Алеся ЛисГвендолин
Глава 1
Гвен! Гвендолин! Да проснись же ты, наконец!кто-то настойчиво трясет меня за плечо, резко вырывая из сна.
Распахиваю глаза и быстро сажусь на своей лежанке.
Ульрих?в темноте лицо мужчины кажется белым размытым пятном.Что ты тут делаешь?
Руки тянутся к плошке с маслом, чтоб зажечь фитиль. В моей келье настолько темно, что хоть глаза выколи.
Стой, Гвен,перехватывает мою ладонь Ульрих.На нас напали! Держи!
На мои колени падает какой-то сверток. Под пальцами я ощущаю шершавую колючую ткань монашеского облачения.
Что? Зачем это?удивленно распахиваю глаза.
Ты слышишь, что я тебе сказал?начинает злиться Ульрих.На манистер напали! Викинги напали на манистер! Как думаешь, что они сделают с девушкой, когда найдут?
Сердце обмирает от тревоги. Больше слов мне не требуется. Я вскакиваю с кровати, торопливо стягиваю тонкую сорочку, ни капли не стесняясь находящегося тут мужчины, в темноте все равно ничего не видно, да и он деликатно отворачивается, и натягиваю монашескую рясу. Потом, опомнившись, стягиваю обратно и рву сорочку на широкие полосы.
Помоги мне!толкаю Ульриха в спину.Надо грудь перетянуть.
Спаси нас, пресветлый Лудд! Как же так? Почему?
Повязка надежно перетягивает все, что может во мне выдать девушку, благо в свои восемнадцать я так и не успела расцвести. Мама говорила, что у нас в семье все поздно созревают, теперь же мне эта особенность только на руку.
Ульрих, нож есть,спрашиваю, просовывая в ворот хламиды голову.
Ты что удумала,змеей шипит мой собеседник.Грех на душу взять?!
Какой грех?перетягиваю талию шнурком и удивленно поднимаю на него взгляд.Ты сдурел? Я волосы! Ты видел такого косматого послушника когда-нибудь?поднимаю свою свисающую до колен косу.
У меня нет, но может в вещах Дэглана есть что-то подходящее,чешет затылок мужчина, оглядывая сарай, в котором я спала.
Не теряя времени, принимаемся переворачивать скудные пожитки усопшего еще до моего рождения старика, жившего тут. Собственно я сама выбрала, где мне ночевать, да и настоятелю спокойнее, если девушка будет спать в отдельном домике, а не рядом со всеми послушниками в общем доме, искушая их своим присутствием.
Дэглан был таким как я, был особенным, проклятым даром смерти. Я очень надеялась узнать что-то о природе нашего магического таланта в его записях. Отец-настоятель говорил, что хитрый старикан, скрупулезно вел дневник, в котором подробно записывал свои наблюдения, и именно по сей причине я оказалась так далеко от дома, за стенами манистера в эту злополучную ночь, хотела найти мемуары Дэглана. Но не успела. Мы прибыли только вчера вечером, а ночью пришли проклятущие варвары.
Пока Ульрих обшаривает стол и сундук, я тщательно осматриваю постель и деревянный ящик подле нее.
Нашел,вскрикивает послушник как раз в тот момент, когда моя рука проваливается в щель между досками пола прямо под ящиком.
Я, по-моему, тоже нашла,тихо бормочу, срывая шатающуюся деревяшку и ощупывая под ней кожаную палитурку. Он или не он? Смотреть некогда и я, больше ничего не нашарив в тайнике, извлекаю небольшую книгу, которую тут же кидаю за пазуху. А потом оборачиваюсь к подошедшему Ульриху.
Режь!всовываю ему в руку косу.
Гвен Я..запинается послушник.
Раздраженно скриплю зубами. Когда на счету каждая секунда, медлить не будет даже такая неженка как я.
Вырываю у него из пальцев оружие, еще раз кидаю пристальный взгляд на его прическу, отмечая длину волос, и безжалостно оттяпываю свои локоны. Некогда жалеть. Жизнь и честь важнее.
Возле домика уже слышатся тяжелые шаги, и прятаться все равно не имеет смысла. Я быстро толкаю замершего как истукан Ульриха на колени, сама пристраиваюсь подле и приникаю лбом к земляному полу.
Молись, недотепа!тихо говорю, а с моими словами дверь начинает сотрясаться от ударов.
Хватает двух атак, чтоб хлипкая прогнившая заслонка упала под натиском кулаков огромного воина.
