Не дерзайте углубляться в сказочные территории, не известив нас о маршруте, сир, прибавила графиня Скайская с дружеской улыбкой, и не вверяйте себя с вящей готовностью хлипкой машинерии Гермистонского тана.
И еще механическим драконам его приятеля мастера Толчерда! Глориана рассмеялась. Бедный Толчерд! Отдает своим игрушкам всего себя. Я вынуждена была отвести под их хранение несколько залов. А он все время делает новые! Вы же видели телескоп, доктор Ди, что Толчерд изготовил для наблюдения за обитателями Луны? Их повадки экстравагантны, и, признаюсь, они развлекали нас какое-то время, но такие штуки приедаются слишком быстро. Впоследствии до наших ушей дошли вести о том, что Толчерд сооружает корабль, дабы доставить себя на Луну.
Из справедливости к мастеру Толчерду, изрек Ди, скажу, что он был полезен мне в определенных делах. Он весьма искусен как ремесленник и способен сделать почти все, что я ни попрошу.
Он живет с одной целью: создавать более и более новых фантастических штуковин. Смех Уны вторил Королеве. Его не волнует, используют их или нет. Королева принимает его дары, любуется ими, шлет их прочь под стражу. Он счастлив соорудить нечто следующее. Одних только механических бестий и птиц у нас два десяткавсякая изощреннее предыдущей!
Доктор Ди приступил к сворачиванию схем. Его лицо покраснело, бороду мрачил пот.
Я не собиралась слишком уж высмеивать мастера Толчерда, молвила Уна. В действительности я уважаю его подарки
С вами все хорошо, доктор Ди? Королева явила заботливость.
Хорошо? Вестимо, мадам. (О, боги, если б только я расхрабрился настолько, чтоб оторвать вас от трона, повергнуть на сей пол, погрузить плоть в плоть)
Вас лихорадит?
Нет, мадам. Вероятно, здесь слишком жарко. Мои собственные покои прохладнее. (Поневоле, иначе я вспыхнул бы пламенем!)
Вы присоединитесь к нам позднее, за обедом?
С вашего позволения, мадам (но я бы лучше пожевал ваше сладкое плечико). Он поклонился и задохнулся. Ох!
Доктор Ди?
Увидимся на обеде, мадам! Его голос был резок; в неистово развевающейся накидке бежал он из Тронной Залы в коридор, ответвлявшийся влево, бежал склоня голову, будто изо всех сил противясь мощному ветру, и, когда леди Блудд, красивая юная пропойца, умнейшая из ученого люда, свернула за угол и обрушилась, икнув, прямо на него, он не узнал ее и вознамерился столкнуть с пути.
Добрейшее утро, доктор Ди!
Прочь, благая дева, прочь!
Но она вцепилась в его колет, и наконец он узрел ее лицо.
Совета, добрый мой мудрец, молю.
Совета?
По философскому вопросу. Глянцевый бодрый взгляд снизу вверх. Теплая рука обняла его талию, ибо леди Блудд нуждалась в опоре.
Ага! Привлекательнейшей замены он и вообразить не мог. Он сделался добрым доктором. В свой черед стиснул ее плечи. В мое жилище! Шире шаг, леди Блудд, и клянусь, вы станете сочиться моей философией.
С любезностью он помог ей одолеть лестницу, ведущую в Восточное Крыло и его башню, где, традиционалист до мозга костей, он содержал свои мастерские, свою лабораторию.
Глава Пятая,В Коей Капитан Квайр Тайно Доставлен во Дворец и к Лорду Монфалькону, дабы Получить Известие о Безрассудном Поручении
Лорд Брамандиль Рууни, огромен и жовиален, капитан Почетных Гвардейцев, Охранитель Королевы, принял под свою ответственность Квайра (с головой в капюшоне, как у вспыльчивого ястреба) из рук людей сира Кристофера и немедленно стал расчесывать и прихорашивать ежившегося соглядатая, чьи одежды (с чужого плеча) впитали более чем солидную толику содержимого темницы Маршалси: навоз и солома с плесенью наделяли Квайра ароматами давно заброшенного скотного двора.
Так не пойдет, если уж тебе понадобилось предстать пред великим лордом Монфальконом. Хотя, к чему скрывать личность эдакого хмыря, я никак не возьму в толк.
