А что? Что не так? Почему незадача? удивленно спросил Сиплый.
Видишь липосле некоторой паузы, переглянувшись со Старым, начал Аркуда. Лично мы, ну то есть, те, кто сейчас руководит островом, понимаем, что пиратские времена ушли в прошлое. При той ситуации, которая создалась в море, при правлении римлян, и при их военной оснащенности, заниматься пиратством больше смысла нет. Они везде установили свои порядки, поставили посты наблюдения, снабдили всех оснащенными оружием судами и грабить теперь стало слишком рискованным и не особенно прибыльным делом.
Да, и на сегодняшний день мы, наверное, остались единственными пиратами в этих водах. В тон ему продолжил Старый. Да и, назвать нас пиратами, наверное, уже сложно, потому что, ты помнишь, когда в последний раз у нас был успешный разбойничий рейд, чтобы мы реально захватили и ограбили какое-то судно?
Что-то не припоминаю. Честно ответил Сиплый. Я слышал только одни рассказы о том, что когда-то было.
Вот именно! Включился в разговор третий пират по имени Кит. Мы не пираты, а одно название. Остров уже давно живет за счет торговли и своего хозяйства. Настоящих воинов, тех, кто реально владеет оружием раз-два и обчелся. То есть, былые времена ушли, а мы все еще пираты-пираты.
Ну, не скажите! Запротестовал Сиплый. Я думаю, несколько десятков-то наберется. А некоторые так вообще реальные мастера. Взять хотя бы того же Атэса.
Где он теперь этот Атэс? Вздохнул Аркуда. Отплыл на большую землю, занялся гончарным делом, подключил к этому свою семью. Еще какое-то время они ему с острова присылали нашу глину, а затем он вообще, как говорят, переобулся в циркачи. Так что, вот куда он теперь свое боевое искусство вкладывает. Деньги зарабатывает.
Да, и правильно делает! Воскликнул Кит. Если бы я так мог, я бы тоже этим занялся.
Хм, был бы моложе, я занялся бы, пожалуй, тоже, усмехнулся Старый.
Суть не в этом, махнул рукой атаман. Суть в том, что, даже если, как ты говоришь, у нас пару десятков воинов и найдется, против римской мощи нам, если они на нас захотят напасть, долго не устоять. У них только на одном корабле среднего размера воинов пятьдесят будет, если не больше. Пару таких кораблей, и нам конец.
Ну, а от меня-то вы что хотите? Слушая все это, наконец воскликнул Сиплый.
Все замолчали, а Аркуда, тяжело вздохнув, развел руками:
В том-то и дело, что пока не ясно. Мы-то думали, что ты там со всеми заодно, и вы все хотите снова пиратством заняться. А оказывается, что тебе все равно.
Да, ты подожди, атаман. Сказал Кит. Нужно еще с другой молодежью поговорить. Может быть, это только одному Сиплому все равно.
Так, а вы у него и спросите. Предложил Старый. Пока он здесь перед вами.
Так он нам и скажет. Усмехнулся Аркуда. У них же понятия такие. Друг за друга не говорить.
Это точно, поддакнул Сиплый. Я за ребят ответ держать не буду. Пусть сами за себя отвечают.
А что, атаман. Давай просто позовем весь экипаж и поговорим, предложил Кит.
Аркуда посмотрел на него задумчиво, а затем поднял в верх указательный палец и сказал.
Короче так, Сиплый. Твоя задача известить весь экипаж, что сегодня вечером я всех жду у себя. Понятно?
Поня-атно! Протянул Сиплый. А с этими что?
Было очевидно, что он спрашивает про римский корабль.
А что с этими? Развел руками атаман. Продолжать следить, больше пока ничего.
***
Астэр проснулась оттого, что кто-то громко сопел, как казалось, прямо у нее над ухом. Незадолго до пробуждения ей приснился сон, что она лежит на земле посреди леса, в глаза нещадно светит солнце, а над ней навис огромный медведь и, обнюхивая ее, сопит ей в лицо.
Открыв глаза, она зажмурилась от яркого солнечного света, заливающего ее комнату из окна, а перед кроватью сидел ее сын Люциус и, хмуро глядя на нее, почему-то громко сопел.
Люцик! Что ты здесь делаешь, сынок? недоуменно спросила она.
Жду, когда ты проснешься, ответил он, не показав никаких признаков радости.
