Снова грохнули выстрелы. Трошин уже видел в полутьме бледные распухшие лица, бессмысленные глаза и оскаленные зубы. Запах мертвечины накатывал волной и вызывал спазмы в горле.
Он наконец взобрался на забор, подгоняя старого егеря.
Я ружье обронил! с досадой прокричал Андреич.
Плюнь. Сам спасайся!
Перевалившись через колючую проволоку, Трошин не удержался и кувырком полетел вниз, отбив локти и колени.
Живой?! воскликнула Галина, которой удалось благополучно спуститься на той стороне.
Порядок! Андреич, прыгай!
В этот момент бегущая толпа мертвецов со всего хода ударилась о забор. Металлическая сетка отозвалась звоном и дребезжанием и пошла волной по всей длине забора. Где-то заискрила проводка.
Покойники шипели и рычали, дергая за проволоку, некоторые пытались ползти вверх, но тут же падали.
Они забор сейчас сломают обреченно выдохнул Андреич. Слышь, майор, дай-ка автомат, а самбыстрей к крыльцу. Там дежурный, стучись!
Держи, Трошин решил, что в этой ситуации ему хватит и пистолета.
Беги, майор. Ты один все телефоны и секретные слова знаешь, беги!
Трошин бросился ко входу в радиоузел, слыша, как за спиной бахают выстрелы. Галина тоже осталась охранять последний рубеж, и не было времени ее отговаривать.
Откройте! Трошин принялся отчаянно молотить в дверь. Приказываю открыть дверь, яофицер госбезопасности!
За спиной что-то противно заскрежетало. Трошин обернулся и увидел: под напором толпы одна секция забора перекосилась, открыв в сетке приличных размеров дыру.
Утекай, дочка! закричал Андреич, молотя прикладом по лезущим в дыру мертвецам. Уходи, быстрее.
Галина застыла на мгновение. Потом бросила автомат с опустевшим магазином и кинулась к Трошину.
Андреича уже окружили утопленники, влезшие через дырявый забор. Он вывернулся, отскочил и схватил с пожарного стенда топор.
Получай, чертово отродье! Накась! Вот тебе.
Что-то брызнуло на лицо и руки, держать скользкий топор стало трудно, но старый егерь не сдавался.
А кому еще! На тебе! Получите!
Он махал своим нехитрым оружием, отплевываясь от крови и пота, не чувствуя ни боли, ни вони, ни усталости, словно не было этого страшного дня, трудностей, утомительных пробежек.
Гори, свечка, гори шептал он. Вспыхни ярче, пока не погаснешь
Но вдруг острая боль сковала грудь, тут же все тело обмякло, и Андреич упал на колени. Холодные скользкие пальцы ухватили за горло, спину согнула невыносимая могильная тяжесть, смрадный запах ударил в ноздри. Свет померк в глазах, и не осталось почти ничего
Гори, свечка, гори прохрипел Андреич.
Он успел увидеть, как надежная дверь в здании радиоцентра приоткрылась, впустив Галину и Трошина, и вновь захлопнулась
11
Загородный аэродром «Сельхозхимии» всегда был местом пустынным и тихим. Небольшая конторка, пара курганов со слежавшимися удобрениямивот и все хозяйство. Последний раз самолет здесь садился лет шесть назад.
Сегодня все было иначе. Сновали туда-сюда военные, гудели машины и бронетранспортеры. В стороне, на скошенном лугу трещали вертолеты, а пыль взлетной полосы то и дело взбивали уходящие на химобработку «кукурузники».
Трошин сидел на ящике и прихлебывал чай из мятой алюминиевой кружки. В голове было пусто и гулко, как в старой железной бочке.
Только что Галину увез домой ее мужвысокий нескладный старлей с прокуренными усами. Они несколько минут стояли перед Трошиным обнявшись. Галина что-то шептала, а старлей бросал на Трошина сердитые взгляды.
Они уехали. Ни одного знакомого лица в пределах видимости не осталось. Трошин ждал, когда его наконец посадят на ближайший борт и отправят в Москву.
За спиной скрипнули тормоза, затем негромко хлопнула дверь машины.
Цел, слава тебе, господи услышал Трошин.
Он вскочил, оборачиваясь.
Здравствуйте, Евграф Антонович.
Сиди, Сережа, сиди махнул рукой академик Вешенка. И я с тобой посижу.
