Но совсем другое дело были двенадцать школьников, которые пахли как больные хорьки, с чёрными тенями в глубине своих глаз. Они были одержимы другими страшилами, вселёнышами, судя по запахуи могли серьёзно навредить Мэгги. Не физическифизически они были кучкой всё тех же детей, и если бы страшилы решили напасть в физическом плане, тот же закон, который ограничивал мои силы, позволил бы мне вмешаться. Действительная опасность, которую они представляли, была незримой и серьёзной.
Мэгги ничего мне о них не сказала. Наверно, она не хотела обращать внимание на их присутствие в такой важный день. Это было разумное поведение. Но скрытные хищники-воришки вселёныши редко вели себя разумно. Они пометили её и начали за ней следить.
Ничего хорошего ждать от них не приходилось.
Но что-то было не так. Я хвостом чуял.
Я направил свои чувства, пытаясь обнаружить угрозу, о которой мне говорили лишь мои инстинкты, но ничего не унюхал. Человеческий шум заглушал чуть слышные звуки, как это бывает в городе. Много людей гуляло по парку, и я не мог отслеживать передвижения.
Но столько страшил не должно было разгуливать при свете солнца. Я тратил запас энергии на двое суток, чтобы день Моего Друга и его маленькой дочки прошёл как можно лучше. Это их первый день вместе, важный день, и я изо всех сил старался отвести от них злобную энергию.
Может, это было обыкновенное невезение, и всё могло бы быть намного хуже.
А может, некая сила вступила со мной в конфронтацию.
Мой друг наклонился, чтобы потрепать мой загривок и сказать мне, как он меня любит, и это движение заставило моё сердце забиться от счастья.
Ну что же. Если кто-то думает мешать счастью Моего Друга и Мэгги, будет иметь дело со мной.
Обычно от этих мыслей я начинал вилять хвостом.
Но сегодня холодок медленно спустился вниз по моей спине.
Эй, сказал я выдрам (мы смотрели выдр). Ребята, привет!
Привет, пробулькала выдра.
Привет-привет, сказала другая.
Я устала, сказала ещё одна, зевая.
Люди вокруг, разумеется, беседы не заметили. Люди думают, что разговаривать можно только ртом.
Я помахал выдрам хвостом, чтобы они знали, что я настроен мирно:
Я Мыш, и это лучшая маленькая девочка на свете. Можете, пожалуйста, устроить для неё представление? Она никогда не видела выдр.
Представление? спросила первая выдра. Что это?
Поиграйте! сказал я.
Играть! крикнула первая выдра и прыгнула на голову третьей.
А-а-а-й! крикнула третья выдра.
Первая спрыгнула, и остальные последовали за ней в воду, снова вынырнули, сделали круг и ещё один круг вокруг дерева, а потом нырнули обратно.
Смотри, смотри! сказала Мэгги, дёргая Моего Друга за плащ. Ой, смотри!
Выдры забежали за камни, но прежде чем Мэгги успела попросить, Мой Друг подхватил её на руки и поднял высоко, так, чтобы она могла всё рассмотреть. Мэгги от восторга залилась звонким смехом, и в воздухе вокруг них разливалась любовная и светлая теплота.
Я так сильно вилял хвостом, что едва стоял.
Я поговорил с малайским медведем, немного сердитым, но он был не против разодрать на части бревно, чтобы показать Мэгги, как сильны малайские медведи. Львицы лишь закатили глаза на мою просьбу изобразить охоту, но лев с удовольствием зарычал. Обезьяны принялись играть с той же готовностью, что и выдры, а павлинов мне даже просить не пришлось, чтобы они показали свои прелестные перья.
В общем, мне кажется, я постарался на славу.
Молодец, Мыш.
И потом магия, тёмная и гадкая, рябью разошлась в воздухе.
А скрыта за ней была энергия. Та же энергия, что и у меня, но тёмная, тяжёлая и грозная, напоенная холодной и безжалостной ясностью.
Я уловил запах: далёкий аромат чего-то смутно мне знакомого. Он заставил меня думать о горах, огоньках масляных ламп и о холодных светлых небесах.
Мой Друг отозвался на появление чёрной магии. В напряжении он сканировал парк, радостная энергия вокруг него вдруг сменилась настороженностью и инстинктивно спроецированной аурой уверенности и силы. Моего Друга не стоит недооценивать. Его сердце вполне разумно, когда нужно защитить слабого. Он почувствовал угрозу, тёмного заклинателя, и готов был с ним сразиться.
