Не нужно,выдавливаю, стараясь чтобы услышал.
Тогда зачем это делаешь ты?спрашивает пастух и подходит ближе.
А что еще делатьто?говорю и чешу нос.
Дрова рубить,говорит Ким, кивая на пилораму, и улыбается.Тебя барон позвал, зачем возишься тут? Это мы, ну... теперь, как все жить будем.
Ее увезли, Ким,говорю, думая о своем.
Да знаю, жаль,отвечает он и усаживается на бревно.
Это все что ты можешь сказать? - прыскаю. Он ведь к ней тоже неравнодушен был, цветы дарил.
Она красивая,добавляет он.А значит, не пропадет.
Ты не думал, что нужно ее найти?
А зачем искать?ухмыляется он и смотрит на меня както сочувствующе.Что ты можешь сделать десятку рыцарей? Да даже одному? Или разбойникам? У тебя есть шпага? Припрятал? Вот только владеть ты ею не умеешь. А если бы и умел, то вряд ли там будет лишь один враг. У тебя нет шанса найти ее, Эрик, не то чтобы отобрать у воров. Даже Герман смирился, все напрасно. Великие так решили, ее ждет лучшая жизнь...
Ее ждет рабство.
А у нас тут не рабство?взрывается Ким.Мы пашем круглый год, барон отбирает у нас все, оставляя только крохи, чтоб не сдохли. Мы все рабы. Половину коров вчера угнали в замок. Через пару дней прибудут телеги, чтобы загрузить урожай. Но мы не дотягиваем до нормы, старейшина трясется и гоняет пьяных дедов, за них отдуваются бабки. А вот ты Эрик счастливчик, тебя забирают в замок. У тебя есть шанс стать оруженосцем рыцаря или солдатом замка. Я завидую тебе.
Пинаю лист, чтобы он заткнулся. Ким встает и уходит.
Не глупи, Эрик,продолжает удаляющийся пастух.Отец ждет тебя. Да и Илена бы порадовалась твоим перспективам.
Молчу. Вскоре остаюсь один наедине со своими мыслями. Они грызут меня изнутри.
Тетя Варя застает меня за растаскиванием листов и балок.
Пол села на уши поднял,ругается она.Пошли горемыка домой, выспись, утром в путь тебе...
Утро. Встал пораньше. У меня в наручных часах будильник. Сил прибавилось, но мышцы болели после вчерашнего. Эренни при мне, узелок взвалил на спину, поблагодарил тетю Варю и вышел. Замок, так замок.
Много думал и коечто придумал. Помню имена, что называли похитители. Глок и Морган. С этого и начну, узнаю о них побольше, а там решу, что делать дальше.
Деревня просыпается, спешу, чтобы проскочить мимо глаз односельчан. Я виноват в их бедах, я лишил их льгот и энергии, а теперь уношу их эренни с собой. Сердце щемит, когда прохожу мимо развалин, где стоял мой дом. Мы жили на северной окраине деревни. Так было задумано. Чтобы мехары своими железными ногами не взрыли нам весь поселок, мастерскую мы поставили с краю.
Домашняя живность уже раскричалась, подымая хозяев. А я твердо знаю, что больше никогда не вернусь сюда. Вчера откопал и вскрыл свой секретный подвал. Раньше копил там детали, чтобы собрать своего мехара. Мой тайник оказался пуст.
Стой, щенок!взревел позади меня ктото бешеным голосом.
Обернулся и с ужасом понял, что ко мне бежит отец Илены. За ним мчатся еще трое: его жена, тетя Варя и старейшина. Они пытаются остановить его, потому что в руках Германа блестит топор.
Замер. Страх пронзил мое тело и сделал беспомощным и уязвимым. А еще ко мне вернулось чувство вины, с которым боролся вчера, разбрасывая листы крыши.
Беги, Эрик!кричит Варя не своим голосом. Жутко...
Завизжала сирена над головой. Так громко как никогда. Все замерли, даже Герман остановился. Это рефлекс, врожденная реакция. То, чему нас учили, самые первые уроки в деревнезамереть, когда ты слышишь сирену. Среди голубого неба словно расплелись и заволновались оранжевые нити. Над головой разыгрались краски, будто оранжевое соревнуется с зеленым. Это значит, что скоро сюда спустятся призраки. Чем громче сирена, тем они ближе. Нас предупредили Великие, ни шагу дальше.
Три раза в своей жизни видел призраков. Это посланцы Запредела, утверждают старейшины. Черные бесформенные кляксы возникающие гдето и плывущие из космоса, падают на землю и рыщут, выискивая все, что движется. Вернее они ищут людей. Животные их не интересуют.
Сирена стихла, оборвалась, не оставляя никакого эха.