Он и в самом деле по-простому опустился на соседний ящик. С минуту помолчали, глядя, как заходит на посадку очередной «кукурузник».
Как же так получилось, Евграф Антонович?
Академик неопределенно повел плечами.
Кто ж мог знать Мне и в голову не приходило, что лаборатория сохранилась. Сначала нас расформировали. Потом была война, оккупация. Людей разбросалоодни погибли, других посадили. Я и сам обычным полевым хирургом до польской границы дошел. Думал, кончилось все.
А оно никуда не делось с грустью усмехнулся Трошин. Словно ждало этого дня.
Я как услышал про строительство в Маклинске, меня словно в голову кто-то клюнул, признался академик. Надо, думаю, проверитьна всякий случай. Вот и проверили.
Что же дальше? спросил Трошин.
Да ничего, пожал плечами академик. Разрушенноевосстановят, погибшихзахоронят. Остатки заражения уже деактивируются авиацией и войсками химзащиты. Была авария, погибли людида, печально. Ну, а кто лишнее скажет он вдруг замолчал.
Что тому будет? потерял терпение Трошин.
Тому просто не поверят, вот и все. Евграф Антонович протяжно вздохнул. Пора мне. А ты домой скорее возвращайся. Отдыхайзаслужил.
Он сел в машину, и через минуту та скрылась в клубах дорожной пыли.
Елена ДолговаПоследний шанс
В разгар лета на побережье Черногории жарко даже после заката. В тот вечер штормило, но свежее от этого не стало. Навалившись на парапет набережной, я наблюдал, как волны накатывают на песок. Совсем рядом шумно спорила чужая подвыпившая компания.
Так значит, его в больницу увезли? спросил мужской голос.
Да, прямо из отеля. Этот псих меня за палец укусил.
Другая компания, поменьше, переругивалась по-английски. Светловолосый веснушчатый парень резко встал, отодвинул стул и зашагал прочь, двое приятелей проводили его колючими взглядами.
Do you want him back?
In due time.
Светловолосого я узнал сразу же, поэтому двинулся следом, не догоняя его, но и не упуская из виду. Через сто метров улица закончилась, а темнота сгустилась. На оконечности мыса штормовые волны обдавали лицо солеными брызгами. Мой старый знакомый отыскал на камнях сухое место и сел, прислонившись к валуну спиной.
Ты, что ли? заметив меня, недовольно спросил он и тут же добавил:Вот, черт, приперся чувак некстати!
Этот человек носил странное прозвище «Экса». Последний раз мы виделись три года назад при обстоятельствах, о которых лучше не говорить, поэтому, встретив меня снова, он не слишком обрадовался.
В отпуск явился, что ли?
Вроде того. Адриатику захотел посмотреть.
Точно? Тогда радуйся жизни и не ходи за мной. Любишь ты в чужие дела лезть, Морокин.
А ты нервный стал, даже пошутить нельзя. Не нужны мне твои секреты, своих хватает.
Я такой вежливый, потому что за мною должок, но за некоторые шутки положено давать в табло.
Было жарко, и ссориться не хотелось. Ветер усилился, шальная волна снова хлестнула о скалы. В поселке ни с того, ни с чего взвыли собакиэти звуки пробивались даже сквозь шум ветра и воды. Я развернулся и побрел обратно на набережную, равнодушно подметив, что к собачьему вою присоединились приглушенные человеческие крики. Звучали они тревожно и плохо вязались со скучным, спокойным вечером и беззаботной музыкой прибрежных ресторанов.
Ситуация возле набережной и в самом деле сильно перемениласьзеваки-туристы почему-то жались к стенам домов. Я попытался понять, что их напугало, и тут впервые увидел его.
Сутулый человек, пригнув голову, невероятно быстро бежал вдоль кромки моря. Движения его были страннымигибкими и резкими одновременно, будто ожила кукла из пластилина. Бегун носил белую, но потрепанную и грязную рубашку, такие же потрепанные штаны, и к тому же оказался босым. К сбившимся в кучку людям этот тип подобрался одним ловким прыжком.
Смотрите, ребята, снова псих растерянно начал кто-то.
Толпа шарахнулась, потом раздался вопль, на этот раз такой пронзительный, что зазвенело в ушах. Темный продолговатый предмет взлетел вверх, описал дугу и шлепнулся прямо мне под ноги. Это была рукатолько что оторванная человеческая кисть с широким кольцом на среднем пальце.
