Да я кое-что читала в детстве о вашем брате, милые такие, забавные сказки. И где твои острые уши? А крылышки под одеждой прячешь? ехидно поинтересовалась я.
Это действительно только в детских сказках, устало улыбнулась Эль одними уголками губ. В глазах ее по-прежнему застыли усталость и тоска. Я понимаю, звучит неправдоподобно. В первый раз я отреагировала так же, как и ты, поверить было очень трудно. Но у меня есть способности, немного, но никто кроме нас ими не обладает.
Она замолчала. Я озадаченно пыталась переварить услышанное, пребывая в сомнениях, как поступить: улучить во лжи или сделать вид, что поверила, как вдруг заметила, что девушка крепко спит, слегка покачиваясь на стыках рельс под перестук колес. Явно сказалась бессонная ночь, да и не ела она ничего еще с прошлого ужина. «Похоже, она мне по-прежнему не доверяет, отсюда и эти выдумки, с горечью осознала я. Наверное, ей нужно время, чтобы узнать меня получше. Видимо придется отложить расспросы на потом». Ее рассказ, будь он правдой или вымыслом, все же, оказался очень интересным. Невероятное сочетание силы и возможностей практически без изъянов и недостатков, присущих людям и вампирам.
Судя по биркам на багаже, поезд вез нас в Нью-Йорк, значит, время у нас примерно до завтрашнего утра. Надеюсь, на промежуточных станциях багаж никому не понадобится. Оставив спящую, я добралась до вагона-ресторана и вернулась с пакетами продовольствия, а также бутылками лимонада и колы. Дожидаясь, пока Эль проснется, я предавалась размышлениям, навеянным рассказом: «Возможно, в ее словах что-то было, необычными способностями она все же обладала. Ведь на моих глазах довольно сильно обескровленный рабочий вполне уверенно встал на ноги после того, как девушка проделала с ним какие-то манипуляции. Да и сама я думала, что не поднимусь после пыток, а когда она до меня дотронулась, пусть небольшие, но, все же, силы откуда-то взялись».
Необходимо было подумать, где нам лучше укрыться, причем надолго. Взвесив все обстоятельства, я решила, что наилучшим вариантом будет отправиться на Ямайку. Гостеприимный Дональд не откажет в помощи. К тому же, он не больше нас заинтересован в общении с Дамианосом, а значит, не выдаст. Старый пират или спрячет у себя, или подскажет хотя бы, как лучше поступить. Таким образом, определившись, я тоже позволила себе отдых. Истекшие сутки для обеих выдались очень сложными.
Когда подруга проснулась, уж вечерело, и мы использовали один из ящиков в качестве стола для импровизированного ужина. Отдохнув и насытившись, Эль порозовела, взгляд оживился, она, кажется, вполне пришла в себя.
Я очень благодарна тебе, Мэри, за все, что ты для меня сделала! Ты помогла мне в трудный момент, а я подставила тебя. Ты могла погибнуть и потеряла все имущество, но вновь спасла меня! она с чувством дотронулась до моей ладони. Я бестолковая и не думаю о последствиях. Пожалуйста, не сердись, мне жаль, что так вышло. Я очень хотела бы стать твоей подругой, но, боюсь, это слишком опасно для тебя.
Она была искренна, но сомнения мои развеяла не полностью.
О своей безопасности я теперь позабочусь, не переживай за меня. Но если благодарна, зачем выдумываешь про фей?
Похоже, мои слова ее задели. Она промолчала, не вступая в спор, только вновь погрустнела.
Эль сбросила, наконец, огромные сапоги, и в тусклом свете потолочных ламп было видно, в каком ужасающем состоянии находятся ее ногиизрезанные и исцарапанные, стертые в кровь.
И где же твое умение исцелять раны? уцепившись за возможность уличить ее, насмешливо уточнила я.
Уже к утру все исчезнет, мне нужно было восстановить силы, теперь заживление пойдет быстрей. Конечно, не так, как у васвампиров, но и с людьми не сравнить.
Я только недоверчиво покачала головой и сменила тему. До прибытия в Нью-Йорк оставалось всего несколько часов, а нам необходимо было подготовиться, чтобы сбить со следа Дамианоса. Невозможно внушить всем встречным, и обмануть могущественного врага не просто. Мы должны стать неузнаваемыми, а возможность для этого на данный момент лишь одна. Решать моральный вопрос пришлось каждой для себя, но в итоге общее мнение сошлось.
