Я не могу показать. Наклонила к нему голову леди. Это внутри твоей крови, Георг. Я могу вот так. Задумавшись на мгновение, наставница указала рукой в сторону ближнего окна.
И изморозь на стекле обернулась красивым гербовым узором.
Герб клана Гагариных, заученным текстом выпалил парень.
Верно, молодец, похвалили его, погладив по волосам. В моей крови дар говорить со льдом. Там, на ветвях деревьев, что раскинулись над нашими следами, множество маленьких ледышек. Это пар от нашей печи замерз на них. Если придет враг, льдинки упадут вниз и пронзят врага насквозь, а он даже не почувствует дыхание Силы. Так и умрет, не подняв щиты, распевом произнесла леди, тепло улыбнувшись.
В ответ несмело улыбнулисьне той чудовищной клановой рутине, когда смерть врага в радость. Просто не в силах противостоять обаянию леди, которую так не хотелось подводить.
Я попробую еще раз, серьезно кивнул Георг. Может, просто мало воды? Скептически посмотрел он на остаток жидкости у самого донышка стакана.
Мало моей крови, шепнуло мужским голосом.
А следом пришла волна жаркого влажного воздухабудто воду щедро плеснули на раскаленные добела угли.
Не смотри на него, наставница схватила попытавшегося было обернуться Георга за плечо. Держись руками за край стола. Замри. Скомандовала она жестко.
Тот испуганно повиновался, но взгляд все равно уловил мужской силуэт в отражении граней стаканамутный, стоявший слишком близко к окну. А затем и тот поплыл в каплях воды, сконденсировавшихся из накрывшего их жара. Кофта моментально пропиталась влагой и неприятной тяжестью повисла на теле. Дерево стены напротиви то потемнело.
Зачем ты здесь? Не вставая, прошипела леди.
Жар словно бы не коснулся ее вовсе.
Ты заперлась от меня в своих снах. Поэтому я пришел лично. Я принес документы. Ты возьмёшь их и подашь в суд от лица клана. Оговаривал задачу незваный гость, даже оттенком голоса не выражая сомнений, что ему могут воспротивиться.
Пошел прочь.
Георг сейчас умрет, уведомили ее, не отражая и капли сожаления.
Леди выставила ладони, до того лежащие на коленях, поверх стола. Ярко-красные камни на десяти перстнях охотно подхватили свет ламп и засветились изнутри.
Тогда о тебе узнают. Убить не смогу, констатировала дама с явным сожалением. Зато пепел долетит до Кеми, и Имперские гончие возьмут твой след. Готов снова бежать и прятаться?
Узнай что в документах, женщина. Слегка изменился тон говорившего, сменившись на укоризненный.
И камни на перстняхсудя по довольному блеску в глазах ледибыли тому главным аргументом.
Какую беду ты принес в мой дом в этот раз?
Это не твой дом. Подернулся мужской голос гневом. Ты чужая в нем и чужая семье.
Яединственная! Я и Георг. Больше никого не осталось. Ты же умер еще при жизни, предатель!
Если я предатель, то кто же ты? Почему мертвы мои братья и сестры, а ты все еще ведешь свою бесполезную жизнь? Ради того, чтобы зваться княгиней? Или назвать князем этого слабосилка, который никак не дозовется до Силы крови?
Сила крови может проявиться и в шестнадцать, и в двадцать лет. Успокаивающе положила она ладонь на руку болезненно дернувшегося ученика и произнесла скорее для него, чем для своего собеседника. В этом нет большой беды.
Слабость порождает агонию. Клан был мертв еще в самом начале войны. Мир был мертв в эту же секунду! Но отчего я, вместо того чтобы стоять победителем над двумя мертвецами, вижу только одногои это мой собственный род? С горечью спросил себя гость.
Не дождешься. Мы живы. И род, и клан, и мир. И мыпомним, кто ты есть на самом деле, что содеял и на что способен. Медленно покачала головой леди. Не найти тебе прощения ни у закона, ни в сердцах людских. Прятаться тебе изгоем до конца дней своих, проклятый.
У меня документы, явно сдерживаясь, произнесли в ответ. Которые принесут мне всю империю. Все обвинения забудут. Мои люди смогут вернуться в страну и помогут возродить мой клан. Скажи, что вздумала помешать мне в этом, женщина, и гори пеплом хоть до северных морей.
