* * *
Подобно кораблям, ходящим ночью, Роуз скользила в свой сон как раз в то время, когда просыпалась ее бабушка. Что-то потревожило Розалинду Эшли. И в ту ночь она сделала то, чего не делала давно: встала с кровати, не став звать из соседней комнаты свою сиделку Бетти. Затем, укутавшись не в одну, а в целых три шали и взяв трость, направилась к лестничному лифту. Внизу лестницы стояли ее ходули. Она чувствовала, что вот-вот зацветет еще одна дамасская роза. Ее нужно было переставить в оранжерею.
Сейчас же! пробормотала она.
Дамасские розы цвели приблизительно в Рождество, и за их перестановку в оранжерею отвечала Роуз. Но сейчас Роуз спала. Не хотелось будить ее Потому что, внезапно подумала бабушка, возможно, та ушла «блуждать» так Розалинда называла собственное хождение сквозь время в другой век. Она не вмешивалась в дела внучки. Это действительно больше ее не касалось. Ее обязанностью было заботиться о Роуз настолько хорошо, насколько позволял преклонный возраст. Но тем не менее она хотела присмотреть за дамасской розой, которая вот-вот должна расцвести. Роза была особенной ее прививали в преддверии рождения матери Роуз. Подумать только, ее Розмари было бы уже почти сорок пять лет, будь она жива!
«Как летит время, подумала Розалинда, или запутывается». Когда она услышала, что Розмари умерла, а родная внучка переедет жить к ней, то привила еще одну розу, для новой Роуз. Это казалось правильным, давало надежду. Она, конечно, не говорила об этом самой Роуз пока не говорила. Черенки для прививания часто не приживались. Розалинда надеялась, что этот маленький пересадыш, как она их называла, выживет, но пока не знала точно. Первые цветы появляются лишь через два-три года. Роуз к тому времени исполнится уже четырнадцать или пятнадцать! Розалинда задавалась вопросом, будет ли сама жива через три года.
Она миновала лестничный пролет и схватила ходули, ждавшие ее внизу. Когда Розалинда медленно подошла к оранжерее, ее словно обдало тропическим бризом. Она двинулась к пересадышу. В это время в оранжерее было так чудесно!
Розалинда посмотрела наверх сквозь стеклянный потолок и увидела созвездие Ориона через купол над головой. Кончик меча Ориона висел почти ровно над новой привитой розой для ее внучки Роуз.
Не смей ее отрезать, звездный воин! хихикнула она сама себе.
Сейчас пересадыш выглядел не лучшим образом, как простая веточка. Но в голове проскользнула старая примета: «Первый год они спят, на второй ползут, а на третий идут вскачь».
Бабушка, что ты говоришь?
Розалинда подняла взгляд и увидела, как Роуз идет к столу с рассадой.
Глава 8. Сильный ветер
Ах, милая, я просто одна из тех старых дурех, которые разговаривают сами с собой! Наверное, пора в психбольницу.
Они смотрели друг на друга через пересадыш.
Ты не дуреха, бабушка.
И я так полагаю, ты только что вернулась, сказала Розалинда невзначай, начав рыхлить почву в горшке.
«Так она знает, где я была», подумала Роуз. Ключевым словом было «вернулась». Не из спальни, а из пяти веков назад. Роуз пыталась понять, что ответить. Можно выдать: «Да, и черт бы побрал эту ведьму Марию! Но я добилась хороших успехов с ее коронационным платьем». Но вместо этого она посмотрела на маленький скрученный пересадыш, в который бабушка тыкала старой палочкой для еды. Саженец был привязан ко второй палочке. Они с бабушкой собирали их потому, что те идеально подходили для посадки молодых растений.
Что это, бабушка?
А, просто эксперимент по прививанию.
Что за растение?
Э-э-э новый сорт э-э-э розы.
Он приживется?
Кто знает, приживется ли. Они такие хрупкие на этом этапе роста. Но, кстати говоря, ты вернулась как раз вовремя.
Вернулась. Что же, подумала Роуз, она и не отрицала, что «блуждала».
Почему вовремя?
Не могла бы ты отнести другую дамасскую розу в теплицу? Думаю, она готовится расцвести. И, конечно же, поставь ее на рассвете в миску. Оранжерейные цветы открываются как раз в эту пору.
