А что это за вечеринка? спрашиваю я, свернувшись клубком под ярко-розовым стеганым пуховым одеялом, которое нравится мне все больше и больше, наверное, потому, что оно мягче и удобнее, чем любое другое, которое я когда-либо имела.
Она устраивается в твою честьчтобы поприветствовать тебя в Кэтмире.
Что? Я сажусь так быстро, что у меня начинает болеть голова. В мою честь? Ты это серьезно?
Ну, вообще-то раз в месяц в школе устраивается вечеринка с угощением в целях укрепления единства учеников. И мы просто решили сделать ее более похожей на праздникв честь тебя.
А, ну да. Ведь все здешние ученики приняли меня так радушно. Я зарываюсь лицом в подушку и издаю стон.
Не все они плохие, честное слово. Посмотри хотя бы на Флинта. Ведь он прелесть, правда?
Правда. Я улыбаюсь, вспомнив, как он поддразнивал меня, называл Новенькой.
Большинство тех, кого ты тут встретишь, будут такими, как он, а не такими, как Марк и Куинн. Вот увидишь. Она вздыхает: Но, если ты не хочешь идти, мы не пойдем. Я все отменю. Скажу всем, что тебя слишком уж мучает горная болезнь. И мне даже не придется врать.
Она изо всех сил старается не показать своего разочарования, но я слышу его в ее голосе, даже уткнувшись лицом в подушку.
Не надо, не отменяй, говорю я. Раз уж у меня хотя бы нет рвоты, я пойду.
Раньше или позже мне все равно придется встретиться с учениками элитарной частной школы. Так лучше покончить с этим делом сегодня, когда они будут находиться под присмотром взрослых и, надо полагать, станут вести себя примерно. А посему вероятность того, что меня вытолкнут в снег или выкинут в окно, все-таки будет поменьше Я содрогаюсь. Неудачная шутка.
Класс! Мэйси плюхается рядом со мной на кровать и протягивает мне бутылку воды. Не забывай, сейчас водатвой лучший друг, говорит она, подмигнув мне.
Не хочу, хнычу я.
Пей, ведь это необходимо. Когда у тебя горная болезнь, нужно пить как можно больше воды. Если ты, конечно, не хочешь заработать отек легких или мозга, что, к твоему сведению, может убить тебя почти так же быстро, как гипотермия.
В самом деле? Я картинно закатываю глаза, но беру бутылку и залпом выпиваю половину ее содержимого. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты куда упрямее, чем кажешься?
Да, мой бойфренд. Но, по-моему, ему нравится мое упрямство, хотя он и пытается это скрыть.
Рада за него. Я делаю еще один долгий глоток. У тебя тут есть Нетфликс?
Шутишь? Она вперяет в меня многозначительный взгляд. Я ведь живу на горе в самом центре Аляски. Без Нетфликса я бы просто умерла.
Ясно. Как насчет того, чтобы посмотреть «Наследие»? Мы с моей лучшей подругой Хезер начали смотреть его на прошлой неделе.
Глаза Мэйси округляются:
Говоришь, «Наследие»?
Ага. Это по-настоящему крутой сериал о юных вампирах, ведьмах и оборотнях, которые учатся и живут в одной школе-пансионе. Я знаю, это звучит немного глупо, но сериал классный.
Мне это вовсе не кажется глупым. Мэйси кашляет. Так что я присоединюсь. Ведь кто может устоять перед привлекательным вампиром?
Мы начинаем смотреть сериал с первой серии, чтобы Мэйси поняла, что к чему. И пока мы смотрим, как сводный брат главной героини становится оборотнем, я невольно думаю о том, что Марк и Куинн говорили насчет полной луны. Но я знаюим просто был нужен яркий лунный свет, чтобы даже ночью хорошо видеть здешнюю глушь.
Конечно, я это знаю.
Однако после двух разговоров с Джексоном, в каждом из которых он в конце концов пытался меня припугнуть, мне трудно не гадать, во что же я ввязалась.
Глава 9На группы поделен даже ад
Стой смирно, говорит мне Мэйси, шлепая меня по рукам. Мы с ней готовимся отправиться на вечеринку. Вид у тебяпросто отпад.
Ты в этом уверена? Я открываю дверцу моего стенного шкафа и с тех пор, как оделась, наверное, в десятый раз гляжу на свое отражение в большом зеркале
Абсолютно. Это платье смотрится на тебе потрясающе. Это именно твой цвет.
