Третье условие гласило, что, если она вернется, ничего не встанет на круги своя и ночь будет утеряна навсегда.
Хисека отпустила мальчика обратно, сказав, что будет ждать ответа. Тем же вечером Йекутанга вернулся, с полным согласием на все условия.
Тогда она встала, выражая полную готовность уйти и раздала своим братьям и сестре по три карты из руки. Она вывела мальчика к остальным детям и при всех отдала ему ключ от недосягаемой комнаты, провозгласив его королем. А затем, распахнув крылья, улетела. В тот же миг небо посветлело.
И дети стали жить еще более счастливо. Только Йекутанга ходил хмурый. Когда он вернулся в недосягаемую комнату, там никого больше не было. Но вскоре и этот факт забылся.
Но теперь радости не суждено было длиться вечно. Однажды дети заметили, что выросли и возмужали. И они осознали, что больше нет среди них детей. Тогда-то они и поняли, что Хисека во сне возвращала им время, не давая стареть.
Тогда король раскаялся и приказал своим верным подданым, что еще недавно были просто друзьями, вырвать всем в стране левый рог, да оборвать крылья.
Тем же вечером Хисека вернулась красивой женщиной, сказав, что отныне никто не совершит ошибок, ведь все их жизни будут течь так, как будет для всех лучше. Так, как сказала она.
А почему мы зовем ее Судьба? спросил кто-то из детей.
Потому что она запретила свое старое имя, вдруг вмешался Артабаль. Это последствие третьего условия, верно?
Да, кивнула девушка. Ну что, есть еще вопросы?
***
Судьба заканчивала обставлять беседку. Снаружи сияли звезды на ночном небе, а снизу слабо мерцал теплый свет.
Что-то мне подсказывает, они совсем не скелета хотят видеть, вставила Воля, смотря как черный рыцарь развешивает сияющие звездочки внутри беседки.
У меня есть идея и на этот счет, повернулась к ней сестра. Ее любезно нам подкинул небезызвестный шутник.
Если ты говоришь про господина Сущее, то я бы поостереглась на твоем месте, укоризненно произнесла та, тем не менее не скрывая своего любопытства.
Помнишь, как мы отражались в воде нормальными? спросила сущность в черном балахоне, садясь на трон внутри беседки. Я все думала, как он это провернул.
Да, мне тоже не давало это покоя, согласилась сестра.
Весь фокус в том, что он просто создал среду с такими свойствами, огоньки глаз Судьбы потухли. То есть то была не совсем вода.
Ты хочешь сказать, что мы тоже можем ее создать?
Именно! щелкнул пальцами скелет на троне. Только свойства придется немного поменять.
В ее руке возник прозрачный, еле вращающийся, шарик воздуха. Он рос, словно мыльный пузырь, поглощая среду вокруг. Он дотронулся до костлявой ладони заклинательницы, увлекая ее внутрь. Если бы Воля могла свистнуть, она бы без колебаний это сделала, потому что внутри шара она видела красивую и элегантную руку с черным маникюром.
Если смотреть через границу раздела этих сред, то будешь видеть тот образ, какой присущ разуму, девушка на троне внутри пузыря, что успел охватить уже всю беседку, улыбнулась. Осталась последняя вещь, которую я без тебя не смогу сделать сестрица. И нам ее нужно провернуть целых два раза. Но сначала создай и себе свое «божественное» ложе.
***
Тихий шорох страниц раздавался в сумраке библиотеки: тяжелые зеленые шторы почти полностью задерживали свет. За дубовым столом в мерцании магического шарика сидела девочка с золотистыми волосами. Она увлеченно читала какую-то книгу, сверяясь с заметками и другими источниками. И даже строгое бордовое платье в пол, казалось, не стесняло ее размашистых, но крайне элегантных, движений.
Юная госпожа, ужин готов, раздался тихий, немного скрипучий голос дворецкого. Его волосы уже были подернуты сединой, но прозрачности желтого рога до сих пор могли позавидовать даже молодые.
Он поправил золотое пенсне, в линзах которого отражались огни свечей в канделябре, который он принес с собой.
Я занята, Шерс, не оборачиваясь произнесла она.
Госпожа, вам следует еще раз обдумать мое предложение, настойчиво повторил дворецкий. Через три часа начинается церемония и там будет не до голода.
