Я сначала зацепился было за «у нас во дворце», но тут же понял, что совсем не это поражает меня в её словах так сильно.
Что? Как понять? нахмурился я, совсем теряясь. Что это она такое говорит сейчас?
И опять продолжила, так же выкладывая стежок за стежком, только тише:
Они умерли говорила я Сначала батюшка, самый первый из всех, а потом потом все
У неё задрожал голос, пониже она опустила голову, слёзы там в глазах?
Мой старший брат, как и твой брат, совсем мне не друг, вдохнув, договорила она. Он так стремился всегда во дворец Словом, не знаю, почему, но ему это удалось, когда он меня во дворец продал. Мне было двенадцать в ту пору Но во дворце за много лет никто меня не обижал. Наоборот Марей он Марей так любил меня. Чёрные люди с изветами и слепящими чарами околдовали его, если
Она замолчала, и я почувствовал, что она подбирает в сознании то, что хочет рассказать. Голос её задрожал, и подбородок дрогнул тоже, и, когда она опять повернулась к окну, я увидел, что в её глазах блестят слёзы.
Я думала, что я теперь всегда буду счастлива. Вечно. Так он меня любил Он так любил, столько света было И тепла. И радости. Он ведьона улыбнулась, и слёзы простыли у, лицо осветилось изнутри ярче, чем наши лампы освещали избу. Марей Он светел как молодой месяц, но ночь и тьму разгоняет своим чудесным сиянием. Он как ангел как весенний цветок, полный нектара, как большой сильный и гибкий белый лебедь, как чистый ключ в знойный полдень, он будто куст белого шиповника, он
Она вздохнула, опуская веки, погасила свет ресницами, как мотыльки гасят огоньки качнула головкой, будто удивляясь над тем, что говорит.
Но нежданно всё оказалось обманом. Как это могло Что Опять отдали. И таким злым людям Продали или предали отличия нет И случилось, что ты уже знаешь Но я как-то я побежала, и откуда и силы взялись Вот звёзды и Матушка они с отцом подсказывали путь, даже во дворце, там спроста дороги не найдёшь и в лесу. И если бы не они, я никогда не нашла бы пути к твоему дому.
Вот это уже
Погоди-ка, Яй, ты сказала, что родители умерли Как ты видела их? Только в ту ночь?
Она покачала головой:
Нет. Я и до этого видела их. И потом. Да я в любой момент могу Я и других вижу и говорю с ними иногда в моей голове, да все это могут, разве нет?.. она улыбнулась, пожав плечиками, и поглядела на меня.
Нет, я покачал головой, изумляясь всё больше, и пытаясь поймать догадку. Поразительную и невероятную догадку
А Аяя продолжила:
Они чаще молчат. Но бывает, говорят. Про эту бурю сегодняшнюю говорили вчера. Так и сказали: «Плохая погода, плохие мысли»
Мне стало не по себе. «Через тысячу лет придёт человек, который будет силой как вы и даже больше» Это она?! Это Аяя?! Она пришла именно ко мне звёзды её привели. Алатырь. И её мёртвые. Ко мне. Ко мне привели.
Так ведь и не дошёл бы ни один смертный человек. Босиком из Авгалла до моего дома через лес ночью До Авгалла ехать верхами целый уповод.
И побои такие были, и босая, по камням, по лесу, ноги до мяса ободрала, а пришла сюда
Ты что побледнел, Огонёк? заметила Аяя.
Ты знаешь, что я скажу тебе? проговорил я, разом охрипнув. Ты не обычная девушка. Не такая, как все.
Она пожала плечами и даже засмеялась:
Знаю, и махнула ручкой беззаботно. Но это Чепуха Чепуховна! Все это всегда говорили. И злились ещё, она засмеялась ещё звонче. Зано-озой называли.
Не понимает, не придаёт серьёзности. Да и откуда ей знать о том пророчестве.
Ты не просто не такая якось все, Яй, сказал я, взглядом стараясь внушить ей, что я говорю. Ты не такая, как все люди. Ты такая, как я. Как Эрбин. Тысильная. И бессмертная. Тыпредвечная.
Ерунда, выдумаешь тоже, отмахнулась она, поднимаясь.
Она нашила себе рубах и юбок из полотна, по моде, что носили на берегу теперь: длинная вышитая рубашка, как летник, а поверх на пояс надевается юбка, состоящая из немного заходящих друг на друга полотнищ из более плотного полотна. Вышивки везде по вкусу и богатству обладательницы и ещё новые какие-то узоры, я даже спросил, а она, улыбаясь, ответила: «Сама придумала, в голову пришли Нравятся тебе?» Я всегда разглядывал, чего только не было помимо её солнышек и снежинок-звёздочек: олени, птицы, кошки, тигры, и рыбы и коньки Сама придумала, ах ты, Аяя.
