Алика не стала укладываться в кровать, выдвинула в центр комнаты большое кресло, забралась на него с ногами, не забыв прихватить электронную читалку. С ней можно обойтись и без света. Не слишком полезно для зренияда и ладно.
Если это действительно не сон
Хотя зачем загадывать раньше времени?
Алика сама не заметила, как заснула. Читалка выскользнула из пальцев, съехала с колен в кресло. Голова безвольно наклонилась вперёд, так что лица совершенно не разглядишь, а капюшон надёжно скрывал волосы. Всё-таки в шапочке оказалось жарковато.
Разбудил Алику голос. Совсем не страшный, вкрадчивый, осторожный и, можно сказать, приятный. Он аккуратно проникал в сон, сливался с ним, не будя окончательно, подводя лишь к грани реальности. Потому и невозможно точно разобрать, спишь ты ещё и уже бодрствуешь.
Алика сделала усилие, проснулась окончательно, но не торопилась поднять голову, присматривалась. Пусть обзор ограниченный, но кое-что можно увидеть.
Вот именнокое-что!
Нижнюю часть весьма туманного силуэта. Край длинной, в пол, юбки. Или накидки. Или плаща. У юбки шансов меньше всего, потому что голос больше похож на мужской, да и для придания таинственности больше подходят накидки и плащи.
Не вовремя озадачившись бестолковыми размышления об одежде, Алика отвлеклась от обращённых к ней фраз и почти не воспринимала их смысла. Но Милка ведь ей уже несколько раз рассказывала, о чём примерно идёт речь. Поэтому слова тут не главное, гораздо важнее понятькто этот навязчивый визитёр?
Предположим, что это астральный фантом, приспособленный для переноса в пространстве части сознания. Искусственный аналог души. Да еще и ускользающий от прямого взгляда. Но, по крайней мере одну, самую неинтересную и мало что объясняющую часть, Алика всё-таки рассмотрелаподол. Теперь можно и послушать.
Не бойся, Александра! в который раз зазвучал вкрадчивый голос.
Услышав имя, Алика резко вскинула голову.
Фантом не успел метнуться в сторону. Да, похоже, больше и не собирался. По нему всё равно не определить, кто он.
Обладатель перемещённого сознания находится где-то далеко и в данный момент, скорее всего, в трансе. А временная оболочка не наделена индивидуальными признаками, черты лица лишь обозначены контрастными пятнами: глаза, рот, ноздри. Напоминает Безликого Бога Каонаси из «Унесённые призраками» любимого Милкиного Миядзаки. Причём, весьма озадаченного.
От резкого движения капюшон свалился, открыв для обозрения тёмную, довольно коротко постриженную Аликину шевелюру. И физиономию: любуйсяне хочу.
Ты кто? спросил «безликий», и в этот момент его голос показался особенно реальным. И весьма эмоционально окрашенным. И глаза, больше похожие на глубокие тёмные провалы, живо блеснули.
А кого тебе надо? нахально поинтересовалась Алика.
Фантом надвинулся, нагнулся, раздул ноздри, словно принюхивался.
Ещё чуть-чуть и коснётся своим невесомым нарядом. И тогдапочему-то так представляетсяпризрачность поглотит Алику, впитает в себя, растворит.
Жутко!
Алика неосознанно вжалась в кресло, и выражение её лица, похоже, потеряло былую самоуверенность.
Так значит, ты, чуть слышно выдохнул «безликий».
Что я? по-прежнему пыталась храбриться Алика.
Та, проговорил фантом, и внезапно из складок тёмного плаща высунулась бледная рука, ткнула указательным пальцем Алике прямо в лоб, кого я ищу.
Алика резко откинула голову назад, хотя прикосновения почти не почувствовала. Что-то мимолётное и лёгкое, как дуновение ветерка. Но не хватало ещё, чтобы кто попало тыкал в неё пальцем, и Алика сердито нахмурилась. По крайней мере, постаралась сердито нахмуриться.
Отвали!
Как прикажете, отозвался «безликий», внезапно перейдя на «вы», вроде бы даже поклонился и послушно растворился в воздухе.
И что это было?
Какое-то время Алика ещё сидела в кресле. Анализировала. Но мозг работал нечёткоспать хотелось. Поэтому Алика кое-как перебралась на кровать и натянула на себя одеяло.
Сначала она думала, что долго не заснёт после случившегося, но, видимо, только в обычных условиях ей не спится, а тут очень хорошо вырубило, даже не заметила, как.