Опешившие люди не пытались бежать, а топтались на месте. Я же протиснулся поближе и теперь ясно видел, что происходит. Тот самый бегун, в целом довольно похожий на человека, склонился над лежачим телом, раздирая человека руками. На секунду монстр оторвался от жертвы и вскинул бледное, с глубокими глазницами лицо. Он сильно смахивал на ходячего покойника, но не гнилого и высохшего, а гладкого и довольно упитанного.
В шуме нарастающей паники я разобрал, как ругается за спиной догнавший меня Экса.
Вот сволочь, только этого не хватало, переведя дыхание, добавил он. Не раньше, не позже, что называетсяв самый раз.
Кто это?
Не знаю, ответил он, как мне тогда показалось, не совсем правдиво.
Существо вдруг вскинуло голову и завыло, а толпа окончательно ударилась в панику. Полицейский джип уже мчался по набережной, сшибая легкие рекламные щиты. Монстр, казалось, не обращал на хранителей порядка никакого внимания и продолжал делать свое дело. Голос из громкоговорителя по-сербски и по-английски призывал зевак разойтись. Чуть позже загремели первые выстрелы. Пули, попадая в тело, рвали рубашку в клочья, но, казалось, не причиняли ее владельцу особого вреда. Стрельба сделалась беспорядочной, словно бы растерянной. Еще не удравшие зеваки разом отшатнулись.
Бежим! с запозданием заорал кто-то, после этого все окончательно смешалось. Люди толкались и сбивали друг друга с ног. Кто-то метнулся в сторону моря, но через минуту уже бежал обратно испуганный.
Пошли отсюда, бесцветным голосом пробормотал Экса. Давай поворачивайся и уходи. Скоро вызовут вертолет и все зачистят. Сегодня без тебя справятся. Ты где остановился, в «Медитерране»? Утром заеду туда часов в семь, разговор есть.
Набережная почти опустела, я попытался срезать путь и попал в густые заросли. Так я и шел, раздвигая на ощупь ветки. Немного позже за спиной раздались странные, неестественные для летней ночи звукизарокотала вертушка, потом заработал пулемет.
Постояльцы из отеля съехали еще ночью, некоторые к тому же бросили вещи. Утром сотовая связь исчезла, радио вместо новостей передавало бесконечную музыку. Под эти веселые звуки ветер гонял по пустому коридору неубранный мусор. Хмурый и плохо выспавшийся Экса явился в назначенный час и подогнал машинуя не стал спрашивать, где он ее взял. Пляж совершенно обезлюдел до самого мыса, зато горную дорогу заполнили сотни автомобилей. Они не ехали, а кое-как ползли по серпантину, пытаясь миновать узкое место и выбраться на уходившее к хорватской границе шоссе. Мы с трудом встроились в эту колонну.
Через четверть часа машины застряли намертво. Солнце поднималось все выше, тени стали короткими, камни нагрелись и теперь испускали жар. Чтобы размяться, я выбрался из машины на край обрыва. Далеко внизу плескалась вода, а в ней шевелились медузыкруглые, серые, они сбились возле берега и болтались там, словно собирались перебраться на сушу.
Экса, который тоже вылез из машины, присел на корточки и, посмотрев вниз, криво ухмыльнулся.
Зомби. Такие же, как вчерашний. Приглядись, они стоят по шею в воде, их тут сотни две, может, больше.
Я уже понял, что Экса прав.
Не торопятся, ждут чего-то. Разумны, думаешь?
Сложно сказать. Убить их трудноэто да. А о чем они думаюткакая мне-то разница? Проще считать, что ни о чем.
Скопище голов в воде дрогнуло и качнулось в сторону берега.
Ну все, звездец, сейчас полезут.
Первая шеренга живых мертвецов выбралась в полосу прибоя на валуны. Существа пригнулись, подставляя свои спины остальным. Те вскарабкались на этот «помост», образовав новую ступень. Все происходило невероятно быстрозомби выстраивали лестницу из собственных тел. Их заметили не только мынад колонной машин загудели клаксоны. Они так и гуделибезысходно, на одной протяжной ноте. Серый «форд» попытался развернуться, сдав назад, и зацепил стоявший за ним фургон. Из-под колес полетел гравий машина, застряла поперек узкой дороги, медленно, но верно сползая к обрыву.
Надо было утром угнать мотоцикл, с сожалением, но совершенно спокойно заметил Экса. Тогда оставался бы шанс.
