быть очень осторожной. Потому что по меркам искрящих я всё ещё ребёнокнеуравновешенный, драчливый, любопытный, рисковый. Я обещала. И старалась держать слово. И постоянно напоминала себе, что именно из-за любви к риску, опасностям и опытам я и оказалась сначала на Гиблой тропе, а потомсреди знающих. Но без риска старую кровь не обуздать. А если я не научусь этомуне нащупаю тот предел, когда сила становится одинаково губительной и для врага, и для меня, то никогда не уйду дальше чтения чужой крови и памяти. А обстоятельства нынче складываются так, что
Я буду очень осторожной, правда-правда, честно-честно
Но здесь и сейчас я срежу «кожуру» с тайны этого дома, разломаю мякоть на дольки и разберусь, что это за «фрукт».
Вёртка, ощутив моё присутствие, вынырнула из-за крыльца с видом замёрзшим и несчастным. Жалобно заискрив, она скользнула в штанину, забралась по моей ноге и затаилась в привычном тепле. Я прислушалась к её лепету и нахмурилась. Дом её к себе не подпустил, и взломать его защиту не получилось. Ни одной щели, наледью плотно запечатано всё, от фундамента до крыши.
Посмотрим, крепко ли.
Я скинула капюшон, закрыла глаза и задержала дыхание. Холодная людская кровь, похожая на стылый сквозняк, гуляла далеко от меня, и ещё дальше ощущался Зим. Он до сих пор торчал около острога, а люди сгрудились у своих домов, наблюдая за волшбой. И немного времени и свободы у меня есть, и внезапное сияние никого не смутит. Вон как соседские дома светятся.
Подозрительно, если Виденово жилище будет не как все.
Вдох-выдох, и меня плащом окутало солнечное мерцание. Искры затрещали на одежде, взобрались по шее, спустились к земле, обтянули ладони перчатками. Храните Поднявшись по ступеням, я нащупала скользкий бугорок ручки и, помня об особенностях местных домов, резко дёрнула дверь на себя. Наледь затрещала, но выдержала. Я дёрнула сильнее. Наледь хрустнула, и по двери пошли трещины. То, что надо.
Искры, сбегая с моей руки, проникали в трещины, пробирались под ледяную корку и разогревали камень. Дом слабо засветился. Наледь с двери осыпалась. И я сразу же почувствовалахолод. Дом дохнул такой стужей Но, на наше с Шамиром счастье, пока лишь стужейдыханием смертоносного холода. Ибо Стужаэто уже, не к ночи будь помянутый, один из Забытых.
Я добавила искристости, открыла дверь и мягко шагнула в ледяную тьму. На холоде кровь едва не вскипала, и от меня волнами расходился жарпрогревая камень, растапливая лёд на полу и стенах. А искры закрутились живым вихрем, озаряя помещениесовершенно пустое, без мебели и межкомнатных перегородок. Прикрыв дверь, я осторожно отступила к стене.
Оно где-то здесь
Старый дом хранил загадочную тишину. Я прислушивалась до звона в ушах, всматривалась в темноту до боли в глазах, но нечто не подавало признаков существования. Боялось, вдруг заметила Вёртка, шевельнувшись, боялось огня, тепла и света. И, вдохнув-выдохнув, я решилась. Впитала искры-хранители, «остыла» и затаилась у стены. И начала считать: раз, два, три
Оно ударило на тридцатом счёте. И появилось отовсюду. Как ветер проникает в щели, порождая мелкие сквозняки, так и дыхание Стужи десятками тонких игл выскользнуло из стен и пола, острыми сосульками упало с потолка. Я едва успела вспыхнуть, защищаясь. Искры в мгновение ока соткались в плотный кокон, и холод сразу отступил, скрывшись в камне.
И вновь тишина. Звенящая, насторожённая, подобравшаяся, как зверь перед прыжком. Дыхание ждало моей ошибки, а я напряжённо думала. Это не живое существо, нет. Это просто сгусток силы. Ледяная кровьтак её называли мои предки. Верный спутник Забытого, преданный и послушный пёс Стужи. Здесь, на привязи, он неопасен для людейесли они не сунутся в дом. Не будь поводка, давно бы сбежал. И подумалось: вот почему когда-то Зной, уничтожив часть города, не тронул остальное. Почуял, что Солнцеясный занят.