Круглое красное лицо сияло над алыми брыжами, багровые руки выпрямляли Квайров воротник, между тем капитан уже обещал себе, что, если лорд Рууни когда-либо впадет в немилость лорда Монфалькона или забредет однажды в воровские клоаки города, Квайр даст себе ровно сорок восемь часов на его убийство и проявит милосердие лишь на шестидесятой секунде сорок восьмого часа, и сейчас улыбался под капюшоном, почти присев в реверансе, сгорбясь под хваткой великана.
Спасибо вам, милорд. Премного обязан, милорд.
Он смолчал, когда Рууни изъял из ножен его добрый меч.
Останется тут. Никаких мечей при Дворе, исключая таковые Гвардейцев Королевы и ее Воителя. Рууни хлопнул по своему. Пошли. Скорым шагом по коридору, рука на кисти Квайра; полуослепленный капитан вынужден был бежать, страдая после битья тюремщиков и скамьи и камней узилища, в коем провел всю ночь.
Чуть помедленней, милорд. Мне нехорошо.
Лорд Монфалькон горит от нетерпенья тебя узреть. Видимо, тщательнее допросит тебя касательно сарацина. Тебе повезлолорд Монфалькон замолвил за тебя словечко, сказал, что ты в ту ночь наведывался по его делам в деревню Ноттинг и за тебя приняли похоже одетого негодяя. Скользя взглядом по драному лоскутью, лорд Рууни смаковал пересказ, как он сильно подозревал, компендия сплошной неправды. Я вот не испытываю особой любви к сарацинам. И к убивцам, добавил он благочестиво, чем бы те ни руководились. Королева ясно высказывалась по сему вопросу.
Всецело согласен, милорд. Одышливый Квайр держался за бок. Опасаюсь за шов.
Полные уста лорда Рууни бились друг о друга, точно губы перегревшегося жеребца.
Почти пришли, парень. Они достигли вместительного холла, Третьей Приемной Палаты, вдосталь широкой для изрядной рыночной площади; здесь разбившиеся на группы вельможи беседовали, проявляя к спешащей паре лишь поверхностный интерес. Лорд Рууни приветствовалто одного, то другого. Сир Амадис. Добрейшее утро, мастер Уэлдрейк. Леди Блудд.
Капитан Квайр, с другой стороны, заботился о том, чтобы не узнать немногочисленных знакомцев, однако лицо под капюшоном привлекло внимания больше, нежели лорд Рууни. Они шагали теперь по срединной галерее, свернули прежде, чем добрались до дверей Тронной Залы, и подошли к двери, у коей была видна единственно ручка, ибо остальное скрывал гобелен. Лорд Рууни постучался. Их пустили внутрь.
Лорд Монфалькон стоял пред огнем к ним спиною, ссутулив плечи воина.
Рууни?
Мой Лорд-Канцлер. Он здесь.
Я благодарю вас.
Лорд Рууни еще раз подхлестнул Квайровы плечи, после чего, загадочно улыбаясь, ретировался, утаскивая с собою толедский меч. Квайр в ярости оглянулся, затем сказал себе успокоиться. Он, тем не менее, не желал тратить время на притворную смиренность и оглядел комнату. В ней не было ничего непривычного. Он почесал ухо. Вытащил сомбреро из-под одолженного капюшона. Сдернул его, открывая свою темную мелкую личность.
Капитан Квайр, сир. Я сделал как вы велелии я пред вами.
Лорд Монфалькон кивнул, теребя отделанную бобром шелковую накидку на груди и оборачиваясь.
Вы удачливы, Квайр, не так ли?
Как обычно, милорд.
Только не в ночь накануне Новогодия. Вы сработали топорно, переоценили себя, вас видели.
Я сработал вовсе не топорно. Квайр грозил вспыхнуть.
Лорд Монфалькон вздохнул и явил капитану ледяной, злой глаз.
Лудли принес вашу записку. Разведка относительно Арабии полезна. Но лорд Ибрам был человек со связями. Более того, мы заверили его дядю в том, что в Лондоне он в безопасности. Если б не его репутация буяна, коей и было объяснено произошедшее, мы возымели бы немало забот, Квайр. Видимо, мне следовало позволить вам расплатиться по полной. Неудачливый Квайр мне ни к чему.
Капитан грел руки. Он не рисовался, но говорил с умеренной гордостью:
Умертвить меня? Вестимо, во имя Знания, быть может, ибо стоит мне пасть, как нога, попирающая крышку Пандоры, воздымется, и хлынут наружу всякие тайны, коим лучше оставаться укупоренными. Или, может, вы не согласитесь, сир, со столь осмотрительной философиейи поступите с темнейшими секретами Королевы на манер доктора Фаусти?