Мрачное чувство подступило к моему горлу и заставило глотку зудеть. Угроза магической природы, здесь и сейчас? Мой нос сказал мне, что кучка одержимых вселёнышами детей всё ещё шла за нами по пятам, пусть на расстоянии.
Какова была вероятность, что появится угроза сразу двум членам моей семьи, каждому отдельно? Особенно когда я задействовал свою энергию, чтобы именно такого исхода и избежать?
Что-то было не так.
Я почувствовал, как волоски у меня на спине попытались встать дыбом. Но мой красный жилет им не позволил.
Мой Друг знал, что ему нужно изучить угрозу; и это было целесообразно. Но он боялся оставить Мэгги одну. Он доверял мне, но никакие меры, не важно, насколько тщательные, не смогли бы его убедить, что с ней точно ничего не случится. Он был прав. В этом мире ни в чём нельзя быть уверенными раз так, зачем думать об опасности, которая ещё даже не появилась? Мудрый принял бы те меры, которые может; встречал бы беды на подходе и был бы счастлив в оставшееся время.
Возможно, это самая грустная из глупостей человеческого сердца: сколько же счастья вы гоните от себя, чтобы подольше поволноваться. Да, я далеко не гений, но мне совершенно не ясно, что в волнении хорошего.
Мой друг поговорил со мной. Он сказал много разных слов, но его сердце говорило: «Я не хочу отпускать её даже на секунду, но я доверяю тебе безопасность моей дочери, пока буду сражаться со злом».
Я сказал ему, что буду её защищать. Он уже научился понимать такие ответы. Потом он отвёл нас туда, где пахло едой, и взял для нас с Мэгги картошку фри, чтобы мы её ели, пока он пойдёт и посмотрит, что там за опасность.
Ну разве Мой Друг не потрясающий?
Он усадил Мэгги и вышел быстрым, целеустремлённым шагом. Мне пришлось побороть желание последовать за ним, потому что в такие моменты мне хотелось пойти следом и быть ему опорой. Вместо этого я сел рядом с картошкой фри и принялся пристально за ней следить. Ну, вы знаете. На случай, если злодеи спрятались там и попробуют напасть на Мэгги.
Не успели мы взяться за еду, один из вселёнышей просто подошёл к нашему столу и стал говорить Мэгги грубости.
Нет.
В тот момент, когда вселёнышей направили к нашему столу, чтобы они напали на Мэгги.
В эту секунду я почувствовал, как что-то в воздухе переменилось. Кто-то направил против нас энергию.
На улице виднелась массивная покрытая мехом фигура, частично укрытая зеленью, похожая на мою тень. Я ощущал эту тёмную ясность, потоком исходившую от неё, достаточно сильную, чтобы направить страшилу к Мэгги, подначивая его напасть.
Я почувствовал, как поднялся на ноги с рыком, клокочущим у меня в глотке.
Но Мэгги положила ногу мне на голову и надавила.
Мэгги была крошечной, даже для человека, даже своего возраста. Она была ребёнком с необычайно трезвым разумом, но помешать мне подняться и побежать она не сумела бы, даже будь она ростом с отца.
Моя Тень встретила мой взгляд спокойно, даже самоуверенно и с издёвкой в своей позе, в том, как приподнимала свою голову. Она присела, словно охотник, готовый к прыжку.
И она пыталась навредить моей девочке.
Но я не мог бросить Мэгги. Что, если Моя Тень заставит вселёныша нарушить правила и напасть на неё физически, а меня не будет рядом, чтобы заступиться?
Поэтому я не бросился в бой. Своё дыхание я теперь тратил не на рычание, а чтобы собрать энергию, взывая к свету и тихой нежности, способным отразить чёрный лёд насланной Моей Тенью злобы.
Тёмная энергия, которая подталкивала вселёныша, откатилась назад, словно туман, расступающийся перед автомобилем, и Мэгги тут же бросила щепотку соли вселёнышу в глаза.
Тот отпрянул, больше из-за соли, чем из-за причинённой одержимому телу болии я направил энергию в его сторону, убеждая вселёныша отступить. Если он оставит Мэгги в покое, я смогу вступить в прямую схватку с Моей Тенью и заставить её ретироваться. Теперь я уловил её запах, аромат её враждебности. Я мог бы последовать за ней в и сквозь любой тёмный мирок, куда она могла сбежать, и наружу.
