Сердце? уточнил на всякий случай.
И бегом, я уже спускалась с холма.
Ты же сказала, что у нас есть время, поддел знающий.
Никогда не надо откладывать на послезавтра то, что можно было сделать вчера, я махнула рукой Норову, и тот вскочил с травы, засобирался. Сейчас кажется, что времени навалом, а дел на пару дней, но протянешьи получишь дел на месяц, а оставшегося временипару дней. Раньше приступимнаверняка успеем.
Это явное во-первых, Зим улыбнулся. А во-вторых?
Мы не знаем, когда случится это «без четверти весна», я передёрнула плечами. Может, по людскому календарю. А может, на десять дней раньше. А может, вообще посреди зимы.
А в-третьих? не отставал, во всех смыслах этого слова, Зим.
Мне надо закончить с Забытыми до начала осени, я, несмотря на тёплое солнце, на ходу застёгивала шубу. Осенью сила искры заснёт, и толку от меня будет мало.
Зря ты так низко ценишь знающих, обиделся он.
Знаешь, сколько в летнике силы искры? я обернулась. Одна десятая. Одна, Зим, десятаяпричём от молодой искры. Мне доводилось видеть работу летников и самые сложные их чары. Я такое «самое сложное» в пять лет делала без проблем. И я, подросток, сейчас заткну за пояс даже Мудрого, и никакой опыт ему не поможет. Просто-напросто возьму мощью солнца и нахрапом. Не суди, не узнавши. И привыкай шевелиться быстро. Очень быстро.
Пока не разбежимся в разные стороны.
Шамир, мы ведь с ним разбежимся, правда? Ты же не повесишь на меня это любопытное хладнокровное?..
Я очень тебя прошу, очень-очень
Ну на кой он мне, а?.. И тебе?..
Глава 2. Мёртвое Сердце
Норов согрелся и выспался, кажется, на несколько дней вперёд и потому гнал, как одержимый. Зим несколько раз пытался пристать ко мне с вопросами или поделиться важнейшими идеями, но безрезультатно. Я замкнулась в себе, ушла, как под воду, в мрачные размышления и думала, думала, думала И вспоминала. И билась об «островки» в памяти, ходила вокруг них, как кот вокруг мышиной норки, ощущала важностьдикую важность! спрятанного, но все мои отчаянные попытки добраться до сокрытого закачивались одинаково неудачно.
Что же и зачем от нас спрятали?
И поглоти затмения эту искру, на пару с Шамиром «островки» сотворившую Теперь, после едкого напоминания Снежны о том, что мы помним далеко не всё, я почти не сомневаласьискра среди жаждущих великих дел была. В лучшем случаебыла. Обучила Зноя и после Забытых сгинула.
А вот на самом деле
Да, Силен сказал, что искры среди предателей не появится никогда. Но хорошо ли мой бывший наставитель разбирается в том, что с нами случается в момент превращения в знающего? Как теряется память? Как рвутся кровные связи? Как ты надолго оказываешься в бескрайней пустыне, где нет никого и ничего, кроме беспамятного тебя, беспощадного солнцаи, конечно, Шамира? Как тяжело и долго вспоминать? И как ещё тяжелее вслепую нащупывать через обновлённое внутреннее солнце старые кровные связи, не понимая, что с ними делать и как их восстановить? И как с ними работать, ведь связи, как и ты, стали немножко другимиа с такими тебя работать не учили?
Думается, что нет. Ведь среди моего народа знающих вроде как не было.
Да, вроде как.
Кроме, вероятно, однойможет, такой же, как и я, чрезмерно любопытной, драчливой, неуёмной и подходящей по возрасту.
И, думается, искрящий-знающий из прошлого мог просто-напросто не восстанавливать связи, остаться отрезанным от своих и всеобщей памятии поэтому так никто о нём и не узнал. Я ведь тоже некоторое время существовала сама по себе, и во всеобщей памяти моя линия обрывалась губительной вспышкой. И появлялась лишь спустя год, и то не вся, и то осколками.
Да, сейчас, пользуясь случаем, я целенаправленно это проверила. Лишь через год с лишним мой «лучик» стал внятным и осмысленным, доступным для изучения любой искрой. Потому что я, нуждаясь во всеобщей памяти и поддержке, очень упорно над этим трудилась.
А если не работать?
Полыхнулсгорел для всехи никто так и не узнает, что на самом деле ты уцелел и стал немного другим. И занялся не тем, чем следует. Никто ведь, обучая, не предполагал, что Забытые превратятся в такое бедствие, да?..
