Илья напряженно вслушался, но в тихом плеске вялого течения было не различить ничего особенного, поэтому когда Пони схватился за него под водой прежде, чем вынырнуть, это было очень неожиданно, но на этот раз, хотя бы, Илья чаечкой орать не стал.
Добро пожаловать туда, э, сказал Пони, поотплевывавшись. Ты доплывешь там, или тебе надо помогать? Только честно давай, брат.
Я ничего не вижу. Так что вряд ли найду, куда двигаться, практически без запинки признал Илья.
Тогда не обижайся, вроде как, когда я тебя за шкирман потащу.
Да не вопрос. Главное, чтобы вытащил, а не просто тащил. Там что за решеткой?
Вода, ответил Дэш, помолчав. Если что, вернемся. Тут воздух никуда не денется, да.
Надеюсь.
Заткнись уже, брат, и вдыхай.
Илья послушался. И, стоило ему шумно вдохнуть, как Пони рванул его вниз, под воду, перехватывая его то за шиворот, то за руку, то за шею с волосами вместе. Илья барахтался, как мог, но демисезонная одежда, качественно согревающая своей многослойностью в сухости, оказалась жутко неудобной для плавания, да и тренировки у него не было, наверное, две вечности, поэтому он больше, кажется, мешал Дэшу себя тащить в нужном направлении, чем помогал.
Тот толкал его сначала вниз, потом вперед, пока в кромешном мраке толщи воды Илья не задел спиной за что-то острое, едва не раздирая куртку, и в легких не начало уже гореть от нехватки воздуха, а в голове мутиться. Это и было границей, видимо, той самой решеткой, потому что Пони тут же начал толкать его вверх, но тут уже сквозь резь в глазах и дым в голове Илья и сам разглядел брезжущий свет и активнее заработал всеми конечностями, выплывая на поверхность.
Первый глоток воздуха показался просто райской амброзией, и несколько долгих секунд Илья только отплевывался, дышал, отплевывался снова и ровным счетом ничего не видел вокруг себя, и продолжал не видеть до тех пор, пока не убрал с лица прилипшие волосы, пахнущие тиной и покрытые ряской, как у водяного. А когда стало полегче, то сначала разглядел даже не своего приятеля, бултыхающегося поблизости, а водную гладь небольшого пруда, и небрежно окультуренные берега вокруг, и недоуменные лица немногочисленных прогуливающихся.
Илька! внезапно донеслось с берега, когда Илья открыл было рот, чтобы поздравить Дэша и себя с успешным всплытием. Ты чего туда залез?
И после небольшой паузы:
Холодно же! Ты простудишься! Вылазь немедленно!
Всего один на всем свете человек называл Илью Илькой. И, так и есть: повернувшись в направлении источника звука, Илья обнаружил на небольшом парапете, окольцовывающем пруд почти вровень с водой, Ната, которая, нагнувшись и упираясь руками в колени, опасно наклонилась вперед. Выше ее, на тропинке на краю склона, нашлась и Маша-Война с двумя надкусанными эскимо в руках. Видимо, Ната, увидев Илью, бросилась вниз, сунув недоеденное подруге, и та сейчас переводила взгляд с мороженного на барахтающихся в воде парней и на Нату, словно размышляя, продолжать ли ей стоять и держать, чем-то помогать или просто и без затей доесть обе порции.
Илька, я кому сказала! закричала на него Ната, почти переходя на ультразвук. Способность производить такую феерическую звуковую волну дала основания знатокам фольклора окрестить Нату в школе бенши: однако, Илья-то знал, кто на самом деле орет громче всех, и это была вовсе не Ната, а ее подружка-войнушка. Если особо ничем не примечательная Маша кому и запомнилась, то тем единственным разом, когда она пришла на школьную дискотеку и в попытке с кем-то поговорить перекрывшая музыку даже особо не крича. Если так подумать, отвлеченно обсудил сам с собой Илья. пытаясь прибарахтаться ближе к берегу, то этот достопамятный трубный голос прекрасно подходил именно для Всадника-Войны. Она же должна там какие-то лозунги орать, отправляя в бой народ?..
Брат, ты каракатица, сообщил ему Дэш, хватая его за шиворот и таща к берегу. Он делал размеренные, ровные гребки, и даже одежда, кажется, ему не мешала. Хотя, справедливости ради, напялено на нем было поменьше, чем на Илье, который был любитель натянуть три-четыре-пять слоев шмоток.
А тыводомерка, не остался в долгу Илья, когда мог протянуть руку и схватиться за край парапета.
