Тут еще и зэки?
Восемьсот человек, а может, и тыща. На котловане работают. Привезли их на нашу голову. Уже пятеро сбежали, их неделю с вертолетом и собаками искали. Нашли
А эти, в «Ниве», вроде как с оружием Опять, что ли, кто-то сбежал?
Эти-то? Да, ну Кассира в банк небось везут. Зарплату для леспромхозов получать. Там народу согналисо всей областидно чистить. Вальщики у них прилично получают. Суммы немаленькие возить приходится.
Митрич протяжно вздохнул и задумчиво пропел:
«Все могут короли» Слышь, проверяющий, а что у вас там, в Москве, слышно? Правда, что ли, Пугачиха с Боярским женятся?
Не знаю, не спрашивал, рассмеялся Трошин.
2
На дороге стало почище, и Митрич включил наконец третью передачу. Но все равно, когда добрались до места, часы показывали уже второй час.
Слышь, дальше не повезутут вокруг объезжать, считай, четыре километра, да еще и под горкуна обратной дороге не подымусь, заглохну. Тебе дойти быстрейвон, по стежке, метров триста, там под горку, и сверху лесничество увидишь сразу.
Как скажешь, легко согласился Трошин и спрыгнул с подножки, окунув ноги в серую пыль.
Митрич бибикнул на прощание, развернулся и укатил, оставив Трошина посреди скошенного поля, наполненного стрекотом кузнечиков.
Лесничество являло собой порядком обветшавшую избу с навесом и парой сарайчиков. За кривой изгородью проглядывал огородик, довольно ухоженный.
У крыльца стоял, уткнувшись передом в куст крыжовника, заслуженного вида «Днепр» с люлькой. Под ржавчиной и грязью угадывалась изумрудно-зеленая покраска.
Хозяева! бодро крикнул Трошин.
На звук вышел старый мохнатый пес. Он лениво понюхал воздух и улегся в тени сарая, потеряв к гостю всякий интерес.
Наконец появился хозяин. Василий Андреевич оказался шустрым, ладно сбитым мужичком лет под шестьдесят. На селе люди зреют рано, вот и у него лицо было обветренное, опаленное солнцем, совсем стариковское. Но при этом было видно, что весь он еще полон сил, сыт солнцем, чистым воздухом, простой хорошей пищей и физическим трудом. Глаза с любопытством блеснули из-под козырька клетчатой кепки.
Ты, что ли, командировочный? Долгонько добирался. Как звать-то? Пойдем, чаю быстро дами будем собираться, время не раннее.
Хозяин оказался очень простым в общении, и Трошин с первых же слов стал называть его просто Андреич.
Параллельно с чаем Трошин по карте и на пальцах объяснял хозяину, куда им надо попасть. Тот хмурился и кусал ноготь, и наконец вынес вердикт.
Так это ж Орловская усадьба! Никак туда не добраться. Там вода уже неделю стоит. Все залило.
Как залило? Трошин переменился в лице и оставил кружку. С верхом, что ли?
Ну, не с верхом, скажешь тоже Но я так скажу, мокровато там. Только на плоскодонке можно подойти.
А есть плоскодонка?
Есть задумчиво кивнул Андреич. Но до нее идти надо. Километров шесть, по буеракамесли напрямик. Часа за полтора доберемся. А время и так не ранее.
А мотоцикл?..
Не, там мотоцикл не поможет. Слушай, а может, ну его? Завтра с утречка двинем, все успеем. А?
Трошин покачал головой.
Тут вопрос очень срочный. Сегодня надо. Позарез.
Раз надотак пошли, чего расселся Андреич подергал рюкзак, утрясывая неизвестную поклажу.
Андреич, а это зачем? спросил Трошин, заметив, что попутчик повесил на плечо старую тульскую двустволку. Надеешься между делом уток пострелять?
Уток не уток, а оно так привычней. Я ж, считай, двенадцать лет егерем служил при охотхозяйстве. Без ружья как без рук.
Старый егерь взял, что называется, с места в карьерТрошин едва за ним поспевал. Даже поболтать в пути не получилосьот быстрого шага сбивалось дыхание.
Они миновали небольшую светлую рощу, пересекли вздувшееся пологим бугром поле, за которым открылась кромка синеватого смешанного леса.
Дальше путь шел то между деревьями, то просекой, то чавкающим заболоченным низом, то склоном оврага. Буераков, как и обещал Андреич, встретилось предостаточно.