Роуз взяла приготовившуюся цвести розу и понесла ее в оранжерею круглую комнату, обращенную на юг, с арочными окнами, сквозь которые светило солнце. Там же они завтракали и обедали.
Который час? спросила ее бабушка, когда Роуз вернулась. Девочка уже хотела было уточнить: «О каком именно времени ты говоришь? О стандартном времени двадцать первого века или о времени в Уайтхолле в шестнадцатом веке?» Но сунула руку в карман джинсов и нашла там айфон с наушниками:
Девять тридцать.
Ее не было всего четыре минуты. Она снова задумалась, почему наушники попали вместе с ней в прошлое, а айфон нет. Загадка.
Девять тридцать. Я уже хочу есть. А ты?
Ага, наверно.
Не говори «ага», дорогая. Это так безграмотно!
Розалинда была строга в отношении грамматики, произношения и правильного употребления слов.
Как думаешь, «Маленький Китай» еще открыт?
Может быть. Посмотрю на сайте. Десятью секундами позже Роуз подняла глаза. Да, еще открыт. Чего ты хочешь?
Как обычно.
Курицу генерала Цо? спросила Роуз, а потом добавила: И я буду, как обычно, фун юнь «Три сокровища» с креветками.
Добавь к этому лепешки с зеленым луком, дорогая.
Все, я отправила заказ.
Можешь сказать, чтобы не звонили в дверь? Их ведь можно попросить, правда? Они отправят тебе текстовое послание, когда приедут?
Они мне эсэмэснут, ответила Роуз.
Бабушка сморщилась:
Звучит как-то неприлично. Я просто не хочу беспокоить Бетти. Это ее «шокирует», как ты выражаешься. Какое замечательное слово! Кто бы мог подумать, что слово «шок» превратится в глагол? Прекрасная идея.
* * *
В ожидании еды они помещали рассаду в два новых длинных ящика к сезону, который бабушка Роуз называла «почти, но не совсем весна». Ранним мартом этой «не совсем весны» семена раскладывают в холодные лотки, а к середине апреля они будут готовы к посадке на открытом воздухе. Роуз едва закончила со своим лотком, когда почувствовала вибрацию телефона.
Приехали, сказала она. Схожу за едой.
Грузовик с доставкой из «Маленького Китая» подъехал к обочине. Роуз лишь приоткрыла дверь, потому что дул сильный холодный ветер. Ей стало жалко курьера, который, сгорбившись от сильного ветра, натянул капюшон своей толстовки. На нем даже не было куртки.
О, большое спасибо, сказала Роуз, принимая заказ.
De nada, в смысле, не стоит.
Марисоль?
Эм В ее темных глазах кометой промелькнул страх.
Роуз поставила заказ на столик и затащила Марисоль в прихожую.
Ты в одной толстовке. Ты же так замерзнешь!
Все в порядке, не волнуйся.
Нет, не в порядке.
Слушай, мне пора. Водитель разозлится.
Но нельзя ведь идти вот так.
Все нормально.
Подожди секунду. Роуз подбежала к шкафу с пальто. Водитель грузовика «Маленький Китай» сигналил, когда она вернулась.
Вот, держи. Она передала Марисоль новую куртку, которую ей совсем недавно купила бабушка.
Нет, я не могу ее взять.
Почему?
Водитель засигналил громче.
Я не могу объяснить. Будет плохо.
Почему?
Люди задают слишком много вопросов.
Марисоль рванула обратно.
Роуз осталась с широко распахнутой дверью. Она пребывала в изумлении. Кто задавал слишком много вопросов? Марисоль злилась на Роуз, что та задавала слишком много вопросов, или на кого-то другого? Она взяла еду и принесла в оранжерею.
А-а-ах! воскликнула Розалинда. Я уже отсюда чувствую запах курочки генерала Цо. Как вкусно!
Горячий воздух из теплицы объял Роуз. Внезапно она почувствовала сокрушительную вину и поставила еду на пустые лотки для рассады. Ветер с воем дул над стеклянными куполами, где висели виноградные лозы, украшенные цветами. Отсюда мир казался ненастоящим. Тепло, ароматно, безопасно и вдали но от чего? Когда Марисоль вошла в прихожую, дрожащая и испуганная, то словно пришла из другого мира. Как хрупкий лист, который занесло из какой-то далекой страны.