Второй сон Алики
«Окон в комнате не было, только одна дверь. На вид очень прочная, но небольшая по размеру. Высокому человеку, чтобы попасть внутрь, пришлось бы наклонить голову, а пузатому толстякуслегка расплющиться.
Свет давали массивные бра на стенах. Обычныеэлектрические, хотя и выполненные в виде факелов.
Комната не отличалась богатым убранством, интерьервесьма лаконичный: диван да четыре кресла вокруг маленького столика, на которым уместились бы только пепельница да поднос с кофейными парами по количеству сидячих мест.
Для чего предназначалось помещение? Скорее всего, для каких-то тайных разговоров, которые никто бы не смог подслушать, а уж тем болеевзглянуть на присутствующих. Если ты проник сюда без ведома хозяев, то вряд ли сможешь остаться незамеченным, чтобы разузнать о чужих секретах.
Но в данный момент комната, видимо, служила убежищем, в котором прятались двое: восьмилетняя девочка и женщина, которая вполне могла быть ей как мамой, так и бабушкой.
И всё-таки родственных связей между ними не имелось, уж слишком разные внешне. У женщины лицо широкое, округлое, и черты лица довольно крупные, простоватые. А у девочки всё аккуратненькое и остренькое: подбородок, носик, скулы. Брови тонкими стрелочками взлетают вверх.
Воспитанница и няня, хозяйская дочка и добрая служанкавот это более подходящий расклад.
Девочка доверчиво прижималась к боку женщины, ища защиты и уверенности в её ласковых объятиях, и напряжённо прислушивалась к доносившимся извне звукам.
Снаружи что-то сильно гремело, будто там бушевала гроза, а раскаты грома и удары молний были настолько сильны, что нещадно сотрясали массивные каменные стены. Их дрожь ощущалась даже в находящейся в самой глубине замка секретной комнате.
Нет. Таких гроз не бывает. Снаружи творилось что-то гораздо более ужасное, заставившее этих двоих прятаться, а всех прочих держать оборону. Любой ценой.
Женщина тоже прислушивалась, и на лице её отражался бесконечный ряд испытываемых эмоций: то надежда на лучшее, то отчаяние, то сердитое недовольство, то грустное смирение. Одной рукой она крепко прижимала девочку к себе, а другой нежно гладила по тёмным волосам, ни на секунду не переставая бормотать себе под нос:
Всё образуется, деточка. Вот увидишь. Бывало подобное и раньше, и ничего. И замок до сих пор стоит, и семья твоя в нём живёт. Хоть и нет вам никакого покоя. Вот уж оказали роду честь, так оказали. Назначили хранителями. Переложили на одну семью всеобщие проблемы. А сами теперь и в ус не дуют. Хорошо, если подмогу пришлют. Так ведь всё больше с опозданием. Но присылают же. Так что всё образуется. Отобьются твои, как и раньше. И заживём опять спокойно. Ох, только надолго ли? Да и хозяин что-то начудил в этот раз. Нашёл, где надёжно спрятать семью! Загнал своих же в ловушку. Уж лучше бы отправил тебя с мамочкой куда-нибудь. Подальше отсюда. Подальше от всех этих надутых выродков, которые считают, что самое главное в жизнивласть да могущество.
Фраза за фразой плавно выплёскивались в пространство комнаты, словно волны мерно накатывали на берег, укачивая, убаюкивая девочку. Время от времени глаза её безвольно закрывались, но наружный грохот и дрожь стен опять и опять безжалостно возвращали в реальность.
Только ж хозяин не доверяет никому, кроме себя. Да тут он прав, конечно. Стоит речи зайти власти да о тайном знании, как все облик человеческий теряют: врут, подличают, предают. Даже на убийство готовы. А ради чего? Ради собственного раздутого самомнения. Не слишком ли великая за воздушный шарик ценалюдская жизнь? Но ты не бойся, деточка. Тебя в обиду не дадут. Уж сколько их на пороге замка споткнулось да носы поразбивало. А ведь всё неймётся! И
Громкий стук прервал, казалось бы, бесконечный монолог. И женщина, и девочка разом вздрогнули от неожиданности.
Откройте! Это яМакс! приглушённо донеслось из-за двери.
Женщина вздохнула облегчённо, неуверенно улыбнулась девочке:
Вот и отец твой пришёл.