И чулок навязала, даже шубу сшила из пышных лисьих шкур, что я добыл для этого к зиме, а теперь, весной, ходила в жилетке по двору, и платок на голову надевала. К лету волосы совсем отрастут, уже блестящими волнами красиво вьются это я сам себя отвлекаю, в сторону мысли отвожу, чтобы ретивое удержать, чтобы не вырвалось из груди.
Влегке я вижу что-то, чего не видят другие, сказала она, поднимаясь с лавки. Таких много. Ты сам такой необыкновенный, что просто не знаешь
Не много. И не влегке. Не влегке!.. горячо воскликнул я, чувствуя такой костёр в груди, что в пору на двор, под сиверко охладиться. В мой дом никто не может войти, даже Эрбин. Ты видишь меня в моём истинном обличье, за все годы это мог только мой брат Никто больше, только, если я показывался сам.
Так может и мне показался?! она обернулась от печи, к которой подошла.
Нет. И не думал.
Ночь была, может спросонья, с устатку, сказала она, перебирая рушники у припечья.
Нет, Яй, не спал я. Ты с мёртвыми запросто говоришь. Ты читаешь, ты половину книг моих с лета осилила уже. И мои записи
Она засмеялась, но по лицу я вижу, взволновалась всё же, хоть и не верит ещё:
А что делать-то ещё? Дел совсем никаких нет в твоём доме баальном, даже за скотиной ходить не надо. В лесу ходить ты не дозволяешь. Только что платьев нашить, даже прясть не надо, ни ткать Во дворце хотя бы злыдни вокруг, о них думать приходилось.
Много злыдней, значит? усмехнулся я.
Сам я в своё время как царевич не замечал особенных интриг, кроме Эриковых мелких укусов. Против меня не плели, сам я тоже заговоров не устраивал. И егда в советниках ходил при царях, редко кто козни строил. Жили, как жилось, по-простому.
Хватало. А у тебя в дому только книжками себя и развлечь.
До глубокой ночи засиживаешься за этим делом. Вона, всё масло извела.
Ну этопрости, при лучине не сподручно совсем. Да и глаза не оченно видют.
Да не о том я Что ты всё о мелком, всё хочешь заболтать. Я главное сказать должен: Тыизбранная, предвечная, как я. И Похоже, что мой долг Аяя, знаешь, что Я должен Открыть всю твою силу, чтобы ты узрела свой путь и себя саму. Для того тебя и привели сюда, вот что.
Она вдруг засмеялась:
Передумал отправлять что ли?
Я подошёл к ней.
Всё играешься То не шутка, Аяя. И не игра.
Она немного наклонила головку и, улыбаясь, смотрела на меня, чуть прищурив веки, будто хотела испытать меня как-то, всё ещё не верила в мои слова, но так и не придумала.
Часть 2.
Глава 7. Молодой
Да не верила, конечно, чего там. Я в него-то не верила, в то, что он Арий, потому что считала Ария и Эрбина сказкой, как драконов, например. Я читала его книги, что в изобилии, счастливом для меня хранились на полках вдоль стен. И его собственные записки, его рассказы о странствиях и удивительных открытиях, сделанных там.
И всё равно больно чудно всё. Так странно и неправдоподобно, что и не описать
Ну ладно ещё Сингайл и Галалий. Я готова уже принять, что он говорит. Но чтобы я из ихних
Если Галалия прозвали Огнем, потому что всегда горит за людей сердцем, в это верили люди, и это оказалось именно так, я читала его записки, большей частью там было о том, как врачевать различные немочи, как избегать болезней и сохранять здоровье. Сингайла всегда называли Льдом, потому что он рассудочен и невозмутим. Лёд на Великом Море и тот трещит каждую зиму, возвещая мир, что Море под ним живо и тепло, но не Сингайл. Он выполнял мольбы людей только за богатейшие дары, за золото и драгоценные камни. Но выполнял быстро и так, как просили. Излечивал царей, деревни и сёла, целые города В одну ночь приходило избавление. Это Галалий учил, как вылечиться и избежать в будущем повторений напастей, как необыкновенный, но человеческий лекарь, Сингайл избавлял и всё. Как колдун. Тайно. Окутав загадкой и действия и даже время, когда он это делал
Я прижалась спиной к тёплому боку печи. И посмотрела на Огня.