Ты какая-то встревоженная, милая. Что-нибудь случилось?
Нет я гм, просто волнуюсь о кошке, которая иногда ко мне приходит. Кажется, на улице сегодня холодно. Думаю, надо проверить переулок. Я оставляла ей блюдце с молоком.
Иди, но захвати пальто. Проверь, если тебе так станет спокойнее.
Спокойнее?
Ты сама не своя, милая.
Я я просто беспокоюсь об одиноких существах, которые оказались на холоде в такую ночь.
Роуз вышла через заднюю дверь оранжереи, не позаботившись о пальто. Она стояла и дрожала, со слезами, бегущими по лицу. Обхватив себя за плечи, Роуз подошла к мусорным бакам, куда до этого поставила блюдце с молоком. Молоко замерзло. Но она не беспокоилась о Сентябрине. Хоть у той и было всего три лапы, эта кошка смогла бы выжить где угодно.
Роуз больше волновалась за Марисоль.
Глава 9. Рожденные притеснять
Роуз заканчивала представление доклада для урока мисс Лафферти.
Самая известная колония прокаженных девятнадцатого века зарегистрирована на Гавайях. Но в ХХ веке в городе Карвилл, штат Луизиана, существовал популярный госпиталь с прогрессивным взглядом на болезнь. Там было обнаружено, что проказа, или болезнь Хансена, как ее сейчас называют, не передается по наследству и редко передается от человека к человеку. Заразиться можно лишь при длительном контакте с носителем. И даже в таком случае она не переходит через объятия, рукопожатия или от соседа в автобусе. На самом деле главными подозреваемыми в распространении болезни являются броненосцы, так как они могут переносить болезнетворные бактерии. Но в Индиане броненосцев нет. Большое спасибо.
Роуз села рядом со Сьюзан.
Отличный доклад, прошептала Сьюзан.
Ты видела Марисоль сегодня утром? прошептала Роуз в ответ.
Нет, но это всего вторая перемена. Она часто опаздывает.
А сейчас, сказала мисс Лафферти, думаю, настала очередь доклада Брианны.
Брианна кивнула и пошла к доске.
Э-э-э, ее глаза нервно забегали по классу, остановившись на Кэрри, мы услышали доклад Майлза о церебральном параличе: что это заболевание не наследственное, но способное возникать при родовых травмах; что болезнь Хансена распространяется благодаря особым бактериям броненосцев и эти бактерии, возможно, уже давно присутствуют у других животных. Я не знаю, как назвать исследованное мною состояние, но готова обсудить, является ли оно врожденным, генетическим или же вызвано травмами при рождении.
Брианна сделала глубокий вдох и надолго замолчала. Теперь ее глаза устремились на Лизу. Мисс Лафферти несколько заволновалась.
И в каком э о каком состоянии идет речь, Брианна? спросила она.
О злобе, ответила та. Является ли злоба болезнью? Может быть, мы рождены, чтобы притеснять других?
В классе все охнули, челюсть у мисс Лафферти, похоже, упала на пол.
Подлость это генетика? А может быть, дефект мозга?
В классе не слышалось ни звука. Просто полная, мертвая тишина.
В исследовании, проведенном недавно в Университете Индианы в Блумингтоне, штат Индиана, было обнаружено, что нейронные пути в лобной доле головного мозга значительно ухудшились у пациентов, которые подверглись жестокому обращению. А в исследовании с крысами было обнаружено, что нейронные связи можно восстановить не хирургическим вмешательством, а с помощью обучения. Да, крыс можно обучить. Теперь она перевела взгляд на Кэрри.
Когда Брианна закончила доклад, весь класс аплодировал, кроме Кэрри и Лизы.
Ух ты! И как это объяснить? спросила Сьюзан, когда первая смена закончилась и все вышли из класса. Она что, раскаивается за семь лет издевательств? Хотя я была с ней в детском саду и дошкольном классе значит, больше девяти лет.
Правда? Да ты везунчик! Роуз ненадолго замолчала. Но, Сьюзан, я должна сказать тебе кое-что еще.
Ты какая-то напряженная.
Да, напряженная, лучше и не скажешь.
Хочешь пойти в женский туалет?
Нет, это же чашка Петри для сплетен только говорили о распространении болезней!
Куда пойдем?
В столовую. Сейчас там пусто: до обеда первой смены еще полчаса.