Я не говорила, что пойду на нее. Мне семнадцать.
Для вас правила отличаются, госпожа, поставил подсвечник дворецкий. Не стоит расстраивать своего отца.
Плевать на него, отмахнулась девочка. И не стоит заводить шарманку, что ему есть дело до моего существования.
Вы ошибаетесь, господин души в вас не чает.
Словалишь слова, не так ли? спросила она. Он говорил эти сказки и моей маме.
Вашей матери была предначертана эта учесть, строго заметил Шерс. Госпожа Лилат, судьба бывает жестока, но она всегда справедлива.
Он мог спасти ее, резко повернулась девочка. В уголках глаз скопились слезы. Но даже, когда он был рядом, он вел себя как будто как будто мы ему чужие!
Попрошу выбирать слова, когда говорите о настоятеле Цол, строго заметил дворецкий. То, что он ваш отец не позволяет вам говорить о нем таким тоном.
Его прервал звон дверного колокольчика. Шерс повернулся на пятках, намереваясь открыть дверь, но на мгновение замер.
Вы будете присутствовать на церемонии. Это ваша обязанность, госпожа Лилат. Так что, настоятельно рекомендую поесть.
Дворецкий неспешно подошел ко входной двери и открыл ее. На пороге стоял крупный парень в бордовом костюме и с начищенным до блеска рыжим рогом. В руках он держал большой букет желтых рув.
Добрый день, господин Кудзвит, вы сегодня с кем-то дрались? невозмутимо произнес слуга.
Так заметно, Шерс? смутился парень. Дворецкий дотронулся до его щеки слабо светящейся рукой.
Вовсе нет, ответил он. У вас я, так полагаю, есть важное дело к госпоже Лилат?
Да, улыбнулся парень. Ли обязана идти на сегодняшнюю церемонию, и поэтому я хотел предложить свою кандидатуру в качестве сопровождения. Смею предположить, что одной в ложе фамилии Хикони ей будет неуютно и скучно.
Я бы отказал, но знаю, что ваши отцы одобряют такие отношения, улыбнулся Шерс, снимая пенсне. Проходите в гостиную, я принесу чай и позову госпожу.
Не стоит никого звать, я все слышала, вмешалась в разговор Лилат. Мой ответ один: я не иду на церемонию.
Госпожаначал дворецкий, но встретился с ней взглядом и замолчал.
Я не нуждаюсь в твоем совете, Шерс, твердо сказала она, забирая букет. А вам, господин Коупрайт, желаю хорошо провести церемонию.
Она захлопнула дверь прямо перед носом парня.
Мне казалось, что связь между домами негласно запрещена, она строго посмотрела на дворецкого, понюхав цветы.
Это верно, согласился дворецкий. Но настоятелем может быть только мужчина. Так что официальный ход вашим отношениям будет дан далеко не сейчас.
Не говори так, будто это уже решено! хмуро заявила Лилат и бросила цветы на пол. И не забудь убрать.
Это ваша судьба, госпожа, настаивал Шерс. И я надеюсь, вы идете ужинать.
Да! резко бросила она и удалилась.
После приема пищи девушка вернулась в библиотеку, но рабочий настрой словно улетучился. Она достала из кармашка колоду карт и стала ее тасовать. Судьба Как удобно винить выдумку, когда виноват фанатизм. Слепая вера и следование пути. А в итоге страдают невинные.
И Лилат понимала самую страшную истину. То, почему ее мать нашли в то утро такой Она проткнула себе горло, раскладывая карты для гадания. Казалось, она даже не подумала о том, что ее найдет дочь. Да. В ее мыслях не было семьи. Лишь непросветная мгла. И Лилат это знала.
Она разложила перед собой карты по мастям. Слева вверху лежали карты со знаком восходящего солнца«утро» или «мангван». В центресо знаком полного солнца«день» или «зуви». Справасо знаком восходящего месяца«вечер» или «манхар». Каждая из мастей насчитывала двенадцать карт: числовые, от одного до шести; значимые, состоящие из «ребенка», «старца» и «духа» и парные.
При гадании нужно собрать руку из девяти карт вслепую. И комбинацией наивысшей удачи считалась «ночь» или «хисека». Именно эту комбинацию, состоящую из парных карт, Лилат нашла в тот роковой день. И именно ее она сейчас старательно собирала у себя в руке.