Где я нахожусь?
Ты что не видишь? У себя в спальне, где ж еще?
Она села на кровати и огляделась. Только теперь ей стало ясно, что это ее спальня. Она ни разу не видела ее освещенной таким ярким солнечным светом по утрам.
А как ты вошел? Тебя кто впустил?
Сам вошел, усмехнулся Люциус. Стану я еще у кого-то спрашивать
А кто разрешил открыть все занавеси? Это что, шутка?! недовольно спросила она.
Ты спишь третий день напролет. Тебя никто не мог разбудить, поэтому папа распорядился открыть все окна, чтобы было больше свежего воздуха.
Ах, вот оно что! Астэр поморщилась. А ты что здесь делаешь?
Я же уже сказал, обиженным голосом ответил Люциус. Жду, когда ты проснешься.
Зачем? продолжала недоумевать она. Это так на тебя непохоже!
Он в ответ лишь еще больше насупился и ничего не ответил.
Ладно, не важно. А почему я так долго спала?
Это у тебя надо спросить, почему ты так долго спала. Тебя привезли уже спящей, и ты никак не хотела просыпаться, и только сейчас наконец проснулась.
У нее в голове была какая-то пелена.
А откуда меня привезли?
Да не знаю я. Ты что совсем ничего не помнишь? Ты куда-то уезжала с шестью стражниками. А вернулась чуть ли ни под утро, и ты уже спала. Но когда ты не проснулась на следующий день до самого вечера, отец обеспокоился и попробовал тебя разбудить. А когда не получилось, вызвал врача, но это тоже не помогло. Врач сказал, что ты потеряла много сил, поэтому и спишь. Я уже думал, что ты больше никогда не проснешься.
В этот миг Астэр вспомнила, куда она уезжала, и что там произошло. Ей резко стало дурно, и от этих воспоминаний, и от осознания того, что Ятон скорее всего допросил сопровождавших ее воинов, и теперь знает, что она посещала храм Аида. Она закрыла глаза и, обхватив голову руками, тихо попросила:
Принеси мне воды.
Эй, кто-нибудь! резко и громко позвал Люциус, и от его крика у нее зазвенело в ушах.
Вбежал стоящий у входа раб, и Люциус громко приказал ему:
Живо! Принести царице воды!
Раб тут же убежал.
Да, нет же. Вон вода на столе в кувшине. Сказал Астэр, и Люциус тут же снова громко крикнул:
Эй, раб!
Вбежал на этот раз уже другой раб.
Налей царице воды! Громко приказал ему Люциус, кивком головы указав на кувшин и чашу на столе.
Раб тут же подбежал. Налив воды и, поклонившись, подал ей чашу.
Взяв чашу, она поднесла ее к губам, но в этот момент Люциус громко прикрикнул на раба.
Что стоишь? Пшел вон!
Она вздрогнула от неожиданности.
Тише! Ты чего так кричишь? Что трудно просто взять и самому налить матери воды?
Он недоуменно пожал плечами.
Зачем, если есть рабы?
В этот момент в двери постучался другой раб, который бегал за водой.
Войди, кто там? крикнул Люциус, и Астэр снова вздрогнула и, закрыв ладонями уши, взмолилась.
Пожалуйста, тише! Ты так громко кричишь, это невозможно!
Не успела она договорить, как постучался еще один раб и, поскольку дверь была открыта, с порога доложил.
Его величество царь Ятон спрашивает, когда госпожа царица сможет прийти к нему на разговор?
О, боги! Ему уже доложили, что я пришла в себя, обхватив голову руками, мучительно воскликнула Астэр.
Скажи, что царица еще очень слаба, и ей нужно время, чтобы набраться сил, ответил Люциус посыльному от царя, и тот, поклонившись, удалился.
Она снова поморщилась от громкого голоса сына, но была благодарна, что тот быстро нашелся, что ответить рабу Ятона. Люциус жестом показал привратнику, чтобы тот закрыл двери, и снова хмуро уставился на мать, явно чего ожидая. Она потерла виски, надбровные дуги и, посмотрев на него и, превозмогая головную боль, спросила:
Ты что-то хотел от меня? Ты для чего, вообще, пришел? По делу?
Он коротко вздохнул.
Да, по делу. Я насчет этой принцессы, И́рис.