Монфалькон слушал не из любопытства к произносимому, но потому, что, как ему казалось, глядел в Квайрову душу.
Тот же продолжал:
Однако же, сир, я знаю, что вы о таком помыслить не можете. Вы уже увидели смысл в сохранении жизни капитана Квайра. Любой ценой, сир, верно ведь? Во что бы то ни стало, да? Ибо пред вамистраж-Цербер, призванный препятствовать побегу из Гадеса бесов и проклятых. Я стою на страже вашей безопасности, лорд Монфалькон. Вы чтите меня недостаточно.
Размышляя о том, что Квайр зашел слишком далеко и тем выдал себя, лорд Монфалькон расслабился более прежнего.
О, так вы у наснедопонятый пес?
С коим плохо обращаются, милорд. Констебли сира Кристофера были со мной неучтивы, и я был посажен в худшую камеру Маршалси. Соглашаясь на ваши интриги, я ожидал большего. Кроме того, моя личность не была сокрыта полностью
Моя награда вам, Квайр, ваша свобода. Я сохранил ее.
Я рисковал ей, сир, и не сбежал. Яваш лучший агент в Лондонево всем Альбионев Империи. Ибо я художник, как вы знаете. И уязвить меня невозможно.
Что делает вас в иных аспектах сомнительным слугой, капитан Квайр. Вы слишком умны для сей работы. Вы происходите из славного йоменского рода, обучались в Кембридже, в Иоанновом колледже, и могли бы стать глубокоуважаемым богословом, но отринули все респектабельные возможности.
Творческие наклонности вышнего порядка приказали мне исследовать собственные чувства, милорд, а также мировую географию. Я бесталанен, не считая того, что зовется порочностью, и на вашей службе, сир, я получаю возможность продолжить обучение. Я размышлял над многими занятиями, однако все они видятся недостойными. Мне не по нраву образчики различных профессий, с коими я сталкивался, и я полагаю, что нынешнее мое призвание, на вашей службе, милорд, и, следовательно, на службе Королевы, столь же ценно, если не ценнее, любого другого. По меньшей мере, вы согласитесь, я способен оценить точную степень порочности, коей предаюсь, если уж сие порочность. Все прочиеграмотеи, стряпчие, придворные, купцы, солдаты, государственные мужи, столпы нашей Державыбросают камни из-за плеча, опасаясь увидеть что-то или кого-то, в кого метят. Но я смотрю в глаза тем, в кого мечу, милорд. Я извещаю их о том, что делаю, как извещаю себя самого.
Лорд Монфалькон сделался спокойнее. Монолог Квайра его не покоробил, и капитан знал, что так оно и будет. Он был привержен таким речам, изображая свои труды на манер поэта, описывающего собственное призвание. Предайся Квайр оправданиям, попытайся умилостивить Монфалькона, он разбудил бы в том подозрения. Лорд нанял Квайра за бесцеремонное творческое начало, храбрость, а равно и хитрость. Старый Канцлер уселся за письменный стол. Квайр остался у огня.
Что ж, вы затруднили меня неимоверно, Квайр. В момент, когда я чурался любых осложнений. Так или иначе, дело сделано.
Вестимо, милорд. Карль эмигрирует ввиду убийства, коему он, в конце концов, способствовал, пусть то и не был его почин.
В сие верят немногие. Сир Кристофер не верит. Сомневаюсь, что вера сарацин сохранится, когда они получат свои донесения о случившемся. Будьте начеку, Квайр. Их народ может оказаться мстительным.
Всегда начеку, милорд. Каково мое новое поручение?
Вам надлежит отправиться на побережье. Вы посадите на мель галеон, прибывающий завтра ранним приливом. Если возможно, я предпочел бы обойтись без жертв, однако судно так или иначе обязано увязнуть в песках в устье реки близ города Родж. Ялик, дабы перехватить лоцмана и доставить на борт одного из наших людей, уже послан. Он перенаправит корабль к Роджу, используя замерзшую Темзу как повод.
Прекрасный повод. Никто сейчас не может подплыть к Лондону либо отплыть от него без угрозы своим тимберсам. Но какова моя функция? Лоцман может выполнить задание без чьей-либо помощи.
Не без труда. Вы перекроите план на новый лад и примете меры, дабы все прошло гладко. Последующее лишь в ваших руках. Вверяю подробности вашему воображению.
Я рад, чтобы вы продолжаете доверять мне, милорд.
