К удивлению Виктора и Сэма, им тоже вручили такие распискикак выяснилось, за те две пролитые мимо котла бочки, которые юноши не удержали в тот день, когда ловили заболевшего Джонса. Сумма была невелика, по паре шиллингов с каждого. Но, учитывая, что им, как новеньким, платили меньше прочим, это было неприятно. Юноши старались изо всех сил, день-деньской таская бочки, а в свободное время помогая возле котловнадо было перемешивать воду, вовремя удалять засорившиеся фильтры, следить, чтобы не гас огонь под выпаривателем. Оба к вечеру уставали так, что едва хватало сил поужинать. И если мать Виктора с пониманием относилась к тому, что сын, придя домой и наскоро перекусив, как подкошенный, падает на кровать и сразу засыпает, то у Сэма были сестренки, которые вечером липли к брату, приставая с разговорами, и родители, которым надо было помогать по хозяйству. Сэм часто не высыпался, до полудня работал еле-еле, и Виктору приходилось стараться за двоих. Ибо мистер Уильямс не раз и не два грозил оштрафовать тех, кто отлынивает от работы.
Так что сегодняшнее раннее окончание рабочего дня всеми было встречено с радостью.
У Джоан платье коротко и башмаки прохудились, перечислял Сэм. Дед хворает, а аптекарь больше не хочет отпускать микстуру в долг. Хлеба осталось всего полтора фунта, масла и чаю того меньше. Да домовладельцу надо хоть немного уплатить
А за Майкла вам не заплатили разве? удивился Виктор. Обещали ведь компенсацию.
Обещать-то обещали и даже выплатили, да только с нас взяли штраф за то, что Майкл чистильщика покалечил. Так что деньги были, да все вышли. Интересно, хватит ли этого?
Как оказалось, тревожились юноши не напрасно. За вычитом штрафа каждый получил по четыре шиллинга и три пенса.
Неплохо. повеселел Сэм. Если раз в неделю столько приноситьмы неплохо прожить можем. И концы с концами мамка сведет, и на черный день хоть пару пенсов отложить можно
Виктор помалкивал, представляя лицо матери. Как она обрадуется этим деньгам. Это ведь едва ли не в три раза больше, чем она зарабатывала починкой чужого белья.
Только бы не заболеть, как Майкл, озаботился Сэм.
Не заболеем, отмахнулся Виктор. Мы же не в горячем цеху работаем. Здесь безвредно.
Ага, Джонс тоже безвредной работой был занят, а заболел.
Он долго работал. И потом, мистер Уильямс говорил, что Джонс частенько с рабочего места отлучался. Может, забрел в тот самый цех и заразился
Как?
Я почем знаю?
Вечерело. Весна в этом году была поздняя, но дружная, и в воздухе даже на заводе пахло свежей землей, талой водой, травой и чем-то неуловимым, что заставляет радоваться жизни.
Эй, парни. Айда с нами.
Бригада котельщиков из их цеха махала от ворот. Чистильщиков у проходной сегодня не было, рабочие выходили беспрепятственно. Мелькнул знакомый выцветший платок мисс Смитсон. Девушка сегодня едва ли не впервые была в платье, темно-синем в крупную серую клетку. Из-под развевающегося подола выглядывали крепкие стройные ножки в коричневых чулках и неизменных ботинках. И Виктор невольно загляделся на ее ладную фигурку, хотя и понимал, что между ним, простым рабочим парнем и этой чистенькой девушкойпропасть. Сэму пришлось два раза окликнуть его прежде, чем он ответил.
Нас зовут, пояснил друг.
Они подошли к группе рабочих. Все были знакомыдве недели работали в одном цеху, общались по работе и просто так, если оставалось время.
Новенькие, старший смены, Томас ОНелл улыбнулся. Первая зарплата?
Да, Сэм невольно разулыбался в ответ. Первая.
На самом деле далеко не первая, просто оба юноши, устраиваясь на эту работу, получили недельную зарплату авансом и в прошлую субботу остались без денег.
Надо отметить это дело. Пошли, обмоем. Новички всегда проставляются, таков порядок.
Можно и сходить, кивнул Сэм. Ты идешь, Виктор?
Тот сжал деньги в кулаке:
Нет. Меня мама ждет. Она нам так нужны деньги
Виктор, ты чего? удивился Сэм. Нас же друзья зовут.
Уговаривать не станем, сказал Томас и подмигнул остальным. В конце концов, это его праводержаться за мамкину юбку.
Столь небрежное упоминание о матери задело Виктора. Они что, считают его маленьким ребенком?