Когда прозвучало это имя, Астэр вдруг снова стало дурно. Она схватилась за живот и выдохнула почти шепотом так, будто ей не хватает воздуха.
Какая она тебе принцесса?
Так вот именно! Никакая, а ведет себя, как принцесса, обиженно ответил он, не обращая внимания на состояние матери.
Это уж точно, согласилась Астэр с улыбкой, массируя рукой живот с мученической гримасой на лице. И что насчет нее? Что-то случилось?
Да, так, особенно ничего. Ты, когда уехала в тот вечер, ее пригласил на ужин мой братец. Она так вырядилась, будто на свидание поехала и, поскольку слежки назначено не было, я решил за ней проследить.
Я не вижу смысла за ней больше следить, ответила Астэр. Ну, может быть, иногда. Но не так, как раньше. Ее жениха больше нет в живых, а она теперь свободный человек. Так-что пусть делает, что хочет. Зачем мне лишние проблемы, если ей сам царь покровительствует?
Но у нее кто-то есть, мама! Я точно знаю! воскликнул сын.
С чего ты взял? С того, что она вырядилась? Ее на вечеринку пригласили, вот и вырядилась. Это естественно для женщины, тем более для богатой и свободной, какой она теперь стала.
Нет! Я думаю, здесь что-то другое. Она вышла после этой вечеринки такая счастливая, будто на свидании побывала.
М-м, задумчиво покачала головой Астэр. Значит она еще умнее, чем я думала. Да, и правильно. Нужно быть совсем глупой, чтобы убиваться по поводу безумного жениха, которого посадили в тюрьму за государственную измену и которого, кстати, больше даже уже нет в живых. Пока он был богат и успешен, он был ей интересен, а теперь, зачем он ей такой? Лично меня это совсем не удивляет. Так что, может быть ты и прав, и кто-то из друзей племянника за ней уже и приударил. Наверняка, какой-нибудь офицеришка.
Да, но ты сказала, что сделаешь так, что она будет моей!
Правда? Я так сказала?
Да! И не вздумай говорить, что такого не было!
Она моментально вскипела и забыла про боль.
Не кричи на мать! Кишка пока тонка. Мало ли, что я сказала? Было дело, может быть и сказала, но красотка оказалась не такой простушкой. Так что, то, что я говорила, было тогда, а сейчас обстоятельства изменились. Понял?
То есть, ты хочешь признать свое поражение? сказал Люциус с легким сарказмом так, что это ее кольнуло. Она резко повернулась в его сторону и посмотрела ему прямо в глаза так, что он тут же сник и виновато опустил голову, продолжая все же исподлобья поглядывать на мать.
Поражение? Задумчиво спросила она и гордо подняла голову. Ну, уж нет. Ей со мной не тягаться. Так что, мы еще скрутим рожки у этой козочки ах!
Неожиданный спазм скрутил ей живот так, что у нее потемнело в глазах, и она тут же осеклась.
«Ух! Похоже, эта девчонка имеет какое-то серьезное духовное покровительство!» подумала она, закрыла лицо руками и какое-то время сидела так молча, пока не стихла боль. Потом она подняла усталые глаза на сына и осторожно проговорила:
Не поражение, а здравое понимание вопроса. Астэр перевела дух и, тяжело дыша, продолжила: Девчонка неожиданно быстро взлетела, и я бы даже сказала, слишком быстро. Поэтому, теперь нужно хорошо подумать, прежде чем что-то с ней сделать.
Тошнотное чувство снова резко подступило к ее горлу, и её это неожиданно разозлило. Она стиснула зубы и, подняв на сына тяжелый взгляд, проговорила:
И вообще, хватит быть маменькиным сынком. Ты уже взрослый. Тебе она нужна, ты и завоевывай. Была бы она просто раба а так, извини. Свободная, богатая, красивая, умная Я ей уже даже не госпожа. Ее сам царь защищает! И я против воли мужа в отношении нее не пойду. Сам говоришь, что она как принцесса. А это значит, что на роль простой наложницы уже не подходит. Поэтому, хочешь ее, так потрудись сделать для этого что-нибудь сам и короче у меня был обморок и ужасно болит голова и живот, поэтому избавь меня, пожалуйста, от лишних переживаний Все я устала
Она отвернулась и с томным видом прилегла на подушку, жестом показав ему, что разговор окончен.