Шамир, зараза
Опять же, дымник из пределов Забытых, найденный у Тихны. О дымнике я знаю крайне мало, но ведь не зря же его называли деревом помнящих. В нём была сила сродни нашей, а значит, обработать его могла лишь искра. Наверное. Надо бы уточнить. Хотя, конечно, готовый брусок могли найти в пределахтам многое после нас осталось
Выяснить правду хотелось до чесоточного зуда, но, потратив уйму времени и сил на «островки», я смирилась с неизбежным и невидяще уставилась на бесконечную снежную степь. И, прекратив терзать «островки», затерзалась иным: почему знания о Забытых наглухо закрыли? Что такого в них было? Важногоили страшного?..
И точно не обошлось без Шамира. Не верю, что такие чары под силу сотворить искреили нескольким, даже мощным и древним. Даже если при этом пророчили пишущие и направляли говорящие. Они могли проклясть одного или испортить жизнь большому роду. Нопроклясть беспамятством и на поколения вперёд целый народ
Что молчишь, а?
Скажешь, не ты?
Я же ещё в Ярмарочном поняла, что ты. Только не предполагала, что с кое-чьей помощью.
Скажешь, не так?
И ветер в ответ вздохнул так тоскливо
Значит, я не первая и единственная искра, ставшая знающей. Значит, была ещё. Значит, она участвовалав гнусных событиях прошлого точно. Значит, Силен ошибся, говоря о предательстве. И значит, мне пора прекращать безоглядно верить старшим. Хотя бы в том, что такое быть знающим, я точно разбираюсь лучше них.
Зим то недовольно зыркал на меня, то перебирался на облучок и расспрашивал о том о сём Норова, то возвращался в сани подремать, то выдворял туда уставшего извозчика и правил сам. А пёс мчался вперёд зло и неутомимо, подгоняемый острым чувством вынужденной сопричастности. И остановился отдохнуть и отлучиться лишь развечером, в сумерках. Мы наскоро перекусили, размялись и сделали прочие дела. И вновь полетели к Сердцу.
За дорогой я следила по карте и, когда мы проехали Гостевой и Ярмарочный, постаралась отодвинуть в сторону зуд с вопросами без ответов. Всему своё время, и моё обязательно придёт. Меня вписали в историю пророчествами. В меня отчего-то вцепился Шамир, направляя и подсказывая. Мне до Гиблой тропы любопытно. А ещё я поклялась Светле прикончить Стужу.
У Забытых нет шансов ускользнуть. У одноготочно.
Ты на меня злишься, внезапно сказал Зим, вырывая меня из очередного кокона озабоченных воспоминаний и планов. Почему?
Я недружелюбно глянула исподлобья. Знающий развалился на сиденье напротив меня, расстегнув куртку. Взъерошенные ветром волосы, лёд в светлых глазах.
За что ты так не любишь людей? он прищурился. Что мы тебе сделали? Иливам? Твоему народу?
Ничего, сухо ответила я. И именно за это я вас и не люблю. Вы ничего не делаете. Особенно когда надо делать. Прожигаете жизнь впустую и без сопротивления рвётесь там, где тонко. Ты мог бы в свободное от работы время учиться. Развиваться. Набираться знаний, осваивая опыт прошлого. Тогда не пришлось бы объяснять тебе простейшее и доказывать правдивость того, что ты считаешь страшными сказками. А ты чем занимался? За что мне тебя любить? И совсем не из-за чего сердиться?
Зим смутился и неловко возразил:
Мы умеем признавать свои ошибки и меняться
Очень на это надеюсь, я поджала губы. Иначе ты не помощником будешь, а камнем на шее. Когда доберёмся до Сердца, не путайся под ногами и не приставай с вопросами.
Знающий поднял брови:
А справишься, не чаруя? И всё-таки я за тобой присмотрю, хочешь ты этого или нет. Но мешать не буду, обещаю.
Я фыркнула, отвернулась и про себя окликнула Вёртку. Просыпайся и будь готова, подруга. Знающие наверняка окружили Сердце такими чарами, что даже ты не проскочишь, то есть на месте нам придётся соображать быстро и дружно. И вряд ли у нас будет в запасе много времени. Для хроник к месту событий пускают ненадолго.
А после я занялась подготовкой чарпростеньких, не искрящих приметно, прогорающих быстро. Отбиться, посветить, сжечь следы И, конечно, новый облик, хотя проще было бы завернуться в невидимку. Но если в Сердце много опытных знающих, невидимкой бродить опасновсё равно заметят. И хлопот потом не оберёшься.