Мой приемный отец говорил: «Отчаянные времена требуют отчаянных решений», вздохнув, сказала Эль. Не думаю, что он имел ввиду нечто подобное, но есть ли у нас другой выбор?
Выбрав самые объемные и дорогие на вид кофры, надеясь, что наши манипуляции не слишком скажутся на благосостоянии владельца, мы провели в них ревизию. Отбросив последние сомнения, значительно облегчили ношу какого-то состоятельного джентльмена, обнаружив в его вещах бутыль виски и пухлую пачку денег. Следующей нашей «жертвой» стал багаж молодой женщины, тоже явно высшего сословия, потому что ее чемоданы изобиловали шикарными платьями, а из коробок с разнообразными шляпками выстроилось несколько пирамид.
Очевидно, сказалось действие алкоголя и пережитого напряжения, потому что вскоре, хихикая и повизгивая от восторга, мы примеряли платья и, в итоге, почти наполовину лишили бедняжку ее собственности. Выбрав себе пару больших удобных саквояжей и нагло вытряхнув из них вещи владельцев, мы набили их нарядами ничего пока не подозревающей пассажирки, со смехом представляя какой скандал она закатит железнодорожной компании, и шутливо посылая ей наши «искренние извинения».
На платформу в Нью-Йорке мы сошли уже светскими леди, спрятав волосы и прикрыв лица глубокими шляпками-клош, полностью преобразившись. Эль сказала правду, на ее легких ножках, обутых уже в изящные туфельки, на самом деле не осталось ни следа от вчерашних событий. Взяв такси, мы отправились сразу в морской порт. Конечно, не мешало бы пройтись по магазинам, докупить необходимое в путешествии. Однако время работало на нашего возможного преследователя, поэтому решили обойтись пока тем, что есть.
Глава 7
ЭЛЬ
Бескрайние просторы океана. Во все стороны света до самого горизонта взору представлялась невероятная искрящаяся на солнце синева. Говорят, людей, впервые оказавшихся в море, часто пугают его глубины, непредсказуемость стихии и непознанные таинства бездны. Я же, удобно расположившись в шезлонге на верхней палубе круизного лайнера, нежась в ласковых лучах весеннего солнца, понимала, что никогда прежде не ощущала себя столь счастливой и свободной. Словно весь груз прошлого и неведомое будущее покинули меня в одночасье, оставив наедине с блаженным чувством легкости и природной силы, наполнявшей каждую клеточку тела, стирая из воспоминаний все, хоть в малейшей степени способное омрачить этот миг.
* * *
Бегство из Америки было стремительным и внезапным. Мы покидали страну в спешке, не успев толком попрощаться с родными берегами. Дорога в такси от вокзала до пристани пролегала по самому сердцу Нью-ЙоркаМанхеттену. Задувавший в окно теплый ветерок и оживленный голос Мэри, увлеченно комментирующей проносящиеся достопримечательности, передали настроение и мне, вытеснив на время тоску и тревогу, казалось, прочно поселившиеся в душе.
Не доезжая до пользующейся дурной репутацией Таймс-сквер, где, по словам подруги, процветали игорный бизнес, проституция и криминал, мы обогнули беломраморное здание Публичной библиотеки, хранящей многовековые знания и тайны. Затем такси свернуло на Пятую авенюсиноним американского богатства и роскоши. На одной из самых дорогих и респектабельных улиц мира находилось множество памятников архитектуры и культурных центров, богатейших вилл и модных дамских магазинов на любой взыскательный вкус.
К сожалению, мы не могли сейчас позволить даже ненадолго задержаться, чтобы хоть полюбоваться ослепительным великолепием их витрин, не говоря уже о покупках. Проскочив зазеленевший парк Мэдисон-сквер, машина выехала на Бродвейсамую длинную улицу города, волной протянувшуюся через весь Манхеттен, нарушая строгую перпендикулярную планировку «стрит» и «авеню».
Туда же выходил и Театральный квартал с его концертными залами, кинотеатрами и знаменитейший театр Метрополитен Опера. Мэри с восторгом вспоминала, как слушала там «Риголетто» с великим Энрико Карузо в роли герцога Мантуанского.