Неужто приснопамятная троица беглых знающих как-то смогла пробудить тварь от спячки?
Но как они узнали, где она спрятана? Даже мы до сих пор не знаем всех тайников Забытых. Мы помним всю историю, мыхранители памяти Шамира, от момента нашего создания до Но лишь Забытые нами упущены. Кем они были прежде, кем созданы, откуда взялись, куда внезапно исчезлиничего этого в памяти моего народа нет. Мы смутно видели, как они шли по миру, уничтожая. И знали о тех, кто находился рядом с нимии кто оставался сторожить завоёванные земли. Мы предполагали, что в уцелевших городах до сих пор находятся капканы на старую кровь, поэтому наведывались к людям редко и в основном по большим праздникам.
Предполагали, ощущали опасностьно понятия не имели, что капканы такие. Шамир, как же мне не хватает знаний и доступа к древней памяти искрящих
Дыхание Стужи осторожно, но зло напомнило о себе, взвившись вихрем и едва не сбив меня с ног, а пол стал очень скользким. Я крутанулась, с трудом удержалась от падения, вывалившись в центр помещения, и так же зло ударила в ответ солнечным ветром. Искры вмиг облетели дом и закрутились вокруг меня широкими кольцами, топя лёд и испаряя воду.
Ладно
Ты боишься тепла и света, я прищурилась в ледяную тьму. Боишься нападать, потому что не чувствуешь поддержки всемогущего хозяина. Но выбора у тебя нет. Ты на привязи, а те, кто мог бы тебя освободить, мертвы. Выходи. Не то буду выковыривать по капле из каждого камня, и плевать, сколько на это уйдёт времени. Выходи.
И, раздвинув искрящуюся защиту, в мой круг шагнул мёртвый парень-знающий. Я опознала его сразувсё то же сведённое судорогой неподвижное лицо, те же закатившиеся глаза, то же грязное тряпьё. И распоротая Зимом рука. Кровь вместо льда, вспомнила я.
Иледяная кровь Как же я сразу-то не поняла?..
Что дальше, искра? безжизненный голос. Ты не знаешь, что делать с такими, как я, кроме как испуганно сиять. А я связан и не смогу дать тебе отпор. Что дальше?
Я мучительно пыталась вспомнить, но понимала, что он прав: я не знаю, что с ними делать. Кроме как защитно искрить и угрожать. И что он такоепросто сгусток силы, укравший чужую внешность, или ещё и телото самое, замёрзшее и найденное не без странной помощи Зима?.. У Забытых были разные помощники. Одни имели свои тела, другие вселялись в чужие, а третьи просто выглядели телом. И соответственно разнились их способности.
Что ты такое? я попыталась протянуть время, надеясь, что память зацепится за слово-образ и даст подсказку. Кто тебя создал? Кто и как спрятал? И как разбудил?
На мёртвом лице появилась странная усмешка, скрюченные руки дёрнулись.
Хозяин оставил сторожа, глаза под прикрытыми веками страшно крутанулись. Живого. Из своих, преданных. Род сторожей. Чтобы пробудили в нужный момент и поделились телом. Они умирали, но всегда кто-то один оставался. Держал. Этот смертныйсторож. Был. Жаль, не последний. Кто-то в его роду уцелел, раз дом не отпускает на волю. Но не это важно, искра. Важно, что хозяин возвращается.
У меня кровь застыла в жилах.
Стужа
Никто больше не мог рассказать им обо мне. Никто не ведал, где я. Никто не знал, как принести в жертву сторожа, чтобы пробудить меня. Никто. А я ему нуженчтобы быстро находить таких, как ты. Я вас издали чую.
Да, никто не знал, даже мы А вот две беглые знающие разведали. И нашли, и втёрлись в доверие (или всё же подкупили), и принесли жертву, и пробудили. И, вероятно, это дыхание Стужи, очнувшись от забытья, выплеснуло в мир силу для преждевременной зимы. Но, на наше счастье, кто-то из семьи убитого летника уцелел и удержал тварь от побега. Случайно или нарочноне суть важно. Важно иное.