О! Еще двое!радостно склабится он. Его белые зубы опасно поблескивают в свете выглянувшей из-за туч луны.Гуннар!оборачивается он и кричит кому-то за спиной.Тут еще двое рабов.
Последние слова заставляют буквально содрогнуться от страха. Именно в этот момент я понимаю, что все по настоящему. Это не сон, не кошмар. Через несколько минут я превращусь в бесправную рабыню, меня продадут, возможно высекут, если буду сопротивляться, и увезут далеко-далеко от дома. Мне больше не суждено увидеть ни маму с папой, ни младшего брата, ни родных стен любимого Кинлоха. Никогда больше я не пробегусь босиком по мягкой шелковистой траве омытых дождями изумрудных холмов дорогого сердцу Эри, не полюбуюсь на закат над морем в Рейроке, не поеду учиться в Академию, как мечтала с детства. На глазах вскипают слезы, и я до боли стискиваю зубы, стараясь сдержать их. Я же теперь мужчина, парень, не девушка, а они не плачут. Надо найти выход, сбежать, скрыться. И если я не придумаю, как это сделать сейчас, то потом, когда мы выйдем в открытое море, шанса не будет никакого.
Захватчик переступает порог и вздергивает Ульриха за шиворот, вынуждая подняться с колен на ноги.
А кто это у нас тут спрятался?сплевывает через щель в зубах варвар, внимательно разглядывая тщедушного послушника, безвольно обвисшего у него в руках.
Мы не прятались,тихо отвечаю, тоже поднимаясь с колен.Мы молились Лудду, чтобы ниспослал нам спасение.
Викинг выпускает Ульриха, и тот едва не падая на пол, поспешно отодвигается подальше от воина.
Кто это пищит тут? Мышь?ржет это животное, делая шаг ко мне. Я невольно пячусь назад, пока не упираюсь спиной в деревянную стену. Рука захватчика уже тянется к моей голове в намерении скинуть надвинутый по самые брови капюшон, но в этот момент в домик входит еще один варвар, судя по всему тот самый Гуннар.
Развлекаешься, Сван?он окидывает взглядом обстановку вокруг.Смотри не заиграйся. Ингвар сказал, чтоб всех монахов в целости и сохранности доставили к нему.
Да помню я, помню,раздраженно хмурится отступивший от меня Сван. Снова подхватывает за шкирку Ульриха и слегка подталкивает вперед.
Слышали, монахи? Марш на выход!
Ульрих, сделав пару шагов, застывает, кидая на меня осторожный взгляд. Я отлепляюсь от стены и старательно обхожу стоящего посреди комнаты воина.
Живее! Чего ползете как снулые ежи?рыкает на нас Гуннар, и мы торопимся выйти во двор.
Глава 2
Я стараюсь особо не смотреть по сторонам и не думать, что случилось со стражей отца, сопровождавшей меня в поездке, с добрыми монахами, которые посмели оказать сопротивление, с приехавшим вместе с нами небольшим караваном паломников. Мой взгляд направлен в спину впереди идущего Гуннара и только туда. Я боюсь, что, увидев смерть этих людей, не сдержусь, не сумею обуздать свою магию, и моя сила вырвется наружу, неся погибель не только мне, но тем, кто еще остался жив.
Это последние,говорит кому-то Гуннар, наконец, останавливаясь.
Я едва не утыкаюсь носом ему в спину, но все-таки в последний момент ухитряюсь затормозить, в отличие от Ульриха, который изо всех сил толкает меня между лопаток. Сдавленно охаю и лечу вперед. Наш конвоир отступает в сторону, а я буквально врезаюсь в чью-то твердую, словно вылитую из стали грудь. Меня крепко хватают за плечи, не позволяя упасть, и легонько встряхивают.
Смотри куда идешь, заморыш,гаркают откуда-то сверху.
Медленно поднимаю голову и встречаюсь взглядом с поразительными светло-голубыми, как весеннее небо, глазами. Капюшон падает с головы, открывая сцапавшему меня викингу мое лицо.
Он подозрительно прищуривается, внимательнее вглядываясь в открывшуюся его взору картину, и гневно хмурит брови.
Тут что, еще и дети?швыряет он меня в руки кинувшемуся за мной Ульриху.
Я искоса осторожно смотрю на настоятеля и вижу его удивленный взгляд, направленный на нашу парочку. М-да, преподобный Августин явно узнал меня в этом облачении, но надеюсь, что не выдаст.
Это не п-п-п-послушникзапинаясь отвечает побледневший настоятель.Это...э-э-э-э племянник мой. Приехал навестить нас и осмотреть жизнь манистера изнутри.