Единица, четверка и Дух вечера, бормотала она, складывая карты. Тройка, шестерка и ребенок утра. Двойка, пятерка и старец дня
Ночь, сказал тихо дворецкий, подошедший сзади. Знак безраздельной власти Судьбы.
Она хотела вырваться из этого круга, прошептала девушка. Считала, что смерть прервет это «счастье».
Однако, и это было предначертано, госпожа, сказал Шерс. Пора собираться в путь.
Я не поеду, это не обсуждается.
Но в этот момент ее мир поплыл. Дворецкий, стоящий в бледно-желтом костюме с яркой оторочкой, легко подхватил ее на руки.
Это ваша судьба, прошептал он. А моя задачаоблегчить вам путь.
***
Венн, доблестный рыцарь Воли, стоял и разглядывал множества трещин, парящих над пустым плато. Задача, которую он сам взвалил на себя теперь казалась непосильной. В первую очередь, очевидно, потому что он даже и не подозревал, каким качеством должна обладать ситуация, чтобы идеально подойти к партии на троих.
Сначала он решил отсортировать трещины по возможным развитиям событий, но быстро понял, что заниматься гаданиемне его конек. Трещины вновь разлетелись, оставив скелета в недоумении.
Безумию наверняка нравятся какие-нибудь кровожадные культы, стоит поискать что-то наподобие, пробормотал он, но почти тут же усомнился в своем решении: не будет ли такое поле являться нечестным?
С одной стороны, будет, так как очевидное преимущество отойдет почетному гостю. Но, с другой стороны, признать это равноценно обвинению Сущего в непродуманности игры. Вопрос в том, возможно ли избежать неприятностей? Ответ очевиден, хоть и разочаровывающий, похоронить идею и не ворошить осиное гнездо.
«Тогда, как насчет какой-нибудь масштабной оргии? Вроде где-то была такая», подумал Венн, вновь углубившись в просмотр сотен трещин. Этот выбор обладал рядом выгодных качеств, таких как веселость и ненапряжность, однако он полностью обесценивал победу. Такое вряд ли можно назвать удачей.
Все это время, рыцарь старательно избегал одну очень навязчивую трещину, которая попадалась ему на глаза подозрительно часто. Другой бы на его месте уже давно смирился с таким стечением событий и закончил бы работу, но не Венн. Он прекрасно знал, что именно эта трещина каждый раз, как та попадается на глаза хозяйкам, отправляется в самый затяжной полет по всему Междумирью. Что-то в ней пугает их, заставляя каждый раз отказываться.
Вдали послышались монотонные свистки. С такими обычно схлопываются трещины. Звук становился все ближе, а трещины все быстрее закрывались, мигая аметистовым светом. Не успел Венн опомниться, как перед ним остался один, тот самый, злополучный разлом. Прямо за ним стояла странная фигура. Ее обладателя трудно было бы не признать, но Венн боялся подтвердить свои подозрения выглянув, чтобы увидеть лицо.
Мне кажетсяэто наилучший выбор, сказал детский голос.
Я думал, что это моя задача выбирать, сухо отозвался рыцарь.
Согласен, было бы тяжело, окажись на твоем месте слуга Судьбы, но мне повезло, незнакомка явно пожала плечами, а затем поправила черные полы сарафана. Ты же знаешь, что сестры ни за что не выбрали эту трещину, верно?
Именно поэтому я был бы признателен, если бы вы вернули остальные на место.
Однажды партия должна быть сыграна, не обращая на доводы собеседника продолжал голос. Крайне желательно, чтобы в ней участвовал и Безумие, конечно.
Что вы задумали?
Эксперимент. Я хочу знать, к чему приведет их игра, тихо заметила фигура, разворачиваясь. Хочу узнать, едина ли их сущность.
И вы хотите использовать меня для своих целей? раздраженно спросил Венн.
Реальность изменчива, рыцарь. Твой ответ не столь важен, потому что он не сможет ничего разрушить, хохотнула фигура, со скрипом открывая дверь. Разве что испортить мне настроение.
С Волей все будет в порядке? понизил голос скелет.
Конечно, это же просто игра. Ну так что, исполнишь мою эгоистичную просьбу?