Что делать с проклятым сгустком?
Что?..
Да ничего, мёртво ухмыльнулось дыхание Стужи. Ты можешь уничтожить меня, искра. Но побоишься. Знаешь, что если разгоришься, побеждённых будет двоемы оба. Ты сгоришь вместе со мной. Заживо. В своём же огне.
Верно. Но
Я развела руки в стороны, и из моих ладоней брызнули новые искры, уплотняя кольцо.
Я всё же попробую, решила хрипло.
Была не была И, Шамир, если я ещё нужна в этой историиесли я тебе ещё пригожусь как-нибудь дай мне знать, когда хватит.
Комната наполнилась жаром, светом и паромлёд испарялся, не успевая таять. Дыхание Стужи стояло смирно, по-прежнему нелепо кособочась и безразлично ухмыляясь. Ему было всё равно, а меня трясло. С некоторых пор я не проверяю себя и не рискую так. Опасаюсь. Но, судя по словам сгустка, времени на страх у нас нет. Совсем.
Я не первый, искра, на синюшной коже заплясали подвижные закатные тени, и я не последний. Не первый уходящий. И не последний пришедший. Может, правильнее и тебе уйтисо мной, сейчас? Пока старая кровь ещё способна решать и выбирать? Пока ей это позволяют?
Может быть.
Но у меня даже тени желания не возникло.
Искры взметнулись к потолку, пропитали камень и рухнули вниз раскалёнными слепящими лучами. Сгусток не шевельнулся и не издал ни звука, а вот мне стало нехорошо. Жаркодо желания сорвать и одежду и кожу, душнодо коротких и частых жадных вдохов, яркодо боли в глазах. Но я не опускала рук, насыщая кольцо новыми искрами, и губительное солнце лилось с потолка, превращая промозглую зиму в жаркое лето, испаряя, иссушая, сжигая, испепеляя.
Время остановилось. Глаза жгло. Грудь рвало сухим кашлем. И знать бы, что со сгустком но я не знала. У старой крови странная силарвётся наружу стремительной горной рекой, сметает всё на своём пути, обрушивается убийственным водопадом А убил ли он, смёл ли, унёс ли прочь опасность, ты узнаёшь потом, когда или сила кончится или ты.
Вёртка запищала внезапно, завозилась тревожно. Поколебавшись, я приняла это за вожделенный знак (хватит!) и опустила руки, свела ладони вместе, перекрывая поток. Протяжно вдохнула, впитывая силу, задержала дыхание, усваивая, выдохнула, успокаиваясь. И снова вдохнула. И снова. Пока не ощутила кожей, как через щели потянуло зимой. Открыла глаза и снова выдохнулаот облегчения.
Получилось
От сгустка осталась лишь горстка седого пепла. И яспасибо, Шамир! по-прежнему была жива. А Вёртка, снова завозившись, сообщила: к дому кто-то идёт.
Я быстро сдула пепел и оправила одежду, накинув на голову капюшон. Шагнула к стене и прижалась к прохладному камню, стараясь остыть. Снова оглядела помещение, но не заметила ничего необычного. Кроме подозрительной себя. Сказать-то мне нечего.
Ось? на пороге предсказуемо возник Зим. А ты что здесь делаешь?
А ты? я сделала вид, что ощупываю стену в поисках некоего тайника.
Труп исчез, оставив ключ от дома, мрачно поведал знающий. А староста опознал, чью дверь ключ отпирает.
А всё без толку, лицемерно посетовала я. Дом пуст. Мне на него эти родичи указали. Что у них, что здесьничего интересного.
Дураком Зим не был и последние мозги пока не пропил.
Да ну? не поверил.
Изучай, разрешила я, отлипнув от стены. Подожду.
Оставив знающего в доме, я вышла и села на крыльцо. И насладиться бы благословенным холодом но мне было страшно, как никогда прежде.
«Я не первый, искра,пронеслось в памяти ледяным ветром, и я не последний».