Зим наблюдал за моими приготовлениями с болезненным любопытством, но стоически молчал. Лишь одобрительно хмыкнул, отмечая облик сухощавой бабки. А я закончила возню, оценила оставшийся путь и задумалась над важной вещью: а знают ли эти «недо-», под каким прозвищем я скрываюсь в общине? Или просто чуют искру по волшбе и сильным чарам? Очень надеюсь, что не знают, тем более я всё время ходила без амулета-«имени». Иногда очень полезно быть рассеянной растеряшкой, да.
По дороге мы заехали в Гостевой острог, где мои голодные спутники сразу же окопались у родичей Норова, чтобы поесть и набрать харчей в дорогу, а я, купив жареное мясо на вертеле, отправилась собирать слухи и сплетни. И говорили люди о Сердце с удовольствием (такое-то событие в тихие годы!), содроганием (а вдруг бы до них беда докатилась?) и в основном одно и то же. Но последнее я ещё собиралась уточнить у знающих, охраняющих подъездные пути к городу.
Заодно, следуя внутреннему голосу, я расспросила о жителях Сердца. Нет, говорили обитатели Гостевого, здесь никто из них не появлялся. Нет, сами они в Сердце ездили редкои тут гостей хватает. Нет, и даже не роднилисьопять же, здесь народу навалом плюс большой Ярмарочный под боком. Да и родное всё, а Сердцеэто ж большой торгово-перевалочный узел перед Южным центральным путём. Переночевал тами снова в дорогу. А одна старушка доверительно сообщила, что Сердце всегда было каким-то странным, и народ его недолюбливал. Почемуона не понимала, но не обманывала.
Я невольно призадумалась. Интересно «Не понимаю, но боюсь» это животный инстинкт самосохранения, подсознательное и острое предчувствие угрозы жизни. Кажется, серединный острог хранил в себе нечто очень мощное и опасное, если на него так реагировали обычные люди, у которых инстинкты давным-давно притупились.
Вёрст за пять до Сердца нас остановили, и я сразу же, кожей, ощутила плотность защитных чар. Они стеной опоясывали местность вокруг разрушенного города, полностью перекрывая путь. Густым туманом поднимались до облаков, у земли подмерзая и застывая ледяным кольцом. И даже сейчас, спустя несколько дней, туман ощутимо пах гарью.
Огонь.
А где огоньтам почти всегда искра.
Когда ездовой пёс замер, из тумана появилось несколько фигур. Зим выбрался из саней, тихо с ними переговорил, что-то показал, и знающие снова исчезли в тумане. И сразу же появился проходточно штору отдёрнули. Вёртка нырнула в него вперёд моей команды, спеша предупредить угрозу. А я спешилась и украдкой сунула Норову в карман искоркучеловека пропустить не позволили, и неизвестно, сколько ему нас ждать.
Пёс улёгся, огляделся, и я увидела первое в своей жизни волшебство безлетного: один зверь остался на снегу, запряжённый в сани, а второй, призрачный, словно сотканный из множества снежинок, выскользнул из старой шкуры и нырнул за защитное кольцо. И напряжение последних дней схлынуло талой водой. Да, они в деле. Да, они помогут. Да, я не одна. И присмотрят за мной не только Зим с Шамиром.
Я проводила его восторженным взглядом, обернулась на тихий разговор, поджидая Зима, зевнула и снова уставилась на защитное кольцо. А потомна дремлющего пса. Нельзя так забивать голову сказками и проблемами, я упускаю очевидное!..
А очевидным было вот что: снежный дух псаэто есть и зверь Стужи!
О безлетных мы знали немногокогда искрящие появились, они уже устали жить и попрятались кто куда. И о том, что у них, как и у всей старой крови, есть не только люди, но и животные, и растения, мы даже не Ладно, я не думала. Или забыла на Гиблой тропе. Или не успела узнать, а мои старшие давно в курсе.
Но я-то полагала, что безлетные, скрываясь, оборачиваются животными или перетекают в чужие тела духом, прихватив свою силу, и пропитывают ею кровь А псыэто, кажется, именно что псы, только волшебные. Умные, мудрые, бесконечно живущие и, конечно, всё знающие.
Зверь Стужизачарованный дух зверя-безлетного И у него было явно чаротворное тело как и у безлетного? Наверное. У кого бы уточнить?.. И надо при случае присмотреться к псу. И подумать, да. Потом. Зим на подходе.
Пора за дело.