Наконец он остановился, переводя дух.
Ну вот, почти пришли. Теперь еще малость бережкоми на месте.
Трошин сначала ничего не различил, но постепенно увиделлес кончился, сквозь листву блестела большая вода.
Она начиналась в ста метрах от кромки лесного массива, под пологим склоном, и уходила едва не к самому горизонту. Вода была грязная, сорная, тут и там плавали сучья, пучки травы и всякий хлам.
Гречишное поле тут было, пояснил Андреич. Теперь вотморе заливное. Чудно раньше я тут пацаненком бегал, а теперь только вплавь.
Ага, кивнул Трошин, отдуваясь после долгого перехода. Чудно
Они обогнули холм, и их взорам открылась группа старых деревянных построек непонятного назначения. Небольшая часть их уже стояла в подступившей воде. Между крышами поднимался дым, слышался лай одинокой собаки.
Старая лесопилка, пояснил Андреич. Там сейчас геологи остановились, мы у них лодку и попросим.
Зачем тут геологи? удивился Трошин.
Ну, может, не геологи, географы, не помню.
Геодезисты!
Андреич только махнул рукой.
3
За поваленным забором лесопилки их встретили трое небритых и довольно помятых мужиков в грязных спецовках. Один гремел ключами под кабиной армейского ГАЗа-вездехода, двое других колдовали с самодельной кирпичной печкой под навесом. Пахло кислой капустой и перегаром.
Андреичу были рады. Он быстро договорился насчет лодки, отказался от обеда, не забыв представить мужикам Трошина.
А чего там промерять-то? усмехнулся один, узнав о цели поездки. Все, поезд ушел, там вода теперь.
Торфяники, коротко ответил Трошин.
Ну, коль делать нечего, ищи свои торфяники. Кому оно теперь надо? он нашел рассеянным взглядом Андреича. Слышь, Василий, ты там аккуратней. Прогноз слышал? В верховьях опять ливни прошли, и еще будут.
Буду смотреть, неопределенно ответил Андреич, прилаживая к железной плоскодонке мотор.
Трошин глянул на небо. В самом деле, стало как-то пасмурно, и мир выглядел по-вечернему, несмотря на еще не позднее время.
От импровизированного причала, сделанного из обломков забора, мужики оттолкнули лодку на воду. С третьего рывка ожил и наполнил воздух треском видавший виды двигатель. Трошин, ноги которого гудели от усталости, привалился к рюкзаку, глядя в сторону.
Лодка медленно пошла, раздвигая тупым носом суп из прибитого к берегу мусора. Стало прохладно, вода подернулась туманом. Андреич вел аккуратно, зорко глядя вперед. То и дело приходилось огибать торчащие из воды стволы, плавучие бревна и прочие напасти.
Все, теперь по руслу идти, оно полегче, сказал он и сунулся себе в рюкзак.
Будешь? в руке у него образовалась початая бутылка «Русской».
Не, лениво помотал головой Трошин.
А я угощусь для здоровья, он выдернул зубами затычку и с чувством отхлебнул прямо из горла. Крякнул, помотал головой. Вот так оно повеселей будет, да?
Трошин усмехнулся в ответ. Вода ритмично шлепала в дно лодки, словно большая рыбина била хвостом. В остальном мир был безмолвным, будто вымершим. Пахло гнилью. Порой казалось, что жизнь кончилась, а всю страну и всю планету покрыла эта мутная замусоренная неживая вода.
Слышь, а что там, у вас в Москве, говорят? подал голос Андреич. Водка-то насовсем подорожала или временно?
Выходит, что насовсем, безучастно пожал плечами Трошин. Сколько она теперь, пять рублей вроде?
Точно. Как коньяк! воскликнул Андреич и с осуждением покачал головой. Что делается
Через некоторое время он сбавил газ и начал плавно выворачивать к зарослям орешника, торчащим из воды. Тут было особенно много мусора, и в конце концов пришлось вообще вынуть винт из воды, а лодку толкать веслом.
Куда теперь-то? поинтересовался Андреич. Мы, считай, на месте уже.
Так я ж говорил куда.
Прямо к самой усадьбе, что ли? Так бы стразу и сказал. Сейчас подгребем помаленьку.
Ветви орешника скребли по железным бортам лодки. Иногда что-то со скрежетом цеплялось за дно, потом отпускало.