Призраки пришли. Черные блестящие лужи упали дождем на замершую от ужаса деревню. Я стал считать... сорок две секунды, и они исчезнут, просто растворятся. И если нам повезет, то уйдут ни с чем.
Шесть, семь, восемь... Герман смотрит на меня, в его глазах черная ярость, рука зажавшая рукоять топора дрожит.
Не вздумай, Герман,кричит старейшина.
Через секунду черное уже рядом. Оно чувствует движение, обтекает Германа, движется ко мне. Холод, словно с самого космоса пробирает до костей, когда оно рядом. Клякса уходит дальше.
Двенадцать, тринадцать, четырнадцать... Герман не обращает внимания на удаляющегося призрака, он буровит меня взглядом... ненавидит и готов убить. Шепчу ему губами: «прости меня дядя Герман, я не виноват».
Тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь... Герман срывается с места, чтобы убить меня. Мое дыхание замирает, когда вижу, как тонкий, черный и стремительный луч проносится, пронизывая его тело. В мгновение ока он исчезает, растворяется, как это делают призраки. Герман даже не успел вскрикнуть. Сорок один, сорок два... Призраки ушли.
Ивона рыдает и проклинает меня. Она потеряла дочь, а теперь и мужа. Его забрали призраки. Бегу прочь, бегу от этой боли.
Призраки дети Запредела, как и дафы. Вот только дафы никуда не исчезают, они сделаны из камня, и их можно убить большими мечами, что носят мехары. Когданибудь я стану рыцарем и у меня будет мехар. Свой собственный. Сумею модернизировать его, и он станет самым лучшим, а янепобедимым. И тогда найду Илену, убью человека в шляпе и всех его друзей, порублю на куски ту женщину, что трогала мою девушку, найду всех работорговцев и раздавлю их головы своим грозным мехаром. Во мне закипает ярость, но вскоре уже бьется отчаяние.
Ноги подкашиваются и падаю. Усталость навалилась, она давит на плечи и на стоны. Твердая сухая земля давит на задницу, хочется доползти до травы и лечь там, чтобы никто не нашел, пока перевожу дух и набираюсь сил. Вокруг поля, заросшие травой и далекие кроны деревьев начинающихся диких лесов. Просыпаются насекомые, уже зазвучали кузнечики и зажужжали мошки.
Развязываю узелок, что так старательно собирала тетя Варя. Достаю маленький бурдюк с водой и пью.
Крестьянин,раздается хрип гдето в траве, невольно вздрагиваю.Помоги, крестьянин.
Встаю, закупоривая сосуд и убирая в тряпицу. Вижу его, это рыцарь. Возможно раненый, на вид чуть старше меня, для рыцаря совсем молодой. Он из герцогства Бор, знаю я их оранжевые мундиры и с легкостью распознаю герб «Черное сердце». На белых волосах застыла кровь, он сидит, его тело бьет мелкая дрожь. Раздается лошадиное ржание, словно нож по сердцу, на мгновение замираю в панике и оглядываюсь по сторонам. Но две лошади просто топчутся в траве, они без всадников. Где же второй рыцарь?
Человек просит воды, послушно протягиваю бурдюк. Он расходует все до капли. Я не могу ему возразить, не могу отобрать свой бурдюк. Потому что он рыцарь. Меня душит запоздалая жадность. Это мои запасы на три дня, а он умудряется выпить почти все, да еще и залить себе голову остатками.
Ты видел призраков, мальчик?говорит он с неподдельной радостью в голосе. После того, как израсходовал всю мою воду, он явно на подъеме сил. Уже не дрожит, видимо оправился от шока.
Да, эр,киваю, убирая бурдюк в узелок. Это мое имущество, и его надо беречь, другого у меня нет.
Гнусный Оросовец гнался за мной от самого Харта,смеется рыцарь.Но он не был настолько умен или просто увлекся погоней. Решил, что настиг меня. И настиг бы...
Он скривился и прищурился в попытке встать. Я подскочил, чтобы помочь ему подняться.
Вон его конь,продолжил он.Я спрыгнул, когда пришли призраки, а он нет. Это ошибка многих молодых и неопытных. А ты мальчик учись на опыте дураков. Если ты замер на мчащемся коне, это не считается.
Он звучно рассмеялся, смех его был настолько заразительный, что тоже хотелось смеяться. Но я сдержался. Человек рад, что он выжил, я тоже за него рад. Но у него своя судьба и своя дорога.
А что это за земли, мальчик?вдруг настороженно спрашивает рыцарь, неспешно направляясь к своему огромному коричневому коню. Животное сомневается драпать ли сразу, аль убедиться, что хозяин ничего вкусного не предлагает и драпать после.
Вы в Камбрии, эр,произношу с некой опаской.
Герцогство Гариам?!
Да, эр,говорю и отступаю к тропе.