Я обещал, сказал он твердо. И не могу потратить всю свою первую зарплату на выпивку.
Да кто говорит о всей зарплате? Пропустим по паре кружечеки по домам. У всех семьи, дети малые Но неделя прошла. Можно завтра туда не тащиться, не бояться этой чертовой заразы. Целый день покоя. Есть, чему радоваться. Пошли.
Его окружили, хлопали по плечам, толкали и шутливо приобнимали, как лучшие друзья. Сэм был с ними, радовался и смеялся. И Виктору не осталось ничего другого, как подчиниться.
Уже заворачивая за угол в конце улицы, он заметил темно-синее клетчатое платье и сползший на плечи выцветший платок. Выражение глаз мисс Смитсон рассмотреть не успел, но показалось, что в них мелькнуло разочарование и досада.
Они встретились в церкви Святого Иеронима. Арчи пришел, как всегда, с небольшим опозданием, задержался на пороге, изображая набожного христианина, а сам, пока мочил пальцы в купели со святой водой и крестился, окинул цепким взглядом сидения. Кажется, вот этот. Прямой, как палка, бритый затылок, идеально чистый воротничок, взгляд устремлен в одну точку. Посмотрим. Он прошел между рядами, присел в сторонке, выбрав место, где тень от колонны почти полностью скрывала сидевших. Стал ждать.
И понял, что не ошибся, когда рядом с ним присели.
Вы позволите?
Пожалуйста.
Скосил глаза. Так и есть. Чистый воротничок, взгляд в одну точку. Сухие жилистые кисти, бледные, с синими выступающими венами и костями скрещены на набалдашнике массивной трости. Лицо под стать рукамтакое же бледное и костистое. Ни дать, ни взятьвампир. Вот только вампиры не могут войти в церковь. Вампиры не носят на пальцах перстни с вырезанным на них крестом. И глаза у них красные, а не светло-серые. И пахнет от них, если принюхаться, не дорогой туалетной водой, а землей и гнилыми зубами.
Судя по тому, что вы подсели именно ко мне, вам есть, о чем со мной поговорить? помолчав, заговорил Арчи.
Мне есть, о чем поговорить с Арчибальдом Бетсоном, джентльменом, оказывающим особые услуги тем, чьи проблемы слишком необычны
И с коими не следует обращаться в полицию, любезно закончил Арчи. Я к вашим услугам. Как мне вас называть?
Король Британии.
Арчи кивнул. Тут все понятноникто не хочет называть своего подлинного имени. Даже он зовется Арчибальдом Бетсоном исключительно для своих клиентов. Но квартирная хозяйка знает его под другим именем, а матушка, проживающая в престижном пансионе, под третьим. Причем старушка время от времени заговаривается и путает имена, называя его именем брата, который давным-давно умер.
Я вас слушаю ваше величество, поддержал он игру.
Надо найти кое-что, собеседник не понял или не заметил иронии.
Кое-кого? поправил Арчи. Человека, который
Кое-что. Но, в конечном итоге, искать всегда придется человека.
Кто?
Вы все найдете в этой папке, собеседник слегка шевельнулся. Одна рука скользнула куда-то вбок. Послышалось шуршание оберточной бумаги. Здесь все. Счастливо оставаться. Через трое суток с вами свяжутся. Приходите сюда. В это же время. Приду я или кое-кто другой. Вы легко узнаете этого человека.
Обе руки опять лежали на набалдашнике трости. Арчи покосился на нихуказательный палец левой руки выразительно постучал по перстню с вырезанным на нем крестом.
Опознавательный знак. Секта или в любом случае, Арчи всем и каждому говорил, что ему все равно, кем является его клиент. Лишь бы деньги платили.
В этом он убедился дома, когда вскрыл пакет. Под коричневой оболочкой обнаружилось несколько писем с подчеркнутыми отдельными строками, дагерротипная фотография, несколько листков с описанием задания, а также банковский билет на сумму в тысячу фунтов.
Хм, неплохое начало работы. Правда, весь опыт Арчи говорил о другомчто и проблемы, с которыми ему придется столкнуться, столь же существенны.
Широкие ярко освещенные улицы, роскошные особняки, скверы и витрины магазинов остались позади. Промелькнула набережная, вдали темной громадой встал кафедральный собор, и вот уже они углубились в предместья.