Племянник, говоришь,скептически поднимает бровь викинг, выискивая между мной и дядюшкой схожие черты.Ну-ну.
Я тоже кошусь на кругленького пухленького Августина, понимая, что мы с ним похожи, как день и ночь. Впрочем, чего только в жизни не бывает.
Итак, Гуннар,наконец, потеряв к нам интерес, говорит варвар, уже перейдя на свой родной язык.Теперь, я надеюсь, вы всех собрали?
Я беспокойно оглядываю толпу гомонящих монахов, и вновь перевожу взгляд на викингов.
Да, Ингвар,сдержанно кивает тот, внимательно осматривая испуганных пленников, а к нему присоединяется еще несколько воинов, среди которых и Сван.
Тогда ведите старую Йорун, пускай принимается за дело,приказывает Ингвар.
Сердце в груди начинает стучать, как сумасшедшее. Что за дело? Кто такая эта Йорун?
Некоторые из монахов тоже, как и я понимают язык варваров и теперь в волнении переглядываются друг с другом. Похоже, эти дикари решили принести нас в жертву своим кровавым богам?
Нервно сглатываю, припоминая страшные сказки, которые мне рассказывала Гертруда о жестоких воинах, приплывающих на своих драккарах, вырезающих целые поселения, продающих людей, как скотину на невольничьих рынках. Они не знают страха. И жалости не знают,говорила она. В их глазах пламя войны, а сердце закованное в броню. Они поклоняются беспощадным богам-близнецамКату и Кате, и приносят им людские жертвы, окропляя землю кровью,невольно в голове начинает звучать тихий голос пожилой няни.
Передергиваю плечами, стараясь скинуть наваждение, и, внезапно, вижу перед собой жуткую старуху. Ее голову покрывает некогда красный, а теперь уже линялый платок, из-под которого торчат спутанные седые космы. Губы женщины раздвигаются в улыбке, открывая щербатые зубы.
Начнем с этого!указывает она на меня скрюченным иссохшим пальцем.
Глава 3
В страхе цепляюсь за руку Ульриха. Что эти чудовища собрались со мной делать? С нами всеми? Но меня безжалостно хватают за плечи и подталкивают поближе к ведьме, уже успевшей отойти к разожженному костру. Она еще раз пристально вглядывается мне в глаза, и на минуту, нет на секунду, мне кажется, что она читает мои мысли, мою душу. В черных очах Йорун таится легкая понимающая ухмылка, которая, стоит мне только приглядеться повнимательнее, сразу же бесследно пропадает. Может мне это только показалось?
Не бойся мальчик,говорит она скрипучим старческим голосом и достает из-за пазухи затертый полотняный мешочек с вышитыми на нем странными символами, которые хоть и отдаленно напоминают мне письменность викингов, но оказываются совершенно не знакомыми.
Старуха снимает с седой головы платок, аккуратно расстилает его на земле и опускается на колени. Затем, слегка встряхнув мешочком, высыпает на сей импровизированный стол округлые светлые камешки. Или не камешки, но в темноте не разобрать. На каждом таком кружочке нарисовано по символу. Что-то пошептав себе под нос и поводив руками над этими странными бусинами, Йорун поднимается с колен и заключает:
Он подходит!
Меня хватает один из воинов и куда-то ведет, а я еще успеваю заметить, как ведьма указывает на Ульриха и скрежещет:
Теперь этого!
Все это время я нахожусь словно в каком-то трансе, даже и не подумав начать сопротивляться, но теперь, чем дальше мы отходим от страшной женщины, тем больше меня накрывает паника и страх.
Бежать! Скрыться!набатом звучит в моей голове, но рука, крепко стиснувшая мое плечо, дает понять, что это почти невозможно.
Викинг, который тащит меня куда-то, мне не знаком. Он достаточно молодой, возможно старше меня всего на несколько лет, но свирепое выражение его лица добавляет ему годов. Такой точно ни слушать меня не станет, ни щадить. Остается воспользоваться приемом, которому меня научил отец. Он, конечно, больше для девушек подходит, но для тщедушного монаха тоже вполне сгодится.
Резко обвисаю у моего конвоира на руке, да так, что его даже слегка дергает в мою сторону. Парень останавливается и изумленно смотрит на мое безвольно обвисшее тело.
