Значит, они больше не хотят это доказать? нахмурившись, спросила Зофья.
Чем чаще встречается упоминание о происходившем событии, тем выше вероятность, что это не вымысел.
Полагаю, только если это не противоречит их взглядам на собственную природу, заметил Энрике.
Он не мог скрыть горечи. Раньше это будило в нем ярость. Он вспомнил эссе, написанное им в университете, где он критиковал подобные практики, заявляя, что это всего лишь попытка подойти к истории с кисточкой и ножницами, и у человека нет на это права. В то время гнев бурлил в нем, делая его почерк неуклюжим и лихорадочным.
Но сейчас он испытывал странное безразличие. В чем был смысл его переживаний? В написании эссе и планах грандиозных выступлений? Заметил бы мир его старания или же право менять мир принадлежало лишь нескольким избранным?
Вавилонский Орден перебирал историю, словно вещи в комоде. Для них культура была не больше чем красивой лентой или блестящим украшением. И были еще люди, вроде Северина и Руслана, способные перевернуть мировой порядок, но только если это отвечало их интересам. И существовал Энрике, застрявший посередине бесполезной стекляшкой, которую они передавали один другому, и существовавший только для вида.
Их взгляд на собственную природу, медленно произнесла Зофья. Возможно, они не знают, как правильно смотреть.
Возможно, ответил Энрике.
Он уставился на зеркало в дальнем конце библиотеки. Он не понимал, зачем оно понадобилось здесь матриарху. Зеркало выглядело лишним среди книг и других предметов. И оно не было видно со всех концов комнаты. С того места, где он стоял, оно казалось наклоненным, и в нем отражался вход в библиотеку. Возможно, чтобы следить за теми, кто входит? Сначала они решили, что это вход в портал, но Зофья их разубедила.
И как сокровище пожелает, чтобы о нем узнали? частенько говаривал Северин, когда дело доходило до поисков. Чего оно хочет, чтобы вы увидели?
Энрике отогнал от себя это воспоминание. Меньше всего ему хотелось думать о Северине.
Я ничего не нашла, объявила Зофья. Ни ключа, ни изменяющегося предмета.
Энрике шумно выдохнул.
Я так и думал.
На Изола ди Сан-Микеле ты сказал, что Янусбог времени.
И?
А время не обладает теми же свойствами, что и ключ, заметила Зофья.
Ключ был, скорее, свидетельством его власти, сказал Энрике, взмахнув рукой. Искусство чересчур относительно, и такие
Он опустился на ближайший стул, сжав голову ладонями. Гипнос должен был вернуться через час, и ему придется признать свою ошибку. Здесь не было и намека на Дом Януса. Ему придется смотреть на самодовольную улыбку Гипноса, ловить его сочувствующие взгляды и выслушивать разговоры о том, что Северин бы знал, что делать.
Расскажи мне больше о его власти, громко произнесла Зофья.
Энрике поднял глаза, раздираемый между раздражением и легкой радостью от мысли, что можно поговорить о мифах и символах. Остальные не интересовались ролью Януса в пантеоне римских богов. И вот теперь Зофья расспрашивала его об этом, когда у него не было желания вести разговоры.
Примечания
1
Мастера, создающие карнавальные маски.
2
Прости.
3
Филиппинский фиолетовый рисовый пирог, приготовленный на пару в бамбуковых трубочках.
4
Царь Ассирии.