Тогда лезь первым, э, раз обзываешься, обиделся Пони.
Прекратите сейчас же, немедленно вылезайте оба! снова прикрикнула на них Ната. Вы спятили, что ли, оба? Вода холодная! Заболеете!
У меня хороший иммунитет, вроде как, похвалился Пони, впрочем, забывая о своей угрозе в процессе доставания себя из воды. Он взялся обеими руками за парапет, уперся, легко подтянулся, низвергая вместе с собой водопады холодных струй. Закинул ногу и перевалился, перекатившись и без проблем вскакивая на ноги. Зубы у него, впрочем, выбивали дробь не хуже, чем у Ильи. Рационально оценивая перспективы приятеля выбраться самостоятельно, Пони не стал вредничать и, наклонившись, протянул Илье обе руки. Когда тот благодарно ухватился, Дэш уперся ногами и потянул вверх. Ната, конечно, тоже в стороне не осталась: неизвестно насколько она помогла, но вымокла тоже основательно, поскольку оба купальщика были мокрые не просто насквозь, а прямо-таки по-русалочьи. Взобравшись на твердую землю, Илья несколько секунд просто лежал на твердом, приходя в себя. На мокрые руки тут же налипла всякая фигня, и, вставая, Илья не нашел ничего лучше, кроме как вытереть ладони о собственную куртку, тоже всю в веточках, мелком мусоре и ряске. Относительно чисто было в карманах, и он засунул руки туда, оставляя там весь налипший мусор.
Дураки! Ната стукнула Илью мокрым кулаком по мокрой спине. Недоумки! Вы чего, а? Ну, чего?
Поспорили, что ли? спросила Война, наблюдавшая за ними с безопасного расстояния, доедая одно из эскимо. На слабо?
На слабо, покорно согласился Илья, не попадая зубом на зуб. Он плохо себе представлял, куда их, к черту, занесло, как здесь оказалась Ната и что вообще теперь делать.
Мальчики все идиоты, а я что тебе говорила, Нэсть? прокомментировала Маша, доедая свое мороженное и плотоядно поглядывая на Натино. Так что твой баобаб еще ничего.
Идиоты, вот уж точно! закивала Ната, явно соображая, что с ними делать. Вы телефоны и кошельки, конечно, тоже искупали, не пожалели?
Конечно, а что, на берегу оставлять, что ли, вроде как? оживился Дэш, приплясывая на месте и растирая руки руками.
Идиоты, подтвердила диагноз Война. Ладно, идем ко мне. Я тут недалеко живу, добежите бегом, согреетесь, а там как-нибудь высушим вас, раз такое дело.
А это удобно? В смысле, мы там никому не помешаем?
Не, пожала плечами Война. Но вы осторожней, там мама.
Такая страшная мама?
Мама чудесная, буркнула Ната, подталкивая обоих мокрых крыс вверх, к тропинке. Не наговаривай.
Чудесная, согласилась Маша, критически осматривая Илью и потом Дэша. Но она будет вас кормить, причитать и отчитывать, так что не признавайтесь, что купались тут на слабо. Лучше соврите что-нибудь. Но это я так, предупреждаю. Некстати, второго-то как зовут?
Это Дэш, девочки, знакомьтесь, спохватился Илья, которому уже казалось естественным, что Война знает Пони, а Пони знает Войну. Но, вероятно, они официально таки не были представлены. Он волшебный пони.
В смысле?
В смысле, что от работы дохнут кони, ну, а он волшебный пони.
Что-то мне твоя рожа, волшебный пони, больно знакома, сморщила лоб Маша, изучая его.
Так я учусь в Лулумбарии, листовки раздаю тут у метро, вот так вот, широко улыбнулся Пони, но стучащие зубы сводили на нет все его попытки казаться очаровательным. Листовочки тебе часто даю, красавица. Ты там замужем уже, э?
Так, Маша всучила Нате ее мороженое и отсутствующе сунула палочку от своего собственного, вовремя доеденного, в карман пальто. Бегом, за мной. А то реально к чертям вымерзнете и вымрете, как мамонты.
Маша, блин, Ната негодующе посмотрела на эскимо, с которым теперь не знала, что и делать, а ее подруга, прижимая полы короткого пальто через карманы, уже посайгачила по тропинке вдоль прудов. Дэш, ничтоже сумняшеся, припустил за ней бодрой рысью, и Илья, погибая под весом мокрой куртки, толстовки, рубашки, майки и всей остальной экипировки, отставая, потрусил следом.