Потом поднялась с дивана, подошла к двери и повернула ключ в замке.
Дверь распахнулась, впуская в комнату мужчину.
Папа! девочка тоже вскочила с дивана, бросилась навстречу отцу, тот поймал её в свои объятия. Даже подхватил на руки, хотя она уже казалось великоватой для этого.
Нам надо идти, Александра. Пока есть возможность. Нечего тебе здесь делать.
Уж это точно, поддакнула женщина. А то сидим, как в мышеловке. Уходите, Макс, уходите отсюда!
Не спуская дочери с рук, мужчина проскочил дверной проём, чуть пригнувшись на всякий случай, но попал не в коридор, а в другую комнату, бо́льшую, но заставленную разнообразной мебелью, начиная от огромных книжных шкафов, заканчивая маленькими скамеечками для ног.
И куда вы? раздался звонкий детский голос.
Мужчина остановился, всё-таки поставил дочку на пол, но тут же крепко взял её за руку. Потом строго посмотрел на подскочившего к нему мальчика, темноволосого и темноглазого, который был ненамного старше его дочери.
Тебе лучше не знать, произнёс он довольно жёстко и резко.
Мальчишка обиженно сдвинул брови и поджал губы, но возразить не решился.
Идём скорее, Александра! опять обратился мужчина к девочке, и уже на ходу тихо проговорил в никуда: Чем меньше знаешь, тем дольше проживёшь.
Отец и дочь почти бежали по длинному переходу замка, как вдруг до них долетел тревожный зов:
Алика!»
Глава 6. Почти как родная
Алика! Ты в порядке? Просыпайся, Алика! Милка трясла Аликино плечо и раз за разом повторяла её имя.
Ну чего тебе? недовольно простонала Алика, в несколько волевых могучих гребков выплыла из потока сна и с трудом разлепила глаза.
С тобой всё хорошо? Милка по-прежнему держалась за плечо подруги, и вид у неё был крайне встревоженный.
А что? слегка обеспокоилась Алика.
Ты всё спишь и спишь, дрожащим голосом пояснила Милка. Я уж подумала, с тобой что-то не так.
Алика скептично хмыкнула и высказала банальную причину:
Долго не могла заснуть, вот и сплю.
А почему не могла? Почему? ещё сильнее растревожилась Милка. Что-то произошло всё-таки? Да?
Ничего, равнодушно выдавила Алика сквозь зевоту, потёрла лоб. Просто место непривычное. Для сна. Со мной всегда так: плохо сплю на новом месте. Да ещё ждала чего-то особенного. И зря.
Значит, не случилось? И даже не приснилосьМилка многозначительно умолкла, не договорив до конца, а Алика наконец-то приподнялась, уселась в кровати.
Я же сказаланичего. А тебе?
Тоже нет, в Милкином голосе даже прозвучало лёгкое разочарование. И, думаешь, больше уже не приснится?
Алика пожала плечами и опять потёрла лоб.
Не знаю.
Скорее всего, нет. Но вслух она говорить этого не стала. Чтобы не объяснять, откуда взялась уверенность. И чтобы не рассказывать о реальности ночного гостя. Ведь о чём в первую очередь подумаешь? О неведомом монстре, о тени из потустороннего мира или о начале умопомешательства. Появится страх, и собственное сознание, только подстегни его не вовремя, явит такое, что сама ночь вздрогнет от ужаса. И это почти на пустом месте.
Не надо подруге ничего знать. Её это не касается. Никак-никак не касается.
Что там говорил мужчина в Аликином сне? «Чем меньше знаешь, тем дольше проживёшь». Алика хотела, чтобы Милка жила долго и счастливо.
Пойдём, что ли, завтракать, предложила она подруге, и та кивнула, соглашаясь:
Ага.
У Гордеенко Алика ела, пожалуй, чаще, чем дома. Вот завтракалавпервые, а по большей части обедала и ужинала. Даже окончание школы отмечала у них: на торжестве, устроенном в честь Милки.
Заодно и Алику поздравили, по-соседски, по-дружески. Артурик даже цветы подарил, скромно чмокнул в щёчку под пристальными взглядами родителей. А в конце ужина сообщил:
Мам! Ярику отец микроавтобус разрешил взять. Ну и мы с ним хотим попутешествовать немного, поездить. Недалеко, конечно. И к бабуле с дедом зарулим. Они же сейчас в деревне. И я с ними уже договорился.