Я закатываю глаза:
Я беспокоюсь не из-за цвета.
Тогда из-за чего же?
Ну, не знаю. Я пытаюсь подтянуть декольте вверх. Может, из-за того, что мои груди в любую минуту могут выпасть? И испортить все впечатление?
Моя двоюродная сестра смеется.
О боже! Это платье великолепно. И ты выглядишь в нем так шикарно.
Да, платье великолепно, соглашаюсь я. Потому что так оно и есть. На тоненькой фигурке Мэйси оно бы, вероятно, выглядело вполне пристойно, но когда его надела я, стало ясно, что дело осложняют мои пышные груди. Если за вечеринку я ни разу не сделаю ни одного глубокого вдоха, все еще может обойтись.
Послушай, возможно, ты могла бы надеть вместо него джинсы, как собиралась вначале. Мэйси подходит к моей кровати и берет их. Мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке.
Это соблазнительное предложение, весьма соблазнительное.
А кто-то из остальных девушек будет одет в джинсы?
Не все ли равно, во что будут одеты остальные?
Полагаю, это значит нет. Я в последний раз тяну вырез платья вверх, после чего закрываю дверцу стенного шкафа. Пойдем, пока я не передумала и не решила вместо вечеринки весь вечер запоем смотреть Нетфликс.
Мэйси обнимает меня:
Ты такая красивая. Пойдем оторвемся.
Я опять закатываю глазасегодня уже во второй раз, потому что красивой меня можно назвать только с большой натяжкой: с моими кудрявыми темно-рыжими волосами, самыми обыкновенным карими глазами и россыпью веснушек на носу и щеках меня можно назвать какой угодно, только не красивой.
В лучшем случае ко мне подходит слово «миловидная». Но рядом с такой красоткой, как Мэйси, я кажусь чем-то вроде обоев. Причем скучных и безликих.
Ну же, пошли. Она хватает мое запястье и рывком тянет меня к двери. Если мы задержимся здесь еще на какое-то время, то придем на эту вечеринку в твою честь не просто поздно, как принято в свете, а безнадежно поздно.
Мы могли бы пропустить ее вообще, говорю я, хотя и не мешаю ей тянуть меня к двери.
Поезд ушел. Она улыбается несносной улыбкой. Нас уже все ждут.
Ну да, конечно. Несмотря на мой сарказм, я все же подхожу к двери. Чем раньше мы явимся на эту вечеринку, тем скорее все закончится.
Но как только я раздвигаю нити хрустальных бусин, украшающих нашу дверь, как Мэйси говорит:
Подожди, дай я их подержу. Не хочу, чтобы ты получила удар током. Прости, вчера это совсем вылетело у меня из головы.
Удар током? Что-то я не въезжаю.
Они всех бьют током. Она склоняет голову набок и удивленно смотрит на меня: Разве ты это не почувствовала, когда выходила сегодня ночью?
Э-э, нет. Я зажимаю в кулаке несколько нитей бус.
Ты правда ничего не ощущаешь? спрашивает Мэйси.
Правда. Я смотрю на свои любимые кеды «Конверс» с изображениями роз. Может, это из-за моей обуви.
Возможно. Но на лице ее мелькает сомнение. Ну все, пошли.
Она закрывает дверь, затем несколько раз проводит руками по ниткам бус, словно пытаясь заработать удар током. Это, конечно, полная чушь, но со стороны выглядит именно так.
Послушай, говорю я, когда она оставляет свои непонятные попытки, на что тебе вообще сдался занавес из бус, который накапливает статическое электричество и бьет током каждого, кто дотрагивается до него?
Не каждого, отвечает она, бросив на меня выразительный взгляд. Просто он красивый. Это же элементарно.
А, ну да.
Идя по коридору, я не могу не любоваться лепным бордюром на стенах под потолком. Он черный, с золотыми цветами, на стеблях которых виднеются шипы, и выглядит изысканно, но немного жутковато. Хотя не так жутковато, как потолочные светильники, каждый из которых выполнен в виде трех черных цветов, обращенных лепестками вниз и соединенных друг с другом изогнутыми шипастыми стебельками. В центре каждого такого светильника имеется позолоченная лампочка, полускрытая свешивающимися лепестками.