Рыцарь, кажется, разочарован, несмотря на то, что успешно схватил уздечку своего коня, который сам к нему подошел.
Разворачивается ко мне. Смотрю на его молодцеватое лицо, скулы, большие голубые глаза и перевожу взгляд на герб с изображением черного сердца на плече. Это чужак, в наших землях не принято с ними долго болтать. Если сельчане увидят и расскажут, барон и его люди сочтут меня за шпиона или осведомителя чужого герцогства. В лучшем случае кнут, в худшем веревка на шее.
Далеко же меня занесло,мгновенно сникает рыцарь.Мальчик, как тебя звать?
Эрик.
А я рыцарь эр Гарольд, также являюсь членом рыцарского ордена Железные сердца,он делает легкий поклон головы, (этот жест приводит меня в полное замешательство), а затем продолжает уже менее торжественным голосом.Ты должен оказать мне услугу, Эрик.
Но мне нужно в замок барона, он наказал...
Да ты не понял!улыбается рыцарь.
На его поясе дергается шпага, когда он поворачивается к коню. Ножны такие блестящие и красивые, в них шпага настоящего рыцаря. Он с иронией добавляет:
Помоги мне взобраться на коня.
Только сейчас замечаю, что Гарольд хромает на одну ногу. Подхожу к нему, оценивая рыцаря, он чуть выше меня, явно крепче. Подталкиваю его испачканный зад на седло, руки дрожат, но у меня получается.
Да ты силен Эрик!удивленно произносит он, усаживаясь на скакуна поудобнее.
Неправда, эр,смущаюсь.Вы видно смеетесь надо мной.
Нисколько!восклицает рыцарь и салютует.Второй конь твой, если ты его поймаешь! Удачи Эрик!
Спасибо, эр...
Стук удаляющихся копыт отпускает напряжение. Призраки сегодня спасли не только мою жизнь, с этой мыслью иду на дорогу. За конем мне не угнаться, да и зачем мне рыцарский конь? Скажут, что украл, да выпорют.
Ровная дорожка и колея, посередине мелкая трава. Иду по ней, шлепая разбитыми тапками, что вотвот порвутся. Кажется, к обеду дойду до соседнего села. У них должна быть вода, попрошу немного.
Бор и Орос грызутся за месторождения Харта уже давно. Нам часто возили разбитых мехаров оттуда, что Боровцы, что Оросовцы. Злюсь. Может один из таких рыцарей, как Гарольд и сравнял с землей наш дом. Коня мне он предложил, сволочь.
Впереди показалась повозка со старой лошадкой, которая старательно и обреченно тянет свою ношу. Я посторонился, пропуская крестьянскую семью. Их повозка, груженная тюками, перевязанными веревками, идет строго по колее. Бородатый, коричневый от загара, мужчина держит вожжи, позади него сидит женщина с двумя детьми прямо на вещах сверху. Мальчишке и девчонке лет по восемь отроду.
Остановился, пропуская их. Чумазый мальчик, посмотрел на меня усталым взглядом без особого интереса. Не смог даже улыбнуться ему. Сейчас я грустный и утомившийся крестьянин. Когдато я также ехал по этой дороге с моим новым отцом. Мне было плевать, куда еду и зачем. Все мое оставалось в Дорсене. Все новое пришло позже. Мальчик продолжает смотреть на меня из удаляющейся телеги. Поклонился ему, как это сделал рыцарь и развернулся. Кажется, мальчишка улыбнулся, я успел это заметить.
Тоска снова берет надо мною верх. По обеим сторонам дороги растут ромашки, такие собирала Илена. Дальше возвышаются кустарники лопухов, из подобных мы строили крышу домика. Под такими же листьями впервые поцеловал ее, она тогда так покраснела... а я заволновался, что она убежит и пожалуется отцу.
Пытаюсь посмотреть на солнце. Ты ленивое и бесчувственное создание. Каждый день я мысленно подгонял тебя скорее опуститься к земле, чтобы быстрее бежать к своей девушке. А теперь хочу, чтобы ты меня пожалело.
Впереди, у дороги показался булыжник, метр в диаметре точно есть. Он уже зарос всем, чем только можно, и его легко спутать с горкой земли. Это останки дафа. Памятник, напоминание их былой власти над этими землями. Камней раньше было много в окрестностях. Почти все растащили для хозяйских нужд в замки и села. Самые крупные, что не удалось унести, постепенно сливаются с землей, уходят в нее. Когда я был маленький, нашел както следы битвы мехара и дафа, ржавую часть руки среди камней и кусок огромного меча, торчащий из земли. Я представлял отчаянную битву и воображал себя в кабине железного рыцаря, рев дафа и удары мощного меча, обрушивающиеся на каменное тело. Все потом крестьяне раскопали и утащили в замок лорда на переплавку. Железо сейчас в большой цене. Слышал даже, что вольные крестьяне вылазки делают на поля битв у Харта во время затиший, чтобы железо таскать. Бывает, попадают под раздачу.