Идти оказалось в самом деле недалеко, хотя они и снискали по дороге не один десяток недоуменных взглядов от мамашек с детьми, пенсионеров с собаками и прочих обитателей тихого и зеленого спального района в дневное время. К финишу, однако, без потерь пришла, разве что, сама Маша-Война. Илья и Дэш оба дрожали, как листья на ветру, с обоих все еще яростно капало, а Ната была вся вымазана мороженым, которое попеременно решала до доесть, то донести и доесть потом.
Вверх! скомандовала Маша, явно привычно возносясь по лестнице едва ли не одним рывком на полтора этажа, до почтовых ящиков.
Насколько вверх? с надеждой уточнил Илья.
На последний, конечно, невозмутимо отозвалась Маша. Возблагодарите небеса или кого-нибудь там еще, что без лифта всего лишь на пятый, а не на двадцать пятый!
А моя любовь живет на 25-ом этаже, немузыкально взвыла Ната. Илья от этого нервно подпрыгнул и поскакал по лестнице вверх, перешагивая через две ступеньки, пока Дэш, плачась о несправедливости мира к нему, такому з-замерзшему и устатому, плелся позади. Ната, впрочем, с готовностью его жалела и обещала скорое облегчение, спасение и теплый пледик.
Илья успел подняться достаточно быстро, чтобы увидеть, как Маша отпирает дверь и, приоткрыв ее, сначала всовывает в щель ногу, чтобы профессиональным отточенным движением всех собачников перекрыть кому-то голососитому доступ наружу.
Мааам, позвала Маша внутрь. Забери Процика, я с Натой, и еще мы из лужи выловили Илью, помнишь его?
Какого Илью? донеслось из-за двери невнятное вперемежку с гулким и утробным собачьим лаем. Не иначе как собака Баскервилей там выражала радость. Впрочем, Илья был не против и собаки Баскервилей, если к ней прилагались сухое полотенце и фен. Маша, наконец, открыла дверь пошире, и, оставляя ее распахнутой, зашла внутрь.
Ну, вот, Илья же.
Дратути, беспомощно обтекая на придверный коврик чистенькой маленькой прихожей, сказал Илья и попытался улыбнуться. Мама Войны показалась ему знакомой, да и пса он смутно вспомнилкажется, именно этот боевой состав часто наблюдался возле школы после уроков.
Ну ничего себе, очень по-машински прокомментировала Машина мама, не отпуская, впрочем, бульдога, которого цепко держала за ошейник и еще коленями для верности. Ну-ка давай, заходи, и марш в ванную, немедленно. Только разуйся!
Спасибо, неловко ответил Илья, наклоняясь, чтобы попытаться распутать мокрые шнурки. Извините, чтовот так. так вышло. Упали случайно в пруд.
В пруд? Кто еще упал? Маша?!
Не, не, не, мам, ты же видишь, я сухая! Это его друг еще упал. Он тоже поднимается.
Нормальные девочки на улице подбирают котят, назидательно сказала Машина мама. Как же ее звали? Илья то ли не помнил, то ли не знал. На худой конец, щенков или воронят. А вы что?
А мы ненормальные девочки, подтвердила Маша, ничуть не озабоченная выраженным матерью недовольством. Ну, мам, ну не оставлять же их там? Оба без телефонов, без денег, проездные вымокли, воспаление легких, смерть, похороны, веночек с черной ленточкой И все это во цвете лет и в двойном экземпляре!
Да ладно, ладно, согласилась ее мама, как раз когда в дверь следом за Натой, застенчиво улыбаясь, заглянул мокрый и распространяющий волны холода Дэш.
Драстути, не попадая зубом на зуб, повторил он вежливое выступление Ильи и скромненько затер ногой натекшие с себя капли. Простите, э, милая лэди, мы цветы и тортик-конфеты в следующий раз принесем, можно?
Если не собираетесь жениться на одной из этих милых леди, - с достоинством отозвалась женщина, обводя взглядом свою дочь и Нату. То обойдемся без тортика. Закройте, наконец, дверь, делите ванную как-нибудь сами. Я принесу полотенца.
Если сопротивление бесполезно, прокомментировала Маша, ловко ловя на подлете к Илье пса Проца, Сдавайтесь и сделайте вид, что так и было задумано. Ната, кончай пялиться на мальчиков, ради всего святого, и давай мне помоги. А вы там в ванную, сами разбирайтесь, раздевайтесь, или что, кто первый пойдет, решайте сами.