Так сколько же вас, спрятанных? Сколько?.. И где? И только ли в городах, «чудом», как мы всерьёз полагали, уцелевших во времена Забытых? А ведь есть ещё и уничтоженные, на чьих руинах протянулись горы с пещерами, глубокие озёра или выросли одинокие хуторки и крошечные острожки
Сколько?.. Хотя бы сгустков?
Я нервно зарылась пальцами в растрёпанные волосы. Меня одной не хватит, а мой народ покинет убежище лишь в самом крайнем случае. Мы очень не любим людей и не умеем нормально с ними общаться. И спрятались так, что никаким Забытым не найти. А если они вернутся Имеем ли мы право рисковать собой, когда точно знаем, что (вернее, кто) нужно Забытым? И это отнюдь не люди. Которые, не владея никакой магией, уцелели тогда и имеют все шансы выжить снова. В отличие от старой крови.
Пустить всё на самотёк или вспомнить, что, кроме прочего, язнающая? И обязана служить Шамиру, отрабатывая долг второй жизни? Не говоря уж о том, что, да, мы слишком хорошо помним прошлое и не хотим его повторения, а беду лучше задавить в зародыше?
Тьма, свет и все гиблые затмения
Ты чего-то недоговариваешь, заметил с порога Зим. Где труп?
Видимо, чары «воронки» поглотили, соврала я устало. Надо посоветоваться с мамой. Или с дедом. Очень надо. Выезжаем?
Но преждевыбраться из этого захолустья. С робкой надеждой, что другой гадости в Солнечной долине нет. И местные, по сути, «виноваты» лишь в том, что обитают на самом краю Обжитых земель, где знающиебольшая редкость, где можно проворачивать любые тёмные делишки. Там, за горным хребтом, простирались пределы Забытых, куда по опасным перевалам рисковали ходить за сокровищами лишь очень глупые хладнокровные. Ледяные остроги. Затопленные города. Выжженные пустополья. Ветряные дальники.
И не понеси меня сюда с обходоми не застрянь я здесь
Да, Шамир, я поняла. И постараюсь. Я ещё не умею читать кровь так, чтобы из пары капель за несколько мгновений вытягивать всю память, до последней мысли. И доступа к памяти предков у меня тоже пока нетне доросла. И кровного наставителя не заслужила. И обнаруживать себя как искрящую мне нежелательно. Но я постараюсь накопать столько, сколько получится, чтобы знающим хватило для веры и работы, а моему народудля понимания обстановки. Я поняла.
Кроме
Шамир, скажи честно, попросила тихо, что в долине нет других гадостей. Пожалуйста. Впредь я буду всё учитывать сама, не тревожа тебя, а пока Я хочу уехать отсюда уверенной, что здесь нет ни других сгустков, ни пропавшего Дорога. Ответь. Прошу.
которого вполне могла сцапать тварь типа дыхания Стужи. Пишущие любят уединение и скрытые, заброшенные места, где тихо, спокойно и никто не потревожит, подземелья, пещеры, колодцы. И создания Забытых их тоже очень любят. Жаль, кровь Мирны не сохранила память о домехотя бы в долине он находится или нет. Сразу бы всё упростилосьминус одно место. Но просто в Шамире ничего не бывает.
Мир молчал долго. Так долго, что я успела полностью остыть на ледяном ветру и почти решилась надолго расстаться с Вёрткой, отправив её на задание. И Зим, судя по недовольному сопению на пороге, закончил осматривать домбезрезультатно. Шамир предпочитал не вмешиваться в дела смертныхон дал нам жизнь и считал своё дело сделанным. И крайне редко вступал в разговор, и ещё реже помогал.
Но сегодня он внезапно помог мне. И сейчас ответил. В душе появилась твёрдая уверенностьнадо уезжать. Немедленно. И перед мысленным взором мелькнул образ колодцаи туманной твари внизу, тянущей щупальца к босым ногам. И зависших в воздухе словкосая вязь красных букв. И новая уверенностьне здесь. Колодецне здесь. Мать уехала на ярмарку в Солнечную долину, а сыннет. Они должны были встретиться в Солнцедивном, да не вышло.