Они еще какое-то время разговаривали о том о сем, когда Ирис вдруг спросила:
Как, стати, дела у этого парня?
Какого?
Ну, этого, сумасшедшего Фэта, которого поменяли на тебя?
Атэс тут же помрачнел и опустил голову.
Астэр сегодня ночью принесет его в жертву Аиду.
Ах вот куда она уехала? И зачем ей этот несчастный?
Зачем?! Смеешься? Она же меня поехала в жертву приносить.
Ах, да, точно! Я и забыла. И что? Из-за этого ты так загрустил?
Загрустил, потому что невинный человек сейчас будет вынужден из-за меня пострадать. Он же не виноват, что безумен.
Как знать, как знать? Мой отец всегда говорил, что разум, это чуть ли не самое ценное, что есть у человека и, если Бог отнимает разум, значит, есть за что. Лично я во всем этом вижу Его удивительное провидение.
Не знаю. Дарий тоже мне привел кучу аргументов, почему я не должен по этому поводу переживать, но знаешь, если во всем остальном у него получалось донести до меня свою точку зрения, то в этом как-то неубедительно.
А хочешь я попробую на тебе кое-что, что всегда работало со мной?
М-м, не уверен
Давай-давай, не упрямься. Вот увидишь, все сразу пройдет.
Она потянула его за руку к удобной садовой скамейке. Он нехотя повиновался.
Что нужно делать?
Ничего сейчас увидишь. Вот сядь здесь. Она почти насильно усадила его на скамейку. Вот так. Отлично. Теперь
Она положила руку к нему на сердце.
Что нужно делать?
Ничего, подожди.
Он положил свою руку поверх ее руки.
Вот так?
Да, вот так. Очень хорошо. Молодец. Теперь, прислушайся.
Прислушаться к чему?
К тому, что происходит внутри.
А-аОн попробовал сосредоточиться на своих внутренних ощущениях, но у него никак не получалось.
Не получается! Обиженно сказал он.
Ничего страшного. Сейчас получится. Ага Теперь скажи: «Господь все усмотрит».
Он послушно повторил.
Еще раз скажи.
Зачем?
Просто. Ну, скажи, тебе, что трудно?
Нет. Господь все усмотрит.
Еще раз скажи.
Господь все усмотрит.
Во-от, так Теперь давай на нашем языке: «Адонай ирэ».
«Адонай ирэ»
Хорошо
От ее руки исходило тепло и нежность. Ему это напомнило руку его приемной матери Арины.
Теперь закрой глаза и прислушайся, шепотом сказала она.
К тому, что в сердце?
Да-да. К тому, что в сердце.
Он замолчал и снова попробовал сосредоточиться. Вначале ничего не происходило, но через какое-то время, как ни странно, от ее руки пошла еще более сильная приятная теплая волна, и его существо вдруг действительно заполнило состояние внутреннего покоя. Он глубоко-глубоко вздохнул и расслабился.
«Будь, что будетподумал он. Господь усмотрит. Он всемогущий».
Через какое-то время Ирис убрала руку и присела перед ним на корточки
Теперь открой глаза и посмотри на меня.
Он посмотрел.
О, эти ее глаза! Два огромных изумруда так и светились любовью и преданностью, волнуя его до глубины души.
Помогло? Она была просто счастлива, видеть, что ему стало легче.
Похоже, что да. Он улыбнулся ей в ответ.
Вот видишь! Я же говорила!
Мне кажется, что, это просто, потому что я тебя люблю, поэтому, работает, все что угодно.
Нет-нет, вот увидишь. Я здесь не причем. Сегодня что-то обязательно произойдет, и Господь в отношении этого несчастного Фэта что-то устроит.
Поживем-увидим. Усмехнулся он, но в этот момент в сад выглянул Эмиль и пригласил их на ужин.
Глава 7
Как только они остановились, царица услышала чей-то неприятный гортанный крик, показавшийся ей знакомым. Она выглянула из окошка и увидела в нескольких шагах от них другой эскорт с удлиненной решетчатой повозкой.
К ней тут же подбежал офицер в форме тюремного стража и доложил:
Госпожа, к вашим услугам старший офицер Катро. по вашему распоряжению мы доставили сюда узника под номером семьдесят шесть.
Крик снова повторился.
Это он так орет?
Да, госпожа. Желаете посмотреть?
Нет, не желаю. Пусть орет.