Вселёныш ускользнул быстрее, чем его успели бы настигнуть Мэгги или моё дыхание, и я уже приготовился устранить истинную угрозу, прежде чем она устроит новое покушение на Мэгги.
Но запах пропал.
Я снова принюхался, ещё сильнее. Это неправильно. Я хвостом чуял.
Но она исчезла.
Невероятным образом взяла и исчезла.
Хм.
Кто в этой вселенной способен на такое?
Моя Тень, судя по всему.
Когда Мой Друг вернулся, он был напряжён, подавлен и тих. Мне стало не по себе. Я видел, как он бился с кучей ужасных созданий, и редко он так из-за них переживал. Значит, человек. Монстры для него были угрозой куда как меньшей, чем люди. Он страдал.
Я подошёл бы к нему, но моим долгом было охранять и защищать Мэгги, а она по-прежнему была в опасностикогда вселёныши и Моя Тень разгуливали по зоопарку, словно бы в личных охотничьих угодьях, и Тревожность готова была её уничтожить, если меня не окажется рядом. Он был её отцом. Первой из его забот было холить её и лелеять, и я готов был помочь Моему Другу с чем угодно. Так что я остался с Мэгги.
Ещё у неё была картошка фри.
Они поговорили ещё немного. Он рассказал Мэгги о колдунах и их опасности. Мэгги было жалко колдунов, и я знал, что Моему Другу тоже. Но она боялась кое-чего ещёчто он не захочет быть ей отцом. А он боялся, что она не захочет быть его дочерью, если он всё время будет работать.
Я сидел неподвижно, как изваяние, и дышал на них светлой энергией. Их страхи были глупыми, но опасными на этом раннем этапе их отношений. Если бы не все эти трудности, навалившиеся в этот самый день
О.
Теперь понятно.
Все эти нападения были не случайностью, но злыми кознями.
Моя Тень пыталась помешать тому, что должно было случитьсясозданию прочных уз между отцом и дочерью.
Я лежал тихо, концентрируясь на своей энергии. Не стоило в этот момент много думать о насилии. Но пока я, как мог, помогал своей семье, я ещё и стискивал свои зубы, проверяя, готовы ли они к работе.
Они были готовы.
Мой Друг, само собой, отправился спасать колдуна. Он понятия не имел, что вселёныши вообще существуют, тем более что они были рядом. Я предпочёл бы отправиться с ним; ведь колдундело опасное, и я мог бы оценить для него этого человека, помочь ему определиться, какой из добродетелей ему стоит придерживаться, чтобы справиться с колдуноммилосердия или же решимости. Я мог предупредить, защитить его.
Но только оставив Мэгги уязвимой для круга голодных вселёнышей, поджидающих у кафе.
Мэгги дождалась, пока Мой Друг не уйдёт быстрым шагом, прежде чем встала и повернулась ко мне:
Ты же знаешь, я должна. Тебе нельзя переходить черту.
Я помнил не хуже неё, что написано в Книге. Я знал её рекомендации относительно сражения с вселёнышами, и доводы в ней были крайне разумны. Зло, если не дать ему бой, становится лишь сильнее. Но чтобы это сделать, ей придётся остаться с ними лицом к лицусовершенно одной. Я не смогу защитить её от вселёнышей и их ужасных мыслей. Ей придётся сразиться с ними, и пусть злу в любом случае следовало дать бой, победу никто не гарантировал.
Это был её путь. Она должна была его пройти. Но
Её могут ранить. Возможно, даже уничтожить.
Моя безупречная Мэгги, лучшая маленькая девочка на свете, могла на веки быть потеряна для всех, кто любит её.
Я издал тихий, грустный звук и нежно поцеловал её в лицо.
Фу, сказала она, но имела в виду что-то ещё. Она зарылась лицом в мой мех. Я тоже тебя люблю, Мыш.
Моё сердце забилось быстро, когда несложная, хрупкая, сокрушающая сила этой любви захлестнула меня.
Я ещё раз попробовал на человеческом языке сказать ей, что люблю её, и снова изо рта у меня вырвались только неразборчивые звуки. Я вздохнул. Она знала.
Мы вышли из кафе, направившись прямо к поджидающим нас вселёнышам. Мэгги уже догадалась, кто у них в стайке был лидером, и посмотрела девочке в лицо с прямой спиной и ясным взглядом:
Эй ты, Рожа Внеземная.