В таких делах, Квайр, изобретательнее вас никого нет. Корабль полонийского короля «Миколай Коперник» должен сесть на мель, самого короля захватят будто бы обычные грабители судов на мелководье, в качестве аристократа, за коего потребуют выкуп. Вот грубый портрет, нарисованный мною для вас. Если он говорит по-нашему, пусть поверит, что его спутали со всего лишь заморским сановником. Знание Высокой Речи используйте, только если нет иного выхода. Короля следует удерживать некоторый срокя сообщу вам, когда и каким способом он будет освобожден.
Квайр был приятно удивлен.
Король? Ну, милорд, вы пускаете меня по следу изумительной добычи. Но для сей охоты мне надобна полная выкладка.
Выбирайте сами.
Лудли. Свинн. ОБриан
Вы готовы нанять сего хвастунишку?
Тут он пригодится. Больше того, он провел два года на полонийской службе как солдат, и нам может потребоваться его язык. Я бы подумал о Вебстере
Нет! Гаденыш связался с разными юнцами при Дворе. Позднее его могут опознать.
Мудорез?
Никого из сей шайки глаголемых джентльменов с расписными телами. Кое-какие глупцы уже считают, будто представляют Королеву. Глупцы, знающие не Двор, но его ошметки. Монфалькон хмурился. Кроме прочего, они балаболы. Вы собираетесь взять с собою курятник.
Отменных бойцовых петухов, милорд, и храбрее обычных ваших живопыр.
Вестимо и честолюбивее. И смекалистей. Я нанимал таких при прежнем Короле Герне, но вы единственный полуджентльмен, коего я намерен использовать ныне, ибо вы, в отличие от них, не пристрастились к грогу, фривольной речи и распутному товариществуза что они всегда расплачиваются единственной валютой, коей обладают в достатке: болтовней, злословием, приукрашенной историйкой.
Тонкие губы Квайра шевелились.
Ваша позиция услышана, милорд. Я составлю список позже, следуя вашему совету.
Известите меня, когда все совершится.
Всенепременно, милорд.
Сокройте сию тайну от ваших наймитов, если сможете.
Смогу. Однако сия схема далека от утонченности.
Лучшая в такие сроки. Мы должны сохранить дружбу Полонийца. Используй мы дипломатические меры, они бы сразу все поняли. Сей план столь безрассуден, что никто не заподозрит изворотливую руку Монфалькона.
Однако последствия?..
Ни единого нежеланного, если вы исполните роль безошибочно и с обычным вашим тщанием.
Квайр засопел.
Мой мечего забрал сей придира Рууни. Я выйду через Паучью дверь. Он набросил капюшон обратно на голову.
Монфалькон медным колокольчиком позвал лакея.
Скрейп: попроси лорда Рууни вернуть сему человеку клинок. Он вновь встал у огня.
Интрига родом из времен Короля Герна, продолжил Квайр. Будем надеяться, никто не воскресит в памяти то, как вы ему служили. Я припоминаю
Вы были мальчишкой, когда Герн покончил с собой.
Я не тоскую по прошлому. Разве я утверждал обратное?
Монфалькон возложил пальцы себе на веки.
Вы и я, несмотря на разделяющие нас сорок лет, оба из иной эры. Вот ирония судьбы: мы должны работать совместно, дабы противостоять возвращению сего темного прошлого.
Квайр потворствовал ему:
Или: я, самый злодейский из злодеев, с моей любовью к столь античному искусству, должен содействовать жизни в мире, где правосудие куда сильнее. Где правит Добродетель.
Монфалькон, воздев правую руку и распрямив ее, изрек едко:
Я нужен, пока на Земле остаются такие, как вы.
Квайр задумался, потом тряхнул головой.
Напротив. Можно утверждать, что я нужен, пока благородные души вроде вас продолжают лезть вон из кожи. В конце концов, Платон извещает нас о том, сколь хрупок век совершенного монарха
Монфалькон был поставлен в тупик. Он сердито переменил тему:
Иные дороги непроходимы ввиду снега. У вас хорошие лошади, я надеюсь.
Их придется взять напрокат.
Золото?
Вестимо.
Лакей возвратился с мечом, и Монфалькон вынул ключ. Квайр выдвинулся, дабы принять клинок из чужой руки.
Спасибо. Он вложил меч в ножны.
Лорд-Канцлер подождал, пока слуга повернется к ним спиной, и отпер шкатулку. Когда лакей испарился, он открыл ее.
Пять ноблей?
Вестимохватит на лошадей и людей.
Монфалькон украсил золотом Квайрову беспечную ладонь.
Вы отъедете до темноты, ближе к вечеру?