Они прошли в обеденный зал. За прилавком трудились повара, мужчина подметал пол.
Так в чем дело?
Марисоль до сих пор нет.
Она часто пропускает уроки.
Да, ты на ее месте тоже пропускала бы.
Роуз, иногда ты бываешь такой загадочной. О чем ты говоришь?
О вчерашнем вечере. Мы с бабушкой проголодались. А бабушка любит китайскую еду. Так что мы заказали ужин в «Маленьком Китае».
Да, они лучшие. Ну и что?
Угадай, кто доставил еду почти в десять тридцать вечера!
Кто?
Марисоль.
Она работает?
Да, странно, правда? Кто в средней школе Линкольна работает, тем более поздно вечером? И знаешь что еще?
Сьюзан, которая сама по себе была очень бледной, казалось, стала еще бледнее. Ее глаза широко раскрылись за круглыми очками в черной оправе:
Что?
На ней не было пальто только поношенная толстовка.
Роуз вдруг схватила Сьюзан за руку:
Сьюзан, это было так грустно! Я предложила ей куртку, а она отказалась. Наотрез отказалась. Как будто боялась к ней прикоснуться. Сказала, что не может ее взять.
Почему?
Не знаю. Сказала, что не может объяснить и что выйдет нехорошо. Роуз замолчала, как будто что-то вспоминала. А, еще она говорила, что люди задают слишком много вопросов. И я не поняла, кого она имела в виду меня или других.
Это все так загадочно, сказала Сьюзан. Ты не помнишь, когда она сюда приехала?
Если честно, нет. Кажется, где-то между Хеллоуином и Днем благодарения.
Что за родители разрешают детям доставлять китайскую еду поздно вечером и без пальто?
Может быть, у нее нет родителей. У меня ведь, в конце концов, их нет.
У тебя есть бабушка, и она живет в хорошем, очень хорошем доме.
Она заботится обо мне, мягко сказала Роуз. А вот о Марисоль, скорее всего, никто не заботится.
Роуз вспомнила сокрушительное одиночество, которое ощутила в каморке под карнизом в Уайтхоллском дворце. Как отчаянно она скучала по отцу и Фрэнни, как чувствовала себя оторванной от всего родного; в изоляции ей казалось, что все о ней забыли. Но, конечно, она не могла рассказать это Сьюзан. Да и Марисоль не путешественница во времени, в этом она была уверена. Сколько их может быть в Индианаполисе? Но Роуз чувствовала: Марисоль приехала издалека. И была уверена, что приехала она одна.
Внезапно затрещало школьное радио:
Вниманию учеников и учителей, метель, которую предсказывал прогноз, усиливается. К середине дня ожидается нулевая видимость, поэтому уроки закончатся раньше. По всему зданию раздались громкие радостные крики. Автобусы прибудут в течение пятнадцати минут. Те родители, до которых удалось дозвониться, осведомлены, было сделано радиообъявление. Если у кого-то возникнут проблемы с ранним возвращением домой, пожалуйста, поговорите с мистером Сэммом в кабинете директора.
Все расселись по автобусам. Было так дико наблюдать, как окрестности заслоняет стена из снега Деревья гнулись, а пожарные гидранты быстро исчезали под острыми снежными шапками, напомнив Роуз эльфов. Водитель автобуса объявил, что они поедут по другому маршруту, так как некоторые улицы закрыты до приезда снегоуборочных машин.
Роуз выходила из автобуса последней из своих друзей. Вот уж как будто специально: тремя оставшимися пассажирами были Злые Королевы. Брианна сидела в изгнании, на самом дальнем месте от сестер по преступлению. Кэрри с Лизой пользовались этим на полную катушку: шептали что-то друг другу на ушко и бросали на нее испепеляющие взгляды. Роуз проигнорировала всех и уставилась в окно. Улицы были практически пусты, пара машин и свободные заснеженные тротуары. Она не знала, сколько времени еще ехать до бабушкиного дома, но вдруг заметила человека, который с трудом пробирался сквозь снег. Он сгорбился, будто не только боролся с ветром, но и нес на себе тяжкое бремя.
Роуз овладел какой-то инстинкт. Она была абсолютно уверена, что это Марисоль.
Стойте! закричала она водителю.
Что такое? откликнулся он, глядя в зеркало заднего вида.