Тётя Таня опешила, зато Гордеенко-отец деловито поинтересовался:
А целый микроавтобус-то вам зачем? Обычной легковушки не хватит?
Как зачем? Артура смутить было крайне трудно, он ещё и обижался, когда в целесообразности его решений начинали сомневаться. В нём и спать можно. И вещей побольше взять. Мы с палатками хотим. Чтобы в поход на несколько дней.
С палатками? Гордеенко-отца по-прежнему настораживал количественный размах задуманного. Одной вам мало?
Ярик свою девушку берёт, откровенно выложил Артур. Это уже как минимум две палатки нужно. Мужскую и женскую.
А тынапряглась тётя Таня, но Артур решил, что большой обвал неожиданных вольных решений оглушит её и выведет из строя ещё на какое-то время.
А я вон Алику возьму, невозмутимо заявил он и вопросительно посмотрел на соседку: Поедешь с нами?
Алика почувствовала под столом осторожный, но многозначительный пинок в ногу. С Милкиной стороны. Означал он, видимо, следующее: «Я же говорила! Брат к тебе неравнодушен. Потому и пригласил. И что ты ответишь?».
Самой бы знать, что ответить? Поехать неизвестно куда почти неизвестно с кем, даже примерно не представляя, к чему это может привестизаманчивая перспектива. Чудесное начало для взрослой жизни.
Хорошо, что тётя Таня вовремя вспомнила:
Прежде всего надо узнать, как к этому отнесутся Аликины родители.
Точно. Про самое основное Алика опять забыла. Но Артур и тут не растерялся:
Пойду спрошу у них благословения.
Он приподнялся со стула.
Стой! тормознула его Алика. Их сейчас дома нет. Я потом сама спрошу.
Артур уселся на место с весьма удовлетворённым видом.
Стало быть, сама ты не против?
И опять Алика не успела ответить. На этот раз помешала Милка, возопила негодующе:
А я что, тут одна останусь?
С двумя парами брошенных родителей, до ужаса мнительных и обеспокоенных? Да ни за какие сокровища!
Хочешь, и тебя возьмём, щедро пообещал Артур.
Что? первыми хором откликнулись Гордеенко-старшие. Милка потрясённо вылупила глаза, а Алика
Иммунитет у неё, похоже, выработался на всякие удивительные события. Сидела она спокойно и с интересом ждала, что Гордеенко-родители ответят.
На лицах у них много всего было написано. Но преобладали признаки интенсивной работы мысли.
Тётя Таня, например, думала, что сына ей в любом случае не удержать. Да и как-то нелепо уже. Отпускать или не отпускать Алику решать точно не ей, а Гавриловы особо в жизнь дочери не вмешиваются, позволяют быть самостоятельной. Оставлять наивную младшенькую один на один с не вовремя образовавшимся кавалеромне менее опасно, чем отпускать с братом. Родителям ещё месяц работать до отпуска, а Мила будет сидеть дома, почти на целый день предоставленная исключительно воле божьей. Артур же в присутствии сестрёнки ничего лишнего себе не позволит, да и её придержит на коротком поводке. Перед родителями придётся потом головой отвечать. А Аликадевушка не по возрасту серьёзная и разумная. От свободы не одуреет, её и дома не слишком контролируют. Зато за Милой она всегда присматривает, как старшая.
Только имейте в виду, пригрозила тётя Таня. Я звонить буду. Часто. Всем троим. По случайному выбору. И не дай бог вам хоть на один мой звонок не ответить
Мам, вмешался Артур. Обязательно буду каждый день девчонок фотографировать и фотки тебе отсылать. Чтобы у тебя даже сомнений не возникло в их целости и сохранности. Только вы мне денег на телефон побольше положите. И мобильный интернет учитывайте.
В общем, добил он родителей своей нахальной самоуверенностью, и они со всем согласились. Лишь бы к утру не очухались и не передумали. Или за оставшиеся до отъезда дни. А Алика всё-таки выбрала момент, отловила Артура в прихожей, возле входной двери, и с глазу на глаз спросила о том, что её больше всего занимало:
Почему ты меня позвал?
Тот замялся на секунду, но потом объяснил с вечной своей легковесной беспечностью:
Ну-у, Ярик с подружкой будет. А яодин? Кого попало брать с собой не хочется. Неизвестно, как обернётся. А тычеловек проверенный. Да и в ресторан я тебя так и не сводил. Должок за мной.