Что в этих документах?
Мой наследник, которого я пожелаю признать.
Наследник нашей крови? Екнуло в сердце женщины.
А Георг даже расслабился на мгновениепусть кто-то другой смотрит в этот клятый стакан Но потом в душу вернулась ревность.
Наследник, к которому клятвой привязан Первый советник империи.
Ах, этот Задумчиво кивнула своим мыслям Борецкая, на мгновение отвернувшись к стене и спрятав эмоции. Убьешь его, чтобы забрать клятву? Вновь предашь кровь свою?
Ревность в душе Георга тут же отступила.
Отдай документы в суд. Холодно произнес гость.
В этом нет нужды. Мы, некоторым образом, уже родственники с ним. Максим Самойлов признал меня бабушкой. Отчего-то страх из взгляда женщины пропал.
Он и раньше был тщательно скрыт за яростью и гневом, но сейчас и эти эмоции притихли, сменившись спокойствием.
Наследник знает, кто его дед?
Только двоих: Юсупова и ДеЛара.
Юсупов потеряет право на родство, как только документы изучит суд. ДеЛараи вовсе самозванец. Недовольно процедил мужчина.
В этом мире, в который ты так некстати вернулся, твой наследник сам определяет себе родственников. Ты ему вряд ли понравишься.
Документы, женщина. Твое решение?
Я отнесу их в суд, кивнула сама себе княгиня Лидия Борецкая. Только прошу, не ослепляй курьера, которого ко мне отправишь. Про тебя забыли, и незачем напоминать вновь. Пока ты ждал смерти мира, изобрели интернет и постаматы.
Я узнаю, что это. С заминкой произнесли в ответ.
К слову, могу подсказать, где Максим.
Это будет весьма разумно с твоей стороны.
Вместе с дедом ДеЛара отправился штурмовать Любек. С показной вежливостью улыбнулась княгиня. Дороги перекрыты, в городе введены правила благородной войны.
Его могут там пленить Произнес гость после короткой заминки. Убить до суда, уже со скрежетом зубов добавил он.
Я слышу беспокойство в твоем голосе, предатель. Ахнула леди. Какой кошмар, клятву унаследуют Юсуповы! И не отдадут, нет. Никогда своего не отдавали.
Не гневи меня.
Это он тебе на зло, осуждающе покачала княгиня головой. Особенно этот ДеЛара под боком. Как же теперь к сердцу-то кровиночку прижать?
Пророк подготовился. Сделал вывод вслух мужчина. Следовало ожидать.
Это Максим-то пророк? С любопытством уточнила леди.
А затем закашлялась от плотного жаркого дыма, прянувшего во все края комнаты, на мгновение окутавшего комнату и столь же стремительно выскользнувшего из дома через печную трубу.
Вот. Откашлявшись и удержав чуть не задохнувшегося Георга от падения, княгиня принялась приводить того в порядоккоснувшись Силой и кончиками пальцев лба мальчишки. Ты просил показать, как выглядит ваша Сила крови. Почти так.
Почти? Упрямо встав на ноги и увильнув от желания вновь усадить за стул, парень дошел до окна и открыл форточку.
Где и принялся стоять, жадно вдыхая холодный воздух с улицы.
Этот вариант слишком перегрет отраженным солнцем. Сектанты, солнцепоклонники. Клан считал, что от них больше пользы, чем вреда. Наш гость один из пяти жрецов.
У княгини не было секретов перед мальчишкой. Возраст, впрочем, тоже не имел значениябудущий глава клана не имел права на детство.
Они предали клан?
Клан построен на служении. Сила любого в семье основана на чести служения. Но если Сила основана на служении культу В один момент ты можешь не досчитаться пяти «виртуозов», с которыми начинал войну.
Эти жрецы служат солнцу?
Они служат культу самих себя, отрицательно покачала княгиня головой. Закрывай форточку и садись обратно, продолжим занятия.
У меня кофта мокрая
Иди-иди. Мигом высушу.
Георг, скрывая стон, сел обратно и принялся вновь смотреть в долитую до краев стакана воду.