Впереди возвышалось высочайшее здание мира, уступающее лишь Эйфелевой башне, Вулворт билдинг. В пятидесятисемиэтажном небоскребе располагались офисы тысяч крупнейших компаний. Устремленное ввысь двухуровневое сооружение в псевдоготическом стиле производило впечатление мощью инженерной мысли, но я почувствовала себя рядом очень неуютно, словно букашка на асфальте.
Бруклинский круизный терминалнаши ворота в новую жизньвстретил нас обычной портовой суетой, оглашаемой протяжными гудками отбывающих судов.
Я не поддержала разочарование подруги, что отправиться к берегам Ямайки с удобствами нам не удастся. Единственный грузопассажирский пароход, направляющийся в нужном направлении сегодня, был очень далек от шикарных трансатлантических лайнеров, на который она рассчитывала попасть. По мне, лишь бы скорее ступить на борт, и убедиться, что удалось оторваться от преследования.
Я испытывала очень смешанные чувства, где тревога, страх и нетерпение соперничали с грустью и муками совести. Верила ли я, что брат погиб на вокзальной площади? Сомненья еще оставались. Скорбь от потери единственного родного человека то и дело сменялась робкой надеждой, что моя жизнь может измениться, что избавление, наконец, пришло. Гнетущая перспектива провести вечность, убивая кровопийц, постепенно становится все призрачней. А с другой стороны, его смерть на моих руках. Именно я виновна, что вслед за мной он оказался на Центральном вокзале одновременно с Изначальным вампиром, даже с двумя. И это никак не исправить, не изменить, не повернуть вспять. С этим придется жить, и от осознания, что долго эта тоска не пробудет со мной, становилось еще хуже. Противоречивые чувства омрачили впечатления от отплытия с неприветливых отныне берегов Америки.
Из ступора я вышла лишь когда оглушительным ревом сигнальной трубы наш маленький пароход с гордым названием «Джордж Вашингтон» попрощался с величественной статуей, застывшей на крохотном островке неподалеку. Еще в такси мы увидели ее издали, проезжая по Бруклинскому мосту. А водитель рассказал, как во время Великой войны на острове неподалеку немецкие диверсанты совершили крупный теракт. После сильнейших взрывов некоторые части монумента получили серьезные повреждения, а во многих домах на Манхэттене выбило окна. Террористы уничтожили огромное количество взрывчатки, подготовленной для наших союзников в Европе.
У меня же имелись другие сведения, связанные с этой «великаншей». Воспоминания заставили немного отвлечься от тягостных мыслей, а заодно захотелось поделиться ими с Мэри в благодарность за увлекательную экскурсию по Нью-Йорку. Так как с берега нас было уже никак не узнать, мы выбрались из крохотной душной двухместной каюты на палубу, полюбоваться на чудесное изваяние.
Американцы назвали ее Статуей Свободы, сделав символом исполнения надежд для прибывающих в страну эмигрантов и ознаменованием победы в Гражданской войне с последующей отменой рабства. Но моя подруга, ведьма Моник, рассказывала совсем другую историю, утверждая, что, хоть она и мало кому известна, является истинной, начала я свой рассказ, и, приободренная заинтересованным взглядом Мэри, продолжила:На самом деле эта женщина изображает вовсе не Либеру, а темную богиню, называемую различными именами, но более известную как Гекатаповелительница ночного мрака и чародейства. Ведьмы всего мира, поклоняются именно ей, как своей единственной покровительнице.
Но, Эль, ведь все знают, что статую привезли из-за океана в подарок американцам французами. С какой стати ученому Эдуарду Лабуле и скульптору Фредерику Бартольди пришло бы в голову изображать богиню смерти и дарить ее Соединенным Штатам? Мне кажется, твоя подруга рассказала небылицу, улыбнулась Мэри.
Ты права, конечно, согласилась я на такое заявление. Только мало кто знает, что оба этих человека состояли в тайном древнем орденеМасонской ложе. Разумеется, об этом не писали, ведь орден официально не существует, потому что большинство его членов не только высокопоставленные деятели, но и сильные ведьмы. Статуя вовсе не символ свободы, как принято считать, а средство расширения и увеличения их влияния на американскую землю.
Девушка выглядела крайне озадаченной, но на лице ее не было недоверия и скептицизма. Поэтому я продолжила делиться рассказом Моник:
С Гекатой, кстати, связана легенда о появлении оборотней, а также самих Изначальных вампиров.
Подруга нахмурилась, словно ей было неприятно услышать подобное.