И как ты думаешь это делать? Открывать мои силы? Что для этого надо?
Он вдохнул, смущаясь почему-то, и краснея. Вот как можно поверить, что этому человеку тысяча лет?
Солнце призывают некоторые А нам Но я не помню. Я читал когда-то, но должен ещё поискать, почитать, узнать, как это сделать.
Он вдохнул, будто собираясь с силой, чтобы договорить. И верно, что он молвит сей день, не так-то просто было произнести, а мне принять в мою голову:
Будь ты мужчиной, я взрезал бы кожу на груди себе и тебе, обнял бы покрепче, раскрыв моё сердце, испуская Силу, и смешал бы нашу кровь, воспламеняя твою, оживляя твою Силу своей, как хворост поджигают факелом
Ясно, что я не мужчина, сказала я. Как тогда?
Он сел на скамью у печи рядом со мной, пожав плечами. Рядом держится, боится, что убегу? Наклонился, краснея до слёз, потёр лицо ладонями.
Я много вызнавал и читал об этом раньше, давно, ещё во времена странствий Ведал, что должен прийти третий. Но И Я почему-то ни разу не подумал, что это будет женщина
Я смотрела на него.
Он разогнулся и взглянул на меня:
Для женщин всё иначе.
Почему?
Вы иные существа. И мы чувствуем вас иначе, мир, вселенная. Чрез женщину приходит в мир жизнь Мужчинасемя, женщиназемля. И не только жизнь. Сам смысл, дыхание жизнион прижал затылок к печи. Да Аяя, задачка теперь у меня. И бремя на мне чтобы открыть движения силы во Вселенной, поток, который идёт через тебя. Ежли не сделать сего
И что приключится? Помру? вот это, в самом деле, интересно.
Аще поток остановится, вмале это убьёт тебя, и других, и даже многих Не знаю, но ничто во Вселенной не происходит случайно и без своего изумляющего идеального порядка. Если воспрепятствовать течению реки, что будет?..
Огонёк, а мабуть, ну её, силу энту, а, Огнюша? Свези меня к какой-нибудь кухарке, как собирался, я буду булки да кныши с ней мирно печь всю жизнь, да тебя поминать добрым словом, исполоть тебе моя вечная
Он повернул лицо ко мне, становясь сразу серьёзнее и старше:
Пошто готова жизнью рискнуть не только своей и моей, но, может быть, ещё сотен других? А может и тысяч? проговорил он, дрогнув голосом. Ты думаешь, твои мертвецы жизнь тебе сохранили и случайно привели тебя ко мне? Именно сюда, а не в кухаркин дом?
Я засмеялась, хотя вовсе не было смешно, наверное, чтобы не было так страшно и не выразить, до чего меня пугает этот разговор Так страшно поверить в то, о чём он говорит. Я бессмертная, как они? Я и в них-то не верю до конца по сию пору, аще убо это всё чересчур волшебно, чтобы быть взаправду
В кухаркин дом те злодеи ворвались бы без препятствий, а твой даже найти не могли, ответила я, всё ещё надеясь отговориться.
Именно так. Ко мне привели тебя высшие и все прочие силы. Никто войти сюда не мог и может, а перед тобой дверь сама открылась
Она засмеялась, но в глазах грусть, искорок нет. Вот такая. То смеётся, то всерьёз, но в глазах грусть. Всё время грусть заполняет тьмой глаза. Всю силу ведь применил, чтобы стереть эту боль у неё внутри, сгладил немного, но не стёр.
Веси, что я скажу тебе, Яй?.. выдохнул я, удивляясь, как решился говорить это вслух. Ведь сказал вслух, и чувства обрели плоть и силу. И сидят уже рядом как люди и глядят, и дышат, и пищи просят, как огонь дров
Я смутился смотреть на неё, снова потёр лоб, чувствуя, как дрогнули пальцы. Когда это я дрожал с девушками?.. Никогда не дрожал. Будто она первая в моей жизни.
Нет, не выпущу пока слова наружу Пока молчу, вроде ничего и нет.
Аяя посмотрел на меня, протянула руку к волосам, вот сейчас коснётся
Я улыбнулась, какой же он сейчас совсем юношей глядит, славный, раскрытый, ясный. Я подняла руку и погладила его по волосам, гладкие и мягкие, чудесные тёплые волосы, как тёплый поток
Ах ты Огнюша Славный ты, какой славный человеквыдохнула она, убирая руку от моей головы и как-то сгибаясь, аки из спины выдернули струну.