И вроде как что-то действительно начало получаться! Вот, дрожит же вода, сама по себе! А он и стола-то не касается!.. Георг осмотрел себя, чтобы убедиться.
Но триумфальная улыбка замерла при виде мелко дрожащих рук наставницы, что, погруженная в собственные мысли, напряженно смотрела перед собой.
А пророкиони сильные? Неловко попытался он отвлечь ее.
Пророкислабаки, не выходя из тягостных размышлений, ответила княгиня. Они всего-то видят будущее. Какое им покажуттакое и видят.
А Максим? Полюбопытствовал парень, в этот раз добившись-таки от наставницы легкой улыбки и внимания.
Максим не видит будущее. Отрицательно покачала наставница головой.
Он его создает.
Глава 1
До рассвета было холодно и темно, потом кто-то первым пустил мебель вагона на щепу для костра. Задымило, защипало во рту от раздуваемого пламени. Открытые окна, двери тамбуравсе мимо. Дым забирался сквозь закрытые створки, сероватыми локонами пробирался через решетки вентиляции, заставляя выходить из купеи оставаться возле огня.
Вы портите государственное имущество! Увещевал проводник, старый и достаточно храбрый, чтобы сопровождать поезд в закрытый город.
Но недостаточно смелый, чтобы все прекратить.
Мы дали клятву не использовать Силу. Прогудел, глядя на пламя костра, низкий и смуглый господин в плотно застегнутом френче. Но это не значит, что нас можно морить холодом, как тараканов.
Состав стоит
Состав стоит второй день. Вторили ему из группы попутчиков, собравшихся у огня.
Руки в гербовых перстнях тянулись к пламени; отсветы алого обращали лица в гротескные маски злости, нетерпения и гнева. Они были крайне раздражены: от холода, от отсутствия связи и свежей прессы, от долгих остановок ради догоняющих состав вагонов с парой-тройкой пассажиров; от того, что шестьдесят километров превратились в четыре дня пути.
Если стоять и жечь топливо, мы не дойдем до места! Неоткуда взять новое! Экспрессивно махнул проводник в сторону окна.
На мертвые луга и поля, покрытые хлопьями черного пепла в тусклом свете восходящего солнца. Ни единого электрического огонька до горизонтав самом сердце Европы.
Да скажите им! Наткнулся он взглядом на меня, притулившегося в уголке вагона.
Ветер сквозняком от окон нагонял ко мне теплую волну. Свечение костра сюда почти не достигало, позволяя оставаться в тени, а выставленная вперед трость с положенными на нее руками ограждала место Разве что тусклыми угольками тлели рубины на кольцах рукна них-то он и смотрел, не обращая внимания на лицо и возраст.
Потрудитесь начать движение, милейший. Иначе все сгорит.
Придерживая рукой мундир и рвавшееся из груди возмущение, проводник поспешил в сторону головного вагона.
Вскоре состав слитно дрогнул и двинулся к Любеку.
Вагон-ресторан расщедрился на ранний завтрак и выпивку, а участки пола, щербившиеся черным и скрипевшие под подошвой, наскоро застелили тканью. Только вот этот запах гарикоторый все усиливался от часа к часу Кто-то забеспокоился, что фанерная доска принялась тлеть вновь, а оказалосьмы просто подъезжаем к городу.
Выгоревшие пригороды замерли в агонии почерневших и выгнутых металлических конструкцийбесконечная гряда складов ныне выглядела ребрами чудовищной рыбины, выброшенной из глубин на сушу. И она продолжала гнитьна состав накатывали запахи химии и горелого мяса, заставляя большую часть пассажиров морщить лбы и дышать через платки с гербовыми узорами. Интересно, а что они ожидали от полумертвого города?
Все города, в которых был ДеЛара, выглядят одинаково, задумчиво вымолвил мужчина, присаживаясь напротив меня.
Я отставил чашку кофеего аромат перебивал другие запахии мельком огляделся. Мест в вагоне-ресторане было более чем достаточно. На весь состав приходилась разве что сотня пассажиров, большая часть которых предпочитала завтракать у себя в купеда и вовсе оттуда не выходить. Осторожные, нелюдимыекакими и должны быть те, кто по своей воле направляется в место, откуда остальные мечтают сбежать.