Она вышла из колесницы, намереваясь спуститься на землю, и к ней тут же подбежали двое из ее стражников и подали ей руки.
Приземистый храм Аида стоял на своем месте, все так же вызывая у нее ассоциацию притаившегося на земле огромного монстра с приоткрытой пастью вместо ворот.
Подавив в себе страх перед этой страшной черной пастью, Астэр приказала двум стражам, подававшим ей руки:
Вы двое идете со мной.
Затем она решительно повернулась и отправилась в храм.
Вход внутрь ей преградил полуобнаженный смуглый жрец, лицо которого ей было незнакомо.
Что у вас, госпожа? спросил он, не здороваясь, что, в общем-то, здесь было привычным.
Человеческая жертва. Ответила она.
Придется подождать до наступления темноты. Ответил жрец.
Слушайте. Может быть, давайте, по-быстрому сделаем это дело, и все?
Порядки здесь устанавливаем мы, госпожа! Резко ответил жрец и, развернувшись, ушел внутрь.
Вздохнув, Астэр молча вернулась в свою колесницу, снова забралась с ногами на сиденье и заткнула уши, чтобы не слышать периодически повторяющихся резких гортанных криков семьдесят шестого.
Казалось, что это будет продолжаться вечно, как наконец она услышала, как один из ее стражников неуверенно зовет ее:
Госпожа!
Она вынула пальцы из ушей и услышала еще громче!
Госпожа!
Она выглянула из дверей.
Что?! Мы уже идем?
Нет, госпожа. Вас зовут, госпожа.
Он жестом указал в сторону тюремного эскорта.
Почувствовав что-то недоброе, Астэр посмотрела в том направлении и увидела, что там происходит какое-то столпотворение. Она поспешно спустилась на землю так, что двое из ее стражей даже не успели ей подать руки, и быстрым шагом пошла туда.
Когда она приблизилась, офицер Катро, который говорил с ней прежде, увидев ее, тут же подбежал и доложил:
Госпожа, вам нужно на это посмотреть. Это стало происходить только что.
Тут только Астэр заметила, что резкие гортанные крики прекратились, а вместо них она слышит громкие хриплые стоны.
Офицер подвел ее к решетчатой повозке, посреди которой на полу лежал тот, которого она знала, как Сахира, стонал и дергался в конвульсиях.
Очевидность происходящего шокировала ее, но она все равно замирающим голосом спросила:
Что что происходит?!
Я думаю, что он умирает, госпожа. Ответил тюремный офицер.
Нет! Не может этого быть! Он должен
Она подошла к решетке, широко открытыми глазами глядя на то, как, корчась и всевозможно изворачиваясь на бревенчатом полу колесницы узник под номером семьдесят шесть прощается с жизнью.
Нет! Ты слышишь меня! Я приказываю тебе! Ты не можешь так меня подвести! Стой! Прекрати! Ты должен еще жить, пока я тебя не
Она резко осеклась, потому что семьдесят шестой на мгновение замер. Его глаза вдруг приняли вполне осмысленное выражение. Он прекратил стонать и, повернув к ней голову, посмотрел ей прямо в глаза долгим, спокойным и испытывающим взглядом. Затем он широко и блаженно улыбнулся, кивнул пару раз головой, как будто с чем-то согласился, и вдруг неожиданно заговорщически подмигнул ей и, сразу закатив глаза, откинул голову назад, издал долгий и протяжный выдох и затих.
Какое-то время Астэр стояла в оцепенении, не в силах поверить в происходящее, как, впрочем, и все, кто вместе с ней наблюдал за этой картиной. Затем она, слишком шокированная, чтобы говорить, издала лишь короткий слабый звук, и чуть кивнула одним лишь подбородком сопровождающим повозку, давая понять, чтобы они проверили, умер ли узник или нет.
Тюремщики тут же открыли решетку и проверили пульс у семьдесят шестого.
Мертв. Сделал заключение старший офицер.
Проклятье! едва слышно прошипела Астэр и, развернувшись, потерянная и вдруг ослабевшая, медленно пошла к своей колеснице.
Она смогла сделать всего несколько шагов, когда в глазах у нее потемнело, ноги подкосились, и она, лишившись чувств, рухнула на руки едва успевших подхватить ее стражей.
Когда жрец Аида, выйдя наконец из храма, увидел поднявшие пыль два отъезжающие эскорта, он только пожал плечами и, какое-то время недоуменно смотрел вслед удаляющимся колесницам. Так и не поняв, что здесь произошло, он какое-то время попинал камешки на дороге, после чего зашел обратно внутрь храма и закрыл за собой входные двери.