К полудню дохожу только до мельницы. Она немного левее дороги, на пригорке стоит, деревянная ветхая и заброшенная. А значит, я прошел только лишь треть пути до села. Солнце жарит нещадно. Обычно под крышей ангара весь день ковыряюсь с техникой. Совсем отвык от работы на открытом воздухе, поэтому сейчас мне плохо. Схожу с дороги и направляюсь к мельнице, высматривая, нет ли там кого. Мне нужно в тень.
Всегда страшно ходить вблизи диких лесов. Особенно когда это окраина герцогства. Но сейчас для меня хуже оставаться под открытым небом. Трава на этом поле низкая, много клевера, шмели разлетались жирнющие.
Ощущаю, как дрожит земля, и мне становится не по себе. Когда слышу звон и лязги стали, внутри меня чтото нарастает. До мельницы иду в полусогнутом положении. Гдето кипит битва рыцарей! Страшно быть замеченным, но мне ужасно интересно! На пригорке хороший обзор.
Дальше, метров триста, практически у самого леса замечаю двух огромных мехаров. Они яростно бьются, один с двумя большими мечами, его противникс мечом и шитом. Немного дальше скопились всадники, их доспехи блестят и переливаются, они тоже рубятся друг с другом. Все перемешалось, разобрать кто за кого практически невозможно.
Ноги несут туда, ближе, как можно ближе. Мое внимание приковано к битве мехаров. Никогда раньше не видел такого зрелища! На поле битвы уже десяток лошадей без всадников, у леса стоят еще, видимо, разбежались. Тем временем гремят железные доспехи, это с лошадей падают поверженные рыцари. Один из всадников бьется особенно яростно, против двоих. Но враги, похоже, в большинстве. Удар в спину, и он тоже падает. Мехары бьются чуть в стороне, робот с двумя мечами наседает. У его противника явно проблемы с управлением, повреждена нога. Вижу это глазами инженера. Обе модели мехаров старые. Второе поколение роботов, по внешнему виду разбитые и давно жаждущие ремонта. Значит, рыцари не очень богаты, но значительно богаче простых всадников, у которых на робота, а тем более на эренни не нашлось денег.
Мехар принимает очередной удар на щит, теперь могу рассмотреть его герб: Черное сердце, а значит он из Бора. Выпад второго меча он уже не успевает отразить. Стальное лезвие медленно, но верно проходит в кабину. Сердце замирает, когда осознаю, что это неминуемая смерть для пилота. Робот со щитом и мечом заваливается на спину. Скрежет стали сопровождает движение могучей руки, что вытаскивает меч из искореженного железного тела, на лезвии кровь. Вижу, что всадники выстроились в одну шеренгу и ждут окончания битвы. Со своими врагами они расправились. На их щитах я увидел герб с изображением черного сердца. Семь всадников Бора против одного мехара Ороса. У конников нет шансов против робота.
Вспомнил про рыцаря Гарольда из Бора, что израсходовал всю мою воду. Он мне понравился, этот его поклон и сияющие глаза, радующиеся жизни. И вот сейчас его друзья, или просто соратники стоят против целого мехара!
Бегите! Мне хочется кричать, но страшно. А они стоят и смотрят на него. Мехар замер, кони бьют копытами, ждут. И тут происходит невообразимое. Кабина раскрывается и оттуда выпрыгивает рыцарь в сером мундире! Всадники тоже недолго думают, они спешиваются. Серый рыцарь в мундире со шпагой в руках против семи человек в железных доспехах и с тяжелыми мечами. Сумасшедший... рыцарь из Ороса вскидывает клинок вверх, целует лезвие шпаги у самой рукояти и встает в боевую стойку.
Тяжеловооруженные рыцари ринулись на спятившего оросовца. Я стал подходить еще ближе, не знаю, что со мной. Но мне хочется сейчас влезть в мехара и помощь одиночке. Но, похоже, ему не требуется моя помощь. Первым же выпадом он находит брешь в доспехах ближайшего. Его преимуществоэто скорость, и он легко пользуется этим. Вскоре падает следующий, затем еще и еще. Когда их остается трое, они уже не так смелы. Отступают, защищаются. Оросовец атакует, сшибает ногой одного, уходит от атаки второго и протыкает сквозь забрало третьего. Пока один встает, он расправляется с нападающим изза спины. Его тонкая шпага словно жало, проникает в самые уязвимые места и поражает врагов. Семь рыцарей Бора лежат на земле. Оросовец идет к телу одного из своих поверженных товарищей, что бились до него с конниками.