Полотенца, вставила мама Маши, выкладывая стопку на табурет возле входа в залу. Сейчас сообразим с временной одеждой.
Я первый, Илья, наконец, спихнул второй мокрый ботинок, и, на ходу стряхивая на пол донельзя мокрую куртку и рубашку, ретировался в ванную.
Лучше бы котят подобрали, заключила Маша. Возни меньше, толку больше.
А блохи? деловито уточнила Ната.
А кто сказал, что этих от блох не придется обрабатывать? Фу, фу, фу, Процик, я сказала, фу! Дядя блохастый!
Как ни странно, драться за ванную и теплую воду так и не пришлось. Илья справился быстро, буквально минут за пять, и, завернувшись в одолженный ему чей-то халат, застенчиво выполз наружу, а Дэш, наоборот, отправился отмокать сразу после этого.
На, поешь, Маша бацнула на сервировочный стол заставленный поднос, и борщ в тарелке жалобно плеснулся. Илья посмотрел на еду с сомнением и вопросительно поднял бровь. Я предупреждала! У меня тут мама. Жри, давай. А то она решит, что не вкусно, и тогда тебе кирдык. И мне кирдык.
Пони тоже будут кормить? поинтересовался парень, подвигая к себе стол и одергивая халат.
Будут, будут. Шашлык из него делать будут, зловеще пообещала девушка и полезла в кладовку зачем-то. Натка, лови детали! попросила она подругу и та, примостив собственную принесенную с кухни тарелку на край стола, стала принимать запчасти от вентилятора. На взгляд Ильи, для вентилятора пока что было холодновато, но он счел за благо не высказываться. Правда, помощи в сборке тоже не предложил, но девчонки справились сами, после чего вентиллятор был торжественно направлен на развешанную на стульях мокрую одежду купальщиков.
Хитро, похвалил он, не забывая есть суп.
В моих интересах выпихнуть вас прочь до тех пор, пока папа не пришел, пояснила Маша.
Такой страшный папа?
Папа чудесный, не согласилась Ната, которая, видимо, была о семье подруги самого высокого мнения. Просто ты в его халате. Он, наверное, тебя убьет.
Тогда в самом деле удалиться вовремя будет разумно, покивал Илья, доедая борщ. Кормили тут отменно, сушили тоже неплохо. По крайней мере, одежду. А что мой телефон? Он в кармане был.
Телефоны мы сунул в рис, а баблометры разложили под обогревателем, Маша указала в угол комнаты. Но я не уверена, что твой телефон включится. У твоего товарища бессмертный кирпич, а вот твое чудо техники может и не выжить.
Буду надеяться на китайские чудеса, наморщил нос Илья. Китайский пром в китайском рисе.
По моему, это был краснодарский рис, подумав, сказала Маша.
Тогда чуда может и не случится, прыснул Илья. Да ладно. Мне главное домой добраться, а там уж какая-то запасная трубка найдется.
Какого черта вы вообще в воду-то полезли? уточнила Ната, переворачивая голубенькую веселую куртку Дэша другой стороной к потоку воздуха.
Да подрались мы и свалились, сморщил нос Илья.
Что, не сошлись во мнениях относительного одного богословского вопроса? процитировала Маша.
Да примерно так.
И опять будете драться?
Да что мы, придурки, что ли, совсем, э? не согласился Пони, появляясь в дверном проеме. Он был обмотан тремя или четырьмя большими полотенцами в весьма этническом стиле, вызывая в памяти Камерун, Зимбабве или еще какую-нибудь Африку. Илья, впрочем, в Африках был не силен, поэтому которую именно определить не мог.
Еда, тут же злорадно вспомнила Маша. Надеюсь, ты ешь борщ!
А кто его не ест, так-то? не понял Дэш, величественно прошествуя в комнату.
Я! отозвалась Маша-Война, убегая на кухню. Вернулась она с очередным обширным подносом с первым, вторым и булочкой.
У тебя мама на армию, что ли, готовит? с уважением уточнил Илья.
Ага. А ты думаешь, почему у меня всю жизнь проблемы с лишним весом?
Илья с сомнением посмотрел на нее, пытаясь вспомнить, была ли Маша-Война хоть когда-нибудь хоть сколько-нибудь круглой, но, видимо, в школе он обращал на нее недостаточно внимания, чтобы что-то такое отложилось в памяти. В любом случае, про девчачий вес и связанные с ним переживания Илья предпочитал тактично молчать, благо как и любой нормальный парень все равно был не способен заметить в знакомых девушках колебаний в плюс-минус пять-семь килограмм.