Получается мрачно, но красиво, и хотя я бы однозначно не согласилась поместить нечто подобное в мою комнату, надо признать, что местный декор выглядит ошеломляюще и великолепно.
Из-за этого я почти не замечаю, что, когда мы спускаемся на третий этаж, оказывается, что трепет в моей груди прошел. Это явный прогресс. Правда, от здешней высоты у меня по-прежнему немного болит голова, но можно сказать, что пока что таблетки делают свое дело.
Остается надеяться, что так будет и впредь.
Мэйси сказала, вечеринка устроена в мою честь, но я очень надеюсь, что она и сегодня пройдет как всегда. Моя цель заключается в том, чтобы отучиться этот год, оставаясь как можно более незаметной, а вечеринка, на которой я должна быть гвоздем программы, не очень-то вписывается в этот план. Вернее, вообще сводит его на нет.
Когда мы приближаемся к дверям, я вцепляюсь в запястье Мэйси:
Ты же не станешь заставлять меня стоять перед всеми столбом, верно? Мы будем просто ходить по залу и общаться, да?
Однозначно. То есть папа, наверное, скажет приветственную речь, но она будет недолгой.
Ну, конечно, он произнесет речь, почему бы не произнести? С тем же успехом он мог бы намалевать на моей спине мишень. Что за жизнь!
Брось, не надо так беспокоиться. Остановившись перед дверями, украшенными искусной резьбой, Мэйси обнимает меня. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
По мне, так пусть это хотя бы не превратится в полную катастрофу, говорю я, хотя не питаю особых надежд. На меня словно давит тяжелый камень, и я остро чувствую, как превращаюсь в ничто.
И виновата в этом не школаэто продолжается весь последний месяц. Просто оттого, что я оказалась на Аляске, все стало еще хуже.
Все пройдет великолепно, говорит Мэйси и берет меня под руку. Затем энергично распахивает обе двери и заходит с таким видом, будто она здесь хозяйка.
И возможно, так оно и есть. По тому, как все поворачиваются и смотрят на нее, можно вполне сделать такой вывод. И тут я сознаю, что мои худшие кошмары стали явьювсе присутствующие пялятся на меня. И похоже, я ни на кого из них не произвожу впечатления.
А посему я решаю сосредоточить внимание на убранстве зала, которое просто потрясает. Я никак не могу решить, на что смотреть в первую очередь, и потому окидываю взглядом все сразучерно-красные обои в стиле барокко, трехъярусные чугунные люстры с затейливыми рожками, с которых свисает черный хрусталь, роскошные кресла с красной обивкой и столы со столешницами из черного сукна, занимающие заднюю часть зала.
Через каждые пять футов или около того на стенах чернеют канделябры, в которых, кажется, горят настоящие свечи. Я подхожу поближе и не могу не восхититьсякаждый канделябр выполнен в форме дракона, причем все эти драконы разные. Вот дракон, раскинувший крылья перед изысканным кельтским крестом, вот другой, свернувшийся на вершине башни замка, вот еще один, летящий. У каждого дракона в разинутой пасти мерцает свечада, это настоящее пламя.
Как же моему дяде сходит с рук такоеведь ни один начальник пожарной инспекции ни за что не разрешит, чтобы в школе, в помещении, где находятся ученики, без присмотра персонала горели свечи. Правда, мы находимся у черта на куличках, в самом сердце Аляски, так что трудно себе представить, что начальник пожарной инспекции действительно явится в Кэтмир с внеплановой проверкой.
Мэйси тянет меня за руку, и я нехотя позволяю ей оторвать меня от созерцания драконов и повести дальше. Подняв взгляд, я обнаруживаю, что потолок здесь тоже выкрашен в красный цвет, а по верхним краям стен проходит все тот же черно-золотой бордюр.
Ты что, собираешься весь вечер пялиться на декор? тихим шепотом подкалывает меня Мэйси.
Может, и собираюсь. Неохотно оторвав взгляд от потолка, я сосредоточиваю его на стоящих вдоль фасадной стены фуршетных столах, на которых стоят подносы с сырами, пирожными, сэндвичами, фруктами и напитками.
Но ни у одного из этих столов никто не стоит, как почти никто не сидит за столиками. Вместо этого ученики стоят группами в разных частях зала. Это стремление к обособлениюединственное, что мне кажется тут знакомым. Учишься ли ты в самой обыкновенной старшей школе в Сан-Диего или в элитарной школе-пансионе на Аляскевезде ученики сбиваются в обособленные группы.