И каким же образом нам благодарить сию «мудрую» женщину за такое счастье? она поджала губы, с неприязнью глядя на удаляющуюся фигуру «Свободы».
У ведьм бытует мнение, что в глубокой древности один пастух возжелал жену своего брата и отчаянно молился коварной богине избавить его от соперника. Геката явилась к нему в окружении адских псов, своих верных спутников, и сказала, что выполнит просьбу с одним условиемплотью его брата будут накормлены голодные псы. Обезумев от счастья, мужчина согласился в то же мгновенье, и ночная тишина огласилась леденящим душу воем адских гончих. Преданный родным человеком, несчастный погиб, растерзанный ужасными клыками тварей мрака, но за мгновение до смерти проклял подлеца, взывая о каре к Гекате, являвшейся еще и богиней мести. Жена покойного не вынесла страдания и покончила с собой, а местные жители уверяли, что до утра по окрестностям раздавался демонический хохот довольной богини и вторивший ей вой своры.
В ближайшее полнолуние проклятие сбылось. Пастух в безумных нечеловеческих муках обратился волком. К утру на улицах деревни оказалось множество растерзанных останков жителей. Придя в себя, осознав содеянное, мужчина понял, что возмездия ему не избежать, он будет разорван убитыми горем односельчанами. Сбежав из деревни, он отправился как можно дальше на север. Опасаясь погони, забрел в дикую глушь, где и поселился. Со временем беглец научился ограничивать свою свободу в полнолуние и решил вернуться к людям. В ближайшем поселении северного народа он был принят и даже женился. Однако до самой смерти вынужден был раз в месяц страдать от проклятья, страшась и ненавидя самого себя. Но и после кончины не оставила его мстительная богиня. С потомками пастуха по свету расплодилась волчья сущность, передаваясь из поколенья в поколение, но поражавшая не всех, а совершивших страшный грех убийства.
А с семьей Дамианоса и Тамарис, это связано потому, что, как не трудно догадаться, их мать была последовательницей культа Гекаты. Существует миф, что жуткая богиня убила собственного сына, а после воскресила величайшим заклинанием. За основу ритуала обращения в вампиров взята часть этого заклинания, поэтому, прежде чем возродиться в новой сущности, человек должен был умереть.
Я перевела дух, заметив реакцию подруги. Глаза Мэри гневно сверкали, сердитый румянец залил щеки. Очевидно, я зря завела этот разговор, о чем сильно теперь сожалела. К счастью, девушка быстро взяла себя в руки и оставшийся путь до Ямайки мы провели в дружеской беседе, не касаясь подобных тем. Я была очень благодарна ей за все, что она сделала для меня. А в тот момент особенно за то, что, видя мое подавленное состояние, ни на минуту не оставляла одну, отвлекая разговорами, не позволяя вновь окунуться в уныние и предаваться мукам совести.
Конечно, невзирая на предупреждения Тамарис, я рассказала Мэри все, что знала об Изначальных. Сейчас, подставив ее под удар, я просто не имела права утаивать что бы то ни было. На удивление, ей тоже было чем поделиться. В прошлом подруга пережила весьма увлекательное приключение, связанное с древними близнецами, и даже побывала «в шкуре» Тамарис. Я слушала затаив дыхание, поражаясь силам и возможностям некоторых ведьм! Сложив воедино сведения, мы сошлись в уверенности, что джентльмен в котелке на площадидействительно Мидас Ксандрийский, вампир невероятной мощи. Не удивительно, что даже сын предпочитает избегать встреч с родителем. Однако судьба Тирона по-прежнему оставалась для меня под вопросом. С одной стороны, он наверняка воспользовался заминкой Дамианоса и сбежал. А с другой, не заставил ли общий враг воссоединиться Изначальную семью?
Больше, пожалуй, беспокоило наше будущее. Каково этобыть вечными беглянками? Вероятнее всего, по словам Мэри, нам придется затаиться на какое-то время, переждать, пока Дамианосу не надоест искать. Ее всерьез беспокоила заинтересованность древнейшего вампира в моей персоне, и она была уверена, что так просто он не откажется от своих планов.
О нем мои собратья говорят шепотом и с оглядкой, как о скором на расправу, без жалости и без пощады. Им пугают новичков, стараясь даже имя лишний раз не упоминать всуе, всерьез уверяла подруга. Да и сама я давно поняла, что много лет назад мне невероятно повезло остаться в живых, повстречав его.