Про мотоцикл он подумал зряавтомобили стояли слишком тесно. «Форд» тем временем продолжал сползать с обочины, на него почти не обращали внимания. Людей отвлекали доносившиеся со стороны обрыва низкие, страшноватые звуки. Я добрался до потерявшей управление машины, перепрыгивая с одного капота на другой. Девушку на заднем сиденье мне удалось вытащить под раскаленное небо. Водитель наконец очнулся и тоже дернулся, собираясь вылезать, но не успел отстегнуть ремень. «Форд» вместе с застрявшим внутри человеком уже летел в море, по пути ударяясь о скалы и тяжело крутясь в воздухе. Этот кусок металла протаранил живую лестницу зомби и сбросил в море около десятка живых мертвецов. Похоже, они от этого не пострадали и уже пристраивались к товарищам, собираясь снова карабкаться на дорогу
Лезьте наверх! орал Экса, но я едва разобрал его слова сквозь шум, автомобильные гудки и нарастающий рев, который доносился со стороны моря.
Через минуту мы уже карабкались на скалы, камни сыпались из-под ног, падали вниз и там, внизу, шлепались обо что-то мягкое. Дорога совершенно перемениласьее заполнила толпа зомби. Эти ходячие мертвецы делали то же самое, что недавно проделал я, прыгали с одного капота на другой. Уследить за отдельно взятой фигурой не удавалосьвнизу словно бы колыхалась сплошная серая, беспокойная масса. Людей на скалах зомби не преследовали, сосредоточившись на тех, кто попытался отсидеться в машине. Мертвецы проламывали стекла, отрывали от кузова все, что похуже держалось, лезли внутрь как бешеные и, добравшись до добычи, принимались за нее, даже не потрудившись полностью вытащить наружу. Крик стоял такой, что закладывало уши, но голосов становилось все меньше
Я отвернулся и вскарабкался на карниз.
На нем кое-как разместились четвероя, Экса, спасенная девушка и незнакомый парень-серб. Девушку звали Кайа, серба, как оказалось, Радан.
Мой чартер из Дубровника улетал завтра. От аэропорта меня отделяли пять часов езды по узким горным дорогам и паромная переправа через Бокакаторскую бухту. Учитывая ситуацию, попасть в Дубровник через пять часов я никак не мог. Оружия не было, внятного плана действийтоже. Под обрывом копошились мертвецы. Кайа видела все, глаза ее расширились от страха, но истерику девушка не устроила, за что я ей, если честно, был благодарен. Следовало убираться из опасного места, не особо важнокуда.
Остаток дня мы потратили на бегство, стараясь держаться подальше от дороги. Пару раз на пути все же попадался изгиб серпантина с рядами брошенных машинони так и стояли, исковерканные, с выбитыми стеклами. Людей внутри не оказалосьни мертвых, ни живых. Мы обшарили брошенные вещи и собрали все, что могло пригодиться, в основном еду и бутылки с водой. Под сиденьем грузового фургона я нашел «беретту» с полной обоймой, владелец то ли не успел пустить пистолет в дело, то воспользовался другим оружием. На сиденье сохранились уже потемневшие кровавые пятна, но труп исчез, как и все остальные тела. С перевала открывался странный видбесконечные горы, похожие на окаменевшее море, этот экзотический пейзаж лишь усиливал ощущение тупой усталости. Где-то очень далеко временами постреливали.
Экса вытащил пистолет, о существовании которого я даже не подозревал, проверил его и снова спрятал.
Ты хоть понимаешь, Серега, что это конец? спросил он совершенно спокойно.
Нет, не конец, возразил я больше из упрямства, чем по убеждению. Через сутки-двое подтянут армию из Подгорицы и все зачистят.
Которую армию? У них вся армиядве тысячи человек, последний танк стоит в музее.
Правда, что ли?
А ты не знал?
Нет.
Экса расхохотался.
Кстати, зомби заразны, один укуси готово. Укушенный шансов не имеетстанет с ними в один строй и зашагает. И так вездехоть это ты понимаешь?
Масштаб катастрофы я понимал, но обсуждать все это не имело смысла. Экса был правмир необратимо менялся. Враг, конечно, оставалсяна этот раз хороший, понятный, нечеловеческий враг, которого можно убивать без лишних размышлений К сожалению, враг почти бессмертный, так что наши личные шансы выглядели неважно.