***
Сделав полный круг вокруг острова, римское судно остановилось напротив одного кажущегося пологим берега. Через какое-то время с корабля была спущена на воду лодка, и в ней несколько человек стали на веслах приближаться к острову.
Смотри-ка! Они всерьез захотели исследовать наше логово! сказал Вихрь.
Да, но только, там им ловить нечего. Как подплывут, так и уплывут. Прокомментировал действия римлян Сиплый.
Думаешь, они после этого не станут больше пробовать в другом месте? спросил Трос.
Станут. Обязательно станут. Ответил Сиплый.
Ну значит, рано или поздно они найдут и акулью бухту.
Найдут, конечно.
И что мы тогда будем делать? спросил Вихрь.
Откуда я знаю, что мы будем делать? Есть командиры, пусть они и решают, что нам делать. Раздраженно ответил Сиплый, неотрывно следя за лодкой.
А ты бы что сделал? продолжал настаивать Вихрь. Ну если бы был командиром?
Не знаюПосле некоторой паузы ответил Сиплый. Что ты ко мне пристал? Вот, если я стану когда-нибудь начальником, тогда я и буду знать, что делать, а пока мое дело маленькое. Смотри дальше, кричи громче.
Сиплый бы, наверное, с ними договорился мирным путем? Предположил Трос. Так ведь, Сиплый?
Это с римлянами? С ними невозможно договориться. Высказал свои мысли Вихрь. Они либо тебя побеждают и порабощают, либо, если ты не согласен с их условиями, уничтожают.
«Я тоже так думаю», решил про себя Сиплый, но вслух ничего не сказал.
Раньше наш остров оплывали десятыми водами, никто не хотел иметь дело с чудовищами. И этот суеверный страх специально подогревался нашими при каждом удобном случае, а теперь теперь никому это не надо, видно
В этот момент к ним на смотровую площадку поднялся мальчишка из поселка, по прозвищу Мыльный.
Сиплого срочно к Аркуде! Крикнул он, как только его увидели.
А остальным что? спросил его Трос.
Остальным не знаю. Сказали только про Сиплого. Ответил Мыльный и тут же, развернувшись, помчался обратно в селение.
Трос и Вихрь недоуменно переглянулись, а Сиплый, поднявшись, молча отправился к тропе, ведущей вниз.
И что, ты вот так просто уйдешь, и все? спросил его недовольным тоном Вихрь.
А что нужно что-то еще? спросил его смотровой.
Ну, как бы да. Тебя сейчас лично к атаману вызвали. Значит, на повышение готовят, а ты просто так уходишь, и все?
С чего вы взяли? Какое повышение?
А зачем еще лично к атаману вызывают? поддержал Вихря Трос.
Чудаки вы! Еще ничего не произошло, а они уже мелят не-пойми-чего. Отмахнулся Сиплый и, вздохнув, уверенным быстрым шагом пошел вниз по тропе.
***
Утром следующего дня Атэс проснулся на восходе солнца, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим. Предыдущий день оставил очень хорошие и приятные воспоминания и, если бы не единственный все еще непонятный и огорчающий момент, несчастная судьба его двойника, безумного Фэта, все было бы вообще просто замечательно.
Вспомнив об этом, бывший пират печально вздохнул и подумал:
«Надо будет спросить у Зеры, как все прошло. Ох уж эта Астэр!»
В этот момент услышал, как кто-то подошел к его двери и бросив что-то в корзину, стоящую снаружи, поспешно побежал прочь.
Атэс тут же открыл входную дверь и увидел спину мальчишки-посыльного, разносящего свитки с утренними сообщениями. Один из таких свитков лежал в корзине рядом с входной дверью.
Взяв свиток, Атэс развернул его и прочитал:
Учитель Шалу, для вас есть новости. Зайдите ко мне, как только посчитаете нужным. Я встаю рано. Зера.
Послание было написано грамотно, аккуратными убористым почерком.
«Пойду-ка я к нему прямо сейчас, подумал Атэс. Чтобы потом сразу отправиться в Школу. Нужно хорошенько подготовиться перед занятием».
Он зашел за дом, где можно было умыться и привести себя в порядок, после чего вернулся внутрь, оделся в соответствии с местными порядками, и отправился к Зере.