И, судя по всему, если ты находишься в элитарной школе-пансионе, эти группы имеют в тысячу раз более неприступный вид.
Да, не повезло.
Воздух вокруг группы учеников, расположившихся у окна, пропитан ощущением мощной энергиии высокомерия. Их тут что-то около тридцати пяти, и они стоят тесной толпой, словно спортивная команда, обговаривающая тактику будущей игры перед выходом на поле. Парни все одеты в джинсы, а девушкив суперкороткие и открытые платья, и видно, что у всех сильные тела с рельефной мускулатурой.
В задней части зала я вижу еще одну группуна их лицах написаны любопытство и презрение. Все они стройны, девушки облачены в длинные струящиеся платья, а парнив классические рубашки, сшитые из дорогих ярких узорчатых тканей под стать здешнему декору. Вид у них намного более изнеженный, чем у тех, кто собрался у окна, и еще до того, как Мэйси радостно машет им рукой, я понимаю, что это ее собственная группа.
Она идет к ним, я следую за ней, пытаясь замаскировать внезапно охватившую меня нервозность с помощью приклеенной к лицу деланной улыбки.
Мы проходим мимо третьей группы учеников, и я готова поклясться, что чувствую, как от них исходит жар. Все здесь высокидаже у девушек рост не менее шести футов, и, поскольку они глядят на меня со смесью пренебрежения и недоверия, идти мимо них чертовски неприятно. Может, это игроки в баскетбол?
Но тут я вижу среди них Флинта, и он смотрит на меня, так смешно шевеля бровями, что я невольно хихикаю. Как и все парни в этой группе, он одет в джинсы и облегающую футболку, так что можно легко разглядеть его бицепсы и мускулистую грудь. Выглядит он классно, как и большинство его друзей. Он показывает мне язык, и теперь я уже не хихикаю, а смеюсь вовсю.
Над чем ты хохочешь? спрашивает Мэйси, но тут видит Флинта и закатывает глаза. Знаешь, сколько времени я убила, пытаясь привлечь его внимание и так ничего и не достигнув, прежде чем отказалась от этих попыток? Если бы мы не были двоюродными сестрами, которым к тому же предначертано стать лучшими подругами, я бы на тебя рассердилась.
Я почти уверена, что нам с Флинтом тоже предначертано стать друзьями, говорю я, пытаясь угнаться за ее неимоверно широкими шагами. Вряд ли парни так ведут себя с теми девушками, к которым питают интерес.
Почем знать? Дра Она вдруг заходится в кашле, словно поперхнувшись своей собственной слюной.
Ты в порядке? спрашиваю я, легко хлопая ее по спине.
Да, все хорошо. Она снова кашляет и нервно дергает себя за широкий рукав. Дразнят.
Дразнят? повторяю я, не понимая, о чем она.
Я хотела сказать именно это. Она бросает на меня оценивающий взгляд. Иногда парни нарочно дразнят девушек, которые им нравятся, чтобы те заметили их. Вот что я собиралась сказать. Дразнят.
А, ну да. Больше я не говорю ничего. Я растерянане из-за того, что она сейчас сказала, а из-за ее настойчивости. Правда, вчера, общаясь с Флинтом, она тоже вела себя странно. Быть может, оказываясь рядом с ним, она просто-напросто теряет способность вразумительно излагать свои мысли?
Когда мы наконец добираемся до середины этого богато украшенного зала, Мэйси молчит. И я ее не винюведь группа, мимо которой мы проходим теперь, состоит из тех, кто особенно устрашает. А это кое-что значит, поскольку почти все здесь имеют такой вид, что при взгляде на них невольно становится не по себе.
Но эти ребята подняли уровень жути на совершенно новый уровень. Одетые только в черное или только в белоедизайнерские рубашки, брюки, платья, обувь, украшения, они всем своим видом говорят, что у них куча денег. И от них исходит некая небрежная сила, не замечать которую невозможно. Хотя очевидно, что они, как и все в этом зале, также составляют свою собственную группу, в отличие от парней и девушек из прочих компаний, друг с другом они держатся церемоннопохоже, они готовы вместе противостоять любому из остальных, но их союз ограничивается только этим.
Шагая мимо, я вдруг понимаю, что между ними и остальными есть еще одно существенное различиена меня ни один из них даже не взглянул.