Мне хотелось обнять её, прижать к себе, и целовать и волосы эти мягкими волнами, и глаза, ресницы длинные, прячут свет из глаз, и шею такую высокую, белую, ключицы красивыми скобками, груди маленькие легонько колеблются под рубашкой от движений, ворот слегка растянуть, он разойдётсялегко добраться, вот они И губы Мёд на них. Я не касался, но я знаю Аяя, ах ты
Вот когда испытание пришло, сложнее которого ещё не бывало. Как мне его выдержать? Ох, надо выдержать, нельзя сдаться. Она из такого ада спаслась а тут я со своей алкотой до неё
Я поднялся. Надо подумать, где и как узнать, как открывают Силу в женщинах. Как я не подумал раньше, ведь читал, ещё тогда, егда понял, что Вералга взаправду совершила над нами с Эриком магическое действо, открывая скрытое в нас. Читал и думал об этом, но после, поняв, что ждать ещё так долго, прочно позабыл и думать об этом. То, что читал и слышал, я в общих чертах помнил, но я читал только о мужчинах, подобных нам с Эриком, и не обратил никакого внимания на то, что бывают и женщины. Даже думать позабыл о том, что та же Вералга была женщиной
Наверное, потому что она лишь однажды явилась нам, как кудесница и тут же умерла. Не успев ответить ни на один из тысяч вопросов, что тут же родились в моей голове. Мы даже к мысли этой привыкнуть не успели с Эриком.
Так что, ничего я теперь не помнил и не знал о том, как открывать путь предвечным. И смогу ли я? Вералга, помнится, была уверена в себе и действовала с нами легко, будто играючи. Но у неё был её дворец с горницей, вмещающей солнце. А у меня даже книг нужных нет, и где их взять, я пока ума не приложу.
Объехать сопредельные царства в поисках? Но сколько на то уйдёт времени? И оставить Аяю здесь одну я не хочу, везти с собойещё хуже
Значит, надо проникнуть в здешнюю библиотеку в Авгалле. Во дворец. Это задачка, которую ещё надо подумать, как решить.
И сдюжу ли? Хватит ли мне Силы на это действо? Насколько сильна была Вералга?..
Должен сдюжить, ведь привело её ко мне что-то
Во мне запузырилась радость как брага. И чего я радуюсь? Ничего особенно радостного, вообще-то мне не светит.
Нет, вем, отчего радость. Это конец одиночества. Эта тысяча лет была испытанием. Мы вдвоём с Эриком и мы порознь. И никого больше, как пустыня и быстро пробегающие мимо тени. Да, как полюбить и привязаться, если сердце едва развернулось, а человек уже унёсся в небытие?
Нет, обманываешь ты себя, Арий. Самому себе врёшь. Совсем не в этом дело. Можно было любить. А только закрыто было твоё сердце, как вот дом твой. Никто не мог войти. Она одна смогла, отомкнула все твои хитроумные затворы и вошла. Вернее они сам открылись ей. И сразу же поселилась, будто я ждал, она заполнила собой и мир, и душу
Часть 2.
Глава 1. Марей
Я не поверил глазам, когда, войдя в покои, не нашёл там мою Аяю. За три года и ещё половину лета я, ни разу не было так, чтобы я не застал её. Выну вечером, перед сном, отец призывал всех нас, своих сыновей к себе и беседовал. Эту удивительно крепкую для его лёгкой и весёлой, казавшейся многим несерьёзной натуры, традицию, он завёл, когда мне было меньше трёх лет.
Я старший царевич. Янаследник, старший сын. Я стану царём когда-нибудь, если будет на то воля Богов и моя собственная воля. Поэтому мне, конечно, было внимания больше остальных. Для чего призывал нас отец? Мне кажется, так он хотел понять, кто я, кто мы все. Потому, что в эти недолгие кусочки вечера перед сном, он не пытался поучать, или проверить, как мы, в основном я, усвоили уроки, запомнили ли то, что учителя вкладывали в наши головы, прилежны мы или нет, нет, у него была своя цель в этом: он, по-моему, каждый день приглядывался, пытаясь понять для самого себя, как отца, кто мы такие? Что за детей он родил и кому оставит царство и на что?
И хотя наследником был я, но я каждый вечер должен был доказывать, что я достоин быть наследником. Как? Я не знаю, что именно искал во всех нас и, особенно во мне отец, но с раннего детства я старался из всех сил нравиться ему и быть достойным его трона, старался доказывать каждый день, что жребий стать царём когда-нибудь не случаен, что не напрасно именно я, а не кто-нибудь из моих братьев буду царём. Я буквально лез из кожи вон.