Вселёныши таращилась на неё своими пустыми глазами и чувствовали, как злая сила вдруг разлилась в воздухе, когда они вытянули на поверхность ужасные воспоминания о времени, которое она провела среди порочных, жестоких и так приятно мёртвых вампиров Красной Коллегии.
Некоторые воспоминания могли её убить, воспоминания, о которых она даже не знала.
Лишь во сне они выплывали на поверхность.
Я видел, как она стала бороться с образами и потом отмахнулась от них усилием воли, потребовавшим от неё поразительного напряжения. Она стиснула зубы и медленно повернулась вокруг своей оси. Она была на голову ниже каждого из одержимых детей, но каждому из них она посмотрела в глаза, прежде чем сказала спокойным голосом:
Как же вы меня бесите. Пошли уже разберёмся.
Вместе мы развернулись и направились к ближайшему тёмному и страшному месту, и вселёныши последовали за нами.
По дороге мои инстинкты снова напомнили о себе. Моя Тень была рядом.
Кем бы ни было это существо, оно умело не выдать себя ни запахом, ни движением. Оно, предположил я, будет полагаться в основном на свои способности, привыкло, что жертва его не замечает. Оно показалось мне самоуверенным, насколько можно было это уловить, бросив беглый взгляд. Я решил довериться и этому инстинкту. Так что я не стал готовиться к бою, а лишь шёл рядом с Мэгги, будто бы не замечал угрозы вовсе.
Вместе мы вошли в здание, пропитанное застарелыми запахами хищников, и внутри обнаружили лестницу, ведущую вниз, к тьме и страху, способным выманить вселёнышей, заставить их покинуть защищавшие их детские оболочки и быть уничтоженными.
Если она сумеет. Они сделают всё, чтобы изорвать на клочки её сердце, чтобы она бессильно лежала на землеплоть, которую можно присвоить.
У самого начала лестницы Мэгги повернулась ко мне и сказала:
Не бойся. Всё под контролем.
Моя Мэгги умная, сообразительная и храбрая, но она всё равно сказала неправду. Она не знала, сможет ли.
Но если бы она была уверена, для неё не вышло бы испытания.
И потом я вновь это ощутиларомат чёрного льда, пульсацию жестокой энергии, наплывающей, будто дымка, поглотившая вселёнышей за нашими спинами. Я мог расслышать тёмный шёпот мыслей, скрытых за этой энергией, окутавшей вселёнышей, будто туман.
Убейте дитя.
Я видел, как вселёныши в хвосте группы, ближе всех стоявшие к источнику тёмной энергии, сжали кулаки и полезли в карманы за предметами, которыми могли бы бить и кромсать.
Приступ внезапного гнева захлестнул меня. Моя Тень была созданием зла, и немногих я встречал ему подобных. Оно пыталось заставить вселёнышей нарушить природой данный Закон и физически напасть на маленькую девочку. Конечно, в этом случае я мог вмешатьсяно мне пришлось бы ранить невинных детей, чьим единственным проступком была неподготовленность, неумение встретить в бою опасности из мира духов, которых они, вероятно, и вообразить себе не могли.
Мой самый низкий рык загрохотал у меня в груди и вырвался наружу вместе с моим дыханием, начиная рассеивать эту тёмную энергию, а вместе с тем он служил вселёнышам предостережением.
Вес маленьких человеческих тел уже начал перемещаться вперёд, но они вернулись в прошлое положение, услышав мой рык. Секунду мне казалось, что они не выдержат и оставят Мэгги в покоено их лидер, девочка с полосами от слёз на лице, повернулась ко мне и усмехнулась.
Страж, сказала она. Ты знаешь Закон. Это наше право.
Мой рык стал ещё ниже. Мне нужно было быть к ним ближе, чтобы защитить их от влияния Моей Тени. Медленно я стал шагать, вкладывая ещё больше дыхания в своё рычание, пока не оказался прямо перед вселёнышем, почти заглянув ему в лицо. Теперь я всерьёз принялся вырабатывать свою энергию. Излишек силы прыгал по кончикам моих волос, мерцая, как голубые звёздочки, и тёмная энергия вновь отступила перед светом.
Вселёныш даже не понял, что происходит. Он решил, что я ему угрожаю.
Я знаю Закон. Должен знать и ты, он указал детским пальцем мимо меня, на Мэгги. Это моя добыча. С дороги.
Зарычав всего раз, я мог бы обратить этих созданий в бегство, но я лишь заставил бы их рассеяться. Они всё равно продолжили бы своё преследование позже.
Мальчик, всё хорошо, сказала она. Всё под контролем.