Шагов за двести до места назначения Атэс увидел, что во дворе дома хлопочет по хозяйству Замина, молодая супруга Зеры, с простой, но очень приятной внешностью. Ее бесхитростный нрав, приветливость и мягкая манера речи располагала к ней множество людей, и Атэс был с ней знаком еще тогда, как жил в этом поселении раньше. Тогда она еще не была замужем за Зерой. Атэс и предположить не мог в то время, арендуя в Перикхаре домик для проживания, что под видом большей части проживающих здесь простых бродяг и обывателей поселка скрываются служащие тюрьмы и целый штат сыщиков и наблюдателей.
Атэс подошел к дому. Увидев его, Замина радостно помахала ему рукой.
Доброе утро Шалу. Давненько тебя здесь не было видно. Ты так возмужал! Не скажи мне супруг, что это ты, я бы тебя даже и не узнала. Что тебя снова привело сюда? Опять торгуешь горшками на местном рынке?
«Ага, значит, кому не надо, ничего про меня не знает», подумал Атэс, и ответил.
Привет, Замина. Как видишь, обстоятельства снова привели меня к вам. Но на этот раз я торгую другими вещами. Мужа позовешь?
Позову, что ж не позвать?
Она досыпала корм в лоток для перепелов и, развернувшись, побежала за дом.
Через минуту Зера подошел близко-близко к Атэсу и, поприветствовав его, тихо произнес:
Учитель Шалу, заключенный под номером семьдесят шесть вчера вечером скоропостижно скончался перед храмом Аида внутри решетчатой повозки для заключенных, в которой он был туда привезен. Начальник сказал, что вам об этом нужно обязательно знать.
То есть, он не был убит, а просто умер сам своей смертью, не выходя из повозки? Спросил Атэс, чувствуя, что у него как будто снимают с плеч огромную тяжесть.
Да, именно так. Царица Астэр в этот момент была там, и когда это произошло у нее на глазах, она лишилась чувств.
Что, правда? Атэс даже не поверил своим ушам. Прямо так и грохнулась в обморок?
Меня там не было, но мне так сообщили.
Атэс удивленно и вместе с тем радостно покачал головой.
Что ж, это действительно очень важная для меня новость. Спасибо!
Он попрощался с Зерой и отправился в обратную дорогу.
На душе у него порхали бабочки.
«Адонай ирэ! повторил он про себя. Господь усмотрит!»
***
Атаман Аркуда находился в своем шатре и что-то рисовал на большой карте, развернутой перед ним на столе. С ним были еще двое самых уважаемых на острове пирата, одного, который вместе с атаманом стоял у стола и следил за тем, что тот рисовал, звали Кит, а второго, который сидел безучастно у окна, просто Старый.
Когда Сиплый вошел, Аркуда посмотрел на него и жестом показал ему, чтобы тот сел рядом со Старым.
Смотровой кивнул и подойдя к сидящему у окна пирату, присел на табурет, стоящий здесь же.
Старый сразу же оживился и, повернувшись к нему, спросил:
Вот скажи мне, Сиплый, вы действительно считаете, что пиратским делом сегодня можно полноценно промышлять и зарабатывать себе на жизнь?
Вопрос был неожиданным, и застал смотрового врасплох. Он беспомощно оглянулся, в поисках поддержки, но, поскольку Атаман и Кит продолжали что-то обсуждать, разглядывая карту и общаясь почти шепотом, он прокашлялся и после значительной паузы ответил:
Вопрос, кто «мы»? Я, честно говоря, особенно не задумывался над этим.
Ну, как же!? Разве не ты хотел больше всех, чтобы была восстановлена Касатка? По-моему, ты больше всего для этого потрудился.
Да, но причем здесь пиратское дело и заработок на жизнь? Спросил недоуменно Сиплый. По мне так вообще не важно, чем мы будем заниматься на Касатке. Мне просто нравится все, что связанно с морем.
Вот как?! Удивился Старый. А мы думали
То есть, ты говоришь, что ты восстанавливал Касатку не для того, чтобы на ней грабить? Спросил атаман Аркуда, включаясь в разговор.
Да-нет, конечно! Какой из меня грабитель? Я просто люблю открытое море. Люблю, когда ветер свищет в парусах. Люблю смотреть на горизонт. Ну, и вообще, все это. Мне на суше не сидится, хочется в плаванье вот я и чинил Касаточку.
Хм А мы думализадумчиво повторил Старый.
Н-да незадачав тон ему проговорил атаман.