За туманным кольцом не было ничего, даже снега, даже ветра. Сырой, промозглый воздух. Голая земляпокуда хватало глаз. И ни одной постройки. Ни одного деревца или кустика. Ни одной травинки, даже прошлогодне-жухлой. И знающих тоже. Лишь, словно взрывом разбросанные, серели грязные клочья тумана.
Остановившись, я посмотрела по сторонам, дождалась Зима и взялась за проверку «гостевых» сведений:
Ну что? Слухи, сплетни, догадки?
Всё случилось в первый день зимыближе к вечеру, когда вовсю шёл снег, знающий сунул руки в карманы, подстраиваясь под мой шаг. Отсюда до Гостевого и Ярмарочного остроговобычные тридцать вёрст, однако тамошние жители в один голос утверждают, что видели вспышку. А после неё ещё долго дул очень тёплый ветер. Знающие искали по окрестным острогам и деревням жителей Сердца, но не нашли ни одного. То есть либо они убежали в города юга, либои запнулся.
Либо, да.
Смеркалось. Мы провели в пути почти двое суток, тело затекло, и, слушая Зима, я шла медленно. И по сторонам смотрела очень внимательно, хотя, казалось, вокруг нет ничего примечательного. В других острогах изначально тоже так было, а потом всплывали дыхания и звери Стужи, души искр и прочие «подарочки». Тогда я и не подозревала, что надо что-то искать.
Сейчасиначе. И я буду землю носом рыть, но соберу по крупицам необходимое. После стихийных бедствий всегда остаётся много полезного. А безупречно заметать следы не дано никому. Даже Шамиру.
Вёртка исступлённо рыскала по округе, и я постоянно получала от неё мысленное «ничего», «ничего», «ничего». Но не расслаблялась. Наоборот, собиралась. Когда отчаянно пытаешься что-то спрятать, обязательно проглядишь какую-нибудь неочевидную мелочь.
Что говорят знающие? я наконец заметила, что Зим замолчал. Они изучали Сердце?
Конечно, немедленно и с явным облегчением отозвался знающий. Мёртвая тишина давила на уши. Говорят, похоже на извержение вулкана или прорыв горячего источника. Треснула земля, и оттуда вырвалсяон огляделся и пожал плечами: Наверно, огонь, раз ощущался жар. И кто-то заметил, что земля долгое время была горячей. Но ни следов лавы, ни пепла
Да, пепла
Я остановилась, присела и запустила пальцы во влажную землю. Теперь, конечно, не осталось ни следа жара. Земля давно остыла, а туманное кольцо не пропускало внутрь зиму. Стаявший снег ушёл в землю, и она была сырой, как после дождя.
Ты и правда умеешь читать пепел? полюбопытствовал знающий.
Я его ещё и чувствую, я пошевелила пальцами, но мёртвая земля молчала. Мы же сгораемдо пепла. И нас учат его искать и понимать. А в нём остаются Сила остаётсяпеплом. Если я захочу её найти, то всегда найду. Даже людскую. Но пока пепла нет. От живыхточно.
То есть Сердце было пустым? не поверил Зим.
Пока, повторила я, встав, и отряхнула руки. Откуда началось?
Мы туда и идём, знающий махнул рукой вперёд.
И что там?
Воронка, поёжился знающий.
Я задумчиво покивала. Воронка
Здесь должны быть подземелья, сообщила я уверенно. Древние. Которые появились раньше Сердца. Кстати говоря, если ты не знал, под Обжитыми землями находится древний подземный лабиринт. Те, кто жил здесь до нас и бежал от Забытых морями, оставили нам в наследство не только брошенные города, но и старые подземья. Сейчас они, конечно, частично обрушились, частично перекрылись тупиками. Под новыми городами люди строили своё, ломая или заваливая старые проходы, прокладывая новые. Но и сохранилось многое.
А зачем они нужны? Зим нахмурился.
Я обернулась и улыбнулась:
Ты же знаешь, какие здесь зимыдолгие, по полгода по старым поверьям, и снегом засыпает по маковку. А какие после снежных зим вёсны? Какие дожди, какая непролазная слякоть на дорогах? А знающих в те времена не было. И никто не ухаживал за дорогами.
То есть они по подземельям в гости друг к другу ходили? не поверил он. Из города в город?
Странно, да? я снова глянула себе под ноги, но следов пепла опять не заметила. Но старой крови показалось проще один раз помочь людям с крепкими подземельями, чем год от года чистить бесконечный снег. И там не просто ходы, Зим. Там есть большие залы с пещерными городамина случай стихийных бедствий. Есть залы средниедля торговли и обмена товарами. И залы малыекладовые. Но это всёмежду острогами. Под нимитолько коридоры и чуланы.