Сейчас почище будет, пообещал Андреич. Там впереди сад раньше был, а его лет восемь, как вырубили.
В самом деле, ореховые заросли кончились, впереди показался участок ровной воды с торчащими тут и там кривыми пнями. Чуть дальше Трошин увидел крутой скат берега, поросший крапивой и лопухами. Здесь было совсем мелко, Андреич не греб, а больше отталкивался от дна веслом.
Вон и усадьба твоя.
Силуэт старинной кирпичной постройки возвышался над туманной водой как колдовской замок. Трехэтажное здание имело две башенки и зубчатое обрамление крыши. Правда, чем ближе оно было, тем меньше оставалось волшебстваусадьба была давно заброшена, неухожена, растащена на нужные в хозяйстве кирпичи.
Тухлятиной какой-то воняет, проворчал Андреич. Скотомогильник, что ли, размыло где-то?
Трошин посмотрел на воду. Она была такой же грязной, взбаламученной, как и везде в этом краю, но имелось кое-то еще. Поверхность ее кое-где покрывала едва заметная пленка, словно от подсолнечного масла. Пленка плавала большими неровными пятнами либо тянулась языками.
Андреич не заметил, как Трошин быстрым движением вытер мгновенно вспотевший лоб.
Стой! внезапно воскликнул он.
Андреич аж вздрогнул.
Ты что?!
Подожди-ка А ну, подгреби вон туда, видишь?
Андреич увидел. Прямо под правой башенкой вода подмыла и обрушила большой пласт глинистой почвы. Получился двухметровый обрыв, в котором зияла чернотой какая-то дыра. Словно вход в пещеру или подземный ход.
Когда подплыли, стало видно, что края провала выложены кирпичом. Это и в самом деле было подземелье, вернее, старинный подвал. Трошин обратил внимание, что странная маслянистая пленка была тут буквально везде.
Причаливай, сказал он внезапно охрипшим голосом.
Как скажешь, пожал плечами Андреич. Только одного не поймугде ты тут торфяники нашел
Трошин выскочил из лодки и вскарабкался по склону берега, распихивая сапогами двухметровую крапиву. Андреич закрепил лодку с помощью колышка и веревки и тоже поднялся. Трошин уже распотрошил рюкзак, достав на свет непонятные железяки, пару фонарей и деревянную коробку с какими-то пузырьками.
Побудь здесь, сказал он Андреичу и скрылся в наполовину обвалившейся арке парадного входа.
Старый егерь пожал плечами и, чтобы скрасить ожидание, отведал еще немного «беленькой» из рюкзака. Однако на этот раз веселей не стало. Обстановка почему-то давила и тревожила даже многоопытного Андреича, который за годы жизни привык к одиночеству и в лесу, и средь ночи, и в других не лучших обстоятельствах.
Что-то было не так в этой тишине, в грязной воде с масляной поволокой, в непонятной вони, навевавшей мысли о мертвечине.
Трошин позвал его минут через десять. Андреич осторожно вошел в гулкую развалинуи так и ахнул.
Трошин за эти минуты постарался на славу: развесил фонари, привязал к облупленной колонне добротную веревку и сам обвязался специальными ремнями и пряжками, словно скалолаз. Но главноеон расковырял в полу какую-то дыру, вернеелюк, крышка которого валялась рядом.
Слушай, Андреич, обстановка усложняется, твоя помощь нужна, а?
А я что? Я помогу, осторожно пожал плечами тот. Что делать-то?
Да ничего особенного. Просто стой у веревки и меня слушай. Может, подтянуть придется, может, подать что Так, на всякий пожарный.
Ты что? Ты туда?.. Андреич, еще не веря, ткнул пальцем в люк.
Ага, туда. Так надо.
Трошин пристегнулся к веревке, затем натянул ее, подергал для проверки изапросто сиганул в провал, Андреич и ахнуть не успел.
Было слышно, как внизу всплеснулась потревоженная вода. Андреич стоял и прислушивался. Веревка то натягивалась, то провисала, но никаких пожеланий снизу пока не поступало.
Андреич не выдержал, осторожно подобрался к люку, встал на колени и заглянул туда, где метался свет от фонаря Трошина.
То, что он увидел, его поразило. Эту усадьбу он знал всю жизнь, и не один десяток раз тут рядом бывал, случалось даже, от дождя прятался. Он привык, что этот старинный домвсего лишь развалина, загаженная и обветшалая, что ничего, кроме мусора, в ней нет.