Ну и рохли, эти монахи!ворчит он себе под нос, решая, что со мной делать. А потом вздергивает на ноги, видно с намерением закинуть на плечо, но мне это только и нужно. Резко поднимаю колено вверх, со всей дури съездив ему по челюсти, и опускаю сложенные в замок руки на его затылок. Парень сдавленно охает, и теряет ориентацию, но не падает, как я надеялась. Впрочем, этого уже не исправишь, мое оружие внезапность. Выкручиваюсь из стальной хватки варвара, пока он не пришел в себя, и кидаюсь бежать к близлежащему леску, там я смогу укрыться даже от захватчиков. Сумею без сомнения.
Бежать оказывается довольно-таки трудно. Сутана путается в ногах, колено ощутимо побаливает. Удар больше вреда нанес мне, чем воину. Этот викинг что, из железа сделан?
Ожидаемо что минуты свободы оказываются недолгими. Варвар быстро очухивается и в два счета догоняет меня, а потом, не особо церемонясь, двигает кулаком в челюсть. От удара темнеет в глазах, и я теряю сознание теперь уже не самом деле.
Прихожу в себя, когда мою бездыханную тушку небрежно сваливают на землю.
Вот, Ове, первый,говорит даже не запыхавшийся викинг.
Мальчишка,удивляется второй, которого я пока не вижу, но, судя по голосу, явно не молодой мужчина.
Йорун выбрала,объясняет мой конвоир.
Ну, раз Йорунзадумчиво тянет Ове.
Ты следи за ним. Парень шустрый, сбежать хотел. Чуть зуб мне не выбил, дикий волчонок,с легким изумление и даже ноткой уважения говорит викинг.
Да уж, прослежу,хмыкает старик.А ты возвращайся к остальным, Хакан. До рассвета еще немного осталось. Успеть бы к восходу солнца
Я слышу удаляющиеся шаги, и в моем сердце вновь расцветает надежда. Возможно, со стариком я справлюсь лучше?
Тихо лежу, ничем не выдавая, что пришла в сознание, и из-под ресниц аккуратно слежу за мужчиной. Он сидит на земле, при свете костра что-то выстругивая из деревянного бруска. Глаза так же нашаривают, сваленную недалеко, небольшую кучу хвороста. А на меня соблазнительно смотрит довольно-таки увесистая толстая ветка, которая так и просится в руки в качестве оружия. И когда старик оборачивается ко мне спиной, я, не теряя даром времени, быстро вскакиваю на ноги и опускаю на голову несчастного эту самую ветку, оказавшуюся даже тяжелее, чем я предполагала.
Ове с тихим стоном валится на бок, а я испуганно смотрю на него. Неужто убила? Нервно сглатываю, рука рефлекторно тянется проверить пульс на шее, но я ее быстро отдергиваю. Дура совсем! А вдруг он притворяется?
Отступаю на шаг, второй. Мужчина продолжает лежать и не шевелиться. Глубоко вдыхаю и, развернувшись, кидаюсь к лесу. На этот раз бежать еще тяжелее. Челюсть пульсирует от боли, колено тоже ноет, пару раз нога подкашивается, и я чуть не падаю на землю, но быстро выравниваюсь. Легкие буквально разрываются от нехватки воздуха, но я уже вижу кромку леса и спасительные деревья.
Глава 4
И вот когда до вожделенной опушки остается буквально пару шагов мне в спину прилетает болезненный удар, который вышибает из груди весь дух. Падаю вперед, успевая выставить руки, но все равно прикладываюсь лбом к твердой поверхности, из которой в опасной близости от глаза торчит острый камень.
Сознание снова накрывает темнота. Она колыхает меня в своих мягких объятьях, окутывает пушистым коконом и если б не навязчивый шум в ушах, я бы лежала так, покачиваясь, вечно. Как же меня должны были приложить, чтоб до сих пор шатало? Осторожно поднимаю ресницы, стараясь не морщиться от боли, но сразу же прикрываю обратно. От яркого солнца начинает резать в глазах, и выступают жгучие слезы.
Что-то давненько он не приходит в себязадумчиво изрекает совсем рядом смутно знакомый голос. Как бы не скопытился...
На лоб мне шлепается приятно-прохладная тряпка.
Я делаю все что могу!
Ульриха я узнаю моментально, как и его привычный ворчливый тон.
А если б ваши воины больше рассчитывали свои силы, то
Ты поогрызайся мне тутрыкают в ответ, перебивая монаха.Мигом пойдешь на корм рыбам!
Ульрих благоразумно затыкается и беспокойно ерзает. От этих движений в голове простреливает резкая боль, и я не могу сдержать тихий стон. А еще я начинаю понимать, что шатает мне не от удара, шатается пол подо мной, словно я Словно я на корабле!