Не отвлекаю вас? Вежливо поинтересовался попутчик, продемонстрировав хороший английский без выраженного акцента.
Я с неким сомнением оценил газетный разворот на столике перед собойдоставили вместе со вчерашними пассажирами, хотя новости там все равно не самые свежие. Дойчланд пост отмечает, что князь Трубецкой вероломно убит, а Юсуповы заперлись в твердыне и ждут штурма. Клан ослаблен на одного виртуоза, защищающего Биен. Атака ожидается, как только возмущенная общественность завершит делить будущие трофеикоторых слишком много, оттого дело затягивается. Соседняя полоса отдана под Любек: про плачевное санитарное состояние внутри города, который запрещено покидать. Таковы правила войны: из конфликта, до его завершения, не убежать никому. Попытаться-то можно, но на границах кордоны, которые отнесутся к беглецам как к переносчикам заразы. Никому не нужно, чтобы эпидемия войны перекинулась вглубь странывсе эти погони за случайно выжившими, хаос и резня Одна сторона должна умереть тут, в Любеке.
Город закрыт, и в этом случае словами дело не ограничивалосьзапрещающими табличками служили разрушенные дороги и взорванные мосты. Железнодорожные пути, по которым мы ехали, спешно возвели поверх бороны выжженной и изрядно оплывшей после дождей земликто-то все же вспомнил, что внутрь города пройти дозволяется. Вот покинутьнет.
Нисколько не отвлекаете, улыбнулся я кончиками губ и оглядел собеседника.
Светлые волосы, зачесанные набок. Высокий лоб без морщин, прямой нос, узкие губы и волевой подбородок. Назвал бы ровесником, но внешность обманчива. На плечахпальто, застегнутое до верхней пуговицы. В вагоне все еще холодноватоя и сам предпочел накинуть шарф поверх шеи, но садиться в верхней одежде за стол не привык.
У вас, у единственного, гербовой перстень развернут внутрь ладони, обратил он внимание на деталь моей левой руки. Не знаю, как к вам обратиться.
Вслед за ним я перевел взгляд на зачерненную дужкув сочетании с крупными и яркими камнями иных перстней на руке она не должна была выделяться.
Самойлов, из мастеровых. Поклонился я и неловко попытался встать, сберегая поврежденную ногу.
Рядом звякнула трость, прислоненная к столу. Угораздило жепрямо по месту старого перелома
Не утруждайтесь, приподнял тот ладонь и в свою очередь протянул руку для пожатия, скрывая легкое разочарование. Шевалье де Клари.
«И тут никакой тайны», виделось в его глазах. «Просто коммивояжер».
Хотя явно калечный юноша с тростью, двигающийся вместе со всеми в Любек, наверняка еще мгновение назад казался ему интересной загадкой. Еще бытакие крупные перстни, от которых шибает Силой, на руках. Да еще эта увечность вместе со специально скрываемым гербомраздолье предположений для умирающего от скуки.
Распродаете товар? Улыбнулся шевалье. Самое правильное место.
Надеюсь, изделия моей семьи пригодятся в этом конфликте и сберегут немало жизней, разразился я рекламным лозунгом. Не интересуетесь? Подвигал я пальцами, стараясь поймать в гранях самоцветов рассветное солнце за окном вагона.
Я приехал зарабатывать, а не тратить, уклонился шевалье, тихо рассмеявшись. В этом составе, полагаю, у вас не будет покупателей.
Отчего же? Изобразил я беспокойство.
Вы и вправду считаете, что этим будущим охранникам, мародерам, преступникам и великосветским болванам, прибывшим пить за деньги нанимателя, хватит ума подумать о собственной безопасности?
Я думал, что они едут воевать против ДеЛара. Постарался я отразить растерянность и смущение в голосе.
Против Палача выйдут совсем другие люди. Покровительственно произнес де Клари. Один человек. тут же поправился он. Как только они найдут этого безумца.
Правила благородной войны предполагают равенство защищающихся и нападающих: по количеству и боевому рангу. Традиция, рожденная во времена турниров, подогретая легендами о равных армиях, за которых выставляли биться один на один самых лучших, мифами о Давиде и Голиафекак и всякая сказка, редко когда воплощалась в жизнь. Ведь зачем воевать, если нет численного превосходства и уверенности в победе?..