Роза вертела головой, впитывая впечатления. Конечно, она знала Лондон, но знала только Сите, престижную Белгравию и окрестности Гайдн-парка, Ковент-Гарден и аллеи вдоль дворца, ну еще и район модных магазинов. Однако по ночам там она практически не бываларазве что проездом, возвращаясь из театра или с бала домой. Но в этом районе она не бывала никогда и даже не знала, как он называется. Девушка не знала, где находится и цеплялась за руку кузена, который довольно уверенно вел ее куда-то. Они то шагали неспешной походкой, то торопились почти бегом. С точки зрения Розы, они уже давно заблудились и шли просто куда глаза глядят.
Куда вы меня ведете, Джеймс? задыхаясь от ходьбы и впечатлений, поинтересовалась Роза.
Вы устали, братец Джон. Поэтому я веду вас в одно тихое местечко, где можно неплохо выпить и закусить.
Выпить? Закусить? Но
Знаю, что вы хотите сказать, Джеймс свернул в узкую боковую улочку, такую темную и грязную, что Роза невольно закашлялась, закрывая лицо рукой. Что приличные леди не ходят в такие заведения и тем более не выпивают. Но сейчас вымой любимый младший братишка. Вам простительно волноваться и краснеть, но вот отказываться от угощения это подозрительно. Мы ведь не хотим, чтобы наш маскарад был разгадан?
Девушка кивнула, смиряясь.
Тихое местечко оказалось трактиром, стоявшим на углу двух улочектой, по которой они прошли и другой, столь же узкой и грязной, вдобавок откуда-то тянуло запахом рыбы и сырой воды.
Ничего удивительного, тут рядом река, Джеймс указал тростью вдаль. Если пройти направо до конца улицы, можно как раз выйти к набережной, а если направиться налево, то попадешь в доки но только я бы туда идти не советовал.
А п-почему?
Холодно. И сыро. А здесь, он распахнул визгливо скрипнувшую дверь, тепло и сухо.
Да, тепло. Да, сухо, что почувствовала Роза, переступив порог. А еще тут было сумрачнотьму разгоняло всего несколько свечных огарков и огонь в каминемноголюдно и резко пахло чем-то жареным, а еще кислым и хм вином?
Разделенный подпорками на две половины зал был заставлен столиками. Вдоль стен тянулись стойки, возле которых стояли, облокотившись, мужчины. Мужчины сидели и за столами, выпивая и закусывая.
Джонни, Джеймс хлопнул «братца» по плечу, это самый лучший трактир в этой части столицы Эй, пива и устриц.
Пива? выдохнула Роза. А что это?
Сейчас узнаешь, Джонни. Это, конечно, не старый добрый эль, но тут подают отменный портер. Он достоин того, чтобы быть поданным к столу самого короля Боже, храни королеву.
Они заняли один из свободных столиков, и подошедшая подавальщица поставила перед ними две большие глиняные кружки с пенным напитком. Роза осторожно взялась за нее двумя руками, принюхалась. Потом лизнула пену.
Пей. Джеймс подмигнул, делая большой глоток.
Девушка осторожно пригубила пиво. Подняла глаза на кузена, во взгляде которого читалась насмешка, и неожиданно, схватив кружку двумя руками, принялась пить большими глотками, как микстуру.
Тихо-тихо. Джеймс попытался остановить ее. Не так быстро.
Но Роза и сама уже поперхнулась и закашлялась. В ответ кузен быстро хлопнул ее по спине.
Ой. взвизгнула она. Да как вы
Ты, быстро поправил тот.
Да как тыик. смеешь? Да я я подавилась. Мне было плохо. Это
Это пиво. А ты глотаешь его, как молоко. Не торопись, почувствуй его вкус, аромат наслаждайся.
Девушка сделала несколько глотков, подражая кузену. Прислушалась к своим ощущениям.
А знаешь, это пиво оно очень даже ничего. Мне нравится. Это так интересно.
Что ж, тогда давай закусимкак раз несут наших устриц. и отправимся еще куда-нибудь?
Расхрабрившаяся Роза кивнула, энергично принимаясь за еду. Приключение начало ей нравиться.
Глава 5
Ну, куда мы теперь пойдем?
Роза храбро сунула руки в карманы куртки, озираясь по сторонам. Они только что вышли из трактира.
Ты еще хочешь куда-то идти? удивился кузен.
Чего тут стоять? девушка чувствовала себя странно. Куда-то девалась ее стеснительность, она ощущала себя смелой. Пошли.
Куда?
Не все ли равно? Хотя бы вон туда? она махнула рукой вдоль по улице.
А может, хватит на первый раз? Джеймс осторожно взял ее за локоть, но девушка вывернулась:
Пусти.
Нам пора домой.
Но я не устала. Я хочу еще