Только потому, что мне самому интересно, отвел взгляд от трещины Венн и поставил на нее печать «зарезервировано». Учтите, вы пообещали!
Да, дауже собиралась закрыть дверь девочка, но вдруг остановилась. И ты не видел, что я могу открывать дверь тут. А то сестры перепугаются.
Могила, заверил скелет, уже слыша скрип закрывающейся двери.
«И все же меня не покидает ощущение, что я поступил нечестно» подумал он.
***
Я хотел поговорить с тобой, Артабаль подошел к Араиэль, когда она закончила рассказывать истории. Как ты смотришь на то, чтобы сходить на церемонию вместе?
Собрался сходить? вдруг погрустнела девушка.
Да
Ты уверен, что тебе это необходимо? Все-таки ты уже давно выбрал свой путь
Я боюсь уходить отсюда, парень сел на холодный пол, его голубой рог вновь заполнил туман. Я столько потеряю Тебя, старика, этот приют
Думаешь о том, чтобы отказаться от принципов, слабо улыбнулась его собеседница, садясь рядом. Не думаю, что стоит так волноваться на этот счет.
В каком смысле?
Тебе кажется, что наш город полностью состоит из фанатиков, но это не так, улыбнулась Араиэль. Правда куда печальнее. Большинство здесьсломленные тяжелым выбором. Именно он и заставляет их верить.
Но почему? Почему тогда все опустили руки?
Ты поймешь Я поняла почти сразу, она отвела глаза. Нет лучшего доказательства существования Судьбы, чем эта боль.
В коридоре раздавалось лишь тиканье часов. Минуты тянулись и превращались в вечность, все дальше увлекая парня в пучины мыслей. Неужели и этот его выбор предначертан? Ему всегда казалось, что чтобы спутать планы коварной сущности, что управляет умами Фокононмэя, достаточно поступать наперекор своим желаниям. Не так, как собирался сначала. Но вдруг и это уже было предопределено?
Стоило пустить все на самотек или отдать свои поступки на волю случая? А существуют ли случайности? До этого момента, ответ казался очевидным. А сейчас он стремительно таял, как первый снег. Поступить вопреки желанию?
А что тогда Артабаль хочет? Мечтает спастись из города, где живут одни поехавшие на предначертанности или может быть это то самое место, где он хочет провести остаток дней? Рядом с понимающей его девушкой, занимаясь любимым делом и даря окружающим радость?
Араиэль встала и медленно направилась к выходу.
Осталось двадцать минут до начала, пора идти, тихо сказала она, вдруг почувствовав, как парень схватил ее за подол платья.
Я никогда не спрашивал тебя, Арапрошептал он. Но это правда очень важно для меня
Не сейчас, Ар, еще не время, она взяла его за руку. Позволишь мне сопровождать тебя на церемонии?
Это мои слова
На площади перед храмом уже собрался народ. От входа, у которого стояли все шесть настоятелей их отделяли ложа. В них сидели представители главных семей. Обычно, таковыми являлись ближайшие родственники, уже прошедшие церемонию посвящения, но сегодня был удивительный день. В ложе Чудес сидела юная Лилат Хикони. Бедной девочке предстояло вытерпеть чуть больше двадцати трех часов бодрствуя и отвечая праздным зевакам.
Часы показывали двадцать пять минут первого, а изображение солнца уже вступило в последнюю теть сутоквечер.
Счет шел на минуты. На улице смеркалось. Гул медленно переходил в шепот и прекращался вовсе. Взгляд всех был прикован к распахнутым дверям храма, внутри которого сегодня открылись двери к алтарю. Над ним возвышался величественный витраж Судьбы, мягко смотрящей на весь город, который оставил дела и стекся на холм только ради этого момента.
Настоятель Хох вытащил из пол фиолетовой мантии, расшитой золотыми нитками, сверток с печатью и передал своему коллеге в черных одеждах. Тот, подхватив увесистую книгу, удалился к алтарю, на котором стояла Годовая Чаша и горела Вечная Свеча. Положив свиток на специально подготовленную жертвенную тарелку, он открыл писание и установил его на аналой.
Ровно в половину первого забили куранты, ознаменуя начало праздника и церемонии. В этот же момент дверцы, ведущие к алтарю, плавно закрылись. Народ взорвался криками и аплодисментами. Но и этот акт быстро стих.