Оказалосьесть!
Увидел он немного, но этого хватило. Подвал оказался неожиданно просторным, а еще он довольно неплохо сохранился. В воде стояли в два ряда длинные столы, уставленные какими-то баночками, сложными железками и ванночками. У стенынесколько больничных шкафов со стеклянными дверцами да еще пара пузатых баков странного вида.
Больше он ничего разглядеть не успел, потому что появился Трошин и крикнул:
Андреич! Я подымаюсь, придерживай веревку!
Трошин выбрался легко и ловко, будто всю жизнь только это и делал. Отстегнул свои пряжки и тут же торопливо вышел на свет. Пораженный Андреич не отставал ни на шаг.
На улице Трошин поспешно стянул резиновые перчатки, потом достал из-за пазухи длинный пузырек из тонкого стекла и поболтал его, глядя на просвет.
Чего там? не утерпел Андреич.
Да так пробормотал Трошин. Ничего хорошего, в общем.
И чего?
Трошин посмотрел на него с некоторым удивлением, словно впервые видел.
Слушай, Андреич Дело серьезное. Мне телефон срочно нужен. Что скажешь?
Телефон! Андреич развел руками. Где ж я его тебе возьму? Да еще срочно. Телефон только в городе.
А в поселке, ты вроде говорил
Есть в поселке, только до города тут, считай, ближе получается.
Город, поселокмне все равно, Трошин махнул рукой, словно отчаялся разобраться в местной географии. Телефон нужен.
Слышь Андреич поскреб щеку. У геологов ну, где мы лодку брали. У них радио есть.
Какое радио? Зачем нам радио?
Ну, радио. Они погоду запрашивают, а еще в «Гидрострой» какие-то сводки передают.
У них есть радиостанция?!
Ну да, я ж говорю, радио. Можно контору их вызвать, а тамтелефон!
Андреич, ты гений! Пошли быстрей. Лодка наша там не уплыла?
4
Лодка не уплыла, однако что-то с ней было не так. Задняя часть вместе с мотором почему-то оказалась задрана выше носа. Натянутая веревка уходила под воду.
Гляди-ка, вода снова поднялась, оторопел Андреич. Ну, верно, ребята ж говорили, что в верхах дожди идут
И что это значит? насторожился Трошин.
Да ничего, нам же лучшетеперь напрямки пройдем.
Мотор на этот раз решил покапризничать, и завелся только раза с десятого, когда Андреич от злости едва не оборвал тросик. Трошин молча хмурился, выбивая пальцами нервную дробь на звонком железном борту.
Наконец двинули. Андреич уже не так осторожничал, и лодку даже пару раз тряхнуло на каких-то подводных препятствиях.
Он поглядывал на попутчика, ожидая, что тот хоть полунамеком даст знать, что происходит и почему срочно понадобился телефон.
Пахло какой-то бедой.
Наконец старый егерь не выдержал.
Тут раньше-то больница была в усадьбе этой, сказал он как бы между прочим.
Да, была отстраненно ответил Трошин.
Давно, правда, до войны еще, продолжал Андреич. Непростая больница. Для генералов всяких, для их жен, для детей непутевых Охрана, ворота, все как положено. Мы пацанами бегали, подглядывали, а нас солдаты гоняли.
Угу отозвался Трошин.
В войну ее эвакуировали. А потом какая-то контора здесь была. То ли склад, то ли не склад, не знаю. Знакомая соседка туда ходила, они у нее молоко покупали. Каждое утро, как подоитсразу туда. Но ничего не рассказывала.
Обожди-ка, Андреич, словно спохватился Трошин. Полез в рюкзак и выудил небольшой пузырек, в котором звонко перекатывались таблетки.
На-ка, прими, от греха, он протянул Андреичу пару штук. И я приму.
Это что еще? забеспокоился Андреич.
Да ничего, не волнуйся, это как бы антибиотик такой. Ползаешь по подвалам разным, а там и грибок, и комары, и инфузориимало ли что
Оно да солидно согласился Андреич и закинул обе таблетки в рот. И тут же, недолго думая, запил водкой. Вот так оно ловчее будет, верно?
Трошин поглядывал на часы и хмурился. Они шли сейчас в нескольких метрах от прямого пологого берега. Тут намыло особенно много всякого хлама, и запах гнилого ила густой кашей висел в воздухе. Прозрачный туман клубился над перепутанными грязными сучьями.